24 сентября 1911 года, 110 лет назад, родился Константин Устинович Черненко, предпоследний генеральный секретарь ЦК КПСС.
Глава одиннадцатая Последние месяцы
Константин Устинович Черненко — советский политик, член Политбюро, Генеральный секретарь ЦК КПСС. Первый и последний президент СССР Михаил Горбачев на следующий день после смерти своего предшественника Константина Черненко совершил телефонный звонок, который и сегодня вызывает вопросы. У местных жителей узнали их отношение к генеральному секретарю ЦК КПСС Константину Устиновичу Черненко. Политбюро ЦК КПСС после кончины Брежнева рекомендовало Черненко предложить Пленуму ЦК КПСС кандидатуру Андропова на пост Генерального секретаря. Константин Устинович Черненко — советский политик, член Политбюро, Генеральный секретарь ЦК КПСС. Только для взрослых», снял мрачный фильм «Пациент №1» о последних днях советского генсека Константина Черненко.
Открытие мемориальной доски Константину Устиновичу Черненко
В первую очередь это коснулось борьбы с теневой экономикой. При Черненко стали чаще звучать слова о перестройке управления страной и всего хозяйственного механизма. При Черненко начали реализовываться, но так и не были доведены до конца проекты: реабилитация Сталина , реформа школы, усиление роли профсоюзов. Начались разговоры о новой программе КПСС. Черненко восстановил в партии Вячеслава Молотова. Константин Устинович Черненко умер 10 марта 1985 года. Все его правление продолжалось один год и двадцать пять дней. Он стал последним похороненным у Кремлевской стены.
Более того, создатели портала негативно относятся ко всем радикальным и противозаконным деяниям.
Он ведь по сути продал бы всё что угодно и кому угодно... Или это как в старой поговорке - "Держи друзей близко, а….
По видимому, в знак особой симпатии Федорчук прислал Черненко домашнюю копченую рыбу. Об этом, кстати, также упоминал в своей книге Чазов. Мало того, Чазов сам сознался в том, что вся еда тогда проходила строгие лабораторные проверки. Но в тот раз рыбу почему-то не проверили. Евгений Чазов не говорил о том, что рыба была начинена ядом , а просто называл ее «недоброкачественной». Неизвестно, проводилась ли экспертиза «недоброкачественной» рыбы, но точно то, что состояние здоровья Черненко тогда тоже ухудшилось: вследствие интоксикации развились сердечная и легочная недостаточность. И это при эмфиземе, которой страдал Константин Устинович.
Врачи на полном серьезе опасались, что возможен даже летальный исход. Черненко выкарабкался, но с этого момента о хорошем самочувствии, о котором упоминал Чазов, он позабыл навсегда.
Открытие мемориальной доски Константину Устиновичу Черненко
Память об ученом, патриоте и коммунисте Альберте Константиновиче Черненко навсегда останется в наших сердцах! Новосибирский обком КПРФ.
Несколько шагов до лифта он преодолевал с помощью двух охранников. Вскоре официальные встречи Черненко были сокращены до минимума, он практически никуда не выезжал и не показывался на людях.
Когда в июне в Москву пожаловал президент Франции Франсуа Миттеран , развлекать его пришлось Горбачеву. И вновь все отмечали его несвойственное советским лидерам поведение: второй секретарь улыбался, шутил, вел себя абсолютно непринужденно, демонстрировал эрудицию. Черненко же выглядел заторможенно и почти не участвовал в разговоре. Многолетний шеф советской дипломатии стойко принял падение с небес на землю, но сильно переживал исключение из партии в 1961-м и регулярно писал письма новым кремлевским хозяевам, прося лишь о восстановлении в рядах честных коммунистов.
Молотова долго игнорировали, и только Черненко по каким-то своим соображениям или по подсказке советников решил реабилитировать именитого старца, как бы символизируя примирение поколений вождей СССР. И в Союзе, и на Западе много иронизировали над этой встречей, шутили, что 72-летний Черненко готовит 94-летнего Молотова себе в преемники. Сталинский нарком, обладавший как раз отменным здоровьем, решил сыграть на обострение и спросил, за что его исключили из КПСС. Вскоре на заседании Политбюро генсек сообщил товарищам, что Молотов «осознал свои ошибки и сделал необходимые выводы», и чуть не прослезился.
Вопреки распространенному заблуждению, партийный билет ветерану советской политики вручил не Черненко, а первый секретарь Московского горкома Виктор Гришин. Вернувшись домой, Молотов сказал своим: «А Константин Устинович совсем плох... На заседании Политбюро, где разбирался «молотовский» вопрос, было высказано много критики в адрес Хрущева: тот, мол, несправедливо исключил заслуженных деятелей из партии, а своей борьбой с культом личности Сталина скомпрометировал СССР в глазах всего мира. Особенно усердствовал в антихрущевских репликах 75-летний министр обороны Дмитрий Устинов.
Он достаточно комплиментарно высказался о деятельности Сталина и предложил в честь 40-летия Победы переименовать Волгоград в Сталинград, что «хорошо бы восприняли миллионы людей». Следующим выступил Горбачев: «В этом предложении есть и положительные, и отрицательные моменты». Готовились документы, отменяющие ряд принятых по нему и его соратникам в 1950-1960-е годы решений. По свидетельству ежедневно видевших Черненко людей, генсек сдавал на глазах.
Он без конца глотал таблетки, выходил в комнату отдыха, где у него стоял дыхательный аппарат, постоянно жаловался на непомерные рабочие нагрузки. Осенью 1984 года Черненко вознамерился провести отпуск в новом санатории в Кисловодске : «Вошел туда своими ногами, а выносили его оттуда на носилках». После возвращения в Москву генсека временно привели в себя, но с октября 1984-го он постоянно попадал в ЦКБ. Помощники сокращали тексты, придумали, чтобы Черненко выступал сидя.
Но очень скоро стало ясно, что он вообще больше не сможет выступать Заседания Политбюро проводились крайне нерегулярно, все важные события откладывались на неопределенный срок. По сути, управление страной впало в летаргический сон. Все ждали неминуемой развязки. Согласно Печеневу, в какой-то момент Черненко перестал ориентироваться в происходящем.
В последний раз люди увидели своего генсека 24 февраля 1985-го на выборах в Верховный Совет РСФСР — окружение всерьез обеспокоилось гулявшими в народе слухами о том, что Черненко уже нет на свете, и решило предъявить его массам. Сцену голосования сняли прямо в ЦКБ, но сам герой сюжета был настолько плох, что будто бы не понимал, что происходит.
Павел Так будет всегда, пока в почете будут только деньги и связанные с ними богатство и власть. Как-то пролез ведь этот Иванов на высшие должности, не пройдя проверки на более "низких" должностях. Ему было с кого брать пример, в военном ведомстве таких уже су… Garry Крым Непонятно другое.
Тем не менее в исполнении Филиппенко даже он не сомневается, что всё ещё дышит не благодаря титаническим усилиям лучших врачей СССР, а потому что у него есть предназначение и он нужен людям. Соответственно, и на пенсию уходить ему ещё рано.
Именно на неё падает выбор чекиста Родионова, когда нужно выбрать генсеку персональную сиделку. Саша — серийный продукт советской системы: атеистка, не болтлива, не любопытна, даже о причине смерти старшего брата предпочитает не знать. Она с той же радостью принимает высокую миссию, что и репетирует вместе с коллегами самодеятельные номера для концерта, танцуя в противогазе и декламируя стишки о ленинских заветах. В ней нет ни грамма политической или социальной рефлексии, а больше всего ей хочется танцевать в красивом платье и найти приличного мужика. Её профессиональная обязанность заботиться о нём вступает в конфликт с личным желанием дать ему умереть. И она единственная, кто наблюдает за агонией героя полными слёз глазами и видит в нём страдающего человека, хотя вроде как уже сыта по горло его капризами и придирками. И именно через медсестру Сашу режиссёр Гигинеишвили в конце фильма транслирует поворот колеса истории, когда девушка смеётся в кинотеатре на фильме «Кин-дза-дза!
После смерти диктатора запрещённая лично им лента добралась до зрителя. И так было всегда: рукописи не горят, а люди смертны.
Открытие мемориальной доски Константину Устиновичу Черненко. 26.05.2023.
Константин Черненко занимал пост Генерального секретаря ЦК КПСС всего несколько месяцев. Девушку провожают в другой корпус, где в отдельной палате лежит едва способный дышать Константин Черненко (великий Александр Филиппенко) — генеральный секретарь коммунистической партии. Генсек СССР совершил неожиданный звонок наутро после смерти Черненко. Генсек СССР совершил неожиданный звонок наутро после смерти Черненко.
Ровно 40 лет назад Генеральным секретарём ЦК КПСС стал Константин Черненко
Речь, конечно, идет не о его внешнем виде — несмотря на явную скромность в одежде и на болезнь, которая, как известно, не красит, смотрелся он всегда безукоризненно. Но он совершенно не обращал внимания на то, как выглядит со стороны его линия поведения, какое впечатление производят те или иные его шаги и поступки. А ведь это было необходимо для того, чтобы нравиться людям, располагать их к себе. Впрочем, он и не стремился преподносить окружающим все то, что он делал, в красивой упаковке, считая, что важна не форма, а содержание.
И все же его неброская манера поведения, кажущаяся медлительность, проявлявшаяся на людях в последние месяцы болезни немощность не вызывали положительных эмоций. Но это еще было полбеды. Беда в том, что в горбачевский период стало модным утверждать, что Черненко как выходец из недр партийного аппарата был изначально, так сказать, «по умолчанию» не способен должным образом управлять государством.
Слово «аппаратчик» было как клеймо, которое ставили на других люди, совершенно не смыслящие в науке управления и сложностях аппаратной работы. А то, что у Черненко был огромный управленческий опыт, то, что ему удалось в значительной степени усовершенствовать механизм партийного и государственного управления страной, особой заслугой не считалось. Некомпетентность таких суждений не удивляет — близился период, когда страной станут управлять «эмэнэсы», не сумевшие отличиться на научном поприще.
Никто тогда этим не возмущался… Имея представление о деловых и личных качествах Черненко, нам легче будет ответить, пожалуй, на самый волнующий вопрос: было ли все же правомерным и обоснованным после смерти Андропова избрание на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Черненко? Опираясь на свои представления об обстановке, царившей в высшем эшелоне власти того времени, могу ответить только утвердительно. Прежде всего надо отметить то обстоятельство, что после кончины Брежнева не прошло и двух лет.
А что это означало для узкого круга Политбюро да и подавляющего большинства всего его состава? То, что все эти люди еще находились под воздействием прежней эпохи, мыслили и действовали привычными стереотипами. Ведь 18 лет правления Брежнева были эрой относительной стабильности, а любые правители, как и их подданные, во все времена больше всего на свете хотели спокойствия.
Именно это желание превалировало над остальными и в Политбюро, оно было главной «движущей силой» при рассмотрении вопроса о новом лидере. Большую роль сыграла и боязнь раскола. Ну разве мог в то время на пленуме ЦК кто-нибудь выдвинуть альтернативную кандидатуру после того, как Черненко предложил избрать Генеральным секретарем ЦК Андропова?
В той обстановке это было невозможно, тем более что все члены ЦК были прекрасно осведомлены о том, что подобные вопросы предварительно обсуждаются на заседании Политбюро. А что решит Политбюро — это уже не обсуждается, это для любого коммуниста, независимо от его статуса, является законом. Такова традиция, которая складывалась десятилетиями.
Поэтому и избрание генсеком Черненко его кандидатуру предложил член Политбюро Н. Тихонов прошло без лишних дебатов и обсуждений, как раньше было принято говорить, в обстановке полного единодушия. Мне довелось присутствовать на обоих пленумах — и когда избирали Андропова, и при избрании Черненко, и я могу подтвердить, что это было именно так.
По такому же сценарию проходило и избрание Горбачева, правда, как мы уже говорили, ему и его сторонникам пришлось страховаться от разных неожиданностей и возможных альтернативных вариантов. Потом, правда, часто рассуждали, что единодушие и сплоченность членов ЦК были мнимыми, что они проявили беспринципность, не сумели разглядеть в Горбачеве перерожденца. Но, думается, такие разговоры необоснованны, поскольку никто в начале 1985 года не знал его как следует может быть, исключение составляли лишь товарищи из Ставрополья, которые работали под его началом , а относительная молодость кандидата на пост генерального секретаря была его большим плюсом.
В первое время большинство коммунистов связывали с ним надежды на перемены к лучшему. Конечно, каждый член Политбюро, каждый, кто мог претендовать на кресло генерального секретаря, имел свои плюсы и минусы. Но все же не следует их резко противопоставлять друг другу, выделять кого-то из узкого круга высшего партийного руководства за какие-то особые качества или прозорливость ума.
Все эти люди были единомышленниками, единомышленниками в том понимании, что каждый из них стремился удерживать доставшуюся им власть до тех пор, пока это возможно. При сравнительно нормальном развитии событий они и не помышляли о том, чтобы уступить ее добровольно другим, считая, что власть дана им по праву, только они ее и достойны. Было и еще, что их объединяло: даже в самые драматичные моменты быстротечной смены лидеров все они благоговели перед магическим понятием «преемственность».
Они — выдвиженцы брежневской эпохи, ее верные наследники — за такое короткое время не могли даже психологически себя перестроить. Как мы знаем, идея «преемственности» перекочевала в «новую» эпоху, что, впрочем, и неудивительно. Ведь подавляющее большинство нынешних руководителей России — воспитанники КПСС, причем многие современные политические деятели были только членами партии, но отнюдь не ее украшением.
Ныне они составляют основной костяк в «Единой России», и, думается, в первую очередь именно они дают своим оппонентам вполне обоснованный повод считать, что «Единая Россия» во многих своих делах воспроизводит КПСС в ее худших чертах и традициях. Ему шел семьдесят третий год, и он был тяжелобольным человеком. Его физические, да и во многом моральные ресурсы к этому времени были фактически выработаны.
В последние годы жизни Брежнева Черненко, заняв в узком кругу Политбюро особое положение секретаря ЦК, координирующего всю деятельность руководящих органов партии, вынужден был брать на себя решение многих сложных и исключительно важных проблем. А такое положение требует не только огромных усилий и большой ответственности — человек, облеченный такими полномочиями, как правило, служит для других и своеобразным «громоотводом». В то время как в связи с прогрессирующей болезнью постепенно отходили от оперативных дел Суслов и Кириленко, Черненко вынужден был переключить на себя огромный дополнительный поток вопросов текущей работы Политбюро и Секретариата ЦК.
Всё это отнимало силы, которые восстановить было уже невозможно. В июне 1983 года на пленуме ЦК КПСС по идеологическим вопросам он уже выглядел физически немощным и выступал буквально через силу. Это было его последним публичным выступлением.
Начиная со второго полугодия 1983 года Черненко, тоже не блещущий здоровьем, фактически постоянно был «на хозяйстве». После своего избрания генеральным секретарем Черненко, несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, с большим рвением, можно сказать, с жадностью взялся за выполнение нелегких и ответственных обязанностей. Об этом можно судить по напряженности, плотности каждого его рабочего дня.
Видимо, чувствуя в глубине души дефицит отпущенного ему времени, он по-настоящему спешил сделать то, что было задумано, было, на его взгляд, желательным и непременно должно осуществиться. Став в последние месяцы жизни генсека, пожалуй, наиболее близким к нему из числа окружающих его сотрудников человеком, я вольно или невольно был свидетелем того, как Константин Устинович буквально разрывается на части. Непомерная его загруженность вызывала у меня не только недоумение — было горькое чувство от того, что никто из членов Политбюро особенно не беспокоился, что он тащит такой огромный воз работы.
Резкое ухудшение состояния его здоровья наступило после того, как в конце июля 1984 года из-за ухудшения самочувствия был прерван его летний отпуск на Северном Кавказе. Ранее, в течение многих лет, Константин Устинович лечился и отдыхал там в санатории «Красные Камни». В то время и он сам, и врачи считали, что это место отдыха благоприятно на него воздействует.
Потом, с конца шестидесятых годов, поездки на Северный Кавказ пришлось прекратить, и Черненко стал ежегодно ездить в Крым одновременно с Брежневым. Полноценным отдыхом это нельзя было назвать. Ему приходилось в то время выполнять функции ближайшего советника генсека по организации известных «крымских встреч» с лидерами зарубежных стран.
И вот в 1984 году Чазов, с учетом пожеланий Горбачева, который почему-то счел в этом случае возможным выступить в роли советника руководителя Четвертого главного управления Минздрава, предложил Черненко, когда тот уже был Генеральным секретарем ЦК КПСС, вновь отдохнуть на Северном Кавказе — на государственной даче неподалеку от «Красных Камней». Не являясь специалистом в области медицины, я, конечно, не берусь сегодня судить о правомерности таких рекомендаций для Черненко при его состоянии здоровья, когда он, с его слабыми легкими, постоянно страдал кислородной недостаточностью. Установки для приема кислорода были оборудованы у него и на даче, и в комнате отдыха при служебном кабинете в ЦК.
И все-таки можно было предположить, что польза от выбора этого места для отдыха генсека будет сомнительной. На мой взгляд, любому человеку в том состоянии, в котором находился тогда Константин Устинович, проводить отпуск в Приэльбрусье, на высоте около тысячи метров над уровнем моря мало бы кто посоветовал. Не случайно в первые же дни нахождения Черненко на высокогорной даче состояние его здоровья резко ухудшилось.
В связи с этим сюда были вызваны известные медицинские светила — Е. Чазов и А. Чечулин, которые прибыли незамедлительно и несколько дней наблюдали состояние генсека.
Было принято решение, что ему следует сменить место отдыха и перебраться поближе к Москве, в его резиденцию Завидово. Всего же в Приэльбрусье он пробыл 12 дней. За это время он практически не выходил из помещения, не бывал на воздухе, а при отъезде пришлось выносить его на носилках.
В Завидове здоровье Константина Устиновича хоть и медленно, но пошло на поправку, прежняя работоспособность постепенно возвращалась. По нескольку часов в день он стал работать с материалами Политбюро, которые я ему регулярно привозил, активно готовился к очередному пленуму ЦК. В это время члены Политбюро к нему наезжали редко.
Исключение, пожалуй, составлял лишь Д. Из личных наблюдений я сделал вывод, что отношения между генсеком и министром обороны были вполне дружескими и доверительными. Дмитрий Федорович с присущими ему задушевностью, прямотой и обескураживающим военным юморком подбадривал Константина Устиновича, поднимал ему настроение.
По всему было видно, что Устинов — не только член Политбюро, министр обороны, маршал, а прежде всего глубоко порядочный и искренний человек. Он был в то время для генсека настоящей опорой. При встречах с ним у Константина Устиновича теплели глаза, в них исчезали боль и тоска, которые нередко тогда можно было видеть.
На него реально претендовали два человека — 71-летний Черненко и 69-летний Юрий Андропов. В тот же день Андропов назначается лидером партии и страны. Это не было для Черненко в тягость.
К этой роли он уже привык в последние годы правления Брежнева. Несмотря на свои 72 года, в 1983 году Черненко был достаточно крепким для этого возраста человеком. Беда пришла откуда не ждали.
В августе того года он отправился в кругу семьи на отдых в южные края. В последний день отпуска ему передали копченую ставриду от министра внутренних дел Виталия Федорчука. Ели вкусную рыбу всей семьей, но ночью стало плохо только Черненко.
Он проснулся от сильнейших болей в животе и был срочно перемещен в Москву на самолете. Спустя годы главный врач страны Евгений Чазов напишет в воспоминаниях про этот случай: «К несчастью, рыба оказалась недоброкачественной. У Черненко развилась тяжелейшая токсикоинфекция с осложнениями в виде сердечной и легочной недостаточности.
Выехавшие в Крым наши ведущие специалисты вынуждены были из-за тяжести состояния срочно его транспортировать в Москву. Состояние было настолько угрожающим, что я, да и наблюдавший его профессор-пульмонолог А. Чучалин, как впрочем и другие специалисты, боялись за исход болезни».
Андропов отреагировал на вердикт врачей достаточно спокойно и все же отправился в свой отпуск, оставив «на хозяйстве» не Черненко, а Михаила Горбачева. Тот воспользовался случаем и стал укреплять свои позиции в Политбюро. К тому же, вскоре ухудшилось и состояние здоровья Андропова.
Что касается Черненко, то его поставили на ноги весьма условно. Его спасли от быстрой смерти, но теперь это тоже был очень больной человек. В Центральной клинической больнице ему приходилось ночевать чаще, чем дома.
В феврале 1984 года Андропов умирает и Черненко избирается на его место, как второй человек в партии. Горбачев еще не успел набрать нужный вес, но теперь третий человек в КПСС уже он. И перед ним — лишь еще один смертельно больной человек Черненко и престарелый премьер-министр Николай Тихонов.
Ничего подобного никогда не пришло бы в головы Андропова и Черненко — да и Горбачев думал по-другому. К ним относился и Горбачев, свято веривший, что национальный вопрос в Советском Союзе давно решен, — а тот, между тем, в скором будущем с ним и покончил. Константин Устинович Черненко был ярким, химически чистым образцом такого человека.
Но он был хвор, да и времена уже менялись, и во времена Черненко правая рука не всегда ведала, что творит левая. Секретарь ЦК КПСС, заведующий экономическим отделом ЦК Николай Рыжков, будущий соратник Горбачева и его премьер, во времена Черненко готовил экономическую реформу: государственная собственность должна была сосуществовать с кооперативной и частной. Снимался фильм Абуладзе «Покаяние», который стал одним из символов перестройки.
Одновременно шли жестокие гонения на русский рок, и в партии восстановили ближайшего сталинского соратника Вячеслава Молотова. По своим внутренним убеждениям Черненко был сталинистом, но страну понемногу разворачивало в совершенно другую сторону. То, что дальше так жить нельзя и с экономикой надо что-то делать, тогда понимали и самые твердокаменные члены Политбюро.
Еще одной большой проблемой оказалось то, что и во времена Черненко, и после него СССР было чем гордиться. Проблемы имелись — но была и могучая страна со второй в мире экономикой. В ней не наблюдалось тотальной нищеты, как в Китае, который получил Дэн Сяопин, где и пенсий-то не платили.
Ничто не предвещало краха, глубинных проблем страны не видел не только Черненко, но и западные эксперты. Как с ними справиться, не понимали и будущие реформаторы. Тяжело больной догматик не мешал тем, кто хотел что-то изменить, одновременно пытаясь сохранить преемственность и стабильность.
Его историческую роль можно было бы назвать трагичной — вот только сам Константин Устинович едва ли это понимал.
Зачем выбрали именно его? Ведь Черненко не мог жить без кислородного аппарата, а страна, вероятно, впервые услышала его голос на похоронах Андропова. Но серый аппаратчик, сдружившийся с Брежневым в Молдавии и 30 лет возглавлявший его канцелярию в Москве, — это надежда для элит на сохранение статус-кво, когда в дверь уже стучатся энергичные реформаторы вроде Горбачёва. Конечно, Черненко не всегда был стариком, что хватает ртом воздух. Известно, что он любил женщин, охоту и Париж, куда часто наведывался по приглашению французской компартии. Но больше всего, понятно, ценил своё положение.
Но когда одна из врачих, у которой сын исполняет интернациональный долг, просит его прекратить эту войну, смотрит на неё тупым, отрешённым взглядом. Он даже не чувствует, что волнует эту сумасшедшую, проговариваясь: «Я в этом ничего не понимаю». Герой посмеивается во время приватного просмотра картины «Кин-дза-дза! Но когда он вдруг собирается из больницы в Кремль, то выясняется, что власть его весьма относительна. Отказать ему не могут, но вереница чёрных членовозов символично кружит вокруг ЦКБ, пока одряхлевший старец проваливается в сон. Собственно, о какой власти можно говорить, если в завязке фильма правитель одной шестой части суши двое суток не может помочиться в больничную утку.
Анна Черненко: «Я заплакала, узнав, что муж стал Генсеком!»
Случилась эта процедура и после смерти генерального секретаря Константина Черненко. Генеральный секретарь ЦК КПСС. 13 февраля 1984 года, после смерти Андропова, Константин Устинович Черненко единогласно был избран главой партии и государства. Константин Устинович Черненко был избран генеральным секретарем Центрального комитета КПСС 13 февраля 1984 года. Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов и министр иностранных дел СССР Андрей Громыко (справа налево).
Реформы Константина Черненко, которые он не успел закончить
Черненко считался близким соратником и выдвиженцем Л. Однако после смерти последнего он не смог найти достаточной поддержки среди группировок в партийном руководстве, чтобы занять пост Генерального секретаря, который в итоге достался Ю. Константин Черненко в 1984 году был выбран генеральным секретарем ЦК КПСС. Генеральный секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко 7 ноября Константин Черненко: последний перед катастрофой.