В 1665 году Кирхер обнаружил хорошо сохранившуюся карту из обработанной кожи, якобы показывающую конфигурацию и местоположение Атлантиды среди относительно немногих сохранившихся документов из Императорского Рима в библиотеке Ватикана. Работа, как видно из названия, «Prolegomena vel Prodrome» («Продром или пролегомены») (1640) [3], представляет собой введение к более позднему исследованию Кирхера «Mundus subterraneus» («Мир подземелья», 1665).
Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?
- Афанасий Кирхер - Википедия
- Афанасий Кирхер: забытый изобретатель
- Mundus Subterraneus by Athanasius Kircher - AbeBooks
- Свежие записи
- Афанасий Кирхер: забытый изобретатель | Газета Я
Интрасфера Афанасия Кирхера
We have recently made available, in its entirety, high resolution images of the most lavishly-illustrated treatise on the Earth in the 17th century: Athanasius Kircher, Mundus subterraneus (1665). деталь портрета Афанасия Кирхера. Неизвестный художник, примерно 1650-е годы. Примечание переводчика Афанасий Кирхер (1602 1680), ученый иезуит, последний человек, который знал все, Хорхе Луис Борхес 17 века, ученый шарлатан и ученый невежда был одним из известнейших интеллектуалов своего времени. Mundus subterraneus in XII libros digestus : tomus I. Diapositivas (Biblioteca Histórica UCM) (Том 594). Автор. Athanasius Kircher. Иллюстрации.
Афанасий Кирхер: забытый изобретатель
Блаватская цитировала даже сочинение раввина Нефи, которое так и не смогли перевести Пейреск и Кирхер. Ранее философия магнетизма Кирхера явно вдохновляла Франца Месмера. Месмер учился у иезуитов, и, по-видимому, труды Кирхера входили в круг его чтения [84]. Кирхер, Ньютон и научная революция[ править править код ] Фронтиспис «Великого искусства света и тени» Кирхера См. И Кирхер, и Ньютон были глубоко и искренне верующими людьми, считавшими познание природы средством Богопознания, оба они начинали свою академическую карьеру, занимаясь преподаванием математики.
Кирхер и Ньютон занимались изучением древности, усматривая в языческих верованиях предвосхищение христианства, и в этом смысле оба отдали дань оккультизму. Их мировоззрение восходило к гуманистическим доктринам, и оба они были в плане подхода к мирозданию христианскими энциклопедистами. В этом плане из современников в одном ряду с ними мог быть поставлен только Лейбниц [85]. Так, Марин Мерсенн был потрясён представленным иезуитом решением задачи квадратуры круга , однако, прочитав его труды, выразил надежду, что учёный перестанет метать бисер перед свиньями [86].
В «Полигисторе» Даниэля Морхофа 1688 — обзоре научной мысли современной ему Европы — имя Кирхера «Геркулеса… среди писателей» стоит в одном ряду с Бэконом и Бойлем , в то время как Ньютон отсутствует в этом ряду. В первой половине своей жизни Ньютон был известен как талантливый математик, но уступающий Гуку и Лейбницу, общеевропейская его слава наступила значительно позднее [87]. В этой картине Ньютон оказывался творцом новой физики, а Кирхер — догматиком, цеплявшимся за давно отжившие представления. Такой взгляд был основан на некоторых ранних работах Ньютона и полностью игнорировал его зрелое творчество.
В эпоху Просвещения немалую роль в формировании подобной картины сыграло и то, что Ньютон был представителем прогрессивной науки протестантских стран, тогда как иезуит Кирхер, находясь в центре католической « Республики учёных », олицетворял упадок науки после Галилея и в этом качестве был представлен в работах Фрэнсис Йейтс и эссе и романах Умберто Эко [88]. Между тем прогресс ньютоновских исследований в XX веке показал, что сэра Исаака можно называть «последним магом» выражение Джона Кейнса , однако он был значительно более осторожен в своей оккультной деятельности, чем великие гуманисты эпохи Ренессанса. Интересы Кирхера оказывались аналогичными [89]. При этом в одну плоскость Кирхера и Ньютона поставил ещё Вольтер, написав в 1738 году один из анекдотов о ньютоновской «Оптике» и «Великом искусстве света и тени» иезуита.
В этом контексте примечательно, что Пристли и Гёте в том же XVIII веке живо интересовались «барочным лабиринтом» книг Кирхера и даже одобряли его [90]. Герметический Космос из трактата Кирхера «Вавилонская башня» Несмотря на то, что Исаак Казобон в 1614 году убедительно доказал, что « Герметический корпус » был создан уже после появления христианства, Кирхер придерживался традиционных взглядов на него как на творение Гермеса Трисмегиста, предвосхищающее Откровение. По сути, Кирхер всю жизнь реализовывал единый проект возрождения египетской мудрости, то есть восстановления утраченного в древности единства человеческого и божественного языка, языка Адама. Рим — центр католического мира — был естественным полем для этой деятельности, в том числе из-за египетских памятников, которые, по мнению Кирхера, несли непосредственно запечатлённую божественную мудрость, закодированную в иероглифах.
Равным образом, сложно понять Ньютона без его учения о хронологии древних царств , оптических и алхимических опытов [91]. Для Кирхера аналогом иероглифики в человеческом мире выступали природные силы, запечатлённые на лице Вселенной невидимой рукой Творца. Одним из важнейших ключей к познанию природы и Бога казался ему магнетизм. Великая цепь бытия была для Кирхера не метафорой, а физическим переживанием единства микро- и макрокосма.
Античность и естественная среда «Книга Природы» для него в равной мере являлись вместилищем посланий Творца. Ньютон, согласно П. Финдлен, во многом исходил из похожих оснований; как и Кирхер, он пристально изучал труды делла Порта. Исходной точкой его рассуждений о мироздании была естественная магия, что со временем привело к экспериментам с юдициарной астрологией и проекту создания универсального языка.
Ньютон много рассуждал о магнетизме, пока не пришёл к 1687 году к выводу, что магнетизм является менее универсальной силой, нежели гравитация [93]. Ньютон пытался заниматься алхимией, чтобы наглядно убедиться во взаимопревращении элементов. Если верить слухам, Кирхер демонстрировал королеве Христине Шведской «Герметический эксперимент», в ходе которого якобы смог создать из праха петушиный хвост, что было «доказательством» возможности спонтанного творения [94]. В то же время Ньютон не нуждался в аудитории, поскольку эксперименты были для него средством Богопознания.
Кирхеровские эксперименты были и социальной практикой, поскольку он стремился, чтобы его достижения были повторены во всех крупнейших центрах католического мира [95]. Однако для Кирхера эксперимент являлся не средством познания, а риторической фигурой в его естественной философии, опыт должен был визуализировать те или иные философские положения [96]. Совершенно несовместимыми были взгляды Кирхера и Ньютона на священную историю. Ньютон осветил их в нескольких теологических трактатах и « Хронологии древних царств », оставшихся неопубликованными при его жизни.
Англичанин, доверяя «Герметическому корпусу», полагал, что именно древнеегипетская теософия была первым в мировой истории искажением истинного Слова Божьего во имя сиюминутных нужд жрецов и власть предержащих. Первым великим пророком был Ной , но евреи забыли его откровения в своём идолопоклонстве. Подобно тому, как закон гравитации сообщает об истинной природе мироздания, тщательное критическое исследование Писания подарит миру истинное Откровение. Напротив, Кирхер первым великим пророком называл Моисея , а сын Ноя Хам исказил древнюю мудрость Египта.
Вавилонская башня была для Кирхера символом грядущего преодоления раскола христианства и обетованием окончательного подавления Католической церковью всякого идолопоклонства и возрождения нового Египта. В противоположность антитринитаризму Ньютона Кирхер видел свидетельства Пресвятой Троицы во всех временах и культурах, в учении Зороастра , Каббале , пирамидах Египта и Мексики и даже в конфуцианстве [97]. В природной среде о Троичности вечно возглашает Солнце, даруя обитателям Земли урожай, свет и тепло. В этом отношении на стороне Кирхера были издательские ресурсы и его официальный статус в католической церкви; в результате его явно неортодоксальные воззрения в некоторых научных областях игнорировались [98].
География послепотопного мира из трактата «Ноев ковчег» Обобщая, П. Финдлен отмечала, что научная карьера Ньютона и Кирхера была одинаково успешной, но её основания были разделены пропастью Реформации. Рим являлся для Кирхера цитаделью веры и средоточием гуманистической образованности; иезуит именовал его «единственным театром всей иероглифической учёности». Для протестанта Ньютона Рим был «блудницей в пурпуре», зримым символом идолопоклонства.
Если допустить, что Кирхер знал о существовании Ньютона, для него тот был малозначительным провинциальным учёным, который не обладал ни богословской, ни филологической подготовкой для изучения Писания. Весьма ценимая Ньютоном « Изумрудная скрижаль », как доказал Кирхер, была написана арабами в средневековье, и это мнение поддерживается современными учёными [99]. Религиозный фундамент определял их физические взгляды: для Кирхера все существующие в мире явления суть творения Божьи, находящиеся в Его руках, и потому всякое действие имеет в основе повеление Божье магнетизм ; ньютоновская концепция воздействия физических сил на расстоянии и убеждённость в том, что носитель гравитации непознаваем, основано на очевидности конечного результата для человеческого восприятия.
In other jurisdictions, re-use of this content may be restricted; see Reuse of PD-Art photographs for details.
Он был потрясён, когда обнаружил на Вербное воскресенье, что на месте деревни Санта-Эуфимия образовалось сернистое озеро. Кирхер дал обет написать о подземном мире специальное исследование. Из-за сильнейших штормов и тектонических явлений он с трудом смог вернуться в Рим.
Больше он не покидал города до конца жизни [36]. Фото 2014 года Согласно Даниэлю Стольценбергу, сложившаяся в Риме после процесса Галилея интеллектуальная среда была не слишком благоприятной, однако готовность Кирхера к компромиссам и его интеллект привели к полному успеху [31]. Сразу после прибытия в Рим Кирхер был задействован в траурных мероприятиях по поводу кончины Пейреска. Памяти покойного был посвящён мемориальный сборник, в котором Пьетро делла Валле поместил стихотворение на персидском, а Кирхер — на коптском, грузинском и самаритянском еврейском языках. Это окончательно закрепило авторитет Кирхера как «Римского оракула» — самого влиятельного учёного Европы, чьё мнение было судом высшей инстанции в научных дискуссиях того времени [37]. Тому же способствовала публикация «Магнетического искусства» и астрономические наблюдения 1639—1640 годов, которые, по оценке Джона Флетчера, утроили объём его переписки. О репутации Кирхера свидетельствует факт включения его опубликованных и ещё находящихся в рукописи работ в библиографию Ордена иезуитов Педро де Риваданейры 1643 года. Три из перечисленных там работ так никогда и не были опубликованы, включая трактат о лингвистике и христианской Каббале.
В 1644 году Кирхера включили в состав папской комиссии по переводу Писания на арабский язык; комиссия собиралась два раза в неделю во дворце кардинала Паллотты, в её состав вошло 13 человек. О жизни иезуита в том году свидетельствует дневник англичанина Джона Ивлина , который приехал в Рим 5 ноября. Он некоторое время посещал лекции Кирхера по Евклиду и заинтересовался его исследованиями иероглифов. Позднее, когда в его руки попал камень с египетскими иероглифами, он снял с него копию и отправил в Рим, но не без раздражения писал, что изображение попало в «Египетского Эдипа» без указания дарителя. Кирхер последовательно занимался физикой и в 1646 году выпустил в свет трактат Ars magna lucis et umbrae. Тогда же с иезуитом общался немецкий поэт и драматург Андреас Грифиус [39]. Кирхерианум Внутренний вид коллекций Кирхерианума. Гравюра 1678 года Примерно в 1645 году Кирхера освободили от преподавания, чтобы он мог посвятить всё своё время исследованиям.
Стольценберг сравнивал его положение с учёным, занятым в институте передовых научных исследований [40]. В 1650 году новый папа римский Иннокентий X повелел Кирхеру и Бернини поднять египетский обелиск, находившийся тогда в Цирке Максенция. Обелиск был повреждён, реставрацию и копирование покрывающих его иероглифических надписей предпринял Кирхер; монумент установили на Пьяцца Навона. Всё это было описано в трактате Obeliscus Pamphilius. Трактат заинтересовал тосканского великого герцога Фердинанда II, который с тех пор переписывался с Кирхером [41]. Объёмные труды были опубликованы за счёт австрийского императора Фердинанда III, которому и был посвящён «Эдип»; стоимость четырёхтомного издания превысила 3000 скуди примерно 200 000 долларов в ценах начала XXI века [42]. Согласно Дж. Флетчеру, вся последующая жизнь Кирхера протекала по одному шаблону: периодически он выпускал в свет огромные богато иллюстрированные фолианты, а его затворническая жизнь учёного прерывалась посетителями — как известными исследователями, желавшими приобщиться к его опыту, так и путешественниками и духовными лицами [43].
Собираемая Кирхером коллекция редкостей благодаря сотрудничеству с «Республикой учёных» разрослась до настоящего музея и стала одним из источников его общеевропейской славы. После этого частная галерея редкостей Кирхера с присоединёнными коллекциями Донини образовала Musaeum Kircherianum, собрание которого продолжало пополняться через дарения покровителей, друзей и миссионеров Ордена иезуитов. Изначально музей разместили в галерее библиотеки Коллегиума, причём в 1652—1655 годах в Кирхериануме часто бывал Каспар Шотт, находившийся тогда в Риме; первоначально именно его назначили хранителем собрания Донини [43]. Затем собрание попало в 300-футовый зал, окружённый с трёх сторон галереями [44]. Кирхер определял свой музей как «Театр мира» лат. В коллекции музея выделялись пять миниатюрных обелисков, которые подчёркивали связи герметизма, собственно коллекционирования и имперских амбиций Ватикана. Кирхер явно проводил следующую аналогию: как император Август, завоевав Египет, поставил в языческом Риме обелиски, содержащие мудрость Гермеса Триждывеличайшего, так и папы эпохи Контрреформации восстановили египетскую мудрость ради величия Христовой веры и успехов миссионерских орденов в просвещении народов Нового Света и Азии. Папство воплощало высший тип монархии — теократию [46].
Также в своём музее Кирхер демонстрировал картину Вселенной, какой она ему представлялась; это делалось через демонстрацию разнообразных физических опытов, которые воспринимались как естественная магия. Кирхер стремился убедить зрителей, что учёные-иезуиты открыли истинные законы природы и доказали при их помощи своё вероучение. В 1675 году Иоганн Кёстлер издал книгу «Экспериментальная кирхеровская физиология», в которой описывалось 300 опытов отца-иезуита. Кирхер доказывал на практике, что научное знание и техника позволяют получать новое знание, не подвергая угрозе бессмертную душу. Также своими опытами он пытался доказать, что чистая эмпирия может быть обманом и не всегда свидетельствует об истинном устройстве мира. Например, Кирхер, демонстрируя вечный двигатель, показывал невозможность вечного движения, что подтверждало физику Аристотеля и в конечном счёте официальный томизм. Афанасий Кирхер пытался средствами современной ему науки доказать, что сложность устройства Вселенной лучше выражена в эзотерических писаниях древности, нежели в подозрительных с точки зрения ортодоксии работах современников [47]. Иными словами, Кирхер стремился подтвердить научным экспериментом католическую веру [48].
Кирхер и коронованные особы В тот же период Кирхера привлекали для миссионерской деятельности. В 1655 году в Рим торжественно вошла Христина Шведская, ключевую роль в обращении которой сыграли иезуиты. Её приветствовал генерал ордена, 22 учёных священника произнесли речи на 22 языках, а Кирхер подарил бывшей королеве миниатюрный обелиск, на котором были помещены восхваляющие её надписи на 34 языках, в которых её даже сравнивали с Исидой. Однако королева отказалась от приветствия отца Афанасия в виде театрализованного представления со спецэффектами; ходили слухи, что после показанного королеве оптического опыта Кирхер даже опасался обвинений в чёрной магии [49]. Он также посвятил королеве стихотворение на арабском языке с приложенным переводом. Статуя слона с обелиском на площади Минервы. Работа Дж. Бернини , 1667 В том же 1656 году, когда в Риме вспыхнула эпидемия чумы, Кирхер проводил исследования с микроскопом и пришёл к выводу, что причиной эпидемии являются «мелкие невидимые черви», распространяемые по воздуху.
Это было описано в трактате Scrutinium pestis, опубликованном в 1658 году. В том же году Кирхер выезжал по делам в Римскую Кампанию, а в 1659 году он провёл несколько недель во Флоренции по приглашению великого герцога Тосканского. По его желанию, в 1663 году иезуит опубликовал трактат об универсальном языке. Флетчеру, пик социальной активности Кирхера пришёлся на десятилетие 1660—1670 годов. В это время он вёл интенсивную переписку, хлопотал за разных учёных перед влиятельными церковными и светскими лицами, опубликовал несколько объёмных сочинений и принимал множество посетителей в своём музее, включая английских и немецких аристократов и даже герцога Баварского. Папа Александр VII, сам будучи иезуитом и чрезвычайно образованным человеком, пришёл от общения с Кирхером в восторг и присудил ему пенсию в 50 скуди. Афанасий Кирхер воспользовался случаем, чтобы оказать благодеяние родному городу, и смог переслать из Рима некоторые святыни из катакомб св. Присциллы для помещения в приходскую церковь Гайзы.
Это было осуществлено в 1665 году, когда в Амстердаме увидел свет Mundus subterraneus — одна из самых всеобъемлющих литературных работ Кирхера. В том же году увидели свет «Арифмология», посвящённая Каббале, и ещё один исторический трактат, посвящённый археологии. В нём описывалось, как Кирхер обнаружил в Тиволи остатки церкви, воздвигнутой ещё при императоре Константине в честь св. Орден иезуитов оплатил реставрацию и украшение древней церкви, а собранных Кирхером пожертвований оказалось достаточно, чтобы выстроить странноприимный дом для паломников. В числе жертвователей были император Австрии и герцог Брауншвейгский [51]. Суммы были такие: аккредитив на 100 скуди от герцога Брауншвейгского, 1000 имперских талеров от императора Леопольда, 400 скуди от графа Иоганна-Фридриха Валленштейна и архиепископа Пражского и 700 скуди от Педро Арагонского, вице-короля Неаполя [52]. После 1665 года Кирхер стал больше стремиться к уединению, хотя и продолжал принимать гостей. В 1666 году его посетил датский гуманист Витус Беринг.
Летом того же года на Марсовом поле перед дворцом Аквавива был найден египетский обелиск, и Кирхер смог зарисовать его с трёх сторон, доступных на раскопках. Полностью раскопанный обелиск был воздвигнут на мраморном слоне и установлен на площади Минервы; посвятительную надпись сочинил также Кирхер. Переводу и толкованию надписей на обелиске был посвящён отдельный трактат, посвящённый Папе Римскому. Понтифик выразил своё удовольствие и удостоил иезуита аудиенции в Ватикане, однако дар в 900 римских скуди монах отверг как противоречащий уставу его ордена и отправил церкви св. Юстаса в Менторелле [53]. Из учёных трудов этого периода выделялись «Описание Китая» 1667 и «Великое искусство познания» 1669. Примечательно, что большинство своих трудов Кирхер печатал в протестантском Амстердаме — главном центре книгоиздания и книжной торговли того времени [54]. Поздние годы жизни.
Кончина Жизнь Кирхера последних десятилетий достаточно подробно документирована его перепиской с друзьями в Аугсбурге , особенно Иеронимом Лангенмантелем в 1684 году именно он опубликовал автобиографию Кирхера [55]. Даже достигнув восьмого десятка, отец Афанасий был активен, живо интересовался новыми сведениями о Китае и Японии и с гордостью сообщал, что опубликовал 43 учёных труда. В 1679 году вышел последний из них — «Вавилонская башня», посвящённый архитектуре и лингвистике, основанной на библейской истории о смешении языков [54]. Последние письма января 1680 года полны понимания неминуемого конца, но монах был готов ко встрече со Всевышним. Кирхер страдал от мочекаменной болезни; когда после смерти было совершено вскрытие, из тела монаха извлекли более тридцати камней. В марте он «впал во второе детство» и провёл в этом состоянии около полугода [57]. Отец Афанасий Кирхер скончался 27 ноября 1680 года; однако существует легенда, что он успел получить известия о кончине Бернини 28 ноября, а сам умер 30-го. Есть также версия о совпадении смертей Кирхера и Бернини, она была запечатлена в анонимной эпитафии, написанной латинскими пентаметрами [58].
Учёный был погребён в главной церкви Иезуитского ордена Иль Джезу, располагавшейся неподалёку от Collegio Romano. Кирхер завещал похоронить своё сердце у подножья алтаря в Менторелле в Тиволи, останки его были положены рядом с захоронением Игнатия Лойолы и правой рукой Франциска Ксаверия [59]. Гравюра Корнелиуса Декера из одноимённого трактата Кирхера, созданная по его указаниям [60] , 1679 Основная статья: Антикварианизм Д. Стольценберг утверждал, что причины огромной прижизненной славы Кирхера и его быстрого забвения после смерти были одни и те же и коренились в гуманистической концепции знания. Эрудиция в этой схеме была привязана к памяти, философия в том числе математика и естествознание — к разуму, изящная словесность особенно поэзия — к воображению. Таким образом, память и эрудиция были лишь фундаментом, элементарным основанием истинного знания. Эрудиты-гуманисты игнорировали природу и замкнулись только в гуманитарной сфере древних текстов, — ибо «чтение и запоминание намного легче понимания» [61]. Расцвет Афанасия Кирхера пришёлся на век эрудиции и антикварного знания, на смену которому затем пришла экспериментальная наука, направленная на изучение окружающего мира, а не человеческого прошлого.
Антикварное знание XVII века было прямым продолжением ренессансного гуманизма и основывалось на исследовании латинской и греческой литературы, разработке критического метода интерпретации текстов и классификации фактов. Для всех гуманистов классическая античность была недосягаемым образцом добродетели, мудрости и стиля. Однако именно утопия реставрации античности привела гуманистов к осознанию бесполезности этой деятельности: последовательное и глубокое погружение в древность привело к осознанию непреодолимой границы между языческим и христианским миром. Понимание и интерпретация текстов привели к познанию незнакомой культуры; на этом базировался метод исторического развития языка, который стал основой текстологической критики. Первым примером является разоблачение «Константинова дара» Лоренцо Валлой. Когда Кирхер получал образование, большинство его современников отказались от простого воспроизведения классических текстов и стремились реконструировать социальные и культурные контексты древнего общества [62]. Это была особая научная дисциплина — антикварианизм, то есть комплексное исследование прошлого по его материальным и нематериальным фрагментам. Антиквары никогда не считали себя историками, поскольку история воспринималась как повествование, основанное на письменных данных.
В основе труда антикваров, первыми из которых были Флавио Бьондо и Конрад Геснер, лежало составление всеобъемлющего свода знаний, который строился как бесконечный каталог всех доступных сведений по изучаемому вопросу. Антиквары впервые были вынуждены обратиться к критике исторических источников, и впоследствии эти практики породили археологию, нумизматику, палеографию, сфрагистику [63]. Ренессанское общество было ориентировано на традицию — в данном случае античную, и потому прошлое было важнейшим источником легитимности как в политической, так и культурной и даже технической сфере. Антиквары, включив средневековье в предмет своих исследований, могли предоставить доказательства прав на престол, что было важно в эпоху становления абсолютной власти и первых национальных государств. Эрудиты-гуманисты сыграли огромную роль в богословских спорах Реформации и Контрреформации.
Исследовательница обращала внимание, что как и в любой энциклопедии, составляющие единый корпус труды Кирхера полны неточностей и упущений, зато позволяли их читателям обозреть целостное поле знания, на что не отваживались или не могли этого сделать другие авторы [101]. Кирхер, герметизм и алхимия[ править править код ] Уже в своих ранних работах А. Кирхер сформулировал доктрину двойственности интеллектуальных начал человеческой цивилизации: благочестивой традиции Адама , унаследовавшего знания о науках и искусствах от Господа, и чёрномагической традиции Каина. В допотопную эпоху обе традиции сосуществовали: наследие Адама перешло Сифу , от которого истинное знание усвоили Енох и Ной ; потомки Каина наставлялись в идолопоклонстве и предрассудках, хотя Хам сочетал их с Истиной, узнанной от Мафусала. Потому-то Египет после Потопа был заселён потомками Мицраима , сына Хама, унаследовавшего искажённую Истину. Заслугой Гермеса Трисмегиста является возрождение неискажённой мудрости допотопных патриархов. Кирхер при этом утверждал двойственность Гермеса, под именем которого скрывались два лица: допотопный Енох коранический Идрис , строитель пирамид , и собственно Гермес, живший спустя три столетия после Потопа, современник Авраама. Трисмегист усердно восстанавливал допотопную мудрость, путешествовал и пропускал узнанное «сквозь сито опыта», и стал у Мицраима верховным писцом и советником, распространяя иероглифическую мудрость. Сохранению её чистоты служили каменные обелиски , тогда как пирамиды были испещрены ложными словесами Хама, которые плохо читались из-за наклона. Однако реформы Гермеса не закрепились, и жречеств Египта сделало иероглифы орудием идолопоклонства [102]. Мистическое учение Кирхера рационалистично: он тесно связывал Святого Духа и Разума: посредством индивидуального разума художника или ремесленника универсальный Интеллект спускается в материю, организуя её согласно законам оптики, акустики, магнетизма, механики и других «разделов физиологии». Иными словами, Кирхер не был герметическим философом в подлинном смысле слова, И. Сахарчук утверждал, что фундаментом его мировоззрения было «соединение Луллиевой комбинаторики и монистской метафизики Николая Кузанского ». Именно хризопея искусство добывания золота из низших элементов и медициниская химиатрия полны злоупотреблений и спекуляций, причём последняя нуждается в защите. Никаких сведений о философском камне в источниках до Рождества Христова Кирхеру обнаружить не удалось [103]. Впрочем, алхимию целиком иезуит не отвергал, так как придерживался символической трактовки физических и химических процессов. Гермес Трисмегист посредством «иероглифической алхимии» в зашифрованной форме передавал самую суть всеединой и всеизменяющей природы. Любая иная алхимия признавалась фиглярством, «варварскими речами», которых не найти в трудах подлинного Гермеса [104]. В некотором смысле Кирхера можно считать родоначальником концепции панспермии : Вселенную в его представлении пронизываюь семена с изначально заложенной в них способностью к развитию, определяющейся соотношением элементов в этих семенах. Семена способствуют как зарождению металлов, так и абиогенезу. Семя содержит четыре основных стихии, а суть его может раскрыться лишь при соответствии окружающей среды и оплодотворяющего принципа. Сперматическая смесь всех вещей сотворена Богом одновременно с Землёй. Эту идею он заимствовал из трактата «История гемм и камней» де Бодта , а после Даниэль Зеннерт и Пьер Гассенди распространили концепцию становления идеи, заключённой в семени-носителе, в материальный объект на металлы и минералы. Иными словами, концепция алхимии Кирхера находится не в контексте герменизма, а научных представлений до эпохи Просвещения. Так, идея универсального семени, сочетающего «тончайшую суть» четырёх стихий, впервые была выдвинута Михалом Сендзивым , которого Кирхер глубоко почитал. У Гассенди Господь создал семена, в которых «запечатал» архетипы будущных веществ или тел. В представлении Кирхера «живые корпускулы» в подлинном смысле материальны: переносятся водой и воздухом, и, попав в благоприятные условия, порождают насекомых и болезнетворных «червячков», вызывающих эпидемии. Для сотворения металлов необходим «огонь, оживляющий природу», который является истинным философским солнцем. Этот огонь Вулкана древние алхимики и называли трансмутацией [105]. Иными словами, Зеннерт, Гассенди и Кирхер придерживались виталистическо-механистических представлений о мироздании, оставляя Богу роль архитектора Вселенной. Истинной первоматерией являтся семя, пропитывающее весь тварный мир, оно же — истинный философский камень. Виталистическая концепция Кирхера доказывала величие Господа через самодостаточность и неизменность Его творения [106]. Согласно биографии Гассенди , в 1632 году аббат Пейреск , занявшись обработкой материалов, присланных ему с Востока где было множество рукописей и даже две мумии , обратился к помощи Кирхера, который уже получил репутацию знатока египетских древностей. Египетская тема постоянно упоминалась в переписке Кирхера и Пейреска в Риме, начиная с 1634 года. В письме от 23 сентября 1636 года впервые упоминается «Prodromus Coptus» «Коптский вестник» — грамматика коптского языка , опубликованная Кирхером в Риме [107]. Трактат посвящён кардиналу Барберини, а в предисловии Кирхер именует себя «доктором сирийского, арабского, самаритянского, армянского, еврейского, халдейского и эфиопского наречий». Содержание книги, как обычно у Кирхера, весьма многопланово. Он начал с обозрения происхождения слова « Копт », далее описывались коптские колонии в странах Азии и Африки, разные обычаи коптов и, наконец, собственно описание языка и краткая грамматика. Кирхер совершенно верно предположил, что коптский язык родственен древнеегипетскому, однако связывал его с древнегреческим и с еврейским. В конце книги помещены « Отче наш » и «Ангелус» в переводе на коптский язык [108]. Книга была первым комплексным описанием коптского языка, и даже гиперкритически настроенный к своим предшественникам Шампольон признавал, что публикация, «несмотря на её многочисленные несовершенства, много способствовала распространению изучения коптского языка» [81] [109]. Некоторые ошибки Кирхер исправил в пересмотренном издании Lingua aegyptiaca restituta 1643 года, в котором опубликовал словарь латинско-коптско-арабский и грамматику по рукописям, привезённым Пьетро делла Валле. В издании 1643 года также были помещены описания иерархии коптской церкви и краткая география Египта. Словарь Кирхера был основой всех исследований по коптскому языку и переиздавался вплоть до 1775 года [109]. Одно из посвящений императору Фердинанду III Фронтиспис с изображением Эдипа , взыскующего у Сфинкса небесной мудрости Основным египтологическим трудом иезуита стал монументальный « Египетский Эдип [en] », опубликованный в трёх томах в 1652—1654 годах; общий его объём составил более 2000 страниц печатного текста [110]. Флетчер отмечал, что эта работа, с одной стороны, полна важнейших сведений по египтологии включая рассуждение о роли Нила в египетской цивилизации , но, с другой стороны, лишена всякой систематичности в изложении [111]. Первый том включал 5 синтагм , каждая из которых делилась на несколько глав. Первая синтагма посвящена хорографии Египта и его делению на номы, а также династиям правителей, в основу египетской хронологии Кирхер положил сочинение Манефона и Библию. Вторая синтагма — «О египетской политике», — была посвящена царской власти в древнем Египте. Третья синтагма именовалась «Архитектурой, или Теогонией» и была посвящена вопросу происхождения суеверий и идолопоклонства. Четвёртая синтагма рассматривала сравнительные пантеоны богов древних евреев, халдеев, вавилонян и арабов, а в пятой синтагме к ним добавлялись пантеоны американских индейцев и некоторых других народов. Второй и третий тома целиком были посвящены иероглифам и попытке их расшифровать [113].
Post navigation
- Афанасий Кирхер ( Athanasius Kircher, 1602- 1680)
- The Revival of Athanasius Kircher
- Магазин, где можно не только купить, но и продать книги
- Athanasius Kircher's Mundus subterraneus (The subterranean world) Agustín Udías
Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?
- Афанасий Кирхер - Британская онлайн-энциклопедия
- Кирхер, Афанасий — Википедия с видео // WIKI 2
- Афанасий Кирхер упоминал об "Тартарском потопе".: michael101063 — LiveJournal
- The Revival of Athanasius Kircher
- Кирхер, Афанасий биография, Издания, Хронологический список
Наполеон Бонапарт и подземные лабиринты Короля мира
Афанасий Кирхер в книге Mundus subterraneus, quo universae denique naturae divitiae рассказывает о внутреннем устройстве Земли. Афанасий Кирхер: vasily_sergeev — ЖЖ Вавилонская Башня, Библейское Искусство, Печать На Холсте, Гризайль, Херувим, Советы По Рисованию, Ангелы, Полинезийские Тату. Кирхера модель земной шар внутренние пожары, от Mundus Subterraneus. В гостях у южная италия в 1638 году любопытный Кирхер был спущен в кратер из Везувий, затем на грани извержения, чтобы исследовать его внутреннюю часть. Mundus subterraneus, quo universae denique naturae divitiae Athanasius Kircher 1665. Athanasius Kircher was a 17th century jesuit scholar. Polymath and extremely prolific, he published 39 major and highly influential works. В 17 веке жил ученый Афанасий Кирхер. Его научные труды столь огромны и спектр наук, которых он касался столь велик, что его по праву можно поставить в один ряд с такими учеными того времени как Ньютон, Кеплер, Декарт и др.
Афанасий кирхер. Афанасий кирхер Афанасий кирхер
Mundus subterraneusCreator - Kircher, Athanasius,Description - Mundus subterraneus, in XII libros digestus. В 1665 г. в своей книге "Mundus subterraneus" ("Подземный мир") немецкий иезуит Афанасий Кирхер показывал, что Атлантида существовала в Атлантическом океане и приводил карту с ее очертаниями. • Organum mathematicum (1668). Естественные науки. • Mundus subterraneus (, 1664) представления о строении Зем-ли. Большинство явлений внутри земли Кирхер объясняет суще-ствованием центрального огня и горючих паров, заключённых в. 27.11.1680, Рим), немецкий учёный-энциклопедист и изобретатель. Перевод подписей от большего к меньшему: гигант, найденный писателем Боккаччо на острове Сицилия, гигант из Мавритании, швейцарский великан, Голиаф и обычный человек, В 17 веке наука не утаивала и не отрицала существование великанов. Вероятно, в его знаменитом произведении Путешествие к центру Земли, от 1864. Но не исключено, что миф об Агарте появился задолго до Жюля Верна, а именно в 1665 году. Афанасий Кирхер, Mundus subterraneus, quo Universae denique naturae divitiae.
Кирхер, афанасий. Кирхер, афанасий Афанасий кирхер подземный мир
If it is multi volume set, then it is only single volume, if you wish to order a specific or all the volumes you may contact us. The contents of this book are presented in classic black and white. Its durability is ensured through a meticulous sewing binding technique, enhancing its longevity. Imprinted on top-tier quality paper. A team of professionals has expertly processed each page, delicately preserving its content without alteration. Due to the vintage nature of these books, every page has been manually restored for legibility.
Во время путешествия в Сицилию Кирхер обратил внимание на миражи лат. Fata morgana , довольно частые в Мессинском проливе, и нашёл для них удовлетворительное, по его мнению, объяснение. С 1637 года поселился в Риме, где преподавал математику. В Риме, в Collegio Romano, до сих пор хранится составленная Кирхером коллекция предметов естественной истории, древностей, физических и математических инструментов, описанная Буоннани 1709 и Латтара 1773 в книге «Museo Kircheriano».
His ambitions and researches were unconstrained by later understandings of the nature of the historical record, but his antiquarian instincts, which his contemporaries shared less compulsively, led him to many speculations, some of them practical, about the meaning of the ancient world which we had declined from and its artefacts which we could rebuild. His work — whether or not adequately comprehended — was apparently influential in the Theosophical movement see Theosophy. For his relevance to sf, see Mars , Mercury , Outer Planets , Religion and Venus , in each of which entries there is reference to his speculative, visionary round-trip to the planets, the Itinerarium Exstaticum sequence beginning with Itinerarium Exstaticum ["The Ecstatic Journey"] 1656 Rome; rev vt 1660 [for full title of first and second editions see Checklist below]; the revision, by Gaspar Schott 1608-1666 , is fuller and clearer. There are two interlocutors: Cosmiel, who represents a heliocentric view, and Theodidactus, who represents a geocentric view of the Solar System.
From 1638 onwards he devoted himself to research and writing at the Jesuit Collegio Romano , one of the intellectual powerhouses of early modern science, producing a vast number of publications on subjects including music, astronomy, linguistics, archaeology, magnetism, mechanics and geology. Kircher postulated a central source of heat at the centre of the globe, and produced a stunning cross-section of the Earth included in volume III of his work showing a central mass of flame feeding heat to the surface through a complex network of channels and fissures and subsidiary bodies of fire distributed through the interior. The source of the combustion was the combining of salt, sulphur, bitumen and other inflammable and explosive materials within the Earth. The idea of subterranean fire innate to the Earth developed during the fifteenth and sixteenth centuries as a means of accounting for the presence and distribution of hot springs; its application to the problem of volcanoes was a natural development, significant for reflecting an awareness of volcanoes as a global phenomenon produced by a global process, rather than the purely localized product of wind action upon deposits of combustible materials.
Titelpagina voor: A. Kircher, Mundus subterraneus, 2e deel, 1664
Add a one-line explanation of what this file represents. Summary[edit]. DescriptionKircher, Athanasius — Mundus Subterraneus — Winged dragon (on the ground) — English: Winged dragon (on the ground), illustration in: Athanasius Kircher's Mundus Subterraneus. Muntus интересен не только с точки зрения геологии — он представляет огромную ценность для и истории культуры и, я бы сказал, для становления научного мировоззрения в противовес оккультным бредням. В одиннадцатой книге Mundus’a Кирхер сводит счёты с алхимией. ученый иезуит, чье наследие весьма обширно, разнообразно и представляет величайший интерес для студента Оккул.