Однако знаменитый российский психолингвист и нейробиолог, профессор СПБГУ Татьяна Черниговская считает иначе.
Татьяна Черниговская: «Мне говорят: «Я сына с 2 лет учу читать», а я отвечаю: «Ну и дурак»
Татьяна Черниговская: Нам стоит беспокоиться, потому что мы оказались в некоторой абсурдной ситуации, потому что вынуждены изучать себя. Наш спиритуальный гуру — биолог, лингвист, семиотик и инициатор создания специализации «Психолингвистика» на базе филологического факультета СПбГУ Татьяна Черниговская — объясняет, кого возьмут в будущее. на эти вопросы отвечает глава Института когнитивных исследований СПбГУ, член-корреспондент РАО профессор Татьяна Черниговская.
Татьяна Черниговская: «Лучшее, что мы можем для себя сделать, – это познакомиться с собой»
Главная» Новости» Черниговская татьяна владимировна последние выступления. Татьяна Черниговская родилась 7 февраля 1947 года в городе Санкт-Петербург. Черниговская Татьяна Владимировна (07.02.1947) – ученый, исполняющий обязанности завкафедры проблем слияния естественных и гуманитарных наук, директор Института когнитивных исследований, доктор филологических и биологических наук, профессор. Татьяна Лазарева / Фото с инстаграма а Черниговская Последние новости о персоне Татьяна Черниговская новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Биография Татьяны Черниговской: личная жизнь, последние новости, лекции, книги, дети, официальный сайт. Путешествие по истории и воспоминаниям семьи Черниговских с помощью фотографий, где Татьяна Черниговская и ее сын Иван Черниговский демонстрируют истинное значение семейных уз.
Ищу человека [Видео]
Гость: Татьяна Черниговская – ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Татьяна Владимировна Черниговская (род. 1947) – советская и российская ученая в области нейронауки, психолингвистики и теории сознания. Татьяна Черниговская семья образование фото 2022.
Татьяна черниговская семья муж дети: биография, личная жизнь, муж и дети
Делитесь с нами своими мыслями в комментариях! Новости за неделю.
О чем это говорит?
Только о том, что тест на IQ никуда не годится, потому что никто не сомневается в гениальности Моцарта, кроме сумасшедших. Есть такая карикатура, на ней изображены животные, которым предстоит залезть на дерево: обезьяна, рыбка и слон. Разные существа, некоторые из которых в принципе влезть на дерево не могут, однако, это именно то, что предлагает нам современная система образования в виде предмета нашей особенной гордости, ЕГЭ.
Я считаю, что это очень большой вред. Если, конечно, мы хотим приготовить к жизни людей, которые будут работать на конвейере, то это, безусловно, подходящая система. Но тогда мы должны сказать: все, мы на развитии нашей цивилизации ставим точку.
Будем держать Венецию сколько можно, чтобы она не утонула, а новенького нам не надо, хватит уже шедевров, девать их некуда. А вот если мы хотим воспитывать творцов, то эта система — худшее, что можно было придумать. Учите мальчиков и девочек по-разному — Говорить с мальчиками нужно кратко и конкретно.
Для максимального эффекта они должны быть вовлечены в активную деятельность, им просто нельзя сидеть спокойно. У них столько энергии, что лучше всего постараться направить ее в мирное русло, дать выход, причем прямо во время занятий. Не запирайте их в маленьком замкнутом пространстве, дайте им простор и возможность двигаться.
Кроме того, мальчикам нужно ставить больше реальных задач, придумывать состязания, а скучных письменных заданий давать меньше, от них нет никакого толку. А еще их обязательно нужно хвалить за любую мелочь. И вот еще один интересный факт: оказывается, мальчики должны воспитываться в более прохладных помещениях, чем девочки, потому что иначе они у вас во время занятия просто заснут.
Девочки же любят работать в группе, им нужен контакт. Они глядят в глаза друг другу и любят помогать учителю. Вот это очень важно: девочек не надо оберегать от падений и загрязнений, они должны испытывать «контролируемый риск».
Есть возможность у нее упасть, пусть упадет и научится справляться с этим.
Ну, три: «капучино», «эспрессо» и «ристретто». Сейчас все спятили… Ты кому-то говоришь: «Это чашка», а он тебе отвечает: «Нет, это туманность Андромеды». Как будет дальше диалог идти? Если у меня будет выбор: пойти в музей современного искусства или в пинакотеку, я ни одной секунды не буду думать. Я очень люблю океан. Я уверена, что если бы через IQ мы прогоняли Моцарта с Пушкиным, то они бы получили очень низкий балл. Психолингвист, профессор СПбГУ и дважды доктор наук по биологии и филологии Татьяна Черниговская, только что присовокупившая ко всем своим регалиям звание заслуженного деятеля науки РФ, — чистая «сова», потому и ведет передачу на Пятом канале — «Ночь.
Плохо считать — это еще не глупость — Татьяна Владимировна, сразу признаюсь, мне было страшно идти к вам на интервью — думала, вы меня задавите интеллектом… — У меня такой тип интеллекта, который не давит смеется. Не попали бы в интеллектуальную верхушку — абсолютно точно, что говорит нам о нерелевантности этого теста, потому что в гениальности Моцарта и Пушкина сомневаться не приходится… Пушкин, как мы знаем, был троечником, с трудом свой лицей закончил — и что? А Эйнштейна считали недоразвитым — то он говорить не мог, то его из колледжа исключили. Менделеев в школе двойки хватал по химии — таких примеров миллиард! Это говорит о том, что такого рода тестирование, как IQ, — не то мерит. Он измеряет один тип интеллектуальных способностей, а именно способность к логическому мышлению, выводам, счету… Как-то мой коллега адаптировал для русскоязычной аудитории один из таких тестов и дал мне дискету, чтобы я проверила, хороший ли тест. Там были вопросы такого сорта: если платье в штате Техас стоит 134,5 доллара, а налог на продажу — 3,8 доллара, и такое же платье в штате Айова стоит столько-то, налог на продажу — столько-то, то где его выгоднее купить? Вы меня можете подвесить на дыбе, я эту задачу решить не могу.
Потому что очень плохо считаю. Не могу сказать, что это мое достоинство, но это факт. И что из этого следует? Что я — дурочка, что ли? Но тот факт, что при этом я не могу умножить в уме 184 на 132, просто означает: вот этот кусочек моих ментальных возможностей плохой… — Зачем тогда нам все время навязывают этот пресловутый IQ? IQ использует весь мир, что, кстати, не делает этот мир лучше. Но есть более серьезные вещи, о которых никто не хочет слышать… Мои коллеги в Москве — академик Дебора Ароновна Фарбер и директор Института возрастной физиологии Марьяна Михайловна Безруких — все время твердят, что на детей, которые поступают в школу в семь лет, нужно очень внимательно смотреть, в том смысле, что паспортный возраст и их реальный биологический возраст могут не совпадать на год, если не на два. А из этого следует, что ребенок может быть не готов к учебному процессу — он начинает вваливаться в двойки и колы, то есть становится двоечником навсегда.
А если бы родители отдали свое чадо через год, то была бы совсем другая картина. Понимаете, это связано с мозгом: ребенок может считаться умственно не очень сильным, а на самом деле он зреет медленнее — это может быть случай Эйнштейна, например, хотя этот вариант критический. И если бы вовремя дали созреть его мозгу, то он мог бы класть всех на лопатки своими пятерками… Чем наши мозги лучше американских — Вот так просто мы можем прозевать гения? А у нас ученые сообщают важную для общества информацию, но общество не хочет ее слушать. Получается абсурдная история: ученые играют как бы в свою отдельную игру — им нравится заниматься наукой, ну и пусть они ею занимаются, дадим им три рубля… Вот президент Обама — скажу прямо, не мой герой — недавно выступил перед Национальной академией наук США и сказал, что утраивает ее бюджет, это при том что он и без утраивания в несколько раз выше нашего. Так что нам остается уйти, тихонечко лечь под куст и никому не мешать. А ведь наши мозги не только не хуже американских, а в большой мере — лучше… — И чем же они лучше? В чем наше превосходство?
Бесспорно, у российского, а до этого у советского образования была заслуженная репутация одного из лучших в мире. Дело в том, что сейчас во всем мире пошли по линии узкого образования, что объяснимо. Там готовят специалистов — скажем, по винтику левой дужки очков. И лучшего специалиста такого рода нет на земле, потому что он свое дело знает как никто. И это нужные знания. Но если вы его спросите про правую дужку, то он уже про нее не знает, а уж про звезды тем более. Так вот наше образование отличалось тем, что было широким, не в ущерб глубине, энциклопедическим. Другой вопрос, что потом нужно было специализироваться… Почему наши ученые нарасхват?
У них широкий диапазон, они могут найти подобие в самых неожиданных местах, а это и есть интеллект. Ведь открытия приходят внезапно, приходят тогда, когда ты смотришь в разные стороны… — А как приходят к одному открытию ученые, живущие в разных странах, на разных континентах?.. И люди, которые работают в одной области, примерно одинакового уровня — нетрудно догадаться, что они одинаковые книги прочли, по одинаковым или близким «дорогам» ходили… Поэтому естественно, что они наткнулись на острую точку. А вот кто раньше раскопает — здесь уже элемент везения. Скажем, нобелевские лауреаты, которые открыли двойную спираль ДНК — Уотсон и Крик, — просто «наткнулись» на нее: шли мимо стола, на котором лежали материалы одной ученой дамы, — она это не увидела, не сообразила, могла еще 50 лет на это смотреть… А эти два пижона кембриджских, которые любят время проводить в пабах и с барышнями с одним из них я, кстати, знакома , увидели открытие, поэтому по праву — первооткрыватели. Не надо лезть в природу со своим свиным рылом — Татьяна Владимировна, вот мы говорим, что от любви до ненависти — один шаг… А от гениальности до… помешательства? Ведь Ломброзо утверждает, что между этими явлениями существует прямая связь. Ведь патология — это все, что не средняя норма.
А что такое норма? В нашем обществе принято ноги на стол не класть, а в другом обществе — наоборот, нормой считается, когда кладут ноги на стол. Понимаете, норма — это вопрос договора. И точно так же в интеллекте, в способностях. Отклонение в одну сторону — точно такая же патология, как и отклонение в другую сторону. А гений — это максимальное отклонение от нормы, поэтому они крайне редко встречаются. И тут вопрос не в том — сумасшедший он или не сумасшедший. Это просто другой мозг, другое сознание, другая личность, и гении за это, кстати, очень дорого платят.
Для человечества это серьезный вопрос: согласны ли мы платить такую цену? Другое дело, что нас никто не спрашивает! Если рассуждать гипотетически: давайте договоримся, что у нас не будет этих выплесков, будет хорошее среднее население на планете. Тогда конец цивилизации, конец прорывам как художественным, так и научным, и философским — мы получим общество тихоньких и средненьких людей… — Считается, что природа на детях великих отдыхает? Ученые подтверждают эту закономерность? А вот Уотсон, автор двойной спирали ДНК, считает, что и глупость наследуется! Это на самом деле сложный коктейль: без врожденных данных номер не пройдет. То есть гены надо получить, а дальше с ними аккуратно себя вести, ведь какая в этом коктейле доза врожденности, а какая приобретенности — очень трудная задача.
Обучалась Татьяна Владимировна в англоязычной, единственной во времена Советского союза школе, которая привила девочке любовь к лингвистике. Благодаря обучению в этой школе у Татьяны было огромное желание изучать языки. По словам самой Татьяны Владимировны, все ее поступки были по зову сердца и души, импульсивными. Она никогда не задумывалась о своем будущем и уж тем более его не планировала.
Научная деятельность Татьяна Черниговская была очень талантливой девушкой, защитившей в тридцатилетнем возрасте 1977 год кандидатскую диссертацию. Важным в жизни Татьяны стал и 1993 год - год защиты докторской. В настоящее время она имеет звание профессора и является доктором филологических и биологических наук. Татьяна Владимировна изучает мозг человека.
Кем были родители и как прошло детство Татьяны?
- Татьяна черниговская – биография знаменитости, личная жизнь, дети
- Татьяна Черниговская: личная жизнь / Личная-Жизнь.ру
- 1. На дистанте мы утратили периферическое зрение
- Образование и деятельность
- Детские годы
Татьяна Владимировна Черниговская: биография, карьера и личная жизнь
Последние новости о персоне Татьяна Черниговская новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Лекции Татьяны Владимировны Черниговской, российского ученого в области нейронауки и психолингвистики, неслучайно популярны. Татьяна Черниговская — биография Татьяна Черниговская – ученая, изучает психолингвистику и нейронауку, занимается вопросами теории сознания.
Татьяна Черниговская: «Если тебе скучно жить — ты совсем дурак»
Татьяна Лазарева / Фото с инстаграма а Черниговская Последние новости о персоне Татьяна Черниговская новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Черниговская Татьяна Владимировна появилась на свет в городе на Неве 7 февраля 1947 года. Татьяна Черниговская — известный ученый в области нейронауки и психолингвистики поясняет, почему так происходит и какую мысль родителям нужно принять. Сегодня день рождения Татьяны Владимировны Черниговской Любим и желаем долгих лет процветания! Ярослав Тимофеев, Татьяна Черниговская, Александр Каплан.
Образование и деятельность
- Telegram: Contact @tvchernigovskya
- Татьяна черниговская семья муж дети: биография, личная жизнь, муж и дети — ГБУ ЦСПСиД «Печатники»
- Татьяна Владимировна Черниговская: биография, карьера и личная жизнь
- Татьяна Черниговская — биография
- Татьяна Владимировна Черниговская
Татьяна Черниговская. Интервью Софико Шеварнадзе.
От бабушки может достаться великолепный рояль Steinway, но на нем надо учиться играть. Точно так же ребенку может достаться замечательный мозг, но если он не будет развиваться, формироваться, ограниваться, настраиваться — пустое дело, погибнет. Мозг киснет, если у него нет когнитивной нагрузки. Если вы ляжете на диван и полгода будете лежать, то потом вы не сможете встать. И с мозгом происходит абсолютно то же самое. Не затачивайте детей только под ЕГЭ Я думаю, любому человеку понятно, что если бы Шекспир, Моцарт, Пушкин, Бродский и другие выдающиеся деятели искусства попробовали бы сдать ЕГЭ, они бы его провалили.
И тест на IQ бы провалили. О чем это говорит? Только о том, что тест на IQ никуда не годится, потому что никто не сомневается в гениальности Моцарта, кроме сумасшедших. Есть такая карикатура, на ней изображены животные, которым предстоит залезть на дерево: обезьяна, рыбка и слон. Разные существа, некоторые из которых в принципе влезть на дерево не могут, однако, это именно то, что предлагает нам современная система образования в виде предмета нашей особенной гордости, ЕГЭ.
Я считаю, что это очень большой вред. Если, конечно, мы хотим приготовить к жизни людей, которые будут работать на конвейере, то это, безусловно, подходящая система. Но тогда мы должны сказать: все, мы на развитии нашей цивилизации ставим точку. Будем держать Венецию сколько можно, чтобы она не утонула, а новенького нам не надо, хватит уже шедевров, девать их некуда. А вот если мы хотим воспитывать творцов, то эта система — худшее, что можно было придумать.
Учите мальчиков и девочек по-разному — Говорить с мальчиками нужно кратко и конкретно. Для максимального эффекта они должны быть вовлечены в активную деятельность, им просто нельзя сидеть спокойно. У них столько энергии, что лучше всего постараться направить ее в мирное русло, дать выход, причем прямо во время занятий. Не запирайте их в маленьком замкнутом пространстве, дайте им простор и возможность двигаться.
Это не означает, что гениям не нужно учиться и нарабатывать новые навыки. В этом заключается смысл развития личности, талантов, способностей. Если человек от рождения наделен прекрасным мозгом, но не будет его тренировать, то мозг просто скиснет. Она считает, что данная система оценки знаний вредит развитию творческой личности.
Если готовить людей для монотонной работы на конвейере, то это самый подходящий вариант. Если бы была возможность провести подобное тестирование с признанными гениями, например, Моцартом, Шекспиром, Пушкиным или Бродским, то они вряд ли прошли его с высокими показателями. Но сомневаться в их гениальности способен только сумасшедший. На телеканале культура профессор дает правильные советы Татьяна Владимировна считает, что изучение мозга станет самым приоритетным направлением в новом тысячелетии. Впервые она прочла лекцию на эту тематику в 2009 году на конференции TEDxPerm. Она затронула новые аспекты, которые сегодня разделяют многие ученые и люди, интересующиеся наукой. По ее мнению, мозг является призмой, через которую человек познает мир. Он формирует собственные образы, которые создают его личную Вселенную.
Никто не знает, насколько реален тот мир, в котором мы существуем. Поэтому каждый человек видит его по-своему. У каждого в голове своя реальность, свои образы, а объединяет всех, по мнению профессора, именно язык. Черниговская доказывала свою теорию на примере человека с галлюцинациями, делая упор на то, что никто не сможет его переубедить в том, что его реальность является продуктом работы мозга. Откуда мы знаем, что наша реальность — это не галлюцинация? Татьяна Черниговская: «Если тебе скучно жить — ты совсем дурак» После ваших лекций понятно, что мозг постичь невозможно. Поэтому разрешите, я буду задавать вам бытовые вопросы? Например, как ваш исследовательский опыт помогает в житейских ситуациях?
Мне кажется, я обладаю сильной интуицией, потому что тогда, когда я ей не доверяла, а действовала так, как говорил мне рациональный мозг, я совершала крупные ошибки. Я знаю наверняка: если внутренний голос — это без всякой мистики, метафорично — подсказывает не делать что-либо, то всегда оказывается прав. Основные решения моей жизни — интуитивного сорта. Я не высчитываю ходы, хотя и умею это делать. Понимают свою интуицию люди зрелые, а ум и зрелость зачастую никак не связаны. Например то, что человек инфантильный принимает за интуицию, может оказаться банальной тревогой. Важно внимательно «прислушиваться» к своим ощущениям. Даже те, кто постоянно выступают публично, на вопрос: «Волнуетесь ли вы?
Много лет назад на конференции в Германии я познакомилась со знаменитым ученым Карлом Прибрамом. Я, честно говоря, была уверена, что этот классик нейрофизиологии давно умер… Но он оказался не просто живым, но исключительно жизнелюбивым, загорелым мужчиной в красном свитере с очередной молодой женой. По утрам мы вместе завтракали, и однажды я решила задать ему важный профессиональный вопрос, а он попросил: «Татьяна, после моей лекции! Я страшно волнуюсь! Если сам Прибрам волнуется перед выступлением, то всем остальным нужно уползти в нору и рот не открывать. Факт: в здравом уме и твердой памяти человек волнуется. Если он настолько обезумел, что уверен в себе полностью, то его природа накажет: что-то забудет, потеряет нить рассуждений или упустит драйв. Драйв — очень важное слово.
Я не могу предвидеть, удачной ли будет лекция, хотя у меня большой опыт. Печенкой знаю то, что буду рассказывать, под наркозом могу читать, а лекция иной раз вообще не идет — нет драйва. Иногда же такая сложная тема, что я сама не знаю, как ее подавать, — а мысль летит, сверкает! Сама вижу, как сверкает, — и все видят! Как это выходит? Вы так потрясающе держитесь на публике, что в вас больше актерского, чем в некоторых актерах. Я вам без лукавства отвечу — в этом нет никакой моей заслуги. Опять же — либо идет, либо нет.
Настоящий актер научен, надрессирован, это у него профессиональное — он накачивает себя ролью: так Смоктуновский жил Гамлетом, вообще не выходил из образа. Я этого не умею, и мне это не нужно.
Мы почему-то уверены в том, что если мы их родили, то уж право собственности точно наше, а это очень далеко от истины. Дети — это инопланетяне, которые в этот мир попали определённым, всем понятным образом, но кто они такие, не знают ни они сами, ни мы. А меж тем это чрезвычайно важно, потому что от этого зависит, как мы будем относиться к ним, чему мы будем их учить, отдаём ли мы себе отчёт в том, какой баланс между генетикой и тем, куда они попали с этой генетикой».
Здравствуйте, для меня честь с вами быть, я смотрю ваши передачи, и… в общем, мне интересно. Татьяна Владимировна, я должен начать с признания: за четыре года существования программы у меня никогда не было такого толстого сценария. Боже, я даже боюсь подумать, что меня ждет в таком случае. Нет, я думаю, я знаю, что меня ждет увлекательная беседа и интеллектуальное путешествие. Но перед первой частью я хочу вас, по традиции, попросить ответить на вопрос такой: как вы сегодня, здесь и сейчас отвечаете на вопрос: кто я? Татьяна Владимировна Черниговская — профессор, доктор биологических наук, доктор филологических наук, ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Заслуженный деятель высшего образования, заслуженный деятель науки Российской Федерации. В 2017 году номинирована Российской академией наук на Золотую медаль за выдающиеся достижения в области пропаганды научных знаний. Это очень трудный вопрос, потому что отвечать на него банально не хочется.
Может быть, я отвечу вот так, что — да, я ученый; да, я преподаватель, это важная часть моей жизни, я занимаюсь тем, что я заражаю молодое поколение страстью к этому занятию, которое, мне кажется, беспроигрышное и интересное всегда. Но вторая часть моего ответа будет такая: я — человек в растерянности, и я пытаюсь понять, куда мы попали, сейчас какое мое место в этом пространстве — я имею в виду не место активного деятеля, а место думания. Вот я честно вам ответила, что я в какой-то турбулентности такой и в тревоге некоторой, и в смятении тоже. Сразу очень много вопросов. А вот интересно, вы начали отвечать с «да» — это вот потому что какой-то постоянный диалог? Ведь когда вы говорите: «да, я ученый» — это значит, как будто вы продолжаете что-то, как будто вы отвечаете, да? Ну, на внутренние, вероятно, вопросы. Не хочу выдумывать, что я вот прямо проснувшись, до завтрака думаю, кто я, — это, конечно, нет. Но все-таки, потому что я вообще представляю себе, что у меня могла бы быть другая жизнь, не обязательно ученый.
Но… все-таки это лучшее из того, что могло бы быть, если не считать какого-то совсем другого жизненного пути, вне современной цивилизации например, но это так, это размышление. Так что да, это внутренний диалог. Скажите, пожалуйста, а вот эта растерянность и смятение, которые вы упомянули, оно касается какой части жизни — именно ситуации с развитием цивилизации, или это нравственное смятение, или это все вместе? Я думаю, что это все вместе, но отрицать то, что человечество находится в необыкновенной, турбулентной, я уже сказала, ситуации, сложно, правда? То есть как бы все вдруг стало рассыпаться, если не брать самых главных вещей, которые стабильны и про них не на этом канале, мне уж, во всяком случае, говорить, то когда ты смотришь вокруг и слушаешь, ощупываешь это, то думаешь: ну а что, только молиться, потому что непонятно, как этот мир собрать, он покатился куда-то, съехал с катушек. Я сейчас вспомнил, что то, что Пастернак перевел, как «…времен распалась нить, как мне обрывки их соединить», в оригинале у Шекспира он же время сравнивает с вывихом, который он не знает, как вправить, а тут уже не вывих, тут уже какой-то такой… …я надеюсь, не перелом, в смысле медицинском, потому что тогда надо склеивать уже чем-то или какие-то штыри туда вставлять, и это какая-то страшноватая метафора, согласитесь. Хотелось бы, чтобы отделалось вывихом. ВЕРА Вы сказали про то, что остается только молиться. Я хотел как раз первый вопрос, первая тема — «Вера», вот какой вам задать.
Вы недавно в одной беседе сказали, что не всякий может думать, что мысль — это страшный труд, такое же напряжение, как в молитве. А вот вам лично сложнее думать или молиться? Быстро отвечаю. Потому что это переход, это переход в какое-то совсем другое пространство и в другое состояние внутреннее, я не уверена, что я могу про это рассказать. Могу в смысле — смогу, не потому что это тайное, а потому что я не уверена, что я могу это сформулировать. Но это абсолютное напряжение всего. Ведь вот в одной из, по-моему, это Оптинские старцы, одна из молитв: «научи меня молиться». Да, молиться, собственно… …вот это про это. Это очень трудно.
Трудная наука. Ну, труднее науки точно. Научно трудно думать, но это, пускай мои коллеги на меня не обидятся, но это техническая трудность. Если речь не идет, я имею в виду сложность научного мышления, как бы ты путаешься в алгоритме: вот из этого это, из этого это. Но я сама себя хочу опровергнуть, потому что это все правда, то, что я сейчас сказала, но это не касается прорывов, это не касается… ну, открытий — я не уверена, что я знаю, что такое открытия на собственном опыте, но… это примерно то, что я говорила, когда при молитве ты должен войти в какое-то другое состояние, это не правило, это именно состояние какое-то другое. Ведь вот когда мы читаем письма или дневники, или отзывы других людей про творческих, великих людей, крупных ученых и так далее, они как сговорились все, они одно и тоже, они говорят: «вдруг пришло откуда-то» — откуда? Почему еще пять минут назад я не понимал, а теперь понимаю? Этого очень много, то есть это какой-то другой способ думания. А вот писатели, поэты часто говорят, что «как будто кто-то диктует».
Ученый может так сказать? Не такой простой вопрос. Думаю, отчасти да. Почему отчасти? Потому что все-таки значительная часть научного мышления происходит по, условно скажем, аристотелевской логике — ну, мы дрессированные, нас научили, ты должен внимательно смотреть за тем, что перед тобой лежит и стараться не делать логических ошибок. Поэтому вот этот компонент тоже есть, я не уверена, что, а может быть, даже уверена, что его нет, такого компонента у художников, у композиторов, у живописцев, но это, конечно, вопрос к ним, во всяком случае такого, на поверхности лежащего такого дисциплинированного мышления у них нет, и незачем ему там быть. Там скорее есть вопрос: откуда диктуют — «оттуда» или «оттуда»? Это, я уж не помню, не хочу соврать, кто-то из глупых людей Ахматову, по-моему, спросил: «А трудно ли писать стихи? Так что вот.
Здесь мы выходим на чрезвычайно важную для меня тему: наука, искусство, религия как способы познания мира. И вы говорили многократно, что нет никакого противоречия между наукой и религией, а вот связь религии и искусства, вы говорили, она такая чрезвычайно интересная и до конца непонятная. Какой у меня вопрос: мне все-таки кажется, что — в современном мире, по крайней мере, — это разные способы познания мира, которые да, соединяются в человеке, потому что он может быть ученым и если не писать, то любить стихи и так далее, но сами по себе друг с другом не пересекаются. Я помню, одна конференция, физик выступал какой-то известный и говорил о том, что «надо сопрягать», вот он толстовское это использовал, а я тогда был молодым наглым аспирантом, не выдержал, сказал: «Профессор, вы так блестяще выступаете, но в вашей логике получается, что есть мусульмане, христиане, буддисты и физики, и они должны сопрягаться». Они как бы в одном ряду. Фото Владимира Ештокина Да. И вот как все-таки сочетаются эти способы познания, потому что то, о чем вы говорите, все-таки действительно что-то есть общее, да? Да, есть. Так нет, мы же все люди, понимаете, если бы мы были разные биологические виды, извините за грубый такой ответ, то есть вот здесь живут те, которые ученые, и это такой-то биологический вид, а здесь те, которые… это же один и тот же, это люди, и те, и те — люди.
И ваш вопрос на самом деле очень сложный, потому что кто будет отрицать, по крайней мере в классическом искусстве, роль религии как темы? Просто это наша культура. Как источник, да. Да, как источник, это везде присутствует, если не брать, конечно, постмодернистов, которые уже вообще какие-то немыслимые вещи с этим делают, то тематика — да. А вот не тематика, вот это внутреннее состояние, я думаю, что это сложнее история, потому что есть же… Есть Леонардо, есть Караваджо, которые… разное в них присутствовало, в их личности, в том числе и не без дьявола дело было, что не отменяет абсолютно фантастической гениальности обоих, так ведь? Поэтому я думаю, может быть… не хочется легковесные вещи говорить, но я думаю, что их раздирало это внутри, что у них бури и ураганы внутри были, и, может быть, эти бури и ураганы давали такой… Вот смотрите, но все равно ведь есть какая-то разница. Вот, скажем, есть гениальнейший писатель Лев Николаевич Толстой, про которого, по-моему, Константин Леонтьев сказал, реагируя на его религиозные поиски: «Да у Толстого органа нет, которым верят». Ну так чем кончилось-то дело. А вот я все-таки надеюсь, что мы не знаем, чем кончилось, потому что не знаем… Нет, я имею в виду — формально, формально-то — анафема, то есть доигрался Толстой, да?
Доигрался, но… ой, не нам судить, ну не мне во всяком случае. Это же все хорошо, когда глубины нет, тогда можно легко решать: «этот отсюда, этот отсюда, этот не понял». Но когда речь идет о личностях такой силы и масштаба — не знаем мы, что внутри, думаю что… Но я даже сейчас не про личный его поиск, а про то что вот, скажем, я опять про сочетание или соотношение искусства и религии, художественного чувства, художественной гениальности, которая неоспорима у Толстого и религиозной — да простит меня граф — примитивности. Ну вот я читал эти его четыре евангелия, ну там не Христос, а Махатма Ганди такой получается, и ничего религиозно интересного там нет. Ну, вообще-то, никто никому ничего не обещал, я могу сказать, но я имею в виду: Толстой как хотел, так и смотрел, то есть нам может нравиться и не нравиться — это другой вопрос, а он тоже, я думаю, последнее, о чем он думал, — это как кому понравиться. Так что я думаю, у него тяжелый внутренний мир был, мучительный, собственно, это и видно из его творчества. Необязательно из больших романов, но… Вообще это интересно, поскольку перечитываешь за жизнь несколько раз, и каждый раз — разная история, как мы знаем. И вот, скажем, «Анна Каренина», она мне то резко не нравилась, потом… Вы имеете в виду героиню или книгу? Мне и книга, а героиня мне и сейчас не нравится резко, прямо могу сказать.
Конечно, мне могут ответить, что я ее не понимаю, я согласна на любую реакцию на то, что я сказала, это ничего не меняет для меня, мне не нравится этот персонаж — ни с какой стороны. Но и книга, понимаете, иногда ее читаешь и думаешь: вот этих кусков там могло бы не быть, как бы скучно. А с другой стороны, в какой-то другой момент ты читаешь, скажем, вся линия Левина, она может восприниматься как скучная, а когда ты сам поразвиваешься немножко и начинаешь ее читать, то она как раз оказывается интересна.
Биография членов семьи Татьяны Черниговской
Мне очень интересно было в Масленицу печь блины разного вида. Нисколько не менее интересно, чем исследовать сознание. Я вам клянусь! Я обожаю рекламу, своим идиотизмом она мне просто доставляет наслаждение.
Мозг — это сети, пульсирующие сети. Там нет «мест», где отдельно работает что-то одно. Поэтому даже если бы мы нашли в мозгу зоны жертвенности, любви, совести, это нам никак не облегчило бы жизнь.
Я лучшие годы в дурдоме провела. Это правда. Через дефис.
Как исследователь! Мы не только биологические существа. С этим никто, кроме Фрейда, этого придурка, спорить не будет.
Его Набоков, знаете, даже по имени не называл.
А есть люди, которые, какая бы погода ни была, все равно довольны… В некотором смысле это врожденная способность, но опять-таки: какое детство у него было, как с ним обращались, давили на него родители или нет… — А что такое, на ваш взгляд, счастье? Ведь не обязательно счастье — это когда ты успехи в карьере сделал. Наоборот, можно уехать в лес, где будут вокруг птицы, лисы гулять, а вы будете сидеть, на чистую воду смотреть и ее же пить и ощущать себя счастливым… Это кому что надо. Поэтому счастье — это то, как вам удалось свою жизнь устроить так, как бы вы сами хотели ее устроить. Вы счастливы?
У меня замечательная семья, чудесные друзья, и я считаю, что мне повезло. Я часто бываю в Америке и хорошо ее знаю — жила там некоторое время, когда преподавала. Американцы всегда всем довольны. Они улыбаются, у них все всегда прекрасно: в семье так, как ни у кого, дом такой, как ни у кого. Разумеется, это не значит, что у них все время так. Это значит, что у общества установка — всегда улыбаться и не выпускать на поверхность никакой чернухи и темноты.
В этом есть некоторый смысл — человек приучается не рассказывать всем про свои беды, не давить своим состоянием на других. С другой стороны, эта идиотическая веселость и постоянная улыбка — тоже нехорошо. Я люблю Америку хотя Европу люблю больше , но американцы играют с огнем — это опасно, когда все слишком хорошо. По себе ведь знаем, что когда ходишь и все слишком хорошо, то иной раз думаешь: пусть споткнусь, пусть кошелек украдут — бог с ним, зато все здоровы… — Татьяна Владимировна, хочется спросить о женском и мужском… Вот иногда ссылаются на женскую логику — что это такое? Я сколько хотите найду вам мужчин — приведу за руку, причем очень высокого интеллекта и профессионально успешных, которые вам продемонстрируют истерию, эмоциональную незрелость, вообще отсутствие какой бы то ни было логики, предвзятость, вспыльчивость, то есть те черты, которые обычно приписываются ранимым барышням. И сколько хочешь будет женщин с жестким, твердым умом, со способностью все разложить и делать серьезные выводы.
Так что это ерунда, это не вопрос женского и мужского, а это то, что наша наука называет «когнитивный тип» — есть такие и такие в обоих полах, это не вопрос пола… — А как же утверждение, что даже самый изощренный женский ум не может сравниться по качеству с мужским?.. Феминистки меня сейчас убьют, но поскольку я терпеть не могу феминисток, то скажу: что-то гениев-женщин я не вижу — вот в чем неприятность. Мария Склодовская-Кюри? Где женщина — Моцарт? Как умная женщина, я вам говорю — их нет. Я как-то спорила с феминистками в Нью-Йорке, которые утверждали, что у мужчин были все возможности для развития, а женщины не могли себя реализовать, потому что рожают детей, занимаются кухней… Конечно, кое-что из этого верно, но история человечества женщин-Рафаэлей и женщин-Бахов нам не демонстрирует — это не вопрос пола.
Однако говорить, что в общем и целом мужской ум лучше, чем женский, — нельзя. Вы идиотов-мужчин, что ли, не видели? Татьяна Черниговская к экзаменам относится скептически — и всем бы, по ее словам, ставила пятерки. При шизофрении чувство юмора исчезает — Татьяна Владимировна, вы известный лингвист, специалист по когнитивным интеллектуальным исследованиям и мозгу, боюсь предположить, что и по обсценной лексике тоже… — Почему? Я владею ею — могу продемонстрировать смеется … — Можете сказать, когда люди матерятся, что у них происходит в мозгу? Это как-то связано с извилинами?
Но я должна отдавать себе отчет — где я говорю и с кем, при том что я понимаю, когда начинается игра с языком… Я, скажем, специально могу произнести «пОртфель», что и сделала в беседе с одним человеком в Академии наук. И мне даже в голову не пришло, что меня можно заподозрить, будто я это сказала всерьез. А этот человек, услышав «пОртфель», покраснел и говорит: «Я как-то не ожидал от тебя такого, у тебя отличное образование — и вдруг такое ударение! Есть шутки на уровне «Comedy Club», есть шутки еще ниже… Есть шутки, которые поймет только изысканный интеллектуал, элита: четыре с половиной человека могут рассказать друг другу анекдот и будут смеяться, а остальные не поймут, в чем дело. С другой стороны, при шизофрении чувство юмора очень сильно нарушается либо исчезает совсем, так что с болезнью это связано. Скажите, это вас приблизило к религии или, наоборот, отдалило от нее?
Чем больше ты в научном смысле знаешь, тем больше ты видишь немыслимую сложность того, что произошло, и одновременно четкость и универсальность этих законов во Вселенной, — это наводит на мысль, что все не случайно… Источник: Татьяна Черниговская: Гении слишком дорого платят… Деятельность Читает курсы «Психолингвистика», «Нейролингвистика» и «Когнитивные процессы и мозг» для студентов и аспирантов филологического и медицинского факультетов СПбГУ, Факультета свободных искусств и наук, а также для аспирантов Европейского университета в Санкт-Петербурге. Неоднократно была приглашённым лектором в крупнейших университетах США и Европы, координатором международных симпозиумов.
Если маленький ребёнок, придя в школу, не учится письму, привыкая к мелким филигранным движениям ручки, если в детском саду он ничего не лепит, не вырезает ножницами, не перебирает бисер, то у него мелкая моторика не вырабатывается. А это именно то, что влияет на речевые функции. Если вы не развиваете у ребёнка мелкую моторику, то не жалуйтесь потом, что его мозг не работает. Слушайте музыку и приучайте к этому детей. Современные нейронауки активно изучают мозг в то время, когда на него воздействует музыка. И мы сейчас знаем, что когда музыка участвует в развитии человека в раннем возрасте, это сильно влияет на структуру и качество нейронной сети. Когда мы воспринимаем речь, происходит очень сложная обработка физического сигнала. Нам в ухо ударяют децибелы, интервалы, но это всё физика.
Ухо слушает, а слышит мозг. Когда ребёнок обучается музыке, он привыкает обращать внимание на мелкие детали, отличать звуки и длительности между собой. И именно в это время формируется тонкая огранка нейронной сети. Не разрешайте мозгу лениться. Не все люди на нашей планете гениальны. И если у ребёнка плохие гены, то тут ничего не поделаешь. Но даже если гены хорошие, то этого все равно недостаточно. От бабушки может достаться великолепный рояль Steinway, но на нём надо учиться играть. Точно так же ребёнку может достаться замечательный мозг, но если он не будет развиваться, формироваться, ограниваться, настраиваться — пустое дело, погибнет. Мозг киснет, если у него нет когнитивной нагрузки.
Если вы ляжете на диван и полгода будете лежать, то потом вы не сможете встать. И с мозгом происходит абсолютно то же самое. Не затачивайте детей только под ЕГЭ.
Насколько я помню, даже таких абсолютных музыкантов, как Бах и Бетховен, по пальцам колотили, чтобы они все-таки играли, уже таких. Но на самом деле история-то сложная, потому что как вы должны узнать: он Бетховен, или он просто средне способный человек? А вам для удовлетворения собственного тщеславия хочется научить его на клавесине играть.
То есть это не простые истории, они на два не делятся, это не то, что способный и неспособный, или там быстрый и медленный — это не так сочетается. Здесь очень много градаций. Чем лучше мы узнаем как сами себя, так и наших детей, тем больше у нас шансов самим как-то с жизнью разобраться терпимым образом и помочь ребенку. Наша задача — ему помочь правильно, в конце концов, узнать, кто он, найти ему подходящую школу. Поместить его в подходящую среду, чтобы его окружали люди, которые ему не войну устраивают каждую секунду, а помогают ему. Это очень трудная работа.
Ну, и конечно, мы должны отдавать себе отчет в том, что одинаковых нет, и что очень большой спектр, это не черное и белое, это спектр, очень сложный спектр. Если вы соблюдаете то, о чем мы договорились — а именно, всё-таки на ребенка посмотрите, постарайтесь понять, кто он, и вам кажется, что, пожалуй, у него есть музыкальные данные, или, пожалуй, он хорош будет в спорте, то следующий шаг, который я бы сделала — это найти профессионалов. Это всё-таки профессиональные вещи. Но для того, чтобы вы могли сделать хотя бы первичный анализ, ребенок должен получить всю палитру возможностей. Всю — никогда не бывает, но какую-то палитру. Понимаете, если вас спрашивают, любите ли вы фрукт фейхоа, а вы не знаете, что такое фейхоа, то как вы ответите?
Для этого ребенка нужно учить всему. Учить не для того, чтобы отчитаться, а учить в смысле дать возможность ему танцевать, и петь, и бегать, и прыгать, и лепить, и рисовать, и считать. Ребенка, извините за банальность, его любить надо, потому что если ты его любишь, то тебе интересно на него смотреть, интересно с ним общаться — а значит, ты понимаешь, куда дело идет. А дальше должен вступить профессионал. Потому что, если вы вдруг видите, что он подошел к роялю и играть начал — ну, конечно, его надо тащить в музыкальную школу, пусть они посмотрят.