«‹ ›» Черчилль Уинстон. Речь в Фултоне 5 марта 1946 года. Я был рад прибыть в Вестминистрский Колледж сегодня в полдень и получить поздравления в связи с присвоением мне степени. Название "Вестминистр" так или иначе знакомо мне. Сегодня переиодически начали вспоминать давнюю речь бывшего британского премьера Черчилля, произнесенную им 5 марта 1946 года в американском Фултоне. Дело в том, что именно то выступление б. За исключением Британского содружества наций и США, где коммунизм находится в зачаточном состоянии, компартии, или пятые колонны, представляют собой возрастающую угрозу и опасность для христианской цивилизации. они продолжили действовать в той же парадигме, что и раньше. Выбор советской пропагандой Фултонской речи как точки отсчета.
Фултонская речь Черчилля: «мускулы мира»
В своем выступлении в Фултоне Черчилль умалчивал о том, что еще осенью 1944 года он был согласен на преобладающее влияние СССР в Румынии и Болгарии (на 75 – 90%). К марту 1946 году СССР не превысил эту «квоту», предложенную Черчиллем. Беспроигрышное выступление. Фултонская речь Черчилля, как ясно из названия, была произнесена в родном городе Г. Трумэна Фултоне штата Миссури, в спортивном зале Вестминстерского университета, 5 марта 1946 года. МУСКУЛЫ МИРА. Черчилль, Речь в Вестминстерском колледже 1, г. Фултон, штат Миссури, США, 5 марта 1946 г.
Фултонская речь Черчилля: задачи, последствия, её актуальность
5 марта 1946 года, в провинциальном колледже в небольшом американском городке Фултоне Уинстон Черчилль произнес свою программную речь, ставшую своего рода официальным объявлением "холодной войны" против тогдашнего СССР. 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль произнес перед аудиторией, среди которой находился президент США Гарри Трумэн. 5 марта 1946 года заявления бывшего главы британского правительства Уинстона Черчилля, участвовавшего в Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях, определили судьбу всего мира на следующие 45 лет. Речь Черчилля в Фултоне (1946) - Владимир Визе (1886-1954).
Фултонская речь: как Черчилль в 1946 начал холодную войну
Разумеется, был и план «Немыслимое», предполагавший продолжение войны против СССР западными союзниками. Аналогичный план, вне всяких сомнений, был и у советского командования. Работа генштабистов в том и заключается, чтобы составлять разные планы «if- go to» на различные варианты развития событий. Веллер со ссылкой на отца, боевого офицера, бравшего Берлин, пишет, что вариант продолжения войны против союзников в мае сорок пятого считался вполне реальным. Советский Союз, заняв территорию Восточной Европы, начал постепенно двигать к власти очень даже немногочисленных в этих странах коммунистов. Венгерский коммунистический диктатор Матьяш Ракоши назвал это тактикой « нарезания салями ».
Вторая мировая ещё не закончилась, а СССР уже предъявил территориальные претензии Турции вернуть территории в Закавказье, ранее принадлежавшие Российской империи и утраченные в 1921 году по взаимной договорённости Ленина и Троцкого с Ататюрком а ранее по Брестскому миру. А также требование разместить в турецких проливах советскую военно-морскую базу. Кстати, ту же предъяву Сталин с Молотовым кидали вноябре сорокового Гитлеру, что и явилось причиной начала подготовки плана «Барбаросса». В декабре 1945 года претензии СССР были озвучены в советской прессе, 7 августа 1946 года то есть, позже Фултонской речи Турции была предъявлена официальная нота, лишь жёсткая позиция западных стран а у СССР ещё не было атомной бомбы привела к отказу от претензий. Именно по причине обострения турецко- советских отношений в США реально готовился план ядерных бомбардировок городов Советского Союза, что у нас, как водится, подавалось, как присущая «миру капитала» агрессивность.
И зачем, спрашивается, разным эстонцам с латышами было в НАТО стремиться, а?.. Непосредственно во время речи Черчилля в Фултоне разворачивался кризис в Иране. Войска Великобритании и СССР были введены в эту страну в 1941 году, чтобы воспрепятствовать германскому влиянию. На занятой советскими войсками территории тут же были организованные неподконтрольные Тегерану государственные образования Мехабадская Республика курды и ЮжныйАзербайджан. Но по договорённости с союзниками покинуть территорию страны войска должны были в течение полугода после окончания войны, которая закончилась, напомню, в сентябре 1945 года капитуляцией, подписанной на линкоре «Миссури».
Американцы ушли в декабре сорок пятого, британцы покинули Иран до 2 марта 1945 года.
В «Правде» вышел текст статьи с комментариями. Любопытен тот факт, что в якобы «тоталитарной» стране настолько широко освещалось подобное крайне политизированное и резко антисоветское выступление. Через неделю вышло большое интервью И. Сталина, в котором он подробно отвечал на все выпады, сделанные в сторону СССР. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира». Из интервью И. Сталина газете «Правда» Конечно, ответ Сталина не привел к тому, что западные лидеры одумались. Но и начинать войну с уже мощным и закаленным в боях с нацистами государством они не решались. Началась долгая «холодная война».
Интересно, что в 1946 году, несмотря на огромный международный авторитет СССР, значительно возросший после войны, и нарастающие коммунистические движения по всему миру, непосредственная сфера влияния СССР была существенно меньше, чем у западных стран. Создание антисоветского блока НАТО и воинственная риторика вынуждали к ответным действиям. Сфера влияния СССР в 1946 году, отмечена красным. Появлялись новые государства, рушились колониальные системы, происходили революции. И только сейчас, с высоты прошедших лет, мы можем видеть насколько изменился мир, сколько позитивных изменений в его устройство внесло само существование Советского Союза. Уезжая из Фултона, Черчилль показывал свой традиционный знак «V». И на прощание сказал американскому президенту: «Надеюсь, что я дал старт размышлениям, которые повлияют на ход истории».
Фултонская речь Черчилля — претензия на глобальное доминирование англосаксов 10:57. Сегодня для подавляющего большинства граждан России очевидно, что в Сирии США и их союзники старательно пытаются организовать военный конфликт.
Пытаются погрузить в войну и хаос целый ближневосточный регион. Так охарактеризовал Сталин действия Запада, в своём ответе на знаменитую Фултонскую речь Черчилля, которую сэр Уинстон произнёс не будучи премьером Британии в американском городе Фултоне 5 марта 1946 года. Через неделю 14 марта 1946 года Сталин ответил Черчиллю в интервью газете «Правда». Если хотите понимать современную политику англосаксов, прочитайте это интервью главы СССР, данное несколько десятилетий назад. Ничего не изменилось. Те же страны, те же цели, те же методы. А Уинстон Черчилль — «корифеем мировой политики», создателем слогана «железный занавес». А то и «родителем современного Запада», как скажет о нём Рональд Рейган. Правда, Иосиф Сталин в интервью «Правде» поставит его в один ряд с Гитлером.
В этой фултонской речи мировые лидеры увидят разное: одни — призыв к войне, другие — к борьбе за мир. Фултон — далекий от магистралей городок с 8 тыс. Да отчасти и нынешнего. В 1946 году Лондон и Вашингтон хотели новых подходов в мироустройстве. И незадолго до речи Черчилля дипломат Джордж Кеннан в телеграмме из Москвы в Вашингтон изложил их с учётом нравов и планов Кремля. Но, во-первых, депеша была секретной, а во-вторых, предъявить миру новую реальность должен был всё же не малоизвестный советник посольства, а кто-то, кого мир знал. Этим кем-то и стал Уинстон Черчилль. Почему такая речь имела место и каковы были её предпосылки, о чём Черчилль не сказал в своей речи? Потом продемонстрировали — сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки август 1945.
Сталин не дрогнул и в декабре 1945 года отказался ратифицировать Бреттон-Вудское соглашение доллар — мировая валюта, США — мировой гегемон. Черчилль в 1946-м выступил с Фултонской речью фактически ультиматум , положив начало Холодной войне. Пикантности добавил тот факт, что Великобритания имела союзный договор с СССР, который был заключен 26 мая 1942 года в Лондоне на 20 лет до 1962 года. В 1949 будет создано НАТО. При этом СССР выводил свои войска из самых разнообразных государств Европы, освобождённых Красной армией от нацистов например, из Австрии. И никак не проявлял агрессивных намерений по отношению к тем, кто нарушил союзный договор. Но это не остановило Запад, который, вроде был нашим союзником в той страшной войне ХХ века. Да, стоит напомнить ещё о некоторых фактах, которые так усердно замалчивают наши бывшие «союзники». Не удаляясь в подробности, напомним про планы англичан и французов в 1940 году бомбить Баку и высадить свои войска в Финляндии, чтобы атаковать СССР.
Сорвал эти планы Гитлер, который высадился в Норвегии и сделал появление союзников рядом с Ленинградом «технически» невозможным. А потом, 22 июня 1941 года, соединил Лондон и Москву в одном противостоянии фашизму, через некоторое время добавив к числу врагов Рейха её и Штаты. Сейчас мало говорят об этом, но в момент нападения Германии на СССР отношения с Англией у нас были столь «тёплыми», что британский посол в Москве отсутствовал. Он был отозван из Москвы ещё в мае и вернулся только в конце июня 1941 года. Вот теперь вспомнив немного историю, вспомним, кто начал конфронтацию между Западом и Востоком после разгрома Германии и Японии. Собственно говоря, глагол «начал» скрывает от нас суть событий. Не начал, а продолжил! И сделали это те же политики, что готовили бомбардировку Баку в 1940 году. Наши британские «партнёры».
Лично сэр Уинстон Черчилль. Именно его речь, произнесённая в американском городе Фултон, стала отправной точкой холодной войны. Черчилль в этот момент не был главой британского правительства — он был проигравшим выборы политиком. Поэтому к речи, которую его безусловно попросили озвучить, он готовился серьёзно. Ведь это было не простое выступление или заявление.
Самым важным из них, конечно, стало словосочетание «железный занавес». Этот термин на Западе стал синонимом «советской тирании» и злых намерений.
Однако не все на Западе знают, что Черчилль украл это словосочетание для своей речи у другого известного пропагандиста Третьего Рейха - Йозефа Геббельса. Словосочетание «железный занавес» было взято из статьи Геббельса, опубликованной в газете «Райх» от 24 февраля 1945 года. Черчилль применил и такие выражения, как «тень, опустившаяся на континент», «пятые колонны», «полицейские государства», «полное послушание» и «безусловное расширение власти». Интересно, что ранее данные словосочетания применялись к нацистской Германии. Советский лидер Иосиф Сталин в интервью газете "Правда" 14 марта назвал речь Черчилля "опасным актом, рассчитанным на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество", а самого Черчилля — "поджигателем войны", сравнив с Гитлером. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира», - сказал Сталин. События после Фултона развивались по черчиллевскому сценарию крепнущего англо-американского единства в борьбе двух миров.
Речь Черчилля предвосхитила основные черты грядущей эпохи "холодной войны" с ее биполярным расколом мира, центральной ролью англо-американской "оси" в западной системе, идеологической конфронтацией и погоней за военным превосходством. Уезжая из Фултона, Черчилль показывал свой традиционный знак «V».
Фултонская речь Черчилля: краткое содержание
Кроме того, как сообщил Черчилль, русские понимают только язык силы и презирают военную слабость, поэтому малый перевес сил на стороне противника вводит их в "искушение заняться пробой сил". Таким образом, по словам оратора, западные союзники должны обеспечить себе "достаточно разительное превосходство", в том числе, в атомном оружии в качестве эффективного устрашающего средства. Черчилль в своем выступлении как опытный и тонкий политик сместил акценты с Британии, на международные организации и союзы стран, конкретно на США. Основным лейтмотивом его речи был вопрос о формировании нового мирового порядка, который, по его мнению, безусловно, должны были возглавить англосаксы и подконтрольная им ООН. Анализ его речи подтверждает эти догадки. Он упомянул слова «Британия» и «Великобритания» всего по разу. Зато постоянно сыпал такими словами, как «содружество», «родственные», «мировые», «англоговорящие народы», «союзники».
Это означает особые отношения между Британским содружеством и Империей и Соединёнными Штатами Америки», - сказал политик. Фултонская речь стала настоящим кладезем новых и забытых терминов, которые с легкой руки Черчилля вернулись в политический оборот, и существуют в нем и по сей день. Самым важным из них, конечно, стало словосочетание «железный занавес». Этот термин на Западе стал синонимом «советской тирании» и злых намерений.
Не соратником по борьбе против Гитлера — на тот момент действовал заключённый на двадцать лет союзный договор между двумя странами, о чём сам Черчилль сказал в своей речи — наше прим. Лорд Уинстон на трибуне в оксфордской мантии. Поблагодарив президента, он говорит: «Я …позволю себе на основе опыта всей моей жизни взглянуть на проблемы, окружившие нас назавтра после победы; чтобы всеми силами сохранить всё, достигнутое такими жертвами и страданиями, ради будущей безопасности и торжества человечества». Подчеркивает, что прибыл как частное лицо. Но говорит, являя интуицию политика, видящего структуру и характер глобальных отношений на годы вперед.
Тамошние коммунисты строят тоталитарную систему. Кроме Британского содружества и США, «где коммунизм ещё в младенчестве», опасность растёт везде, ибо «пятые колонны» «выполняют директивы коммунистического центра». Он подчеркивает: враги США — война и тирания. Поэтому открыть секрет ядерной бомбы — «преступное безумие». А сохранять мир и противиться тирании может только «братская ассоциация англоговорящих народов». Включая объединение военных сил, арсеналов, разведки и т. В 1938-м он уже доказывал: нужен «Большой альянс», способный остановить Гитлера. Теперь Черчилль предлагает альянс, чтобы остановить Сталина. Тем не менее моя обязанность «…» излагать факты так, как я их вижу…» Но, говорит он, «я отвергаю мысль о неотвратимости войны… Я не верю, что Советская Россия жаждет войны.
Она жаждет плодов войны и… расширения своей власти и идеологии». Из этого и надо исходить. И под эгидой ООН и на основе военной силы англоязычного содружества найти с ней взаимопонимание. Тогда «дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех. Не только в наше время, но и в следующем столетии». Эту речь сразу назвали «Железный занавес». Кстати, в первой версии текста абзаца о нём нет. Журналисты чуть было вовсе не упустили его, восстановив по частям. Им понравились яркие образы — «тоталитарный контроль» и другие.
Основная суть Фултонской речи, без политических реверансов: «Соединённые Штаты находятся в настоящее время на вершине всемирной мощи. Сегодня торжественный момент для американской демократии, ибо вместе со своим превосходством в силе она приняла на себя и неимоверную ответственность перед будущим». Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем». А чтобы никто не сомневался, что не ООН, а США и его сателлиты правят миром, Черчилль уточняет: «Однако было бы неправильным и неосмотрительным доверять секретные сведения и опыт создания атомной бомбы, которыми в настоящее время располагают Соединённые Штаты, Великобритания и Канада, Всемирной Организации… Ни один человек, ни в одной стране не стал спать хуже от того, что сведения, средства и сырьё для создания этой бомбы сейчас сосредоточены в основном в американских руках». В конечном счёте, когда подлинное братство людей получило бы реальное воплощение в виде некоей Всемирной Организации, которая обладала бы всеми необходимыми практическими средствами, чтобы сделать её эффективной, такие полномочия могли бы быть переданы ей». Каково именно «подлинное братство», какой должна быть «Всемирная организация», решать США, которые всегда должны иметь разительное превосходство устрашающих средств. После лекции Черчиллю и Трумэну вручили дипломы и мантии почётных докторов Вестминстера. Сэр Уинстон пошутил, что счастлив получить степень без экзамена. Впрочем, его политика и дар лидера, проявленный в тяжкие для мира и Британии годы, стали лучшим экзаменом из всех возможных.
Прощаясь, он сказал: «Надеюсь, я пробудил мысль, которая повлияет на ход истории». Так и случилось. Фултонская речь Черчилля в дальнем американском городке пробудила мировые столицы. Было создано НАТО. Пришло понимание важности обуздания амбиций, которые, как учит Кант, рождают войны. Фултонская речь Черчилля вышла во многих СМИ, а колледж издал её брошюрой. Эту версию и считают классической. В СССР её назвали не иначе как речью, с которой началась «холодная война». Сегодня она доступна, и читатель легко может найти в ней поучительные параллели между эпохами.
Ответ Сталина, который смотрел на сто лет вперед Вот только некоторые тезисы из интервью Иосифа Сталина газете «Правда»14 марта 1946 года. И господин Черчилль здесь не одинок, — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединённых Штатах Америки». Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию». Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями». Как говорится, без комментариев.
Между тем Кеннан — один из острейших умов своего времени; человек, к которому внимательно прислушивались президенты и весь американский истеблишмент; дипломат, оказавший ключевое влияние на политику Запада по отношению к СССР на многие десятилетия. Политологи называют Кеннана Архитектором холодной войны. Родился в 1904 году, а умер в 2005 году, сравнительно недавно. Россию знал очень хорошо и являлся потомственным специалистом по нашей стране", — подчеркнул эксперт.
Джордж Кеннан блестяще знал русский язык, хорошо разбирался в истории и культуре России. Максим Литвинов. Новоиспеченному послу требовался переводчик. Лучшей кандидатуры, чем Джордж Кеннан, и представить было нельзя. Кеннана назначили первым секретарем посольства, а затем советником — фактически он стал вторым лицом в дипмиссии. В 1946 году рутинную службу советника оживила секретная телеграмма. Отправитель — министерство финансов США. Ведомство отправило дипломатам запрос: поясните, почему Советский Союз отказался поддержать недавно созданные Всемирный банк и Международный валютный фонд. Такая линия уже прослеживалась по окончании Второй мировой войны", — рассказал Данилов.
Сталин назвал мировой империализм виновником войны, в США это выступление восприняли как угрозу. Кеннана, который в тот момент замещал посла, попросили проанализировать политическую ситуацию и поделиться своими соображениями. А надо сказать, что хоть дипломат и был большим специалистом по СССР, никаких симпатий к коммунистическому строю он не питал. Напротив, Кеннан считал коммунистов угрозой. Свое мнение он изложил в ответной депеше, которая вошла в историю как "длинная телеграмма".
Join Знаменитая Фултонская речь Черчилля 5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произнес Фултонскую речь, которая вошла в историю, как манифест холодной войны Запада против России. Он призывал страны Запада объединиться вокруг англосаксов и говорить с Россией с позиции силы.
Британский политик обвинил СССР в том, что он опускает "железный занавес", хотя очевидно, что этот занавес организовывали западные страны.
Знаменитая Фултонская речь Черчилля
И не Европа, обладающая необходимыми предпосылками для создания прочного мира. Безопасность мира требует нового единства в Европе, от которого ни одну сторону не следует отталкивать навсегда. От ссор этих сильных коренных рас в Европе происходили мировые войны, свидетелями которых мы являлись или которые вспыхивали в прежние времена. Дважды в течение нашей жизни Соединенные Штаты против своих желаний и традиций и в противоречии с аргументами, которые невозможно не понимать, втягивались непреодолимыми силами в эти войны для того, чтобы обеспечить победу правого дела, но только после ужасной бойни и опустошений. Дважды Соединенные Штаты были вынуждены посылать на войну миллионы своих молодых людей за Атлантический океан. Но в настоящее время война может постичь любую страну, где бы она ни находилась между закатом и рассветом. Мы, безусловно, должны действовать с сознательной целью великого умиротворения Европы в рамках Организации Объединенных Наций и в соответствии с ее Уставом.
Это, по моему мнению, политика исключительной важности. По другую сторону «железного занавеса», который опустился поперек Европы, другие причины для беспокойства. В Италии деятельность коммунистической партии серьезно скована необходимостью поддерживать претензии обученного коммунистами маршала Тито на бывшую итальянскую территорию в центре Адриатики. Тем не менее ситуация в Италии остается неопределенной. Опять-таки невозможно представить восстановленную Европу без сильной Франции. Всю свою жизнь я выступал за существование сильной Франции и никогда, даже в самые мрачные времена, не терял веры в ее будущее.
И сейчас я не теряю этой веры. Однако во многих странах по всему миру вдалеке от границ России созданы коммунистические пятые колонны, которые действуют в полном единстве и абсолютном подчинении директивам, которые они получают из коммунистического центра. За исключением Британского Содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм находится в стадии младенчества, коммунистические партии, или пятые колонны, представляют собой все возрастающий вызов и опасность для христианской цивилизации. Все это тягостные факты, о которых приходится говорить сразу же после победы, одержанной столь великолепным товариществом по оружию во имя мира и демократии. Но было бы в высшей степени неразумно не видеть их, пока еще осталось время. Озабоченность также вызывают перспективы на Дальнем Востоке, особенно в Маньчжурии.
Соглашение, достигнутое в Ялте, к которому я был причастен, было чрезвычайно благоприятным для России. Но оно было заключено в то время, когда никто не мог сказать, что война закончится летом или осенью 1945 года, и когда ожидалось, что война с Японией будет идти в течение 18 месяцев после окончания войны с Германией. В вашей стране вы настолько хорошо информированы о Дальнем Востоке и являетесь такими верными друзьями Китая, что мне нет необходимости распространяться на тему о положении там. Я чувствовал себя обязанным обрисовать вам тень, которая и на Западе, и на Востоке падает на весь мир. Во время заключения Версальского договора я был министром и близким другом г-на Ллойд Джорджа, который возглавлял делегацию Великобритании в Версале. Я не соглашался со многим из того, что было там сделано, но у меня отложилось очень яркое впечатление от ситуации того времени, и мне больно сопоставлять ее с нынешней.
Это были времена больших ожиданий и безграничной уверенности в том, что войн больше не будет и что Лига Наций станет всемогущей. Сегодня я не вижу и не чувствую такой уверенности и таких надежд в нашем измученном мире. С другой стороны, я гоню от себя мысль, что новая война неизбежна, тем более в очень недалеком будущем. И именно потому, что я уверен, что наши судьбы в наших руках и мы в силах спасти будущее, я считаю своим долгом высказаться по этому вопросу, благо у меня есть случай и возможность это сделать. Я не верю, что Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны и безграничного распространения своей мощи и доктрин.
Но о чем мы должны подумать здесь сегодня, пока еще есть время, так это о предотвращении войн навечно и создании условий для свободы и демократии как можно скорее во всех странах. Наши трудности и опасности не исчезнут, если мы закроем на них глаза или просто будем ждать, что произойдет, или будем проводить политику умиротворения. Нам нужно добиться урегулирования, и чем больше времени оно займет, тем труднее оно пойдет и тем более грозными станут перед нами опасности. Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньше уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна. Мы не можем позволить себе — насколько это в наших силах — действовать с позиций малого перевеса, который вводит во искушение заняться пробой сил.
Если западные демократии будут стоять вместе в своей твердой приверженности принципам Устава Организации Объединенных Наций, их воздействие на развитие этих принципов будет громадным и вряд ли кто бы то ни было сможет их поколебать. Если, однако, они будут разъединены или не смогут исполнить свой долг и если они упустят эти решающие годы, тогда и в самом деле нас постигнет катастрофа. В прошлый раз, наблюдая подобное развитие событий, я взывал во весь голос к своим соотечественникам и ко всему миру, но никто не пожелал слушать. До 1933 или даже до 1935 года Германию можно было уберечь от той страшной судьбы, которая ее постигла, и мы были бы избавлены от тех несчастий, которые Гитлер обрушил на человечество. Никогда еще в истории не было войны, которую было бы легче предотвратить своевременными действиями, чем та, которая только что разорила огромные области земного шара. Ее, я убежден, можно было предотвратить без единого выстрела, и сегодня Германия была бы могущественной, процветающей и уважаемой страной; но тогда меня слушать не пожелали, и один за другим мы оказались втянутыми в ужасный смерч.
Мы не должны позволить такому повториться. Сейчас этого можно добиться только путем достижения сегодня, в 1946 году, хорошего взаимопонимания с Россией по всем вопросам под общей эгидой Организации Объединенных Наций, поддерживая с помощью этого всемирного инструмента это доброе понимание в течение многих лет, опираясь на всю мощь англоязычного мира и всех тех, кто с ним связан. Пусть никто не недооценивает внушительную силу Британской империи и Содружества. Пусть вы видите на нашем острове 46 миллионов человек, которые испытывают трудности с продовольствием, и пусть у нас есть сложности с восстановлением нашей промышленности и экспортной торговли после шести лет беззаветных военных усилий; не думайте, что мы не сможем пройти через эту мрачную полосу лишений так же, как мы прошли через славные годы страданий, или что через полвека нас не будет 70 или 80 миллионов, проживающих по всему миру и единых в деле защиты наших традиций, нашего образа жизни и тех вселенских ценностей, которые мы с вами исповедуем.
Запись переговоров попала в Германию. Геббельс выступил в прямом эфире, и ехидно сказал, что «Великий альянс» — это понятие, существовавшее с июля по декабрь 1941 года, и что после визита Идена оно стало достоянием истории.
Другими словами, немцы тогда считали, что это реальный раскол антигитлеровской коалиции. Спасло ситуацию посредничество Рузвельта. Американский президент настоял сначала на подписании декларации Объединённых наций, а затем сказал: давайте не будем трактовать буквально положения Атлантической хартии. И когда в июне 1942 народный комиссар, министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов посетил Вашингтон, Рузвельт предложил ему концепцию «трёх полицейских»: чтобы в послевоенном мире ведущую роль играли три державы — Советский Союз, США и Великобритания. Именно тогда нам впервые сказали, что Советский Союз тоже станет одним из лидеров послевоенного мирового порядка — только летом 1942 года. Чуть раньше, 26 мая 1942 года, был подписан советско-британский союзный договор, и по его условиям Великобритания признала СССР в границах на 21 июня 1941 года.
А вот Соединённые Штаты в этих границах так нас никогда и не признали. До конца холодной войны США в любом международном документе ставили звёздочку, и писали, что Соединенные Штаты не признают прибалтийские республики частью Советского Союза. Вот такими специфическими мы были союзниками в войну! С весны 1945 года. Это мы сейчас говорим о встрече на Эльбе, как о радостно-красивом событии. На самом деле, уже в конце 1944 года и Вашингтон, и Лондон волновал момент предстоящей встречи с советской армией: будет ли она мирной, или же это произойдёт в другом формате.
Напомним, что немецкая группа армий «Б» под командованием фельдмаршала В. Моделя перешла в наступление, прорвала фронт союзников и подвинулась вперёд на 100 километров. Чтобы оценить степень шока союзников, напомним, что в ноябре 1944 года в США была создана специальная комиссия по оценке эффективности стратегических бомбардировок Германии — считалось, что с ней уже в целом покончено, пришла пора оценить эффективность стратегических авиаударов. Теперь союзники запросили Сталина ускорить наступление на Восточном фронте, что в итоге вылилось в Висло-Одерскую операцию. В те дни союзники реально ощутили мощь Вермахта. А заодно — мощь той армии, которая сокрушила Вермахт.
В данной речи Черчилль призвал нации, говорящие на английском языке, объединиться для борьбы с тиранией и диктатурой. Читающие сегодняшние английские газеты могут легко заметить, что тональность таких речей совершенно не меняется от времени и от фамилии руководителя России. Даже сегодня англосаксы пишут о диктатуре в России, как писали о царской деспотии лет сто пятьдесят назад. Ничего не меняется. Фултонская речь Черчилля считается образцом ораторского искусства. Кажется, что Черчилль взял, да и выступил «от души», поделился наболевшим.
Рассказал о железном занавесе, что опустился в Европе. Тут требуется отметить, что к этой речи Черчилль готовился несколько месяцев. Всю зиму 1945 — 1946 годов он пробыл в США, где в беседах с президентом Трумэном согласовывал её тезисы. Потом он отправился на курорт во Флориду, где несколько недель отрабатывал и шлифовал текст. То есть подготовка к мартовской речи началась ещё в январе — в январе 1946 года, когда стало ясно, что СССР не ратифицировал Бреттон-Вудские соглашения и не собирается подчинять свою финансовую систему англосаксам. Именно отказ Сталина сдать страну «печатной машинке», а вовсе не какая-то там «тирания» и «диктатура», вызвал горячее желание Черчилля выступить с программным документом, каким и являлась его речь в Вестминстерском колледже 5 марта 1946 года.
Попутно заметим, что знаменитые слова про «железный занавес» он смело позаимствовал… у Геббельса. В передовой статье в газете «Дас Райх» 25 февраля 1945 года тот ввёл это выражение в обиход подробнее -— Трухановский В. Уинстон Черчилль. Метафора наглядная, вот Черчилль её и «приватизировал» — не пропадать же добру. Гарри Трумэн лично представляет лектора. Но прежде чем остановиться на основных тезисах речи, стоит напомнить цели Лондона и Вашингтона во Второй Мировой войне.
Какие цели ставили себе в Лондоне и Вашингтоне и что в итоге получилось? Целью Второй мировой для англосаксов было уничтожение возможных конкурентов американской валюты и создание нового «долларового» мира. СССР отказался ратифицировать эти кабальные соглашения, и они вступили в силу 27 декабря 1945 года без нас. Новый мировой порядок начался. Не соратником по борьбе против Гитлера — на тот момент действовал заключённый на двадцать лет союзный договор между двумя странами, о чём сам Черчилль сказал в своей речи — наше прим.
Премьером Великобритании вместо Невилла Чемберлена король Георг Шестой назначил Уинстона Черчилля 10 мая 1940 года, в день, когда германские войска пересекли границу Бельгии и Нидерландов, начав обход французской линии обороны с севера. Танковый корпус Гейнца Хайнца Гудериана марш- броском через Арденны зашёл в тыл французской армии, что привело к блицкригу. Если бы Черчилль был премьером в тридцать восьмом, ни о каких Судетах с немцами договариваться бы не стал. В итоге Вторая мировая могла бы начаться раньше, либо не начаться вовсе. Всё-таки заводы «Шкода» в Пльзне внесли существенный вклад в вооружение Гитлера.
Ему приписывают фразу, хотя источник обнаружить не удалось: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы пришёл на помощь Сатане». Точно известно, что фразу «Сталин принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой» Черчилль не говорил и не писал, её придумал поэт ФеликсЧуев. Разумеется, был и план «Немыслимое», предполагавший продолжение войны против СССР западными союзниками. Аналогичный план, вне всяких сомнений, был и у советского командования. Работа генштабистов в том и заключается, чтобы составлять разные планы «if- go to» на различные варианты развития событий. Веллер со ссылкой на отца, боевого офицера, бравшего Берлин, пишет, что вариант продолжения войны против союзников в мае сорок пятого считался вполне реальным. Советский Союз, заняв территорию Восточной Европы, начал постепенно двигать к власти очень даже немногочисленных в этих странах коммунистов. Венгерский коммунистический диктатор Матьяш Ракоши назвал это тактикой « нарезания салями ». Вторая мировая ещё не закончилась, а СССР уже предъявил территориальные претензии Турции вернуть территории в Закавказье, ранее принадлежавшие Российской империи и утраченные в 1921 году по взаимной договорённости Ленина и Троцкого с Ататюрком а ранее по Брестскому миру. А также требование разместить в турецких проливах советскую военно-морскую базу.
Кстати, ту же предъяву Сталин с Молотовым кидали вноябре сорокового Гитлеру, что и явилось причиной начала подготовки плана «Барбаросса». В декабре 1945 года претензии СССР были озвучены в советской прессе, 7 августа 1946 года то есть, позже Фултонской речи Турции была предъявлена официальная нота, лишь жёсткая позиция западных стран а у СССР ещё не было атомной бомбы привела к отказу от претензий.
По словам генералиссимуса, «установка господина Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР». Фултон часто рассматривается в качестве эпохальной вехи, которая обозначает изменение внешнеполитических взглядов самого Черчилля с переходом от сотрудничества с СССР в годы войны к периоду противостояния после, а также символизирует начало нового этапа международных отношений, вошедших в историю, как «холодная война». С точки зрения истории и последующих поколений, это выступление действительно стало водоразделом. Но было ли оно таким уж неожиданным для государственных мужей? Особенно советского руководства?
Хахалкина в своей докторской диссертации считает, что нет. В качестве аргумента она приводит письмо Черчилля Сталину, в котором британский премьер указывает на «раскол мира на две части»: «с одной стороны будете господствовать вы и ваши страны, а также коммунистические партии в других государствах, с другой стороны сплотится весь англоговорящий мир с их партнерами и доминионами». Помимо модели двухполюсного мира Черчилль также обращает внимание Сталина, что «вражда этих двух миров разорвала бы мир на части, и тогда лидеров этих миров накрыло бы чувство стыда перед историей». Показательна дата письма — 29 апреля 1945 года, то есть почти за год до поездки в Миссури. Примечательным является и тезис о крайней нежелательности военного противостояния двух систем. Причем это был не только отвлекающий маневр, призванный ввести Кремль в заблуждение относительно истинного характера замыслов британского руководства. Черчилль неоднократно озвучивал необходимость сохранения диалога.
Например, во время Тегеранской конференции он отметил, что три лидера антигитлеровской коалиции «должны оставаться друзьями, чтобы обеспечить счастливую жизнь во всех странах». Даже в мае 1945 года, размышляя над операцией «Немыслимое» и выражая опасения насчет возможного продвижения Красной армии на Запад, Черчилль стремился не допустить развязывания новой войны. В своей переписке с Трумэном он неоднократно обращал внимание, что «первоочередной целью должно стать совещание со Сталиным». Например, Chicago Sun, которая всего неделю назад изъявила желание опубликовать сборник военных речей Черчилля, на следующий день после событий в Фултоне вышла с разгромной статьей, увидев в «отравляющих доктринах» экс-премьера идею «обеспечить посредством оружия мировое господство США и Британской империи». Nation обвинила Черчилля, что своими заявлениями он «добавил значительную дозу яда в и без того испорченные отношения между Россией и западными странами». Оценивая предложения относительно создания братского союза англоязычных стран, в Wall Street Journal откровенно заявили, что «Соединенные Штаты не хотят никакого союза и всего того, что связано с любым союзом с какой-либо страной». Черчилля журили за возвращение к старой дипломатии с ее альянсами, сферами влияния и гонками вооружений, то есть за все то, что вместо предотвращения войн, наоборот, приводило к военным конфликтам.
Британскому политику ставили в вину попрание Устава ООН и стремление вернуть своей стране прежнюю значимость за счет объединения сил с влиятельным союзником. Ознакомившись с реакцией прессы, Трумэн поспешил откреститься от Фултонской речи, заявив на поспешно организованной пресс-конференции 8 марта, что он не знал заранее о том, что собирается поведать Черчилль. Также он дал указание заместителю госсекретаря Дину Ачесону не посещать торжественные мероприятия, которые проходили в это время в Нью-Йорке по случаю прибытия туда британского политика. Прохладный прием ждал Черчилля и дома. На следующий день после его посещения Вестминстерского колледжа The Times вышла с критической статьей, осуждающей антагонизм западных стран и коммунистического блока. По мнению аналитиков известного издания, обоим режимам было чему поучиться друг у друга: «коммунистам — работе политических институтов и соблюдению гражданских прав, а западным демократиям — развитию экономического и социального планирования». Официальное руководство в Лондоне — премьер Эттли и глава внешнеполитического ведомства Бевин — повели себя так же, как и их американские коллеги.
Они дистанцировались от заявлений Черчилля, отрицая выдачу «разрешения британского правительства», а также настаивая на незнании намерений экс-премьера и об отсутствии желания «высказывать какое-либо мнение о выступлении, которое имело место в другой стране и осуществлялось частным лицом». Лидера своей партии поддержали депутаты-лейбористы. Девяноста три из них, что соответствовало примерно четверти всех депутатов-лейбористов, заседавших на тот момент в палате общин, выступили с официальным осуждением позиции Черчилля, считая, что его выступление «вредит хорошим отношениям между Великобританией, США и СССР», а также, что оно «враждебно делу сохранения мира во всем мире». Что стояло за реакцией Трумэна и Эттли Насколько Трумэн и Эттли были искренны, заявляя о своем неведении предварительного содержания эпохальной речи? Известно, что 10 февраля текст будущего выступления обсуждался с Трумэном. Встреча двух государственных деятелей состоялась не накоротке, а заняла полтора часа. Более того, текст был одобрен адмиралом флота Уильямом Лехи, руководителем личного штаба президента.
Во время совместного путешествия из Вашингтона в Фултон Черчилль показал Трумэну окончательную редакцию, подготовленную накануне. Внимательно прочитав текст, президент нашел речь «восхитительной», заметив, что «хотя она и наделает много шума, результаты будут положительны». В феврале Черчилль сообщил примерное содержание будущего выступления премьер-министру, на что Эттли ответил: «Я уверен, ваша речь в Фултоне будет полезна». Если Трумэн и Эттли знали и поддерживали основные тезисы выступления, то почему они поспешили отстраниться от своего коллеги и его заявлений? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, как кажется. Во-первых, хотя Черчилль и заручился поддержкой Форин-офиса и премьер-министра, и даже сообщил последнему основные положения будущей речи братский союз, включая особые отношения с США , по большей части он предпочитал держать Эттли в неведении относительно подробностей. Детали выступления, а также реакцию на него со стороны администрации Белого дома Черчилль сообщил в Лондон только 7 марта.
Эттли ответил сдержанно, поблагодарив за «длинное и интересное сообщение». Еще меньше, чем премьер-министр, знали о выступлении в Консервативной партии. Заместитель нашего героя и его планируемый преемник на посту лидера тори Энтони Иден, отвечающий среди прочего за внешнеполитический сектор, вообще не был привлечен к обсуждению. Неведение однопартийцев впоследствии дорого встанет Черчиллю, и едва не будет стоить ему поста руководителя оппозиции. После Фултона все чаще стали раздаваться призывы, что «Уинстон должен уйти». Второй момент более значителен. Хотя Черчилль и был знаменит своим стремлением к самостоятельным и подчас несогласованными с руководством действиями, все имело свои пределы.
И если бы на Даунинг-стрит считали, что выступление в Фултоне может представлять угрозу для внешней политики Великобритании, то визит экс-премьера в США просто бы не состоялся. Хотя бы по той простой причине, что в 1945—1946 годах все международные перелеты, а тем более на другую сторону Атлантики, строго контролировались государственными структурами, и прежде чем отправиться в дальнее путешествие, Черчилль получил разрешение у министра военного транспорта, также его поездка была одобрена премьер-министром и главой Форин-офиса. Поддержка со стороны внешнеполитического ведомства была оказана и после прибытия именитого гостя на территорию США. Консульства в Майами и Нью-Йорке отвечали за разбор и подготовку ответов всей входящей корреспонденции в адрес британского политика, направленной простыми американцами. О том, насколько велик был поток подобной корреспонденции, можно судить по тому факту, что только за время пребывания Черчилля в Майами в его адрес пришло более двух тысяч писем и посылок.
Уинстон Черчилль произнёс Фултонскую речь, сигнализировавшую наступление холодной войны
Фултонская речь (англ. Sinews of Peace) была произнесена 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, США. Фултонская речь Уинстона Черчилля, произнесенная им 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, США, явилась отправной точкой создания англосаксонского союза и прологом появления “железного занавеса” в Европе. 5 марта 1946 года Черчилль произнёс знаменитую Фултонскую речь, которая ознаменовала начало холодной войны бывших союзников против СССР. По мнению Черчилля, альянс США и Великобритании должен был обеспечить превосходство над СССР. Известно, что еще до выступления Черчилля в Фултоне, в феврале 1946 года американский дипломат Джордж Кеннан в так называемой "длинной телеграмме" из посольства в Москве изложил основные принципы политики "сдерживания" СССР. Фултонская речь Черчилля. 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в городе Фултон (штат Миссури, США) бывший британский премьер-министр Уинстон Черчилль произнес ставшую знаменитой речь, в которой он положил начало «холодной войне». 5 марта 1946 года заявления бывшего главы британского правительства Уинстона Черчилля, участвовавшего в Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях, определили судьбу всего мира на следующие 45 лет.
Невидимая граница: как 75 лет назад началась холодная война
Речь Уинстона Черчилля была произнесена в Фултоне 5 марта 1946 года и, по мнению многих историков, стала отправной точкой Холодной войны. На тот момент Черчилль уже не был премьер-министром Великобритании. Фултонская речь была произнесена 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, США; в СССР считалась сигналом для начала холодной войны. В момент произнесения речи Черчилль не был, вопреки. Фултонская речь Черчилля. "Тень упала на сцену, еще недавно освещенную победой Альянса. Принято считать, что старт «холодной войне» был дан выступлением Уинстона Черчилля 5 марта 1946 года в американском городе Фултоне. Это представление верно в той мере, в какой речь Черчилля знаменовала собой переход стран антигитлеровской коалиции от.
2. Текст «фултонской речи» Черчилля
5 марта 1946 года Уинстон Черчилль прочитал в Вестминстерском колледже города Фултон (штат Миссури) лекцию о послевоенном устройстве мира. 5 марта 1946 года в американском городе Фултоне Уинстон Черчилль произнес речь, положившую начало холодной войны. На Западе она была представлена как речь частного лица, а не бывшего премьер-министра Великобритании в присутствии президента. 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже американского города Фултона, бывший, подчёркиваю, бывший премьер Великобритании Уинстон Черчилль, хотя он. они продолжили действовать в той же парадигме, что и раньше. Выбор советской пропагандой Фултонской речи как точки отсчета. Фултонская речь Уинстона Черчилля вошла в историю как манифест холодной войны Запада против России. Рональд Рейган говорил, что из Фултонской речи Уинстона Черчилля родился не только современный Запад, но и мир на нашей планете. Из неё же родилась и холодная война. Речь была произнесена 5 марта 1946 года.