Стихотворение Юрия Воронова «31 декабря 1941 года» читает Елена Макарова, организатор мероприятий, г. Москва, Музей Победы. бурда из столярного клея, Вместо чая - заварка сосновой хвои.
Стихотворение Блокадники Ю Воронов - Скачать mp3 бесплатно
| В блокадных днях мы так и не узнали ~ лучшие стихи Юрия Воронова ~ [HOST] | Блокада (читает автор) №22659618. |
| Юрий Воронов — В блокадных днях мы так и не узнали | Блокада, а также перевод песни и видео или клип. |
| Читать "Блокада" - Воронов Юрий Петрович - Страница 1 - ЛитМир Club | Юрий Воронов. Салют над Ленинградом. За залпом залп. |
Стихи о блокаде Ленинграда для детей
Но взрослым людям, Уже прожившим многие года, Вдруг страшно оттого, Что мы не будем Ни старше, ни взрослее, Чем тогда... А может, нам о них забыть? Я слышу иногда: «Не надо, Не надо раны бередить». Ведь это правда, что устали Мы от рассказов о войне И о блокаде пролистали Стихов достаточно вполне.
Нельзя нам сдаваться…как хочется спать…укутавшись в снежный наряд… Уже третий год мы в блокадном плену: бомбежки, разруха и смерть… За что ты нам, боже, придумал войну? За что я должна умереть?! Опять мне приснился загадочный сон: стою я одна над Невой, И вижу, как чайка мне машет крылом и манит меня за собой. Потом вдруг взметнулась она в небеса и скрылась в седых облаках… И мамины были у чайки глаза…любовь в них, забота и страх. Немного посплю и схожу за водой…чуть-чуть только сон досмотрю… Нет силы бороться…прости город мой…и помни: тебя я люблю… Автор: А.
Гурков Годы блокады в архив не сдадут… Сколько в них горя, трагизма! А Танин дневник — Суд над войной и фашизмом. Детской, теряющей силы, рукой.
Их творчество помогало выживать. Страх и боль блокады Ленинграда пережил и поэт Юрий Воронов.
Он был двенадцатилетним мальчишкой, когда началась Великая Отечественная война. Во время блокады шестиклассник Юра Воронов был бойцом аварийно-восстановительной службы. По сигналу воздушной тревоги он не спускался в бомбоубежище, а бросался спасать кого-то из уцелевших под развалинами. В 1943 году юный герой был награждён медалью «За оборону Ленинграда»: "В блокадных днях мы так и не узнали: Меж юностью и детством где черта?.. Нам в сорок третьем выдали медали И только в сорок пятом - паспорта".
В те роковые годы не обошло горе и семью Воронова: от взрыва снаряда погибли младшие брат и сестра Юрия.
Горячий кофе. И солнце сквозь листву отбрасывает нежно Свой золотисто-яркий тёплый свет... В осенних днях есть ноты ожиданий, Что вдруг напиш...
31 декабря 1941 года
Самое удивительное в том, что мне почти с самого начала были известны некоторые детали и обстоятельства и с той, авторской, стороны, так как автор являлся дальним родственником моих знакомых, у которых я нередко бывал дома. У самого Юрия Петровича за все время наших очень добрых и, я бы даже сказал, сердечно-приятельских отношений я подробности спрашивать не отваживался: Юрий Петрович при мне не раз под язык клал не валидол это уже пройденный этап! Третья фигура — сам Соляник. Четвертая фигура — сам Подгорный, который с Соляником дружил домами, но это, как вы понимаете, дружба синьора с вассалом, как мы припоминаем из истории средних веков. Такое было резюме нашего внештатного преподавателя, человека по-своему интересного и увлеченного, но более чем осторожного: недаром он в Москве уже сделал быструю комсомольско-номенклатурную карьеру. Остальные злоупотребления на фоне тогдашнего ЧП выглядели текущими сводками из критических корреспонденций областных и краевых газет.
Напомню, что фамилия ответственного секретаря тогда в выходных данных не печаталась. Вдаваться в историю вопроса не станем, хотя даже эта деталь очень многое в истории страны и КПСС проясняет! Но надо ж беде случиться — некому было встречать партийно-правительственную делегацию одной из соцстран. Пришлось ехать Воронову, которого настиг своим взором там же и тех же встречавший Подгорный. Как рассказывают, стоял не просто крик, а буквально рев!..
Напомню, что в ФРГ был другой собкор, со знанием немецкого языка. О коротких поездках по некоторым странам Западной Европы Юрия Петровича я спрашивал. И не турист, и не почетный гость, и даже не спецкор! Вот, разве что в Голландии я через переводчика спросил, как же они, голландцы, отапливались зимами, когда немцы старались их лишить и топлива? Так мне ответили очень просто — все деревья в больших и малых городах в печки пошли!
А я им отвечаю с гордостью: я — ленинградец, блокадник. Жил подростком в центре Ленинграда. Да, на окраинах было немало еще дореволюционных деревянных домов. Вот они на топливо шли. Но деревья?
Да еще в Летнем саду, скажем? Поэт — Юрий Воронов. Композитор — Леонид Назаров. Исполнители: Герман Орлов, Нина Ургант, Дима Троицкий, а дальше — долгое перечисление ансамблей, инструменталистов… Отличная пластинка во всех отношениях! Послушайте, и вы все поймете.
Вот ради этого стоило отправляться в такую даль! Я слезами заплачу2!
Мальчик был на улице, когда бомба угодила в дом, где он жил. В квартире находились мама, бабушка, брат и сестра. Мама и бабушка провалились на этаж ниже и спаслись, услышав их стоны, бойцы аварийно-восстановительной команды вытащили их из-под завала и увезли в госпиталь. А брата и сестру удалось откопать только на пятый день уже мертвыми. Их хоронили 1 декабря 1941 года. Брату Алику было три года, а сестре Милочке только два месяца. Почерневшие от горя, вдвоем с отцом они похоронили родных на Волковом кладбище. За воем сирен — самолёты в ночи.
За взрывом — завалы из щебня и лома, Я цел. Но не знаю ещё, что ключи В кармане — уже от разбитого дома.
Мы с нею слиты памятью и сердцем. Чуть что - она вздымается опять Во всей своей жестокости нетленной. Но я шепчу ей: «Будь благословенна». Она щемит и давит. Только мы Без той зимы - могильные холмы. И эту память, как бы нас ни жгло, Не троньте даже добрыми руками. Когда на сердце камень - тяжело.
Когда весну в апреле встретим. А не придётся — вы потом Нас вспомните по книгам этим... Из писем на Большую Землю Наш город в снег до пояса закопан. И если с крыш на город посмотреть, То улицы похожи на окопы, В которых побывать успела смерть. Вагоны у пустых вокзалов стынут, И паровозы мёртвые молчат, — Ведь семафоры рук своих не вскинут На всех путях, ведущих в Ленинград.
Юрий Воронов — Опять война, опять блокада
| 27 января 1944 года | Стихи о блокаде Ленинграда "В школе" Юрий Воронов, читает Ярослав 5 лет, стихи о Великой Отечественной войне, читаем стихи о войне |
| Блокада Ленинграда глазами писателей: Юрий Воронов | Сихотворение Юрия Воронова "Январь 42-го" — Мария, авловск-Камчатский, Камчатский Край. Юрий Воронов. Январь 42-го. Горят дома. Тушить их больше нечем. |
| Юрий Воронов - Блокада (читает автор) | Текст песни | 5.02.1993) родился в Ленинграде в семье профсоюзного работника. Пережил блокаду Ленинграда. Окончил факультет журналистики Ленинградского университета (1952). |
Юрий воронов стихи
Когда закончилась война, Юрий доучился, затем поступил в университет, получил высшее образование и стал дипломированным журналистом. Работал завотделом в газете «Смена», затем в том же издании — редактором. В 1959 году он начал трудиться в «Комсомольской правде» в качестве главного редактора, а через 6 лет его назначают ответственным секретарем газеты «Правда». В 1984-1986 гг. В 1986-1988 гг. В декабре 1988 — марте 1990 гг.
Сердце его бьется! Совестью блокадного города называли замечательную поэтессу Ольгу Берггольц. Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна... Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей. Слайд 16. Исполнение седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича оркестром Ленинградского радиокомитета, стало самым значительным событием в музыкальной жизни Ленинграда блокадных лет, событием незабываемым в истории блокады.
И может показаться: Правы И убедительны слова. Но даже если это правда, Такая правда — Не права! Я не напрасно беспокоюсь, Чтоб не забылась та война: Ведь эта память — наша совесть. Она, Как сила, нам нужна...
Сердце его бьется! Совестью блокадного города называли замечательную поэтессу Ольгу Берггольц. Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна... Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей. Слайд 16. Исполнение седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича оркестром Ленинградского радиокомитета, стало самым значительным событием в музыкальной жизни Ленинграда блокадных лет, событием незабываемым в истории блокады.
Стихотворение Блокадники Ю Воронов - Скачать mp3 бесплатно
Одним из них был художник Алексей Федорович Пахомов. Он был увлечен действительностью: все, что он делал, было связано с тем, что он видел и чувствовал. Таким был и поэт Юрий Воронов, ленинградский мальчишка, прошедший адовы круги блокады. Блокада, а также перевод песни и видео или клип. Нам в сорок третьем выдали медали И только в сорок пятом — паспорта.
Юрий Воронов — Опять война, опять блокада
Сквозь года, и радость, и невзгоды вечно будет мне сиять одна — та весна сорок второго года, в осажденном городе весна. Маленькую ласточку из жести я носила на груди сама. советский поэт, журналист, общественный деятель. Представляем вашему вниманию лучшие стихи Юрия Воронова. Одним из них был художник Алексей Федорович Пахомов. Он был увлечен действительностью: все, что он делал, было связано с тем, что он видел и чувствовал. Таким был и поэт Юрий Воронов, ленинградский мальчишка, прошедший адовы круги блокады.
Читальный зал
А прошлое - Оно ведь живо в нас Тогда, Когда имеет продолженье!.. Он, поднявшись, Снежок стряхнет. Ни о чем у меня не спросит Ведь безразличье Хуже, чем испуг. Даже чудо не излечит, Раз перестал он жизнью дорожить.
Но был последний способ — Взять за плечи И крикнуть человеку: С потусторонним пленом Вновь расставался человек В тот миг И если вдруг от боли или муки Я стану Над судьбой своей тужить, Ты, как тогда, На плечи брось мне руки И, как тогда, напомни: Но бывает Людская боль, Над которой Не властно время. Вот опять - Через столько лет! Если горе - Прятать в себя, Если радость - Нести на люди!..
Сердца ж Не стали холодней, Черствей Не стали души. И не тревожьтесь, Что подчас Огонь блокадной скорби Вдруг полыхнет из наших глаз, - Заговорили корни. Правы И убедительны слова.
Но даже если это правда, Такая правда Не права! Я не напрасно беспокоюсь, Чтоб не забылась та война: Ведь эта память — наша совесть. Она, как сила, нам нужна.
Стирает время Их с земли. По странам Нынешней Европы Стучат все реже Костыли. Не рвутся бомбы На дорогах, Не знают мин Ее моря.
Но беспокойство и тревога В нас разрастаются Не зря. Все так же Крутится планета, И звездный купол Не погас. Но осторожные ракеты Уже нацелены На нас.
И речи кой-кому сегодня Диктует Атом и напалм. И в Кельне Школьники не помнят, Кто на кого Т о г д а напал. И голоса Живых и павших Гремят о мире, Как набат!
И не надо мне Белого света, Если б не было Этого дня. И о мертвых - Далеких и близких - Боль очнулась, Ударив в сердца. Люди снова Идут к обелискам: Голова тяжела и кружится.
Чей-то крик Режет воздух сжатый. Далеки В мутном небе звезды. Рядом - Только густой туман И пропитанный болью Воздух.
Кто-то шепчет Сквозь горький смех: Под ней земля Трясется и гудит. Морозный воздух Грохотом пропитан. Она молчит, Ртом воздуха не ловит, Не слышит ветра леденящий стон, С ней рядом хлеб лежит: Разьух от крови, Но ей теперь не нужен Даже он.
Ей над сугробом Больше не подняться, Она мертва - и в этом слове все Чай недопитый Затянуло Коричневатой пленкой льда. От печей, как от окон, - Холодом. Только самое страшное - Это По ночам Просыпаться от голода.
Дом мой - Как корабль После штормов злых. Хмур, Как все дома, Что легко понять: Впереди - зима, Холода опять. На дворе - трава.
А еще б дрова! Трясутся В водянистом небе звезды. И только ленинградцы Не дрожат Like 2 Show likes.
Враги наш город покорить грозят. Все больше мертвых на дорогах белых. Растает снег, деревья зацветут.
И солнце отогреет наши лица, И над домами птицы запоют. Но мы о счастье бредим. И зря фашисты Гибелью грозят: Кто думает о будущей победе, Кто ждем весну - Тех победить нельзя.
Но где, когда Был мертвым нужен стих? А здесь - Сквозь грохот бомб и лютый холод - Он, Славя павших, Жить зовет живых. Ракеты, рассыпаясь, Ввысь летят.
Снаряд немецкий Больше не взорвется На непреклонном невском берегу. Не брызнет кровь, Стекло не разобьется: До Ленинграда Не достать врагу! Вспоминать об этом Нелегко мне.
Только если я забуду это, Пусть любой Безжалостно напомнит.
Он был двенадцатилетним мальчишкой, когда началась Великая Отечественная война. Во время блокады шестиклассник Юра Воронов был бойцом аварийно-восстановительной службы. По сигналу воздушной тревоги он не спускался в бомбоубежище, а бросался спасать кого-то из уцелевших под развалинами. В 1943 году юный герой был награждён медалью «За оборону Ленинграда»: "В блокадных днях мы так и не узнали: Меж юностью и детством где черта?.. Нам в сорок третьем выдали медали И только в сорок пятом - паспорта". В те роковые годы не обошло горе и семью Воронова: от взрыва снаряда погибли младшие брат и сестра Юрия.
Будто все это было вчера... В белой простыне — брат и сестра...
Будто все это было вчера... В белой простыне — брат и сестра...
Сидели в пальто и шапках в нетопленном классе, голодные. У всех закопченные лица; электричества не было, в квартирах горели коптилки - баночки с горючей жидкостью, в которые вставлялся маленький фитилек. И у учительницы скапливалась в морщинах черная копоть. Ученики шатались от голода, умирали не только дома, на улице по дороге в школу, а случалось и прямо в классе".
Сначала думали - уснула, Её из школы на носилка Домой ребята понесли. В ресницах у подруг слезинки То исчезали, то росли.
Но даже если это правда, Такая правда — Не права! Я не напрасно беспокоюсь, Чтоб не забылась та война: Ведь эта память — наша совесть. Она, Как сила, нам нужна...
День поэзии. Ленинград. 1967
Нам в сорок третьем Выдали медали, И только в сорок пятом — Паспорта. И в этом нет беды Но взрослым людям, Уже прожившим многие года, Вдруг страшно оттого, Что мы не будем Ни старше, ни взрослее, Чем тогда. Слушайте и скачивайте музыку онлайн бесплатно! Нам в сорок третьем выдали медали И только в сорок пятом — паспорта.