Магистр дьявольского культа аниме Лань Чжань и Вэй у Сянь 2.

Лань Чжань признаёт вину, но Вэй Усянь изо всех сил старается его выгородить и защитить.

Дорама Неукротимый: Повелитель Чэньцин

Более того, Лань Чжань ещё уверен, что может помочь и спасти Вэй Усяня от расправы кланов, если тот доверится ему. Вэй Усянь не успевает ответить, на поле бойни его окликает выбежавшая из храма сестра. Лань Чжань велит ему играть на флейте и успокоить ту тёмную силу, которую он призвал — но внезапно кто-то ещё начинает играть ту же мелодию, мешая ему и перехватывая тёмную силу, которая теперь нападает и на клан Цзян, которого не касалась прежде, а также поднимает как марионеток убитых адептов. В бою Вэй Усянь не может защитить сестру, которой марионетки наносят рану. Пока Вэй Усянь склоняется над ней, кто-то из врагов хочет нанести ему удар в спину. Сестра успевает оттолкнуть его, получая удар в сердце. Когда он слышит крики с требованием забрать у него Печать Тьмы, он сам разламывает её на части бросает её в толпу воинов. Печать настолько сильна, что в состоянии впитать в себя даже темноту ночи.

Теперь, когда ему нечего терять и ничто его не держит, он отступает назад чтобы упасть со скалы. В последнюю секунду Лань Чжань ловит его над пропастью и отказывается отпускать. Вмешивается Цзян Чэн, ненавидящий Вэй Усяня теперь ещё больше за смерть сестры. Без возможности проткнуть его мечом, он ударяет мечом в скалу. Вэй Усянь замечает, что от этого удара отвалится и тот кусок скалы, где стоит и Лань Чжань, а потому заставляет его отпустить себя и падает в пропасть. Конец флэшбека, возвращение в будущее спустя 16 лет. Он узнаёт, что после его гибели Цзян Чэн не нашёл даже его тела, лишь неизвестные кости, а сам Лань Чжань начал искать его только спустя три года.

В Облачных Глубинах же он вспоминает фрагменты своего прошлого во время обучения, в частности разговоры с сестрой и общение в Лань Чжанем. В Холодном источнике он случайно открывает часть тайны Лань Чжаня, увидев шрамы от дисциплинарного крута на его спине и клеймо клана Вэнь на груди, такое же, как и он сам когда-то получил в пещере Черепахи-Губительницы. Им не удаётся переговорить: случается неприятность, душа из меча деревни Мо вырвалась на свободу. Лань Чжань и Вэй Усянь успокаивают её с помощью игры на флейте и гуцине и обнаруживают влияние Печати Тьмы. Он так же ближе знакомится с Сычжуем, одним из учеников Лань Чжаня. Вэй Усянь уверен, что уничтожил Печать, и что её невозможно было восстановить в первоначальном виде, разве что кому-то удалось бы создать новую из Проклятого Железа, а последний его фрагмент так и остался у Сюэ Яна. Они решают следовать по подсказке духа меча, указывающего на север-запад и прибывают в Цинхэ.

Здесь Вэй Усянь снова встречается с Цзинь Лином, своим племянником. От местного торговца они узнают о горном хребте и Крепости-Людоеде. Вэй Усянь понемногу узнаёт новости, например, что теперешним главой клана Не является его старый друг по учёбе Не Хуайсан, а старший брат, известный как Чифень-цзунь, неизвестно с чего впал в безумие и умер. Вэй Усянь рассказывает Лань Чжаню о своём страхе собак: в детстве ему приходилось бродяжничать и драться с собаками за еду. В некрополе, которым и является та самая Крепость-Людоед, они используют технику Расспроса Души, но заточённый здесь дух не может ни сказать своё имя, ни почему здесь находится, ни кто его убил, и этим самым отвечающим духом и является Цзинь Лин, попавшийся в ловушку и замурованный в стене. Кроме того, кто-то наслал на него тёмное проклятье и кто-то неизвестный следил за ними у некрополя. Сюда же в поисках племянника прибывает и строгий Цзян Чэн, который начинает подозревать в нём Вэй Усяня из-за панического страха перед собаками.

Вэй Усяню приходится признаться. Цзян Чэн говорит, что ничто не сможет усмирить свою жажду мести и после сотни их смертей, но сначала нужно разыскать Вэнь Нина, которого видели где-то поблизости. Он оставляет Вэй Усяня на попечение своего племянника, но тот помогает ему сбежать в знак ответа за помощь в некрополе. Между ними происходит разговор, где Вэй Усянь учит его говорить «спасибо» и «прости», иначе однажды эти слова придётся произносить в слезах. Вэй Усянь оглушает Цзинь Лина и забирает его тёмное проклятье на своё тело. На постоялом дворе они встречаются с Не Хуайсаном, теперешним главой клана Не, которому и принадлежат земли некрополя. Именно он преследовал, а вернее, наблюдал за ними у некрополя и может что-то о нём рассказать.

Оказывается, это родовая усыпальница клана Не, и клан отличается от остальных, ведь основатель клана был мясником, и долгое время клан Не шёл по другому Пути, а не по принятому Пути Меча, потому их сабли отличаются особой кровожадностью к нечистым тварям, а весь род подвержен безумию. Однажды туда влезли грабители, потревожили сабли и пропали бесследно — после чего клан Не использовал эти слухи для защиты от подобных инцидентов. Дух меча слишком живо реагирует на следы проклятья, Лань Чжань и Вэй Усянь играют для него мелодию Покоя, и их совместная игра напоминает Лань Чжаню о их общем прошлом, заставляя того улыбнуться. Они приходят к выводу, что меч на самом деле вёл их именно в ту усыпальницу. В некрополе они проверяют все сабли, но ни на одной нет следа Печати Тьмы. Но также в некрополе недостаёт и сабли Чифен-цзуня, Бася, ведь хоть и считается, что Чифен-цзень умер, никто так и не знает, где его тело. Вэй Усянь предполагает, что дух привёл их сюда чтобы обозначить, кто его хозяин, и теперь им следует двигаться по следу дальше, на запад.

Они не сомневаются, что это приведёт их к телу Чифен-цзуня, а значит его помешательство и смерть не были случайностью. В Юэяне они останавливаются на ночлег, совсем как много лет назад, когда ловили Сюэ Яна. Лань Чжань рассказывает новости и о Сюэ Яне, который однажды просто появился в Золотом дворце и теперь прислуживает клану Цзинь, ведь Мён Яо заступился за него перед остальными кланами, а единственный свидетель тогдашнего истребления клана Чан отказался от обвинений в сторону Сюэ Яна, а потом того выпустили на свободу. Тех бессмертных, что когда-то ловили Сюэ Яна, уже давно никто не видел, после того как единственный свидетель клана Чан вскоре умер от меча Сяо Синчэня. Так как никто не верит, что Сяо Синчэнь был на это способен, и что все перевернулось с ног на голову, Лань Ванцзи отбирает у Вэй Усяня его чашу с вином под девиз «все меняется и все проходит». Он укладывает его в постель, вспоминает их совместное распитие алкоголя в учебные времена, и выходит на улицу, звуком флейты призывая Вэнь Нина. Тот совершенно безволен, закован в цепи и ведёт себя как марионетка из-за воткнутых в него гвоздей, с которыми разбирается Вэй Усянь.

Вэнь Нин снова в сознании, но он сам не помнит, где был эти шестнадцать лет. Пьяный Лань Чжань выходит на тропу бесчинств: пытается своровать для Вэй Усяня куриц, оставляет на одном из столбиков дома надпись «Лань Ванцзи был здесь» к ней Вэй Усянь после некоторой заминки добавляет «Вэй Усянь тоже был здесь» , но когда на них нападает неизвестный — может дать достойный отпор. Пользуясь тем, что Лань Чжань не может соврать, он задаёт ему вопросы: пил ли Лань Чжань «Улыбку Императора» в Гусу ответ «нет» , нарушал ли он правила ответ «да» , любит ли он кроликов ответ «люблю» , и главный вопрос — почему Лань Чжань ему сейчас помогает, на то тот отвечает, что он сожалеет, что тогда в Безночном городе не стоял рядом с ним. На утро Лань Чжань ничего не помнит, Вэй Усянь убеждает его, что тот ничего не сделал, разве что много наговорил, например, что тому нравятся кролики. Но он помнит нападение, и что нападавший хорошо знал методику боя Лань. Хоть Вэй Усянь на секунду и предполагает, что нападавшим мог быть кто-то из клана, Лань Чжань это отрицает, а Вэй Усянь безоговорочно доверяет. Теперь им стоит двигаться на восток, к таинственному городу И, где неожиданно сталкиваются с юными учениками, которых возглавляют Лань Сычжуй и Цзинь Лин.

В городе они обнаруживают следы Печати Тьмы, но не той, что принадлежала Вэй Усяню, а намного слабее. На них снова нападает неизвестный в маске демона, что нападал ночью, а юные ученики случайно оказываются отравлены. Хоть некоторые из-за этого в ужасе, Вэй Усянь говорит, что это отличный опыт и будет, что вспомнить в старости. Они находят единственный обитаемый дом со странной женщиной, что позволяет им здесь укрыться, и на ней Вэй Усянь видит такие же следы Печати Тьмы, как и на Вэнь Нине. Вэй Усянь присматривает за учениками. Они сюда пришли из разных месте в погоне за неизвестным человеком или монстром, убивающим кошек. Вэй Усянь готовит для учеников острую рисовую кашу, чтобы быстрее вывести яд.

В городе есть ещё живые люди, например, девушка лет пятнадцати, слепая и немая А-Цин. Через окно Вэй Усянь замечает и отравленного порошком мужчину с завязанными глазами, и узнаёт в нём Сяо Синчэня, которого удаётся спасти. Дом окружают марионетки, а через крышу внезапно нападает подчинённый Печатью Тьмы Сунь Лань, с которым Вэй Усянь последний раз виделся перед пересадкой своего Золотого Ядра в Илине. Вэй Усяню удаётся сначала обезвредить его с помощью флейты, а затем и частично вернуть в сознание, вытащив из него такой же гвоздь, как и тот, что контролировал Вэнь Нина. Так как он не может говорить Сюэ Ян лишил его языка , Вэй Усянь и Сычжуй используют Расспрос Души и задают три вопроса, на которые тот не сможет солгать: как его зовут «Сун Лань» , кто его убил «Сяо Синчэнь» , и кто им управляет «тот, кто сейчас позади тебя» , им оказывается Синчэнь, который пришёл в себя и направляет Сунь Ланя. Он не причиняет вреда ученикам, отпуская их всех, и беседует только с Вэй Усянем. Однако на самом деле это не Синчэнь, а Сюэ Ян, принявший его облик.

От основоположника Иного Пути ему нужно тёмное искусство склеить мелкие осколки души и вернуть к жизни человека так же, как Вэй Усянь вернул к жизни Вэнь Нина. Вэй Усянь заботится о младших учениках. А-Цин выводит их к закрытому гробу, в котором, обклеенное талисманами, тело Сяо Синчэня, и именно осколки его души и были в мешочке Сюэ Яна. Хоть они и могут задать ей вопросы через Расспрос Души, Вэй Усянь считает это излишним, ведь вряд ли есть вопросы, на которые та сможет легко ответить, вместо этого же выбирая магическую технику Сопереживания, чтобы погрузиться в воспоминания. А-Цин притворялась слепой ради выгоды и мелкого воровства. На улице одного из городов она сталкивается с Сяо Синчэнем, который уже был слеп и носил повязку на глазах, и ворует у него кошелёк, что тот замечает. Случайно он спасает её от того, кого она обворовала, и девушка решает его сопровождать.

Возле города И они находят раненого, сброшенного в канаву у дороги, которым оказывается Сюэ Ян, но так как Сяо Синчэнь слеп, а Сюэ Ян без сознания, они пока не знают о том, кого спасли. Когда Сюэ Ян приходит в себя, он не позволяет Сяо Синчэню касаться своей руки тот может сразу же узнать его по отсутствующему пальцу и благодарит за помощь. Так как А-Цин все ещё притворяется слепой, он испытывает её, бросая в неё конфету и направляя на неё меч с намерением убить, но в последний момент передумывает. А-Цин рассказывает о своих подозрениях Сяо Синчэню, например, что тот знает значение ночной охоты, и в целом говорит и выглядит странно, но Сяо Синчэнь не собирается его прогонять, и даже соглашается взять его с собой на охоту. Сюэ Ян по-своему пытается делать добрые дела: угрожает торговцу, что отказался продавать Сяо Синчэню товар, помогает залатать крышу с помощью своих навыков, приобретённых во время жизни на улице. Однажды в городе И появляется Сун Лань, который везде ищет Сяо Синчэня, с которым они рассорились и разошлись многие годы назад. На самом деле же Сюэ Ян только использовал Сяо Синчэня: во время их ночной охоты они истребляли не нечисть и марионеток, а живых людей, которых Сюэ Ян предварительно отравил и которых лишил языков, из-за чего меч Синчэня, указывающий на нечисть в любом виде, сам не мог их различить.

И именно Сюэ Ян был отчасти причастен к ссоре лучших друзей, когда нарочно вырезал весь клан Сунь Ланя и ослепил того, чтобы тот выместил свой гнев на своём друге, который даже отдал ему свои глаза и зрение в том моменте из прошлого, где в Илине Вэй Усянь встретил временно ослеплённого Сун Ланя, тот как раз возвращался после операции пересадки глаз, которую для него сделала вольная заклинательница Баошань по просьбе Синчэня, что, в свою очередь, подтолкнуло Вэй Усяня к созданию легенды о возвращении его брату Золотого Ядра. Во время боя Сюэ Ян отравляет Сунь Ланя проклятием своей Печати Тьмы, а на присутствие тьмы немедленно реагирует и Сяо Синчэнь, таким образом убивая своего друга. Из последних сил тот пытается отдать Синчэню свой меч, чтобы тот прочёл на нём гравировку, но не успевает. Вэй Усяню удаётся вернуть Сун Ланю сознание, когда он извлекает из его все гвозди. Его пытается спасти неизвестный в маске демона, но тому мешают — Сюэ Ян остаётся один и беспомощен. Лань Чжань, сражаясь ранее с неизвестным, заключает, что тот владеет не только искусством клана Лань, как они заметили прежде, но и некоторыми приёмами клана Цзинь. Сунь Лань, уже восстановивший сознание, свершает свою месть.

Флэшбек возвращает к беседе между Сяо Синчэнем и Сюэ Яном, где Синчэнь понимает, что его использовали. Сюэ Ян рассказывает о своей кровной вражде с кланом Чан: в детстве, когда Сюэ Ян был бездомным ребёнком, по нему проехалась телега клана Чан, в результате чего он лишился пальца и его кисть была раздроблена, и смерть всего клана он считает равномерной платой, и упрекает Сяо Синчэня, что если бы тот не догонял его так упорно и не вмешивался бы в его жизнь так настырно, не навязывал всем свою праведность, то ничего бы и не случилось. Он спрашивает, что знает о его жизни посторонний почти ту же фразу в своё время Вэй Усянь сказал Лань Чжаню после своего возвращения из могильников Илина , и показывает ему уже обращённого в марионетку Сун Ланя. Не выдержав всего этого, Сяо Синчэнь сам наносит себе смертельный порез на шее и умирает. Сюэ Ян намерен воскресить его, использовав ловушку души и Печать Тьмы, но это ни к чему не приводит: душа не хочет возвращаться. Сюэ Ян, по-своему нуждавшийся в Сяо Синчэне, потерпел поражение. Тело А-Цин предают земле.

Сун Лань забирает с собой мешочек с осколками души Сяо Синчэня и его меч. На вопрос, что он будет делать дальше, он отвечает, что будет ходить по миру и изгонять зло вместе с Синчэнем. Вэй Усянь говорит, что не знает настанет ли день, когда Сунь Лань и Синчэнь снова свидятся но, возможно, осколки души однажды действительно можно будет вернуть. Все собираются в Таньчжоу: Лань Сычжуй покупает на ярмарке игрушку-бабочку такую же, как однажды Лань Чжань купил маленькому А-Юаню во время посещения Илина , а Лань Чжань — фонарь с изображением кроликов по просьбе Вэй Усяня. Теперь, когда у них есть более конкретные подозрения, Лань Сичень просит Вэй Усяня и Лань Чжаня вместе с ним посетить Золотой дворец во время трёхдневного совета кланов и найти доказательства, что к убийствам и всему происходящему как-то причастен клан Цзинь. Но все не так просто, ведь Мо Сюаньюй когда-то и сам принадлежал к этому клану и был изгнан за что-то. Вэй Усянь случайно узнаёт, почему его выгнали из клана: он пытался ухаживать за Цинь Су, женой главы клана.

Цзинь Ли наживает себе здесь неприятных врагов, которых у него получается победить при помощи секретных приёмов Вэнь Усяня, и у них получается завести дружбу. Под покровом ночи Лань Чжань и Вэй Усянь при помощи управляемого бумажного человечка проникают в личные покои, где открывает сразу несколько секретов: во-первых, он узнаёт о письме от неизвестного, в котором говорит о том, что к смерти сына Мэн Яо, малолетнего А-Суна, причастен сам Мэн Яо. Во-вторых, он находит в зеркале вход в потайную комнату, где Мэн Яо хранит реликвии, и где сейчас оставляет свою жену, чтобы она ничего не рассказала о письме. Единственная возможность получить сведения — использовать Сопереживание. Мэн Яо непризнанный сын, а потому все гоняют его и заставляют выполнять грязную работу. Не Минцзюэ жалеет его, и в назидание сплетникам делает его помощником в военных делах. Во время атаки клана Вэнь на землях клана Не серия 10 Мэн Яо убивает командующего мечом клана Вэнь, но и спасает Минцзюэ, загораживая его от удара.

Командующий был нежеланным свидетелем того, как Мэн Яо договаривался с кем-то неизвестным, и стал его подозревать. Мэн Яо изгоняют из клана. Следующий раз Минцзюэ встречается с ним во время Низвержения Солнца, где тот хоть и вёл себя опасно и непочтительно, был информатором Лань Сиченя в вопросе расстановки войск. Не Минцзюэ презирает его и не доверяет, но все же становится одним из трёх названных братьев, наравне с Лань Сичэнем и Не Минцзюэ. Лань Сичэнь же полностью доверяет ему, даже обучает мелодии Чистого сердца, что призвана успокаивать буйный нрав буйный нрав — отличительная черта клана Не, использующего особо сильные сабли , которую тот должен играть для старшего. На самом деле же Мэн Яо вплетал в мелодию Чистого сердца и другую мелодию, действующую на рассудок как медленный яд, а поскольку та отличалась всего одним отрывком, никто не мог бы этого заметить. Не Хуайсан становится свидетелем сумасшествия брата.

Все думают, что тот сбежал, но на самом деле Мэн Яо и Сюэ Ян пленили его тело. У них не выходит управлять им с помощью созданной Печати Тьмы, и тогда они его убивают. Вэй Усянь случайно выдаёт присутствие бумажного человечка в хранилище и вступает в схватку с Мэн Яо, для своего спасения используя хранящийся тут же в качестве трофея свой меч, Суйбянь. Теперь тайна Мэн Яо раскрыта. Клан Лань требует допуск в секретную комнату. Здесь уже нет спрятанной головы, а Цинь Су, которую он же сюда привёл и обездвижил, выхватывает нож и убивает себя на глазах у остальных. Лань Сичэнь рассказывает всем собравшимся историю духа меча и то, как он привёл их сюда.

Мэн Яо ловко переигрывает всех, разыгрывая оскорблённую невинность и оскорбляя Мо Сюаньюя в том, что он обманывает всех и что тайком проник в секретную комнату, ведь в прошлом он досаждал Цинь Су, а потому и в её внезапном самоубийстве тоже обвиняет её. Лань Чжань хочет защитить Вэй Усяня, но тот отказывается, не желая его впутывать, а защищаясь от внезапной атаки Су Шэ, бывшего предателя клана Лань, выхватывает лежащий на полке Суйбянь. Мэн Яо говорит, что меч сам себя запечатал и что никто, кроме Старейшины Илина не сможет его вытащить из ножен, а также говорит, что Мо Сюаньюй именно здесь в его бумагах подсмотрел ритуал подношения тела. Теперь, когда тайна его личности открыта, на него будет объявлена охота. Чтобы не подставлять клан Лань, Вэй Усянь просит Лань Чжаня признать, что он был одурачен Старейшиной Илина и так сохранить свою репутацию — но Лань Чжань становится с ним плечом к плечу и, по словам самого Вэй Усяня, которые тот когда-то сказал в Илине, говорит, что его дорожка через пропасть во тьму не так уж и плоха, и хоть теперь он погубит своё доброе имя, он все равно пойдёт за Вэй Усянем. Им почти удаётся выбраться без потерь — но в последний момент Цзинь Лин наносит ему удар в живот, как месть за своих родителей, и ранит так же, как и его дядя когда-то. По пути раненый Вэй Усянь говорит, что когда все пресмыкались перед ним или хвалили его — Лань Чжань был единственным, кто упрекал, а когда все хотят его смерти — Лань Чжань единственный, кто на его стороне.

Но на самом деле это не ошибка, а отрывок из тёмной мелодии, ноты которой должны храниться в закрытой секции библиотеки. Чтобы удостовериться, что все так, как говорит Вэй Усянь, мелодию нужно проверить. Лань Сичэнь говорит с Вэй Усянем наедине и по его просьбе рассказывает, что произошло с Лань Чжанем после его падения со скалы. Лань Чжань ревностно защищал пещеру в Илине, служившую Вэй Усяню домом, от обыска и вступил в бой с 33-ю старейшинами кланов.

Он был готов предать свой орден, чтобы защитить Вэй Усяня, и часто ассоциировался с ним, когда он был Старейшиной И Лин, несмотря на его печально известную дурную репутацию. Чем пахнет Вэй Ин?

Свеча, вдохновленная Вэй Ином из вселенной "Магистр дьявольского культа", пахнет вином, мускусом и можжевельников. Сколько будет томов основатель темного пути? Если в оригинале 259 глав, а издание печатает по 20 глав в одном томе, то скорее всего выйдет 13 томов. Ответы пользователей Отвечает Константин Бухонов 27 июл. Вэй Усянь познакомился с Лань Чжанем ещё до перерождения... Он был так рад, словно его шицзе приехала к ним сюда и привезла с собой его любимый суп.

Отвечает Серёжа Ивонин - Вэй Усянь направился в сторону покоев А-Сана, но почти сразу же остановился, — Чёрт, одежду-то я отдал Лань Чжаню, и локвы эти проклятые остались там же! Отважный герой с острым умом может привлечь кого угодно,... К сожалению, в...

Когда он начал играть на Чэньцин, и мертвецы начали отступать, Цзян Яньли внезапно увидела, как адепт целится в Вэй Усяня. Она со взрывной силой толкнула Вэй Усяня на землю, и при этом ей пронзили горло мечом. Кто убил Вэй ина? Биография — После смерти родителей Вэй Ин остался сиротой и жил на улице, не имея ни капли надежды на лучшую жизнь. Однако позже он встретил Цзян Фэньмяня, друга его матери, который всё это время искал его, когда узнал о случившемся. Вэй Ина забрали в Пристань Лотоса, где он познакомился со своей новой семьёй. Юй Цзыюань сразу невзлюбила его.

Цзян Чэн из-за отца, который уделял новому члену семьи намного больше внимания и явно любил сильнее, также поначалу не был рад Вэй Ину, в отличие от своей сестры Цзян Яньли, милой и доброй девушки, но изменил своё отношение, и они стали очень близки. Желание развлекаться и нарушать правила было слишком сильным и не покидало его, хотя герою искренне хотелось, чтобы Лань Ванцзи стал его другом. При обучении Вэй Ин уже начал проникаться мыслью, что Тёмный Путь можно было бы использовать намного эффективнее светлого и в нём нет ничего плохого, однако его идеи не приняли. Но сомнения уже нашли место в его сердце, и другим не под силу было убедить Вэй У Сяня в том, что его выбор неверен. В то время властвовал клан Цишань Вэнь, чья диктатура была до того ужасна, что другие кланы заклинателей начали против них войну, не последнее место в которой сыграл и наш герой, использующий уже к тому моменту Тёмные Силы на высоком уровне, что поражало и пугало остальных. Война получила название «Выстрел В Солнце», поскольку символом клана-диктатора было именно солнце, и закончилась победой восставших. Однако всё оказалось не так уж радужно, и перед страхом из-за огромной силы Вэй Ина, к тому моменту уже известного среди заклинателей как Старейшина Илина, все его заслуги были забыты. Что означает имя лань Чжань? Значение имени : Лань — «синий»; Чжань — «оттенок небесно-голубого»; Ван Цзи — даосская фраза, означающая «не ищи богатства и славы, отринь мирские заботы и живи в мире с целым светом»; Хань Гуан — «посветить». Как зовут меч Вэй ина?

После его смерти хранился у Цзинь Гуанъяо. Почему нельзя снимать лобную ленту?

Не уходи. Я болтаю всякую ерунду, виноват, только не игнорируй меня». Лань Ван Цзи спросил: «Ты еще и боишься остаться без внимания? Давно не случалось, чтобы, очнувшись после ранения, он почувствовал, что рядом кто-то есть. На поясе Лань Ван Цзи висело два меча. Сначала Вэй У Сянь замешкался, увидев свой меч, но все же быстро ответил: «Спасибо».

Держа Суй Бянь за рукоять, он аккуратно вынул меч из ножен. В белоснежном лезвии отразилась пара глаз. Вэй У Сянь какое-то время смотрел на отражение, затем вернул Суй Бянь в ножны. Вэй У Сянь вздохнул и похлопал Суй Бянь ладонью. Так значит, меч действительно был запечатан. Мне просто повезло наткнуться на удивительное чудо, что случается всего раз в десять тысяч лет. И теперь все кончено, доказательство неоспоримо. Тот, кто вытащил этот меч из ножен, может быть только Вэй У Сянем — и никаких исключений.

Я при всем желании не смогу это отрицать». Вэй У Сянь окинул взглядом комнату. Чистое помещение тускло освещал единственный бумажный фонарь в углу. Вэй У Сянь поинтересовался: «Где мы? А что, если твой брат узнает? Из-за ширмы вышел человек. Его одежды были белыми, лоб перехватывала лента, а на подобном нефриту лице застыло серьезное выражение. Вдруг он кое о чем вспомнил и спросил: «Где тело Чи Фэн Цзуня?

Сейчас оно у Хуай Сана. Я тоже послал доверенных людей присмотреть за всем». Вэй У Сянь почувствовал некоторое облегчение. А потом задал еще один вопрос: «Как отреагировал Цзинь Гуан Яо? Вэй У Сянь понимал, что Цзинь Гуан Яо наверняка прекрасно исполнил свое представление, и лишь хотел убедиться, что тому не удастся избавиться от трупа. Однако Лань Си Чэнь неторопливо заговорил: «Он сказал, что точно докопается до истины и предоставит всем объяснение. И теперь, когда молодой господин Вэй наконец очнулся, Ван Цзи, не пора ли тебе предоставить объяснение мне? Лань Си Чэнь тяжело вздохнул.

Лань Си Чэнь уточнил: «Ты видел это собственными глазами? Лань Си Чэнь спросил: «И ты веришь ему? Он ни секунды не раздумывал, прежде чем ответить, и Вэй У Сянь почувствовал, как сердце обдало жаром. Лань Си Чэнь коротко рассмеялся. И никто из нас собственными глазами не видел, чтобы голова брата находилась в его руках. Мы верим словам людей, исходя лишь из того, насколько хорошо знаем их. Ты думаешь, что знаешь Вэй У Сяня, и потому доверяешь ему. Я думаю, что знаю Цзинь Гуан Яо, и потому так же ему доверяю.

Ты веришь в свое суждение, так неужели мне нельзя верить в свое? И если Лань Си Чэнь многие годы видел лишь маску, которую тот носил, у него просто не могло быть причин сомневаться в своем названом брате, полагаясь при этом на слова человека с очень дурной репутацией. Лань Син Чэнь кивнул. Пока мы не узнаем правду, я не собираюсь ни принимать чью-либо сторону, ни выдавать ваше местонахождение. Иначе я бы просто не позволил Ван Цзи привести вас в мои покои — ханьши, да еще помогать с лечением». Вэй У Сянь сказал: «Глава Ордена, я благодарен за предоставленную мне возможность. Я видел не только ее, но и некоторые другие вещи, когда меня затянуло в Сопереживание ее темной энергией. Возможно, это может послужить доказательством?

Однако вы не можете доказать, что видели все это в потайной комнате башни Кои». Вэй У Сянь задумчиво хмыкнул. Тогда как насчет этого? Чи Фэн Цзунь действительно погиб из-за искажения Ци, но не кажется ли вам, что время совпало слишком уж удачно? Влияние души сабли может быть одной из причин, но вы разве никогда не думали, что дело не только в этом? Он поднял ее и, немного подумав, начал играть. Вэй У Сянь немного удивился, но сохранил самообладание: «И каково ее название? Эта мелодия способна очистить сердце и успокоить разум».

Вэй У Сянь задумался: «Омовение… Я слышал о множестве знаменитых мелодий мира заклинателей. Почему же я не помню ни названия, ни самой мелодии? Более того, довольно сложная». Лань Си Чэнь подтвердил: «Именно». Вэй У Сянь спросил: «Она действительно столь сложна? Тогда почему Цзинь Гуан Яо выбрал именно ее, а не что-то попроще? Эта мелодия воистину сложна. Молодой господин Вэй, вы ведь сами только что ошиблись в одной из ее частей, не так ли?

Вэй У Сянь усмехнулся. Это не я сыграл неверно. Это Цзинь Гуан Яо ошибся! Когда темной энергией меня затянуло в Сопереживание, я видел, что именно так он и играл. Я могу поклясться, что повторил мелодию без каких-либо ошибок». Лань Си Чэнь удивился. Это… это же невозможно». Вэй У Сянь согласился.

Лянь Фан Цзунь весьма умен. У него на удивление цепкая память, разве он мог неправильно запомнить мелодию? Больше похоже на то, что ее намеренно исполнили неверно. Я сыграю еще раз. Он повторил мелодию. Ближе к концу второй части Лань Ван Цзи попросил: «Остановись».

Манга лань чжань и вэй - 89 фото

Когда Лань Ванцзи понял, что полюбил Вэй Усяня, автор внучкаленина. Вэй Усянь думал, что, когда он разберется с Цзинь Гуанъяо, все его проблемы закончатся, и он проведет остаток своей жизни с его любимым Лань Чжанем, развивая и восстанавливая силы своего золотого ядра. Когда Вэй Усянь стал основателем Тёмного пути, Лань Ванцзи пытался отговорить его и защитить от глав других кланов, но не смог спасти. Возлюбленный Вэй У Сяня, наставник Лань Сы Чжуя, родной младший брат Лань Си Чэня, племянник (по отцу) Лань Ци Жэня Лань Ван Цзи – еще один протагонист новеллы, маньхуа и дунхуа «Магистр Дьявольского Культа». Когда Вэй Усянь стал основателем Тёмного пути, Лань Ванцзи пытался отговорить его и защитить от глав других кланов, но не смог спасти.

Вансяни: дорама vs новелла. Часть 3: «Кто я для тебя?»

Розовое отверстие, которое и палец-то вместило с трудом, мгновенно растянулось, поглощая пылающую затвердевшую плоть немалых размеров. Нежные складки вокруг дырочки от такого яростного проникновения тут же разгладились. Взгляд Вэй Ина всё ещё оставался чуть растерянным и замутнённым, будто он до сих пор не разобрал, что произошло. Но когда Лань Чжань, глядя на иллюстрации в книге, принялся медленно двигать бёдрами, толкаясь внутрь него снова и снова, с губ юноши начали слетать неконтролируемые тонкие всхлипы.

Вэй Усянь сказал Лань Ванцзи: — Лань Чжань, пускай тогда ты сам был ещё юн, но размером уже обладал немалым. А ведь «я» был ещё девственен, ох и тяжело «мне», должно быть, приходится под «тобой». За разговором он не забывал тереться согнутым коленом о промежность Лань Ванцзи.

Своими глазами увидев ожившие порнографические картинки с собой в главной роли, он ощутил невиданное возбуждение и захотел изведать на себе это незабываемое чувство. Ему не пришлось долго стараться — Лань Ванцзи без лишних слов разорвал полы его одеяния и штаны, и Вэй Усянь, повинуясь зову естества, обвил его ногами за талию. Лань Ванцзи взял в руку член и пристроил пугающе затвердевшую головку у входа.

Они почти каждый день самозабвенно предавались любовной близости. Вэй Усянь и душой, и телом давно слился в гармонии с Лань Ванцзи, поэтому лишь крепко обвил его шею руками и сделал глубокий вдох, когда член Лань Ванцзи беспрепятственно вошёл в него, будто заточенный меч, и начал проводить форсированное и безостановочное нападение. Он проник внутрь без каких-либо затруднений, проход оказался мягким, влажным и жарким, тут же покорно обхватил огромных размеров половой орган, вторгнувшийся в него, и даже начал втягивать в себя, словно ему природой было предназначено вмещать плоть человека, который лежал на нём.

Очень скоро в месте их слияния послышалось вязкое хлюпанье и шлепки. Член Лань Ванцзи отличался весьма солидным размером, при этом от природы по форме немного изгибался наверх, и каждое его движение несравнимо точно скользило по самой чувствительной, самой нежной точке внутри Вэй Усяня. И каждый раз, когда это происходило, их обоих накрывало нарастающей волной удовольствия и всепоглощающей страсти.

Закрыть Как отключить рекламу? Лань Ванцзи брал Вэй Усяня так, что у того кружилась голова. Вэй Усянь растворялся в этом процессе, а его задний проход с каждым толчком необъяснимо сжимался всё сильнее и сильнее, от кончиков пальцев ног до самой макушки его охватила сладкая нега.

От удовольствия мужчина выгнул шею, и с такого угла как раз смог узреть, как пятнадцати-шестнадцатилетний Вэй Ин из сна Лань Ванцзи с трудом переносит подобное по силе наслаждение, наряду с нестерпимой мукой. Юноша лежал на спине, среди разбросанных как попало книг, с крепко связанными руками, беспомощно задранными над головой без возможности высвободиться. Его красная лента давно слетела с волос — чёрные пряди рассыпались по полу.

Полузакрытые глаза затуманились слезами, словно он вот-вот заплачет. После серии яростных проникновений Лань Чжаню показалось, что ноги Вэй Ина разведены недостаточно широко, поэтому он схватил того за лодыжку и забросил одну ногу к себе на плечо. Однако от слишком резких толчков нога соскользнула ниже и упала на согнутую в локте руку Лань Чжаня.

Гладкая изящная ножка с отчётливо очерченными линиями мышц слегка подрагивала, как и внутренняя сторона бедра. Создавалось впечатление, что Вэй Ин находился на грани безумия от непрерывного проникновения обжигающей плоти. Это был его первый опыт, и потому, пребывая в полнейшей беспомощности, ему оставалось только, будто утопающему, крепко обхватить Лань Чжаня связанными руками за шею.

Скорее всего, Вэй Ин не имел ни малейшего понятия, где вообще находится, и, разумеется, был не в состоянии осознать, что именно этот человек свирепствует у него внутри, даруя нестерпимые страдания. Однако Вэй Усяню, своими глазами наблюдающему, как юный Лань Чжань безжалостно проникает в юного Вэй Ина, как заливаются ярко-красным «его» щёки, и как «он» безудержно дрожит, всё ещё казалось недостаточно. Он подумал, что Лань Чжаню следовало бы быть ещё более грубым, более дерзким, так чтобы Вэй Ин от его действий оказался на пороге расставания с жизнью и во весь голос рыдал.

Того, что происходило с ним сейчас, было слишком мало. В небольшом пространстве библиотеки Ордена Гусу Лань плотские утехи разливались рекой, вышедшей из берегов. Вэй Ин, который только что пребывал в полузабытьи на грани обморока, будто бы немного пришёл в себя от непристойных хлюпаний и хлопков.

Он уставился в потолок библиотеки, и его прошиб мороз по коже, а глаза тайком скосились вниз, словно он хотел посмотреть, что же всё-таки творится там с его телом, но никак не мог найти в себе смелости это сделать. Как раз в эту секунду Лань Чжань, самозабвенно продолжая трудиться над ним, приподнял его ноги и забросил себе на плечи, а когда снова склонился и ринулся в атаку, поясница Вэй Ина согнулась мягкой дугой, да так удачно, что перед застланным слезами взором предстала полная картина происходящего между его бёдер. Изначально девственная, нетронутая дырочка теперь, от проникновения полового органа Лань Чжаня, пребывала в плачевном состоянии: стала тёмно-красной и по краям опухла.

Лань Ван Цзи слегка повысил голос: «Брат! Все эти долгие годы в моем представлении он переносил испытания, заботился о людях, ко всем относился с уважением. Все это время я был абсолютно уверен, что неодобрительные замечания в его сторону шли лишь от недопонимания, считал, что наверняка знаю истину. А теперь вы хотите, чтобы я в одночасье поверил, будто все, что мне известно об этом человеке, — ложь. Поверил в то, что он планировал убить одного из своих названных братьев, а я тоже был частью его плана и даже помогал ему… Пожалуйста, позвольте мне самому все обдумать, прежде чем принимать решение». Кто мог знать, что его доброта предоставила возможность воплотиться жестокости Цзинь Гуан Яо?

Как примириться с самим собой после такого? Все трое хранили молчание. Только когда они вышли из библиотеки, Лань Ван Цзи наконец сказал: «Я пойду к дяде». Ты можешь прийти позже». Лань Си Чэнь вел Вэй У Сяня по выложенным белым камнем тропинкам Облачных Глубин, пока они не вернулись к окруженному цветами горечавки уединенному домику в глубине гор. Вэй У Сянь замешкался, стоя перед дверью.

Я сказал, чтобы ему не говорили ничего лишнего». Узнай Лань Ци Жэнь, что они с Лань Ван Цзи делали в Башне Кои, он явно разозлился бы до такой степени, что наверняка тут же снова потерял сознание сразу после пробуждения. Лань Си Чэнь кивнул: «Дядя и правда сделал очень много». Спустя некоторое время он произнес: «Молодой господин Вэй, вам известно, что это за дом? Вэй У Сянь счел это несколько странным. Все поколения глав Ордена Гу Су Лань жили в ханьши, и этот домик, запрятанный в потаенном уголке Облачных Глубин, точно не был на нее похож.

При всем старании нельзя было найти положительную причину тому, чтобы глава ордена проживал отдельно от своей жены. Да и ходили слухи, что супруга предыдущего главы Ордена Цин Хэн Цзюня была слаба телом, большую часть времени она отдыхала, и ей претило встречаться с другими людьми. О ней изначально мало что было известно. В других кланах ходило множество догадок и предположений о том, что «болезнь» могла быть чем-то постыдным, например, шрамом на лице или иным увечьем. Поэтому Вэй У Сянь не слишком лез в это дело и теперь хранил молчание, ожидая, пока Лань Си Чэнь сам решит продолжить. Лань Си Чэнь сказал: «Молодой господин Вэй, вы должны знать, что мой отец обычно медитировал в уединении и очень редко общался с остальным миром.

Все эти годы Орденом Гу Су Лань почти единолично управлял дядя». Вэй У Сянь кивнул: «Это я знаю». Лань Си Чэнь опустил руку вдоль тела. Ладонь, в которой была зажата Ле Бин, спряталась в рукаве. Он медленно продолжил: «Причиной тому, что отец ушел в затвор, была моя мать. Этот дом был… скорее местом заточения, чем жилищем».

Вэй У Сянь был потрясен. Он снискал славу еще в юном возрасте, и ему прочили большое будущее. Однако в возрасте двадцати лет он неожиданно оставил этот путь и объявил о своей женитьбе. Цин Хэн Цзюнь также перестал интересоваться мирскими делами. И хотя то, чем он занимался, называлось уединенной медитацией, по сути это больше напоминало уход на покой. Люди придумывали множество причин такому поведению, но ни одна из них не находила подтверждения.

Лань Си Чэнь склонился к кустикам горечавки и аккуратно погладил тонкие, нежные лепестки. Вэй У Сянь тоже расплылся в широкой улыбке: «Молодые часто поддаются чувствам». Однако Лань Си Чэнь пресек его веселый настрой: «Но вот та женщина любви к нему не чувствовала. К тому же она убила одного из учителей моего отца». Подобное просто невозможно было представить. И хотя Вэй У Сянь понимал, что задавать слишком много вопросов считается дурным тоном, речь шла о родителях Лань Ван Цзи, поэтому он просто обязан был узнать.

Вэй У Сянь не стал углубляться в этот вопрос и постарался усмирить любопытство. Вместо этого он спросил: «А… что было потом? Но даже столкнувшись с такими трудностями, он все равно тайно забрал женщину к себе в Орден. Не обращая внимания на возражения клана, он молча преклонил вместе с ней колени перед Небесами и Землей, а после объявил всем, что она будет ему женой до конца жизни. Цин Хэн Цзюнь также добавил, что всякому, кто захочет причинить ей вред, придется иметь дело с ним». Вэй У Сянь округлил глаза.

Лань Си Чэнь продолжил: «После завершения церемонии мой отец нашел дом, запер в нем мать, а в другом доме закрылся сам. Хоть это и называлось уединенной медитацией, но на самом деле было покаянием. Ему оставалось только жениться, чтобы защитить ее жизнь, и заставить себя не видеться с ней». Лань Си Чэнь поинтересовался: «Как вы считаете, правильно ли он поступил? Лань Си Чэнь казался каким-то потерянным. Помолчав, Лань Си Чэнь прошептал: «Можно было бы сказать, что отец сделал это, ни о чем больше не заботясь.

Все старшие члены клана пребывали в ярости, но все они являлись его наставниками с малых лет, им ничего больше не оставалось, кроме как охранять эту тайну, намекая всем остальным, что жена главы ордена Гу Су Лань страдает невыразимым недугом и не может видеться с людьми. Сразу после рождения нас с Ван Цзи забрали и передали на воспитание другим людям. Как только мы подросли, нас отправили учиться к дяде. Мой дядя… он от природы всегда был бесхитростным и открытым. Поскольку отец из-за матери разрушил собственную жизнь, он еще сильнее начал ненавидеть людей, не желающих вести себя подобающе. А потому вложил все силы в наше с Ван Цзи обучение.

При этом он был особенно суров. Нам позволяли видеть мать лишь раз в месяц, в этом доме». Дети, которые каждый день общались лишь с суровым дядей и проводили все время за трудными уроками и кипами книг. Несмотря на усталость, им приходилось выпрямлять слабые спины и становиться самыми выдающимися адептами клана, примерными учениками в глазах других людей. Они почти не виделись с ближайшими родственниками, не могли подурачиться в объятиях отца, не могли покапризничать рядом с матерью. Но они очевидно не заслужили подобного.

Лань Си Чэнь продолжил: «Когда мы с Ван Цзи навещали мать, она никогда не жаловалась на то, как скучно сидеть взаперти, без возможности даже шагу ступить за порог. Лишь спрашивала про нашу учебу. Ей особенно нравилось дразнить Ван Цзи, но он… чем больше его дразнишь, тем меньше он разговаривает, тем хуже выражение на его лице. Он был таким с самого детства. Однако, — Лань Си Чэнь коротко рассмеялся, — пусть даже Ван Цзи никогда этого не говорил, я знал, что он каждый месяц с нетерпением ждал дня встречи с матерью. Точно так же ждал ее и я».

Вэй У Сянь вообразил юного Лань Ван Цзи в объятиях матери, представил себе розовый румянец на его белоснежных щечках и тоже рассмеялся. Улыбка все еще играла на его губах, когда Лань Си Чэнь продолжил: «Но однажды дядя сказал нам, что больше не нужно сюда приходить. Матери не стало». Сколько бы другие ни утешали его, сколько бы дядя ни бранился, Ван Цзи все так же приходил сюда каждый месяц, садился на веранде и ждал, когда кто-нибудь откроет ему дверь.

Также Лань Ван Цзи вместе с Лань Си Чэнем называют «Два Нефрита клана Лань» Значение имени: Лань — «синий»; Чжань — «прозрачный, чистый» в значении «описание цвета»; «свойство оттенка»; в совокупности с «Лань» - «небесно-голубой», «лазурный» ; Ван Цзи — даосская фраза, означающая «не ищи богатства и славы, отринь мирские заботы и живи в мире с целым светом». Хань Гуан — «сверкать талантами »; «обладать добродетелью»; Цзюнь - «благородный муж, то есть человек, обладающий всеми идеальными качествами по конфуцианскому стандарту»; также «господин» в самом общем смысле, как обращение к человеку выше тебя по статусу.

Чтобы не слышать меня. Вот и хорошо! Не надо ничего говорить. И я не услышу цзэу-цзюня, Тихий круг не проницаем для звуков ни наружу, ни вовнутрь. Наверняка Лань Чжань тоже умеет его делать. Чтобы все молчали. Вэй Усянь встал, обошел Лань Сиченя сбоку. Сунул голову в пределы мерцающих линий. Сказал: — Я пойду возьму еще еды и питья.

Присоединяйтесь, когда захотите. Лань Сичень повернул к нему голову резко, так что концы ленты захлестнулись за плечо. Или я выйду… Вэй Усянь махнул ему, убрался из круга и отошел. Лань Сичень отвернулся. Упер кулак здоровой руки в колено. Вэй Усянь ушагал ему за спину, крикнул на пробу: — Цзэу-цзюнь! Лань Сичень как сидел, так и оставался. Вэй Усянь сделал бумажного шпиона и спустил его на пол: уединение уединением, а если он хлопнется, потому что открылась рана, или потому, что я что-то сделал неаккуратно с «Сопереживанием»? Гений гением, а первый раз… не все у меня получается с первого раза, подумал он.

И еще подумал, прикрыв за собою дверь: надо было отказаться. Не могу и не умею. Передернул плечами. Еще и сам насмотрелся, вот уж без чего бы нормально жил — так это без подобных картинок. Раньше это были картинки чужого зла, чужой вины, которая оправдывала меня. Я даже чувствовал облегчение. Теперь это зло какое-то свое, и мне от него ничуть не веселее. Одним глазом поглядывая через шпиона на комнату и на спину Лань Сиченя, спустился вниз. Поскребся в комнату к хозяевам: чего-нибудь бы выпить и закусить.

Нет, господин не будет, я буду. Закусить горячего. И чай. Чай вот как раз на двоих. Но чай попозже. Пристроился в углу, за столом для тех, кто не хочет ночевать, а только перекусить в долгой дороге. Оттащил скамеечку к стене, привалился спиной, сложил руки на груди. Хозяйка принесла выпивку. Вэй Усянь снова зевнул и подтянул к себе кувшин.

Забрал его на колено. Белая в мертвенном свете круга спина согнулась вдруг. Вэй Усянь дернул пальцами: иди, иди, посмотри, что там. Шпион тихонько зашуршал по полу, обошел комнату, прижимаясь к стене. Лань Сичень уперся лбом в пол, словно в поклоне мудрейшему учителю, и раскрывал безмолвный рот. Жилы на шее вздулись, пальцы скребли пол, а потом вцепились в него, и Лань Сичень приподнялся, подышал, и снова подался вперед, будто боялся, что стошнит на сапоги, и снова распахнул рот, и воздух словно дрогнул от крика. Только было тихо. Не надо бы мне этого видеть, подумал Вэй Усянь. Сказал шпиону оставаться на месте, развязал горлышко кувшина.

Лань Сичень обхватил себя за живот и весь сотрясался, и снова сгибался весь, падал грудью на колени, а потом распрямлялся, и запрокидывал голову, и волосы успели растрепаться, липли к лицу, а он их не убирал. Брал на груди ханьфу и тянул, словно хотел вырвать кусок. Раз и два стукнул кулаком в колено. Царапал ханьфу на бедрах. Не знал, куда деть руки, и они цеплялись за пол, одежду и лицо, а иногда он подбирал их к груди и раскачивался, весь напрягался и что-то говорил. Сунуться в круг — заметит. И так-то не заметил только потому, что уже нет сил. Вэй Усянь сказал шпиону обойти с другой стороны. Со спины, тихонько.

Под скамеечку и под стол, к ширме. Лань Сичень сгреб ханьфу со стороны раненого плеча. Под плацами расцветилось красным и стало быстро расползаться. Лань Сичень дернул, должно быть, вместе с бинтами, рука проволоклась по полу. Он снова согнулся. Плечи вздрагивали, перепутанные с лентами волосы ссыпались на сторону. Не надо бы мне этого видеть, думал Вэй Усянь. Хозяйка принесла жидкого, оставшегося с ужина, но зато горячего супу. Вэй Усянь повернулся к столу и принялся за дело.

Хозяйка спросила, желает ли господин чего-нибудь еще, и ушла обратно спать. В свете двух свечей едва было видно, куда опускать ложку. Вокруг стояла тихая ночь. Из чего мы состоим, думал Вэй Усянь, покачивая кувшин на столе, если нас становится совсем не узнать, когда бедность, горе или безумие обдирают с нас приличия, манеры, достоинство. Оставляют незнакомого никому, до самого голого нутра обглоданного человека. Раздетого от одежд положения и даже нрава, обнаженного до животной некрасивой правды. Вэй Усянь растягивал вино. Потом заслал шпиона в самый угол, за сундук, и оставил там, где не видно и не слышно. Вывел в комнату, когда вино накрепко кончилось, зад устал от сидения, а шея — от дремы на сложенных на столе руках.

Лань Сичень лежал виском на краю кровати. Ханьфу сползло с бинтов и вылезло из-за пояса. Из-под подола показывались штаны. Руки лежали как попало, словно не принадлежали этому телу. Волосы так и пристали к мокрому лицу. И все колени были мокрые. Дышал он через раз и припухшим ртом. Одна из свечей догорела. Вэй Усянь взял вторую, поднялся по лестнице.

Сказал: — Цзэу-цзюнь, я пойду прогуляюсь, такая живописная ночь, знаете, прямо тянет после чашечки… на самом деле, проветрюсь, не хочу ничего тут измарать. Я скоро. Не переживайте, куда я пропал. Положил руку на створку, понаблюдал через шпиона, как Лань Сичень поднимает голову, и прикрывает плечо ханьфу, и как подбирает ноги, и медленно встает, и отлепляет, наконец, от лица прядки. Промакивается рукавом. Тщательно оправляет пояс. Идет к умывальному тазу. Шпион скользнул в щель под дверью, Вэй Усянь поймал его на ладонь и шепнул: пойдем пока походим. Я полагаю, никто не думает о себе даже как о дурном человеке, — сказал Лань Сичень, — и о человеке, который совершил непростительное.

Мы всегда находим силы простить себя. Даже не так, — продолжал он рассеянно, глядя мимо Вэй Усяня на стену. Лучше уважаемый Лань Цижень будет меня стыдить, чем вы! От него я и не ожидаю ничего веселого, а с вами есть шанс, но вы его выбрасываете, как щепку в костер. Да если хотите знать, если начинать себя винить во всем подряд, то не хватит сил жить, и кому это сделает лучше? Вы возразите сейчас, что это тогда несправедливо, а я на это скажу, что делать по справедливости — и темнота тебя возьмет. А я бывал в темноте. И мне тоже не понравилось. Это не делает нас лучшими людьми.

А наш долг перед другими — быть лучшими людьми, верно? Я нашел путем наблюдений и самонаблюдений, что у человека, даже у того, кто считает себя совестливым, довольно ограниченная способность понимать зло, которое он сотворил, и о нем сожалеть. Если мы будем совершенно честны с собою, то нам не жаль жертв наших ошибок, если мы не знали их хорошо, и если вместе с ними мы не теряем что-то важного. Другое дело, когда мы навредили близкими людям. Наше неподобающее к ним поведение ведет к тому, что они прекратят с нами общаться, и мы потеряем их, и это — болезненно. Болезненно — это, а не сам по себе дурной поступок или честная трагическая ошибка. Наши боли о том, что мы теряем — их мудрость, их улыбки, их присутствие. Именно об этом мы будем горевать, а не о том, что наше дурное обращение с ними делает нас дурными людьми. Всякий знает про себя, что он — не дурной человек.

Никто так про себя не думает. Пустые слова. Называют себя — да, чтобы обозначить раскаяние и попросить прощения, чтобы заработать любовь назад. Эдакое ложное самоуничижение. По-настоящему нас тяготит не моральный статус, а то, что мы отвергнуты обществом за свои проступки, и так становится намного сложнее жить. Или каких-то вещей и людей теперь не станет в нашей жизни из-за того, что мы натворили. Ничто нас не трогает, кроме того, что касается нас непосредственно. Поэтому наше понятие о совершенном поведении изгибается ровно настолько, насколько позволяет нам выйти из наших дел без личных потерь. То есть, вы хорошо говорите, но еще не доказано, что вы правы.

Не надо! Хватит и этого, не надо ничего больше! Вэй Усянь отклонился, и камень пролетел мимо. Второй он уже видел, и поймал, чтобы он не ударил по Яблочку. Маски он давно уже не носил, а маска бы пригодилась. Хотя они с Лань Чжанем очистили его имя, и всем теперь известно, что Старейшина Илина старался как мог, и не совершил ничего… то есть, совершил далеко не все, что ему приписывают. Даже в большинстве злодейств он невиновен. Женщина со спутанными седыми волосами наклонилась и зашарила по земле, переваливаясь, дошла до камня, подняла и бросила. Камень упал, не долетев.

Люди расступались и глядели. Вэй Усянь дернул Яблочко. Лучше уйти, она и успокоится. Ведь путешествую спокойно уже, так нет, найдется кто-нибудь памятливый! Она мамаша какого-нибудь неудачника, который мне попался, а я не хотел, и что, мне всем это объяснять теперь? Рожу ей нового сына? Или отращу ей новую ногу, если она сама там вляпалась? Собралась толпа, и толпа уже пялилась. Усянь потянул повод, старательно отворачиваясь.

Подумал: мне здесь еще хуже всех. Эта сумасшедшая на стороне правды, если так посмотреть, обиженные любят занимать сторону правды. А я как бы злодей. Лань Сичень протянул ему руку. О, подумал Вэй Усянь. Сунул флейту за пояс и подал ладонь. Лань Сичень взял его крепко и развернул, и они пошли совсем не туда, куда надо было идти. На них смотрели. Женщина уже не кричала, но говорила: убийца!

Трясла рукой, словно больная. В толпе шептались, тоже показывая на Вэй Усяня: если он тот самый, то не надо его злить, триста людей положил, и ее сыновей двоих, старшего-то убили Вэни, а этих — он, а может, и не правда, может, кто знает, что там произошло, но темные искусства, нашлет на нас проклятье… В глаза старались не смотреть, прикрывались кто чем, отворачивались, когда Вэй Усянь на них зыркал. Вырывал и выкручивал руку, но из хватки музыканта не вдруг и вырвешься. Наконец, Лань Сичень разжал пальцы. Подведя Вэй Усяня к самой сумасшедшей женщине в грязном фартуке и разных на вид башмаках. И что вы хотите, подумал Вэй Усянь сердито. Что я сделаю теперь? Кому станет лучше? На плечо легла Лебин, и вдруг Лебин стала тяжела, словно стальная, а потом чугунная, а потом словно целая гора, и ударило вдруг под колени, и Вэй Усяня перекосило, согнуло, грохнуло на колени и растерло по земле.

Он распластался у разных башмаков. Улица замолчала. Женщина что-то бормотала. Усянь поднял голову. Она махала рукой у лица. Из прозрачных глаз катились слезы. Цзэу-цзюню нравится мучить себя, и нравится мучить других. Если хотите. Это для вас, дорогой деверь.

Ничего не изменится, но вам понравится. Поглядел вверх. Женщина не смотрела на Вэй Усяня, а смотрела куда-то в толпу или поверх нее, а потом развернулась и пошла в проем между оградами, тряся едва чесаной головой. Мне перечислить их или что, подумал Вэй Усянь. Но цзэу-цзюнь сказал, что лучше не спорить и слушать больше, чем говорить, что, конечно, никогда не помогает быть понятым, зато нравится тем, кто считает себя умнее. Ладно, стерплю, подумал он, вытягивая ноги поперек лестницы. Заклинатель прежде всего познает природу и ее законы, и общество и его законы, и познает себя, и воспитывает добродетели в себе, и затем через свое искусство привносит их в мир для достижения гармонии. Темные же искусства, — он посмотрел вниз, на растянувшегося на ступенях Вэй Усяня, — позволяют позаимствовать силу, обойдя самовоспитание коротким путем. И порождают поэтому разлад и дисгармонию, как и всякое действие без понимания.

Адепт темных искусств получает могущество без мудрости, чтобы им управляться. Что-то так много развелось заклинателей, подумал Вэй Усянь, и так мало среди них по-настоящему добродетельных, хотя учились они традиционным путем. Что же случилось с мудростью, куда она девалась? Он сжал зубы, чтобы не сказать этого, потому что он пришел не спорить.

На сколько хорошо ты знаешь новеллу "Магистр дьявольского культа"

Вэй Усянь прочёл множество порнографических брошюр, но прежде не интересовался сборниками Лунъяна 4 и никогда даже не думал, что у него появится интерес к подобным вещам, поэтому не пытался утолить своё любопытство в этой области. Для него само собой разумелось, что сексуальные отношения между мужчинами именно так и происходят — поцелуи-объятия, самое большее — можно удовлетворить друг друга ртом и руками. А дальше в тему он не углублялся. И сейчас, когда Лань Ванцзи прижал его к земле и постепенно растягивал пальцами, Вэй Усянь смутно догадался, что, возможно, дело обстоит немного иначе. Помимо лёгкого болезненного дискомфорта он ощутил удивление, а также желание рассмеяться. Но когда настал черёд третьего пальца, Вэй Усяню всё-таки стало не до смеха. Теперь его переполняло болезненное напряжение, но даже трёх пальцев недоставало, чтобы сравняться с тем, что только что побывало у него во рту. Ты уверен, что не ошибся? Именно сюда? Мне кажется, немного не… Лань Ванцзи будто не слышал, он грубо заткнул ему рот поцелуем, навалился всем телом и наконец вошёл. Глаза Вэй Усяня мгновенно округлились, ноги непроизвольно поджались.

Они лежали, крепко прижавшись друг к другу, грудь каждого яростно вздымалась, а дыхание сбивалось. Голос Лань Ванцзи сделался хриплым: — Прости… Я не сдержался. Вэй Усянь увидел его покрасневшие глаза и застывшую в них горечь вины, и понял, что сам напросился. Сейчас Вэй Усянь находился в таком положении, что согласился бы на всё, и потому решил спросить его об этом. Лань Ванцзи ответил: — …Расслабься. Вэй Усянь пробормотал: — Хорошо, расслабься… расслабься… У него получилось немного расслабиться, и Лань Ванцзи попробовал продвинуться чуть глубже. Мышцы ягодиц и живота Вэй Усяня тут же непроизвольно напряглись. Лань Ванцзи спросил: — …Очень больно? На глаза Вэй Усяня навернулись слёзы. Не в силах контролировать дрожь по телу, он прижался к Лань Ванцзи и ответил: — Больно!

Это же мой первый раз! Конечно, больно! После этих слов он почувствовал, как член Лань Ванцзи внутри него стал ещё твёрже. Несложно догадаться, что он чувствовал от грубого проникновения не принадлежащей ему твёрдой плоти в мягкое нежное нутро. Подумав о том, что лишь одна простая фраза заставила Лань Ванцзи реагировать подобным образом, Вэй Усянь снова прыснул со смеху. Будучи мужчиной, он понимал, каких нечеловеческих усилий стоило Лань Ванцзи держать себя в руках, и всё же тот сохранял контроль, сдерживаясь от яростного рывка. Сердце Вэй Усяня смягчилось. Он притянул Лань Ванцзи за шею и прошептал на ухо: — Лань Чжань, мой милый Лань Чжань, гэгэ, я скажу тебе, что нужно делать, скорее поцелуй меня, поцелуй, и мне не будет больно… Белоснежная мочка уха немедленно заалела. Лань Ванцзи с трудом проговорил: — Не… Не называй так. Вэй Усянь услышал, как он запнулся, и громко рассмеялся: — Не нравится?

Тогда я назову тебя иначе. Младший братик Ванцзи, Чжань-эр, Ханьгуан, какое тебе нра… ааааааууу! Лань Ванцзи укусил его за губу и вошёл на всю длину. Крик Вэй Усяня так и застрял в горле, в уголках глаз блеснули слезы, брови тесно сошлись на переносице. Он вцепился руками в плечи Лань Ванцзи и крепко сомкнул ноги на его пояснице, не решаясь даже пошевелиться. Тогда Лань Ванцзи немного пришёл в себя, сделал несколько глотков воздуха и произнёс: — Прости. Вэй Усянь покачал головой, выдавил улыбку и ответил: — Ты сам сказал. Между нами не должно быть места для «спасибо» и «прости». Лань Ванцзи осторожно поцеловал его, движения его сделались неловкими. Вэй Усянь зажмурился, позволяя целовать глубже, и ответил на поцелуй кончиком языка.

Спустя несколько секунд он сквозь сладостную дымку разглядел под ключицей Лань Ванцзи тот самый след от тавра. Он накрыл шрам ладонью и спросил: — Лань Чжань, скажи мне, это тоже как-то связано со мной? Помолчав, Лань Ванцзи ответил: — Не обращай внимания. В тот раз я слишком много выпил. После того, как Лань Ванцзи отнёс Вэй Усяня, омывшего кровью Безночный город, на гору Луаньцзан, по возвращении в Облачные Глубины его ожидали три года заточения. Во время отбывания наказания до него дошла весть — небеса даровали миру великую радость; каждому, так или иначе, воздастся по делам его — Старейшина Илин наконец уничтожен, и следа души не осталось. Срок заточения ещё не истёк, и раны Лань Ванцзи ещё не зажили, но всё же он самовольно покинул Облачные Глубины и помчался в Илин. Спустя несколько дней поисков в безжизненных горах он нашёл еле живого Вэнь Юаня, который прятался в дупле полусожжённого дерева и метался в бреду от жара. И больше ничего — ни кусочка кости, ни обрывка плоти, ни следа ослабевшей души. Вино оказалось ароматным и прекрасно выдержанным, от питья не перехватывало дыхание, но уже после глотка горло начинало гореть, жжение растекалось по груди и отдавало в уголки глаз.

Лань Ванцзи не понравился вкус вина, но теперь хоть немного стало ясно, почему оно нравилось Ему. В тот вечер Лань Ванцзи впервые попробовал алкоголь и также в первый раз захмелел.

Лань Чжань вышел из-под контроля: он ублажал только себя, он опустился до животного, удовлетворяющего низменные потребности.

Вэй Ин обожал такого Лань Чжаня. Ван Цзи резко опустил локти мужа и, сжав пальцами бедра Вэй Ина, начал еще сильнее вдалбливаться в растраханный зад, из которого доносились пошлые чвокающие и хлюпающие звуки. У Сянь зажмурился, утыкаясь лицом в подушку.

Все его тело горело, по вискам стекал пот, а спина была покрыта плотным слоем испарины. Вэй У Сяню казалось, что еще немного — и он вспыхнет и сгорит, словно защитный амулет на ночной охоте… Вэй Ин задрожал всем телом, чувствуя, как сладкая истома растекается внутри него, заполняя собой все его естество. Он сжимал внутри супруга, наверняка принося несравнимое удовольствие — Лань Чжань замедлился, застонал, потом снова начал ритмично входить, но его пальцы на бедрах уже дрожали, что многое говорило о состоянии супруга.

Вэй Ин тихонько подвывал от вторгающегося в него члена, что только продлевал послеоргазменную негу, заставляя дергаться и извиваться в экстазе. У Сянь заскулил, когда Лань Чжань вошел в него до самого конца, даже ударившись яйцами о бедра, и залил внутрь свою вязкую, горячую и терпкую сперму. У Сянь закусил губу, чувствуя бархатными стеночками, как горячий член супруга дергается, как венки вздуваются, а артерии пульсируют.

Постепенно большие яички мужа сморщились и уменьшились, видимо, отдав все, что имели. Вэй Ин учащенно дышал, не в силах после такой интимной близости даже пошевелиться. Ван Цзи не смог это сделать сразу: пришлось вытереться самому, вытереть У Сяня, убрать взмокшую и грязную постель, и только потом прижать мужа к себе.

Магистр дьявольского культа 7. Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин 8. Ван ибо и Сяо Чжань арт 10. Магистр дьявольского культа аниме Лань Чжань и Вэй у Сянь 14. Магистр дьявольского культа 15. Вэй у Сян и Лань Ван Цзи 16. Неукротимый Повелитель Чэнь Цин аниме 17. Mo dao zu Shi lan Zhan x Wei Ying 18.

Вэй Усянь и Лань Чжань 19. Лань Джань и Вэй ю Сянь 20.

Вэй усянь и лань чжань свадьба- 60 фото

Точно так же он смеялся в небольшой снисходительной манере над смущающим инцидентом Вэй Усяня, который вовлёк его в бесстыдное заигрывание с прекрасным цветочным демоном. Он также не любит грязь. У него также есть глубокое чувство чести и справедливости, и он не может терпеть проступков и зла. На самом деле, в отличие от большинства совершенствующихся, которые отказываются справляться с мелкими демонами и духовными проблемами, утверждая, что это будет слишком лёгкая работа, Лан Ванцзи всегда помогал любому нуждающемуся, независимо от того, насколько малая и незначительная известность будет получена от этого действия.

В течение тринадцати лет, каждый вечер и в свободное время он играл «Расспрос», чтобы найти душу Вэй Усяня. Его более эмоциональная, более мягкая сторона проявляется только в том случае, если он со своим братом, его мужем — Вей Усянем и его приёмным сыном Лань Сычжуем. В то время как Лань Чжань может вести беседы с другими о совершенствовании, он говорит немного о другом и часто только тогда, когда это необходимо а когда он это делает, он обычно говорит только несколько слов.

Он обычно полон своих слов и никогда не делает пауз, хотя способен удивить и оставить безмолвным главным образом из-за действий Вэй Усяня. Тем не менее, Лань Ванцзи часто раздражался его попытками что часто смущало его , и в результате он часто игнорировал Вэй Усяня, в результате чего возникло недоразумение, казалось, что Лань Ванцзи не мог устоять и не любил Вэй Усяня в это даже сам Вэй Усянь твёрдо верил до своего воскрешения в настоящее время. Из-за своего строжайшего воспитания он не знает, как правильно взаимодействовать с другими.

В библиотеке клана Лань! Тогда он ещё не понимал значение этих чувств и откуда они взялись. Но потом, за те три года перед сожжением Облачных глубин, он смог их осознать и принять. И в период этих трёх лет была написана «ВанСянь» Вы можете со мной поспорить и предложить свой вариант в комментариях, ведь Мосян в одном интервью сказала: «Думайте сами.

Магистр дьявольского культа персонажи Лань Чжань. Вэй Усянь Сяо. Сяо Чжань Вэй Усянь. Шидзе Магистр дьявольского. Лан Чжан и Вэй ин. Магистр дьявольского культа 18.

Вэй у Сянь и Лань Ван Цзи 18. Магистр дьявольского культа арт 18. Магистр дьявольского культа Чиби Лань Чжань. Магистр дьявольского культа меме Чиби. Магистр дьявольского культа Лань Чжань арт. Магистр дьявольского культа Манга. Лань Ван Цзи. Вэй Усянь и Лань Ван Цзи. Ван Сянь Магистр. Mo dao zu Shi Манга.

Магистр дьявольского культа Manhua. Магистр дьявольского культа Дуньхуа. Лань Сычжуй Маньхуа. Лань сы Чжуй и Лань ванцзт. Магистр дьявольского культа арты Лань Чжань и Вэй ин. Агистр дьявольского культа арты ланджань Вейин. Вэй Усянь и Лань Чжань 18 арты. Вэй Чжань Усянь. Лань Чжань и Цзинь Лин. Магистр дьявольского культа Цзинь Лин.

А-юань Магистр дьявольского культа. Сычжуй Магистр дьявольского культа. Магистр дьявольского культа манхва. Лань Чжань Магистр дьявольского культа яой. Лань Ванцзи Маньхуа. Вэй Усянь Маньхуа. Магистр дьявольского культа манхуа. Магистр дьявольского культа Chibi. Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин. Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин кролики.

Кролики Лань Чжань и Вэй у Сянь. Вэй ин и Лань Чжань стекло. Zeldacw mo dao zu Shi. Лань Чжань хуманизация. Лань Чжань милый. Вэй Усянь и Лань Ванцзи неукротимый. Дунхуа Магистр дьявольского.

Отвечает Серёжа Ивонин - Вэй Усянь направился в сторону покоев А-Сана, но почти сразу же остановился, — Чёрт, одежду-то я отдал Лань Чжаню, и локвы эти проклятые остались там же!

Отважный герой с острым умом может привлечь кого угодно,... К сожалению, в... Когда Вэй Усянь стал основателем тёмного пути, Лань Ванцзи пытался... Отвечает Илья Маклаков Он и в самом деле принялся претворять свои слова в жизнь: вцепившись руками в воротник Лань Ванцзи, Вэй Усянь рывком распахнул его, оголив белоснежные плечи и... Отвечает Ильдус Воронков 2 янв. Небольшой клипчик Приятного просмотра! Воссоединение Лань Чжаня и Вэй Усяня спустя 16 лет. Яркий, талантливый, прекрасный...

Вопросы в тренде.

Глава 111.

В юности Лань Ванцзи и Вэй Усянь постоянно сталкивались лбами из-за своенравности последнего. Любовь Лань Чжаня к Вэй Усяню бескорыстна. Он был готов предать свой орден, чтобы защитить Вэй Усяня, и часто ассоциировался с ним, когда он был Старейшиной И Лин, несмотря на его печально известную дурную репутацию. Вэй Усянь сделал кислое лицо, но Лань Сичень не увидел, потому что сидел с руками на коленях и закрытыми глазами, хотя не медитировал и не спал. на гору заявились взрослые, чтобы спасти наследников. Смотрите видео на тему «Вэй Усянь И Лань Чжань» в TikTok.

Вэй ин и лань чжань арт [53 фото]

Вэй Усянь загадывает Цзян Чэна. Когда Лань Ванцзи понял, что полюбил Вэй Усяня, автор внучкаленина. Сначала Вэй Ин радуется, увидев Лань Чжаня, но тут же вспоминает: он тот, кто избрал Темный путь, кого боятся и презирают, и Лань Сичэнь ему недавно указал на то, что его действия могут причинить вред людям, «которые беспокоятся за него».

Лань Чжань и Вэй у Сянь

мужа Шидзе и отца своего "племянника", из-за его погрешности Шидзе мертва, там все сложно, но можно сказать, что Вэй Ин очень хорошо задел Цзян Чена. Вэй Усянь сделал кислое лицо, но Лань Сичень не увидел, потому что сидел с руками на коленях и закрытыми глазами, хотя не медитировал и не спал. Вэй ин и Лань Чжань поцелуй в манге. лань чжань — человек, который если и влюбляется, то раз и навсегда. он не рассчитывает на взаимность и предпочитает просто быть рядом, оберегая и выражая свою любовь через действия, а также бережно хранит все мелочи и воспоминания, связанные с вэй ином. Вэй Усянь и Лань Чжань снова встретились спустя некоторое время.

Новости вэй усянь и лань чжань