Снег выпал только в январе. На третье в ночь. Проснувшись рано. В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа Снег выпал только в январе Читать бесплатно онлайн на Ryfma.
Зимы ждала, ждала природа
Снег выпал только в январе/ На третье в ночь. В данной статье публикую отрывки из романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин" для заучивания наизусть в 9 классе. Снег – это чистое, светлое начало другого периода в природе, нового этапа в жизни. Поэтому его появление в январе «на третье в ночь» не может не радовать. Главная героиня романа – Татьяна, проснувшись рано утром замечает, что двор побелел. В данной статье публикую отрывки из романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин" для заучивания наизусть в 9 классе. Зимой особенно светло оттого, что под ногами – не чёрная земля, а белый ослепительный снег. Красивые стихи А.С. Пушкина про зиму для детей 3-4 класса. Снег выпал только в январе. Читать онлайн книгу «Отрывки из романа «Евгений Онегин»» автора Александра Пушкина полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай.
Александр Пушкин — В тот год осенняя погода
Все бело, ослепительно ярко. А звери, птицы радуются переменам в погоде: «сорок веселых на дворе». Пушкин любит своих героев, а к Татьяне Лариной у него особо трепетное отношение. Через эмоции героев автор передавал собственное настроение, чувства. Татьяну вдохновляла осень. А первому снегу она рада как дитя. Тогда как сам Онегин равнодушен к природе. В деревне ему скучно, ведь там нет балов, театров и других прелестей светской жизни. Передать волнение героини от смены погоды автору помогают средства художественной выразительности. Эпитеты: «легкие узоры», «зимнее серебро», «побелевший двор», «веселые сороки». Метафоры: «зимы блистательный ковер», «природа ждала».
Для романа в стихах Александр Сергеевич избирает четырехстопный ямб. Используется также необычная строфа в четырнадцать строк. Таким образом, отрывок «В тот год осенняя погода…» представляет собой полноценный сонет. Главная мысль стихотворение — ожидание первого снега, предчувствие перемен. Стиль написания — романтический.
Почему наше настроение зависит от внешних факторов? Почему мы придумываем себе целую кучу условностей? Моя дщерь неразумная, изучающая в универе социологию, задала мне намедни, как одному из респондентов, вопрос: "ты счастлива? Не признак ли это идиотизма?
Или неприхотливости? Бывает, переживаю, но всё это не делает меня несчастливой. Огромное количество вещей моментально исправляет моё настроение. Например, когда у моей башке складывается, пусть даже и плохонький, текстик, мне радостно.
Проснувшись рано, В окно увидела Татьяна Поутру побелевший...
Но надо знать и честь; полгода снег да снег, Ведь это наконец и жителю берлоги, Медведю, надоест. Нельзя же целый век Кататься нам в санях с Армидами младыми Иль киснуть у печей за стёклами двойными. Крестьянин торжествуя...
Евгений Онегин. Глава 5 (Александр Пушкин)
Зимой особенно светло оттого, что под ногами – не чёрная земля, а белый ослепительный снег. Красивые стихи А.С. Пушкина про зиму для детей 3-4 класса. Снег выпал только в январе. Антология русской поэзии А.С. Пушкин Евгений Онегин Роман в стихах глава пятая Стихи о любви и стихи про любовь ГЛАВА ПЕРВАЯ ГЛАВА ВТОРАЯ. Антология русской поэзии А. С. Пушкин Евгений Онегин Роман в стихах глава пятая. I. В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе На третье в ночь. Евгений Онегин — Глава 5 автор Александр Сергеевич Пушкин (1799—1837). это вообще очень большая редкость в те годы. Если же переводить действия романа в реальное время, сиречь в осень 1820 - зиму 1821 года, то как раз в ту зиму снег выпал очень рано, затем растаял, а затем выпал снова.
Последние комментарии:
- Стихи Пушкина про зиму для детей: 10 самых красивых
- Стихи Пушкина и Некрасова о зиме
- Анализ стихотворения А. С. Пушкина «В тот год осенняя погода…»
- Снег выпал только в январе пушкин стих
- Стихи Александра Пушкина о зиме - Стихи & Поэзия
- «Евгений Онегин». 5 глава
Стихи А. С. Пушкина о зиме
В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе На третье в ночь. Глава пятая[ i ], роман в стихах «Евгений Онегин» (1831 г.) русского поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837). 18 votes, 12 comments. В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе На третье в ночь. Антология русской поэзии А.С. Пушкин Евгений Онегин Роман в стихах глава пятая Стихи о любви и стихи про любовь ГЛАВА ПЕРВАЯ ГЛАВА ВТОРАЯ. Снег выпал только в январе. На третье в ночь. Проснувшись рано. Перед померкшими домами Вдоль сонной улицы рядами Двойные фонари карет Весёлый изливают свет И радуги на снег наводят; Усеян плошками кругом, Блестит великолепный дом; По цельным окнам тени ходят, Мелькают профили голов И дам и модных чудаков.
Идет волшебница-зима. Стихи Пушкина про зиму для детей
Пушкин, живший в ссылке в Михайловском, весьма образно изобразил это природное явление в пятой главе «Евгения Онегина»: «Снег выпал только в январе». Роман в стихах великого поэта Александра Пушкина. Написанное в 1820-х – 1830-х годах и публиковавшееся постепенно, по главам, произведение стало одним из важнейших событий той поры. Снег – это чистое, светлое начало другого периода в природе, нового этапа в жизни. Поэтому его появление в январе «на третье в ночь» не может не радовать. Главная героиня романа – Татьяна, проснувшись рано утром замечает, что двор побелел.
Александр Пушкин — В тот год осенняя погода: Стих
Снег выпал только в январе. В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Василий Лановой Александр Пушкин «Евгений Онегин» (отрывок из седьмой главы) Вот север, тучи нагоняя, До. В тот год осенняя погода. Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе. На третье в ночь. Проснувшись рано. Роман в стихах "Евгений Онегин" был написан в 1831 году. К слову, до 1918 года в Российской империи использовался юлианский календарь (сейчас григорианский). Снег выпал только в январе На третье в ночь. Проснувшись рано, В окно увидела Татьяна Поутру побелевший двор, Куртины, кровли и забор, На стёклах лёгкие узоры, Деревья в зимнем серебре, Сорок весёлых на дворе И мягко устланные горы Зимы блистательным ковром.
Александр Пушкин: В тот год осенняя погода
Зачем вы посетили нас? Я никогда не знала б вас, Не знала б горького мученья. Души неопытной волненья Смирив со временем как знать? Нет, никому на свете Не отдала бы сердца я!
Вместе с тем, мы видим, что вся атмосфера побуждает читателя к тому, чтобы понять, что уныние и тоска осени позади, теперь мир ждёт задор зимы и перемены, которые настигнут его так же неожиданно, как первый снег. Но не одним ожиданием нового пропитана картина первого зимнего утра — так, читателю видна некоторая грусть в пейзаже.
Словно поверх прекрасной зимней стужи, которая сулит перемены в жизни, наложены старые переживания и чувства, которые некогда мучали самого читателя. Найти разгадку чувств, которые высовывает у своего читателя автор легко. Это стихотворение является отрывком из романа в стихах «Евгений Онегин», а значит, для полного понимания необходимо обратиться к героям «Онегина». Так, на протяжении всего романа, писатель раскрывает через картины природы чувства и переживания своей любимой героини — Татьяны Лариной. Поэтому если провести параллель между первым снегом и рисуемыми автором пейзажами с чувствами и переживаниями Татьяны, её внутренним миром, то можно увидеть, что они во многом совпадают.
Так, в жизни Татьяны тоже свершились неожиданные для неё перемены, которые развеяли мир её тоскливой и мрачной осени. Однако она так же не счастлива этому — она боится перемен, причудливые узоры радуют её, как ребенка, но предчувствие чего-то нового, чего-то неизведанного ранее — это её пугает.
Огромное количество вещей моментально исправляет моё настроение. Например, когда у моей башке складывается, пусть даже и плохонький, текстик, мне радостно. Когда покупаю себе сто двадцать девятую юбку , то получаю удовольствие, начиная от ей примерки.
Могу продолжать бесконечно. Приходишь из холода улицы в тёплый дом - здорово! Ванна с пенкой - замечательно. Проспать на работу, как я сделала сегодня - прикольно А ещё мне снятся сны. Бывает, что совершенно невообразимые разумом.
Раннее пробуждение героини, увидевшей в окно преображенную землю, как бы свидетельствует о конце кризиса, как в природе, так и в ее душе. Побелевший двор, куртина клумба , кровля, забор — все покрыто зимним узором. На стекле мороз своей кистью нарисовал затейливые картины. Все говорит о том, что зима, как полноправная хозяйка, наконец-то, вошла в свои владения. История создания Стихотворение было написано в процессе работы над пятой главой «Евгения Онегина», в 1826 году. Двадцатисемилетний поэт проводил в Михайловском последние месяцы ссылки. Осенью этого же года он будет вызван императором для выяснения всех разногласий. Встреча пройдет успешно, и собеседники расстанутся на волне взаимного понимания.
Вскоре Пушкин станет членом редакции нового журнала «Московский вестник». Но все это случится позже, а пока поэт пишет пятую главу, которую посвятит своему другу, критику П. Опубликована она будет в 1828 году. Персонажи и образы Данный фрагмент представляет собой пейзажную лирику в чистом ее виде. В нем дается необыкновенно точное описание природы, истомившейся в ожидании зимы. Первые четыре строчки передают ощущение осенней тоски, кругом мрачно и слякотно… Преображение происходит буквально за одну ночь. Кругом бело, светло и красиво, как в сказке.
Читаем и разбираем "Евгения Онегина". Глава V Часть 1
Татьяна в оглавленье кратком Находит азбучным порядком Слова: бор, буря, ведьма, ель, Еж, мрак, мосток, медведь, мятель И прочая. Ее сомнений Мартын Задека не решит; Но сон зловещий ей сулит Печальных много приключений. Дней несколько она потом Все беспокоилась о том. Но вот багряною рукою 34 Заря от утренних долин Выводит с солнцем за собою Веселый праздник имянин. С утра дом Лариных гостями Весь полон; целыми семьями Соседи съехались в возках, В кибитках, в бричках и в санях. В передней толкотня, тревога; В гостиной встреча новых лиц, Лай мосек, чмоканье девиц, Шум, хохот, давка у порога, Поклоны, шарканье гостей, Кормилиц крик и плач детей. С своей супругою дородной Приехал толстый Пустяков; Гвоздин, хозяин превосходный, Владелец нищих мужиков; Скотинины, чета седая, С детьми всех возрастов, считая От тридцати до двух годов; Уездный франтик Петушков, Мой брат двоюродный, Буянов, В пуху, в картузе с козырьком 35 Как вам, конечно, он знаком , И отставной советник Флянов, Тяжелый сплетник, старый плут, Обжора, взяточник и шут. Меж ветхих песен альманаха Был напечатан сей куплет; Трике, догадливый поэт, Его на свет явил из праха, И смело вместо belle Nina Поставил belle Tatiana. И вот из ближнего посада Созревших барышень кумир, Уездных матушек отрада, Приехал ротный командир; Вошел... Ах, новость, да какая!
Музыка будет полковая! Полковник сам ее послал. Какая радость: будет бал! Девчонки прыгают заране; 36 Но кушать подали. Четой Идут за стол рука с рукой. Теснятся барышни к Татьяне; Мужчины против; и, крестясь, Толпа жужжит, за стол садясь. На миг умолкли разговоры; Уста жуют. Со всех сторон Гремят тарелки и приборы Да рюмок раздается звон. Но вскоре гости понемногу Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат, Смеются, спорят и пищат. Вдруг двери настежь. Ленской входит, И с ним Онегин. Сажают прямо против Тани, И, утренней луны бледней И трепетней гонимой лани, Она темнеющих очей Не подымает: пышет бурно В ней страстный жар; ей душно, дурно; Она приветствий двух друзей Не слышит, слезы из очей Хотят уж капать; уж готова Бедняжка в обморок упасть; Но воля и рассудка власть Превозмогли. Она два слова Сквозь зубы молвила тишком И усидела за столом. Траги-нервических явлений, Девичьих обмороков, слез Давно терпеть не мог Евгений: Довольно их он перенес. Чудак, попав на пир огромный, Уж был сердит. Но, девы томной Заметя трепетный порыв, С досады взоры опустив, Надулся он и, негодуя, Поклялся Ленского взбесить И уж порядком отомстить. Теперь, заране торжествуя, Он стал чертить в душе своей Каррикатуры всех гостей.
Конечно, не один Евгений Смятенье Тани видеть мог; Но целью взоров и суждений В то время жирный был пирог К несчастию, пересоленный Да вот в бутылке засмоленной, Между жарким и блан-манже, Цимлянское несут уже; За ним строй рюмок узких, длинных, Подобно талии твоей, Зизи, кристал души моей, Предмет стихов моих невинных, Любви приманчивый фиял, Ты, от кого я пьян бывал! Освободясь от пробки влажной, Бутылка хлопнула; вино Шипит; и вот с осанкой важной, Куплетом мучимый давно, Трике встает; пред ним собранье Хранит глубокое молчанье. Татьяна чуть жива; Трике, К ней обратясь с листком в руке, Запел, фальшивя. Плески, клики Его приветствуют.
Так день за днем идет в уединенье! Но если под вечер в печальное селенье, Когда за шашками сижу я в уголке, Приедет издали в кибитке иль возке Нежданная семья: старушка, две девицы Две белокурые, две стройные сестрицы , — Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна! Сначала косвенно-внимательные взоры, Потом слов несколько, потом и разговоры, А там и дружный смех, и песни вечерком, И вальсы резвые, и шепот за столом, И взоры томные, и ветреные речи, На узкой лестнице замедленные встречи; И дева в сумерки выходит на крыльцо: Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо! Но бури севера не вредны русской розе.
А нынче! Как с вашим сердцем и умом Быть чувства мелкого рабом? А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них? Сейчас отдать я рада Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и чад За полку книг, за дикий сад, За наше бедное жилище, За те места, где в первый раз, Онегин, видела я вас, Где нынче крест и тень ветвей Над бедной нянею моей... А счастье было так возможно, Так близко!..
Но судьба моя Уж решена.
Крестьянин торжествуя... Отрывок из поэмы "Евгений Онегин" Александр Пушкин.
Стихи Александра Сергеевича Пушкина
Мы встаем, и тотчас на коня, И рысью по полю при первом свете дня; Арапники в руках, собаки вслед за нами; Глядим на бледный снег прилежными глазами; Кружимся, рыскаем и поздней уж порой, Двух зайцев протравив, являемся домой. Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет; Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет; По капле, медленно глотаю скуки яд. Читать хочу; глаза над буквами скользят, А мысли далеко… Я книгу закрываю; Беру перо, сижу; насильно вырываю У музы дремлющей несвязные слова. Ко звуку звук нейдет… Теряю все права Над рифмой, над моей прислужницею странной: Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Часть глав были написаны в родовом поместье Михайловское Псковской области. А большая часть произведения — в усадьбе Болдино Нижегородской области. Описание природы двух этих мест читатель находит в «Евгении Онегине» по сей день. Например, в музее-заповеднике Михайловском вдохновенно демонстрируют экскурсантам место дуэли Онегина и Ленского. Болдино же подарило роману все романтические сцены осени. Так как именно там два года подряд поэт проводил данный период. Известно, что межсезонье было для Александра Сергеевича временем наивысшего творческого подъема. Своей любви к октябрю, ноябрю лирик никогда не скрывал. Что находит яркое отражение в его творчестве. Стихотворение «В тот год осенняя погода…» — это отрывок из романа «Евгений Онегин». Строки становятся вступлением к пятой главе поэмы. Александр Сергеевич потратил около семи лет для полного завершения повествовательной линии произведения. Поэтому дату написания отрывка определить сложно. Но современники ее знали наверняка, так как первые строчки описывают редкое природное явление. Осень задержалась, как пишет поэт. Почти до середины зимы стояла погода межсезонья.
Например, в музее-заповеднике Михайловском вдохновенно демонстрируют экскурсантам место дуэли Онегина и Ленского. Болдино же подарило роману все романтические сцены осени. Так как именно там два года подряд поэт проводил данный период. Известно, что межсезонье было для Александра Сергеевича временем наивысшего творческого подъема. Своей любви к октябрю, ноябрю лирик никогда не скрывал. Что находит яркое отражение в его творчестве. Стихотворение «В тот год осенняя погода…» — это отрывок из романа «Евгений Онегин». Строки становятся вступлением к пятой главе поэмы. Александр Сергеевич потратил около семи лет для полного завершения повествовательной линии произведения. Поэтому дату написания отрывка определить сложно. Но современники ее знали наверняка, так как первые строчки описывают редкое природное явление. Осень задержалась, как пишет поэт. Почти до середины зимы стояла погода межсезонья. Не было снега. Известно, что это плохо для природы: для растений и животных. Особенно данное явление расстраивает людей сельскохозяйственного труда.
К моим младенческим мечтам Тогда имели вы хоть жалость, Хоть уважение к летам… А нынче! Как с вашим сердцем и умом Быть чувства мелкого рабом? А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них? Сейчас отдать я рада Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и чад За полку книг, за дикий сад, За наше бедное жилище, За те места, где в первый раз, Онегин, видела я вас, Где нынче крест и тень ветвей Над бедной нянею моей… А счастье было так возможно, Так близко!.. Но судьба моя Уж решена.
Пушкин - В тот год осенняя погода
Теперь, заране торжествуя, Он стал чертить в душе своей Карикатуры всех гостей. XXXII Конечно, не один Евгений Смятенье Тани видеть мог; Но целью взоров и суждений В то время жирный был пирог К несчастию, пересоленный ; Да вот в бутылке засмоленной, Между жарким и бланманже, Цимлянское несут уже; За ним строй рюмок узких, длинных, Подобно талии твоей, Зизи, кристалл души моей, Предмет стихов моих невинных, Любви приманчивый фиал, Ты, от кого я пьян бывал! Татьяна чуть жива; Трике, К ней обратясь с листком в руке, Запел, фальшивя. Плески, клики Его приветствуют. Она Певцу присесть принуждена; Поэт же скромный, хоть великий, Ее здоровье первый пьет И ей куплет передает. Когда же дело до Евгенья Дошло, то девы томный вид, Ее смущение, усталость В его душе родили жалость: Он молча поклонился ей, Но как-то взор его очей Был чудно нежен. Оттого ли, Что он и вправду тронут был, Иль он, кокетствуя, шалил, Невольно ль иль из доброй воли, Но взор сей нежность изъявил: Он сердце Тани оживил. Довольный праздничным обедом Сосед сопит перед соседом; Подсели дамы к камельку; Девицы шепчут в уголку; Столы зеленые раскрыты: Зовут задорных игроков Бостон и ломбер стариков, И вист, доныне знаменитый, Однообразная семья, Все жадной скуки сыновья. Люблю я час Определять обедом, чаем И ужином. Мы время знаем В деревне без больших сует: Желудок — верный наш брегет; И, кстати, я замечу в скобках, Что речь веду в моих строфах Я столь же часто о пирах, О разных кушаньях и пробках, Как ты, божественный Омир, Ты, тридцати веков кумир!
XL В начале моего романа Смотрите первую тетрадь Хотелось вроде мне Альбана Бал петербургский описать; Но, развлечен пустым мечтаньем, Я занялся воспоминаньем О ножках мне знакомых дам. По вашим узеньким следам, О ножки, полно заблуждаться! С изменой юности моей Пора мне сделаться умней, В делах и в слоге поправляться, И эту пятую тетрадь От отступлений очищать. К минуте мщенья приближаясь, Онегин, втайне усмехаясь, Подходит к Ольге. Быстро с нейх Вертится около гостей, Потом на стул ее сажает, Заводит речь о том, о сем; Спустя минуты две потом Вновь с нею вальс он продолжает; Все в изумленье. Ленский сам Не верит собственным глазам. XLII Мазурка раздалась. Бывало, Когда гремел мазурки гром, В огромной зале всё дрожало, Паркет трещал под каблуком, Тряслися, дребезжали рамы; Теперь не то: и мы, как дамы, Скользим по лаковым доскам. Но в городах, по деревням Еще мазурка сохранила Первоначальные красы: Припрыжки, каблуки, усы Всё те же: их не изменила Лихая мода, наш тиран, Недуг новейших россиян.
Ленский мой Всё видел: вспыхнул, сам не свой; В негодовании ревнивом Поэт конца мазурки ждет И в котильон ее зовет. XLV Но ей нельзя. Но что же? Да Ольга слово уж дала Онегину. О боже, боже! Что слышит он? Она могла... Возможно ль?
Нельзя же целый век Кататься нам в санях с Армидами младыми Иль киснуть у печей за стёклами двойными. Крестьянин торжествуя... Отрывок из поэмы "Евгений Онегин" Александр Пушкин.
Кто ты, мой ангел ли хранитель, Или коварный искуситель: Мои сомненья разреши. Быть может, это всё пустое, Обман неопытной души! И суждено совсем иное… Но так и быть! Судьбу мою Отныне я тебе вручаю, Перед тобою слёзы лью, Твоей защиты умоляю… Вообрази: я здесь одна, Никто меня не понимает, Рассудок мой изнемогает, И молча гибнуть я должна. Я жду тебя: единым взором Надежды сердца оживи Иль сон тяжёлый перерви, Увы, заслуженным укором! К плечу головушкой склонилась, Сорочка лёгкая спустилась С её прелестного плеча… Но вот уж лунного луча Сиянье гаснет. Там долина Сквозь пар яснеет. Там поток Засеребрился; там рожок Пастуший будит селянина. Вот утро: встали все давно, Моей Татьяне всё равно. Но, дверь тихонько отпирая, Уж ей Филипьевна седая Приносит на подносе чай. О пташка ранняя моя! Вечор уж как боялась я! Да, слава богу, ты здорова! Тоски ночной и следу нет, Лицо твоё как маков цвет». Я нынче стала бестолкова. Кругом соседей много есть; Куда мне их и перечесть». XXXV - Как недогадлива ты, няня! Что нужды мне в твоём уме? Ты видишь, дело о письме К Онегину. Не гневайся, душа моя, Ты знаешь, непонятна я… Да что ж ты снова побледнела? Пошли же внука своего. Другой настал: всё нет как нет. Бледна, как тень, с утра одета, Татьяна ждёт: когда ж ответ? Приехал Ольгин обожатель. Татьяна, вспыхнув, задрожала. Разлитый Ольгиной рукою, По чашкам тёмною струею Уже душистый чай бежал, И сливки мальчик подавал; Татьяна пред окном стояла, На стёкла хладные дыша, Задумавшись, моя душа, Прелестным пальчиком писала На отуманенном стекле Заветный вензель О да Е. Вдруг топот!.. Вот ближе! О боже! Но не слышит. В саду служанки, на грядах, Сбирали ягоду в кустах И хором по наказу пели Наказ, основанный на том, Чтоб барской ягоды тайком Уста лукавые не ели И пеньем были заняты: Затея сельской остроты! Песня девушек Девицы, красавицы, Душеньки, подруженьки, Разыграйтесь девицы, Разгуляйтесь, милые! Затяните песенку, Песенку заветную, Заманите молодца К хороводу нашему, Как заманим молодца, Как завидим издали, Разбежимтесь, милые, Закидаем вишеньем, Вишеньем, малиною, Красною смородиной. Не ходи подслушивать Песенки заветные, Не ходи подсматривать Игры наши девичьи. ХL Они поют, и, с небреженьем Внимая звонкий голос их, Ждала Татьяна с нетерпеньем, Чтоб трепет сердца в ней затих, Чтобы прошло ланит пыланье. Но в персях то же трепетанье, И не проходит жар ланит, Но ярче, ярче лишь горит… Так бедный мотылёк и блещет И бьётся радужным крылом, Пленённый школьным шалуном; Так зайчик в озими трепещет, Увидя вдруг издалека В кусты припадшего стрелка. ХLI Но наконец она вздохнула И встала со скамьи своей; Пошла, но только повернула В аллею, прямо перед ней, Блистая взорами, Евгений Стоит подобно грозной тени, И, как огнём обожжена, Остановилася она. Но следствия нежданной встречи Сегодня, милые друзья, Пересказать не в силах я; Мне должно после долгой речи И погулять и отдохнуть: Докончу после как-нибудь. Разврат, бывало, хладнокровный Наукой славился любовной, Сам о себе везде трубя И наслаждаясь не любя. Но эта важная забава Достойна старых обезьян Хвалёных дедовских времян: Ловласов обветшала слава Со славой красных каблуков И величавых париков. VIII Кому не скучно лицемерить, Различно повторять одно, Стараться важно в том уверить, В чём все уверены давно, Всё те же слышать возраженья, Уничтожать предрассужденья, Которых не было и нет У девочки в тринадцать лет! Кого не утомят угрозы, Моленья, клятвы, мнимый страх, Записки на шести листах, Обманы, сплетни, кольцы, слёзы, Надзоры тёток, матерей И дружба тяжкая мужей! IX Так точно думал мой Евгений. Он в первой юности своей Был жертвой бурных заблуждений И необузданных страстей. Привычкой жизни избалован, Одним на время очарован, Разочарованный другим, Желаньем медленно томим, Томим и ветреным успехом, Внимая в шуме и в тиши Роптанье вечное души, Зевоту подавляя смехом: Вот как убил он восемь лет, Утратя жизни лучший цвет. X В красавиц он уж не влюблялся, А волочился как-нибудь; Откажут - мигом утешался; Изменят - рад был отдохнуть. Он их искал без упоенья, А оставлял без сожаленья, Чуть помня их любовь и злость. Так точно равнодушный гость На вист вечерний приезжает, Садится; кончилась игра: Он уезжает со двора, Спокойно дома засыпает И сам не знает поутру, Куда поедет ввечеру. XI Но, получив посланье Тани, Онегин живо тронут был: Язык девических мечтаний В нём думы роем возмутил; И вспомнил он Татьяны милой И бледный цвет и вид унылый; И в сладостный, безгрешный сон Душою погрузился он. Быть может, чувствий пыл старинный Им на минуту овладел; Но обмануть он не хотел Доверчивость души невинной. Теперь мы в сад перелетим, Где встретилась Татьяна с ним. Я прочёл Души доверчивой признанья, Любви невинной излиянья; Мне ваша искренность мила; Она в волненье привела Давно умолкнувшие чувства; Но вас хвалить я не хочу; Я за неё вам отплачу Признаньем также без искусства; Примите исповедь мою: Себя на суд вам отдаю. XIII Когда бы жизнь домашним кругом Я ограничить захотел; Когда б мне быть отцом, супругом Приятный жребий повелел; Когда б семейственной картиной Пленился я хоть миг единый, - То, верно б, кроме вас одной Невесты не искал иной. Скажу без блёсток мадригальных: Нашед мой прежний идеал, Я, верно б, вас одну избрал В подруги дней моих печальных, Всего прекрасного в залог, И был бы счастлив… сколько мог! Поверьте совесть в том порукой , Супружество нам будет мукой. Я, сколько ни любил бы вас, Привыкнув, разлюблю тотчас; Начнёте плакать: ваши слёзы Не тронут сердца моего, А будут лишь бесить его. Судите ж вы, какие розы Нам заготовит Гименей И, может быть, на много дней. XV Что может быть на свете хуже Семьи, где бедная жена Грустит о недостойном муже, И днём и вечером одна; Где скучный муж, ей цену зная Судьбу, однако ж, проклиная , Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно-ревнив! Таков я. И того ль искали Вы чистой, пламенной душой, Когда с такою простотой, С таким умом ко мне писали? Ужели жребий вам такой Назначен строгою судьбой? Послушайте ж меня без гнева: Сменит не раз младая дева Мечтами лёгкие мечты; Так деревцо свои листы Меняет с каждою весною. Так видно небом суждено. Полюбите вы снова: но… Учитесь властвовать собою; Не всякий вас, как я, поймёт; К беде неопытность ведёт». Сквозь слёз не видя ничего, Едва дыша, без возражений, Татьяна слушала его. Он подал руку ей. Печально Как говорится, машинально Татьяна молча оперлась, Головкой томною склонясь; Пошли домой вкруг огорода; Явились вместе, и никто Не вздумал им пенять на то. Имеет сельская свобода Свои счастливые права, Как и надменная Москва. XVIII Вы согласитесь, мой читатель, Что очень мило поступил С печальной Таней наш приятель; Не в первый раз он тут явил Души прямое благородство, Хотя людей недоброхотство В нём не щадило ничего: Враги его, друзья его Что, может быть, одно и то же Его честили так и сяк. Врагов имеет в мире всяк, Но от друзей спаси нас, боже! Уж эти мне друзья, друзья! Об них недаром вспомнил я. XIX А что? Да так. Я усыпляю Пустые, чёрные мечты; Я только в скобках замечаю, Что нет презренной клеветы, На чердаке вралём рождённой И светской чернью ободрённой, Что нет нелепицы такой, Ни эпиграммы площадной, Которой бы ваш друг с улыбкой, В кругу порядочных людей, Без всякой злобы и затей, Не повторил стократ ошибкой; А впрочем, он за вас горой: Он вас так любит… как родной! XX Гм! Читатель благородный, Здорова ль ваша вся родня? Позвольте: может быть, угодно Теперь узнать вам от меня, Что значит именно родные. Родные люди вот какие: Мы их обязаны ласкать, Любить, душевно уважать И, по обычаю народа, О рождестве их навещать Или по почте поздравлять, Чтоб остальное время года Не думали о нас они… Итак, дай бог им долги дни! Конечно так. Но вихорь моды, Но своенравие природы, Но мненья светского поток… А милый пол, как пух, легок. К тому ж и мнения супруга Для добродетельной жены Всегда почтенны быть должны; Так ваша верная подруга Бывает вмиг увлечена: Любовью шутит сатана. XXII Кого ж любить? Кому же верить? Кто не изменит нам один? Кто все дела, все речи мерит Услужливо на наш аршин? Кто клеветы про нас не сеет? Кто нас заботливо лелеет? Кому порок наш не беда? Кто не наскучит никогда? Призрака суетный искатель, Трудов напрасно не губя, Любите самого себя, Достопочтенный мой читатель! Предмет достойный: ничего Любезней, верно, нет его. Увы, не трудно угадать! Любви безумные страданья Не перестали волновать Младой души, печали жадной; Нет, пуще страстью безотрадной Татьяна бедная горит; Её постели сон бежит; Здоровье, жизни цвет и сладость, Улыбка, девственный покой, Пропало всё, что звук пустой, И меркнет милой Тани младость: Так одевает бури тень Едва рождающийся день. Ничто её не занимает, Её души не шевелит. Качая важно головою, Соседи шепчут меж собою: Пора, пора бы замуж ей!.. Надо мне скорей Развеселить воображенье Картиной счастливой любви. Невольно, милые мои, Меня стесняет сожаленье; Простите мне: я так люблю Татьяну милую мою! Он вечно с ней. В её покое Они сидят в потёмках двое; Они в саду, рука с рукой, Гуляют утренней порой; И что ж? Любовью упоённый, В смятенье нежного стыда, Он только смеет иногда, Улыбкой Ольги ободрённый, Развитым локоном играть Иль край одежды целовать. Уединясь от всех далёко, Они над шахматной доской, На стол облокотясь, порой Сидят, задумавшись глубоко, И Ленский пешкою ладью Берёт в рассеянье свою. Летучие листки альбома Прилежно украшает ей: То в них рисует сельски виды, Надгробный камень, храм Киприды, Или на лире голубка Пером и красками слегка; То на листках воспоминанья Пониже подписи других Он оставляет нежный стих, Безмолвный памятник мечтанья, Мгновенной думы долгий след, Всё тот же после многих лет. Сюда, назло правописанью, Стихи без меры, по преданью В знак дружбы верной внесены, Уменьшены, продолжены. Annеttе; А на последнем прочитаешь: «Кто любит более тебя, Пусть пишет далее меня». XXIX Тут непременно вы найдёте Два сердца, факел и цветки; Тут верно клятвы вы прочтёте В любви до гробовой доски; Какой-нибудь пиит армейский Тут подмахнул стишок злодейский. В такой альбом, мои друзья, Признаться, рад писать и я, Уверен будучи душою, Что всякий мой усердный вздор Заслужит благосклонный взор И что потом с улыбкой злою Не станут важно разбирать, Остро иль нет я мог соврать. XXX Но вы, разрозненные томы Из библиотеки чертей, Великолепные альбомы, Мученье модных рифмачей, Вы, украшенные проворно Толстого кистью чудотворной Иль Баратынского пером, Пускай сожжёт вас божий гром! Когда блистательная дама Мне свой in-quarto подаёт, И дрожь и злость меня берёт, И шевелится эпиграмма Во глубине моей души, А мадригалы им пиши! Так ты, Языков вдохновенный, В порывах сердца своего, Поёшь бог ведает кого, И свод элегий драгоценный Представит некогда тебе Всю повесть о твоей судьбе. Критик строгий Повелевает сбросить нам Элегии венок убогий, И нашей братье рифмачам Кричит: «Да перестаньте плакать, И всё одно и то же квакать, Жалеть о прежнем, о былом: Довольно, пойте о другом! И, полно, друг; не всё ль равно? Припомни, что сказал сатирик! Случалось ли поэтам слезным Читать в глаза своим любезным Свои творенья? Говорят, Что в мире выше нет наград. И впрям, блажен любовник скромный, Читающий мечты свои Предмету песен и любви, Красавице приятно-томной! Блажен… хоть, может быть, она Совсем иным развлечена. XXXV Но я плоды моих мечтаний И гармонических затей Читаю только старой няне, Подруге юности моей, Да после скучного обеда Ко мне забредшего соседа, Поймав нежданно за полу, Душу трагедией в углу, Или но это кроме шуток , Тоской и рифмами томим, Бродя над озером моим, Пугаю стадо диких уток: Вняв пенью сладкозвучных строф, Они слетают с берегов. Кстати, братья! Терпенья вашего прошу: Его вседневные занятья Я вам подробно опишу. XXXIX Прогулки, чтенье, сон глубокой, Лесная тень, журчанье струй, Порой белянки черноокой Младой и свежий поцелуй, Узде послушный конь ретивый, Обед довольно прихотливый, Бутылка светлого вина, Уединенье, тишина: Вот жизнь Онегина святая; И нечувствительно он ей Предался, красных летних дней В беспечной неге не считая, Забыв и город, и друзей, И скуку праздничных затей. XL Но наше северное лето, Карикатура южных зим, Мелькнёт и нет: известно это, Хоть мы признаться не хотим. Уж небо осенью дышало, Уж реже солнышко блистало, Короче становился день, Лесов таинственная сень С печальным шумом обнажалась, Ложился на поля туман, Гусей крикливых караван Тянулся к югу: приближалась Довольно скучная пора; Стоял ноябрь уж у двора. XLI Встаёт заря во мгле холодной; На нивах шум работ умолк; С своей волчихою голодной Выходит на дорогу волк; Его почуя, конь дорожный Храпит - и путник осторожный Несётся в гору во весь дух; На утренней заре пастух Не гонит уж коров из хлева, И в час полуденный в кружок Их не зовёт его рожок; В избушке распевая, дева 23 Прядёт, и, зимних друг ночей, Трещит лучинка перед ней. Опрятней модного паркета Блистает речка, льдом одета. Мальчишек радостный народ 24 Коньками звучно режет лёд; На красных лапках гусь тяжёлый, Задумав плыть по лону вод, Ступает бережно на лед, Скользит и падает; весёлый Мелькает, вьётся первый снег, Звездами падая на брег. Деревня той порой Невольно докучает взору Однообразной наготой. Скакать верхом в степи суровой? Но конь, притупленной подковой Неверный зацепляя лёд, Того и жди, что упадёт. Сиди под кровлею пустынной, Читай: вот Прадт, вот W. Не хочешь? Настанет вечер деревенский: Бильярд оставлен, кий забыт, Перед камином стол накрыт, Евгений ждёт: вот едет Ленский На тройке чалых лошадей; Давай обедать поскорей! Оно сверкает Ипокреной; 25 Оно своей игрой и пеной Подобием того-сего Меня пленяло: за него Последний бедный лепт, бывало, Давал я. Помните ль, друзья? Его волшебная струя Рождала глупостей не мало, А сколько шуток и стихов, И споров, и весёлых снов! К Аи я больше не способен; Аи любовнице подобен Блестящей, ветреной, живой, И своенравной, и пустой… Но ты, Бордо, подобен другу, Который, в горе и в беде, Товарищ завсегда, везде, Готов нам оказать услугу Иль тихий разделить досуг. Да здравствует Бордо, наш друг! Дым из трубок В трубу уходит. Светлый кубок Ещё шипит среди стола. Вечерняя находит мгла… Люблю я дружеские враки И дружеский бокал вина Порою той, что названа Пора меж волка и собаки, А почему, не вижу я. Что Татьяна? Что Ольга резвая твоя? Ах, милый, как похорошели У Ольги плечи, что за грудь! Что за душа! Да вот… какой же я болван! Ты к ним на той неделе зван. XLIX «Я? Оленька и мать Велели звать, и нет причины Тебе на зов не приезжать. Кто будет там? Поедем, сделай одолженье! Ну, что ж? L Он весел был. Чрез две недели Назначен был счастливый срок. И тайна брачныя постели, И сладостной любви венок Его восторгов ожидали. Гимена хлопоты, печали, Зевоты хладная чреда Ему не снились никогда. Меж тем как мы, враги Гимена, В домашней жизни зрим один Ряд утомительных картин, Роман во вкусе Лафонтена… 26 Мой бедный Ленский, сердцем он Для оной жизни был рожден. LI Он был любим… по крайней мере Так думал он, и был счастлив. Стократ блажен, кто предан вере, Кто, хладный ум угомонив, Покоится в сердечной неге, Как пьяный путник на ночлеге, Или, нежней, как мотылёк, В весенний впившийся цветок; Но жалок тот, кто всё предвидит, Чья не кружится голова, Кто все движенья, все слова В их переводе ненавидит, Чьё сердце опыт остудил И забываться запретил! I В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе На третье в ночь. Проснувшись рано, В окно увидела Татьяна Поутру побелевший двор, Куртины, кровли и забор, На стёклах лёгкие узоры, Деревья в зимнем серебре, Сорок весёлых на дворе И мягко устланные горы Зимы блистательным ковром. Всё ярко, всё бело кругом. II Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетётся рысью как-нибудь; Бразды пушистые взрывая, Летит кибитка удалая; Ямщик сидит на облучке В тулупе, в красном кушаке. Вот бегает дворовый мальчик, В салазки жучку посадив, Себя в коня преобразив; Шалун уж заморозил пальчик: Ему и больно и смешно, А мать грозит ему в окно… III Но, может быть, такого рода Картины вас не привлекут: Всё это низкая природа; Изящного не много тут. Согретый вдохновенья богом, Другой поэт роскошным слогом Живописал нам первый снег И все оттенки зимних нег; 27 Он вас пленит, я в том уверен, Рисуя в пламенных стихах Прогулки тайные в санях; Но я бороться не намерен Ни с ним покамест, ни с тобой, Певец финляндки молодой! По старине торжествовали В их доме эти вечера: Служанки со всего двора Про барышень своих гадали И им сулили каждый год Мужьёв военных и поход. V Татьяна верила преданьям Простонародной старины, И снам, и карточным гаданьям, И предсказаниям луны. Её тревожили приметы; Таинственно ей все предметы Провозглашали что-нибудь, Предчувствия теснили грудь. Жеманный кот, на печке сидя, Мурлыча, лапкой рыльце мыл: То несомненный знак ей был, Что едут гости. Когда ж падучая звезда По небу тёмному летела И рассыпалася, - тогда В смятенье Таня торопилась, Пока звезда ещё катилась, Желанье сердца ей шепнуть. Когда случалось где-нибудь Ей встретить чёрного монаха Иль быстрый заяц меж полей Перебегал дорогу ей, Не зная, что начать со страха, Предчувствий горестных полна, Ждала несчастья уж она. VII Что ж? Тайну прелесть находила И в самом ужасе она: Так нас природа сотворила, К противуречию склонна. Настали святки. То-то радость! Гадает ветреная младость, Которой ничего не жаль, Перед которой жизни даль Лежит светла, необозрима; Гадает старость сквозь очки У гробовой своей доски, Всё потеряв невозвратимо; И всё равно: надежда им Лжёт детским лепетом своим. VIII Татьяна любопытным взором На воск потопленный глядит: Он чудно вылитым узором Ей что-то чудное гласит; Из блюда, полного водою, Выходят кольцы чередою; И вынулось колечко ей Под песенку старинных дней: «Там мужички-то всё богаты, Гребут лопатой серебро; Кому поём, тому добро И слава! IX Морозна ночь, всё небо ясно; Светил небесных дивный хор Течёт так тихо, так согласно… Татьяна на широкой двор В открытом платьице выходит, На месяц зеркало наводит; Но в тёмном зеркале одна Дрожит печальная луна… Чу… снег хрустит… прохожий; дева К нему на цыпочках летит, И голосок её звучит Нежней свирельного напева: Как ваше имя? X Татьяна, по совету няни Сбираясь ночью ворожить, Тихонько приказала в бане На два прибора стол накрыть; Но стало страшно вдруг Татьяне… И я - при мысли о Светлане Мне стало страшно - так и быть… С Татьяной нам не ворожить. Татьяна поясок шелковый Сняла, разделась и в постель Легла. Над нею вьётся Лель, А под подушкою пуховой Девичье зеркало лежит. Утихло всё. Татьяна спит. XI И снится чудный сон Татьяне. Ей снится, будто бы она Идёт по снеговой поляне, Печальной мглой окружена; В сугробах снежных перед нею Шумит, клубит волной своею Кипучий, тёмный и седой Поток, не скованный зимой; Две жёрдочки, склеены льдиной, Дрожащий, гибельный мосток, Положены через поток; И пред шумящею пучиной, Недоумения полна, Остановилася она. XII Как на досадную разлуку, Татьяна ропщет на ручей; Не видит никого, кто руку С той стороны подал бы ей; Но вдруг сугроб зашевелился. И кто ж из-под него явился? Большой, взъерошенный медведь; Татьяна ах! XIII Она, взглянуть назад не смея, Поспешный ускоряет шаг; Но от косматого лакея Не может убежать никак; Кряхтя, валит медведь несносный; Пред ними лес; недвижны сосны В своей нахмуренной красе; Отягчены их ветви все Клоками снега; сквозь вершины Осин, берёз и лип нагих Сияет луч светил ночных; Дороги нет; кусты, стремнины Метелью все занесены, Глубоко в снег погружены. XIV Татьяна в лес; медведь за нею; Снег рыхлый по колено ей; То длинный сук её за шею Зацепит вдруг, то из ушей Златые серьги вырвет силой; То в хрупком снеге с ножки милой Увязнет мокрый башмачок; То выронит она платок; Поднять ей некогда; боится, Медведя слышит за собой, И даже трепетной рукой Одежды край поднять стыдится; Она бежит, он всё вослед, И сил уже бежать ей нет. XV Упала в снег; медведь проворно Её хватает и несёт; Она бесчувственно-покорна, Не шевельнётся, не дохнёт; Он мчит её лесной дорогой; Вдруг меж дерев шалаш убогой; Кругом всё глушь; отвсюду он Пустынным снегом занесён, И ярко светится окошко, И в шалаше и крик и шум; Медведь промолвил: «Здесь мой кум: Погрейся у него немножко! XVI Опомнилась, глядит Татьяна: Медведя нет; она в сенях; За дверью крик и звон стакана, Как на больших похоронах; Не видя тут ни капли толку, Глядит она тихонько в щёлку, И что же видит?.. XVII Ещё страшней, ещё чуднее: Вот рак верхом на пауке, Вот череп на гусиной шее Вертится в красном колпаке, Вот мельница вприсядку пляшет И крыльями трещит и машет; Лай, хохот, пенье, свист и хлоп, Людская молвь и конской топ! Онегин за столом сидит И в дверь украдкою глядит. XVIII Он знак подаст - и все хлопочут; Он пьёт - все пьют и все кричат; Он засмеётся - все хохочут; Нахмурит брови - все молчат; Он там хозяин, это ясно: И Тане уж не так ужасно, И, любопытная, теперь Немного растворила дверь… Вдруг ветер дунул, загашая Огонь светильников ночных; Смутилась шайка домовых; Онегин, взорами сверкая, Из-за стола, гремя, встаёт; Все встали: он к дверям идёт. XIX И страшно ей; и торопливо Татьяна силится бежать: Нельзя никак; нетерпеливо Метаясь, хочет закричать: Не может; дверь толкнул Евгений: И взорам адских привидений Явилась дева; ярый смех Раздался дико; очи всех, Копыты, хоботы кривые, Хвосты хохлатые, клыки, Усы, кровавы языки, Рога и пальцы костяные, Всё указует на неё, И все кричат: моё! XX Моё! XXI Спор громче, громче; вдруг Евгений Хватает длинный нож, и вмиг Повержен Ленский; страшно тени Сгустились; нестерпимый крик Раздался… хижина шатнулась… И Таня в ужасе проснулась… Глядит, уж в комнате светло; В окне cквозь мёрзлое стекло Зари багряный луч играет; Дверь отворилась. Ольга к ней, Авроры северной алей И легче ласточки, влетает; «Ну, говорит, скажи ж ты мне, Кого ты видела во сне? XXIV Её тревожит сновиденье. Не зная, как его понять, Мечтанья страшного значенье Татьяна хочет отыскать. Татьяна в оглавленье кратком Находит азбучным порядком Слова: бор, буря, ведьма, ель, Ёж, мрак, мосток, медведь, метель И прочая. Её сомнений Мартын Задека не решит; Но сон зловещий ей сулит Печальных много приключений. Дней несколько она потом Всё беспокоилась о том. С утра дом Лариных гостями Весь полон; целыми семьями Соседи съехались в возках, В кибитках, в бричках и в санях. В передней толкотня, тревога; В гостиной встреча новых лиц, Лай мосек, чмоканье девиц, Шум, хохот, давка у порога, Поклоны, шарканье гостей, Кормилиц крик и плач детей. XXVI С своей супругою дородной Приехал толстый Пустяков; Гвоздин, хозяин превосходный, Владелец нищих мужиков; Скотинины, чета седая, С детьми всех возрастов, считая От тридцати до двух годов; Уездный франтик Петушков, Мой брат двоюродный, Буянов, В пуху, в картузе с козырьком 35 Как вам, конечно, он знаком , И отставной советник Флянов, Тяжёлый сплетник, старый плут, Обжора, взяточник и шут. Как истинный француз, в кармане Трике привёз куплет Татьяне На голос, знаемый детьми: Reveillez vous, belle endormie. Меж ветхих песен альманаха Был напечатан сей куплет; Трике, догадливый поэт, Его на свет явил из праха, И смело вместо belle Nina Поставил belle Tatiana. Музыка будет полковая! Полковник сам её послал. Какая радость: будет бал! Девчонки прыгают заране; 36 Но кушать подали. Четой Идут за стол рука с рукой. Теснятся барышни к Татьяне; Мужчины против; и, крестясь, Толпа жужжит, за стол садясь. Со всех сторон Гремят тарелки и приборы Да рюмок раздаётся звон. Но вскоре гости понемногу Подъемлют общую тревогу. Никто не слушает, кричат, Смеются, спорят и пищат. Вдруг двери настежь. Ленский входит, И с ним Онегин. XXX Сажают прямо против Тани, И, утренней луны бледней И трепетней гонимой лани, Она темнеющих очей Не подымает: пышет бурно В ней страстный жар; ей душно, дурно; Она приветствий двух друзей Не слышит, слёзы из очей Хотят уж капать; уж готова Бедняжка в обморок упасть; Но воля и рассудка власть Превозмогли. Она два слова Сквозь зубы молвила тишком И усидела за столом. Чудак, попав на пир огромный, Уж был сердит. Но девы томной Заметя трепетный порыв, С досады взоры опустив, Надулся он и, негодуя, Поклялся Ленского взбесить И уж порядком отомстить. Теперь, заране торжествуя, Он стал чертить в душе своей Карикатуры всех гостей. XXXII Конечно, не один Евгений Смятенье Тани видеть мог; Но целью взоров и суждений В то время жирный был пирог К несчастию, пересоленный ; Да вот в бутылке засмоленной, Между жарким и блан-манже, Цимлянское несут уже; За ним строй рюмок узких, длинных, Подобно талии твоей, Зизи, кристалл души моей, Предмет стихов моих невинных, Любви приманчивый фиал, Ты, от кого я пьян бывал! Татьяна чуть жива; Трике, К ней обратясь с листком в руке, Запел, фальшивя. Плески, клики Его приветствуют. Она Певцу присесть принуждена; Поэт же скромный, хоть великий, Её здоровье первый пьёт И ей куплет передаёт. Когда же дело до Евгенья Дошло, то девы томный вид, Её смущение, усталость В его душе родили жалость: Он молча поклонился ей, Но как-то взор его очей Был чудно нежен. Оттого ли, Что он и вправду тронут был, Иль он, кокетствуя, шалил, Невольно ль, иль из доброй воли, Но взор сей нежность изъявил: Он сердце Тани оживил. Довольный праздничным обедом, Сосед сопит перед соседом; Подсели дамы к камельку; Девицы шепчут в уголку; Столы зелёные раскрыты: Зовут задорных игроков Бостон и ломбер стариков, И вист, доныне знаменитый, Однообразная семья, Все жадной скуки сыновья. Люблю я час Определять обедом, чаем И ужином. Мы время знаем В деревне без больших сует: Желудок - верный наш брегет; И кстати я замечу в скобках, Что речь веду в моих строфах Я столь же часто о пирах, О разных кушаньях и пробках, Как ты, божественный Омир, Ты, тридцати веков кумир! И бал блестит во всей красе. ХL В начале моего романа Смотрите первую тетрадь Хотелось вроде мне Альбана Бал петербургский описать; Но, развлечён пустым мечтаньем, Я занялся воспоминаньем О ножках мне знакомых дам. По вашим узеньким следам, О ножки, полно заблуждаться! С изменой юности моей Пора мне сделаться умней, В делах и в слоге поправляться, И эту пятую тетрадь От отступлений очищать. К минуте мщенья приближаясь, Онегин, втайне усмехаясь, Подходит к Ольге. Быстро с ней Вертится около гостей, Потом на стул её сажает, Заводит речь о том о сём; Спустя минуты две потом Вновь с нею вальс он продолжает; Все в изумленье.
Не потому ль, что мой позор Теперь бы всеми был замечен, И мог бы в обществе принесть Вам соблазнительную честь? Я плачу… если вашей Тани Вы не забыли до сих пор, То знайте: колкость вашей брани, Холодный, строгий разговор, Когда б в моей лишь было власти, Я предпочла б обидной страсти И этим письмам и слезам. К моим младенческим мечтам Тогда имели вы хоть жалость, Хоть уважение к летам… А нынче! Как с вашим сердцем и умом Быть чувства мелкого рабом? А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них?