"De Umbrarum Regni Novem Portis")?

В фильме Дин Корсо (Джонни Депп) как детектив исследует три книги: Девятые врата в царство призраков на предмет их подлинности. Девятые врата — это фантастический роман, написанный талантливым писателем из Великобритании. Эта книга является настоящим литературным шедевром, который глубоко затрагивает разные аспекты жизни и пробуждает в читателях множество эмоций.

Отзывы на книгу «Девятые врата. Клуб Дюма» Артуро Перес-Реверте

Девятые врата: библиотека была его жизнью и стала проклятием
Книга, написанная самим Сатаной, которая может открыть врата в царство призраков | Краткий Сюжет
"Девятые врата." Не поняла концовку.
Дьявол, ангел и круги ада в головоломке Романа Полански «Девятые врата»
Девятые врата

ДЕВЯТЬ ВРАТ НА ПУТИ В ЦАРСТВО ТЕНЕЙ

Примечания Скачать или читать онлайн книгу Девятые врата На этой странице свободной электронной библиотеки fb2. Книга написана автором Эдишер Лаврентьевич Кипиани, относится к жанру Советская классическая проза, добавлена в библиотеку 21. С произведением «Девятые врата» , занимающим объем 327 печатных страниц, вы наверняка проведете не один увлекательный вечер.

Дьявол, скорее всего посмеется над потугами людей, изобретающих все более изощренные средства для связи с ним, в то время как достаточно его просто позвать, или не звать вовсе, но, увидев, удивиться как много у него ликов и насколько они могут быть неожиданными. А еще здесь о том, как легко запутаться и принять одно за другое, о взаимосвязи правды и вымысла и о том, как эта подчас явная связь на поверку оказывается и вовсе несуществующей.

Обильное количество метафор, которые повсеместно использованы в тексте, сделали сюжет живым и сочным. Сюжет разворачивается в живописном месте, которое легко ложится в основу и становится практически родным и словно, знакомым с детства.

Обращает на себя внимание то, насколько текст легко рифмуется с современностью и не имеет оттенков прошлого или будущего, ведь он актуален во все времена. Созданные образы открывают целые вселенные невероятно сложные, внутри которых свои законы, идеалы, трагедии.

О вреде самообмана и путанице, которую порождает фантазия, а также как желаемое….

Девятые врата: библиотека была его жизнью и стала проклятием

Фильм «9 врат» – это произведение, которое завораживает своей загадочностью и символикой. В основе его сюжета лежит книга «Девять врат в царство теней», которая стала источником вдохновения для создателей киноленты. «Девятые врата» Эдишер Кипиани. Читать книгу полностью и без регистрации. Удобное чтение и закладки на сайте «Библиотека онлайн». О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать «Девять врат». 18 объявлений по запросу «девять врат в царство теней» доступны на Авито во всех регионах. Загадки фильма «Девятые врата». Одна из загадок фильма заключается в символике числа 9. В тайне девяти врат заключены силы, которые могут принести великое благо или страшное зло.

О чем и какой смысл фильма «Девятые врата»

Очень понятна по-человечески и психологически оправданна последняя фраза рассказа: «Никто, кроме дирижера, не заметил, что в тот вечер гобой слегка фальшивил». По моему глубокому убеждению, этот рассказ подлинно классической ясности и силы является одним из лучших не только в творчестве Эдишера Кипиани, но и во всей современной грузинской прозе. Когда думаешь об Э. Кипиани, невольно вспоминается прекрасное имя Антуана де Сент-Экзюпери. Как бы неожиданно это ни звучало, у Эдишера Кипиани было много общего с человеком, ставшим легендой XX века. Их духовное родство подтверждается внутренней цельностью и гармоничностью, благородством, истинным гуманизмом, присущим им обоим.

Два совершенно различных мира, созданные творчеством этих писателей, роднит прежде всего сочувствие и любовь к человеку. Если бы не Сент-Экзюпери, мы никогда бы не узнали о переживаниях летчиков в ночном полете, об их радостях и печалях, о мучительном чувстве одиночества и неразрывной связи при этом с миром, погруженным в покой и мрак ночи. Если бы не Эдишер Кипиани, нам остались бы неведомы радости и печали, пережитые одиноким музыкантом, и грустная память о девочке, никогда не видевшей моря. У обоих писателей масштабы, размах, охват действительности сокращены на первый взгляд, по внешним данным, до минимума, но, глубже знакомясь с их произведениями, мы видим, что приобщаемся к бескрайнему миру, к самым сокровенным страстям и чувствам. Открытие это поражает своей неожиданностью, ибо мы крайне редко бываем свидетелями такой нежной и такой мужественной любви.

Творческий мир Сент-Экзюпери не приукрашен, поэтому он воистину прекрасен. Писателя раздражало все вымышленное, преувеличенное, ибо он твердо верил, что истинные доброта и благородство не нуждаются в преувеличении, их нужно просто увидеть. Любое чувство представлялось ему достаточно сложным и без преувеличения и выдумки и потому должно было быть достоверным в своей конкретности и правдивости. Все это относится и к Эдишеру Кипиани. Много общего у этих писателей, но одно следует отметить особо: хотя сердца их переполняла любовь к людям, они никогда не заявляли об этом во всеуслышание.

В истинной любви признаются шепотом. Они шепотом делились с нами своими переживаниями, но и радость и боль их отзывались в сердцах читателей громче барабанного боя. Экзюпери — признанный классик современной мировой литературы, а творческий диапазон Эдишера Кипиани значительно уже. И мы говорим здесь не о равноценности двух творческих наследий этих двух писателей, а о родстве, глубинном сходстве мироощущений, интересов художественного мышления. Неутолимая жажда добра и душевная чистота влекли Эдишера Кипиани только к тем темам и характерам, которые позволяли раскрывать красоту и величие человека.

Таким было его писательское призвание, но гражданский долг заставлял обращать внимание и на отрицательные явления действительности. При лирическом складе своего дарования он счел себя обязанным создать произведение, проникнутое обличительным пафосом — роман «Красные облака», в котором осуждались неприглядные явления нашей жизни. Обличительный пафос присущ и второму крупному произведению писателя — роману «Шапка, закинутая в небо», хотя здесь свойственный автору лирический склад одержал верх, отчего роман выиграл, стал более «кипиановским». Роман этот получил премию на республиканском конкурсе, был сразу переведен на русский язык, опубликован в журнале «Юность». Роман по праву занимает центральное место в творческом наследии Э.

Действие разворачивается необычайно динамично. Молодой следователь, вызванный на место происшествия, должен установить — случайно ли выпал из окна школьник, подросток Паата Хергиани, или его выбросили, имеет место несчастный случай, убийство или самоубийство. Однако роман Эдишера Кипиани не детектив, ибо цели у него отличные от задач детектива. Присутствие в романе следователя, жертвы и подозреваемых лиц еще не определяет жанра. Для автора все атрибуты детектива — лишь фон, оттеняющий основную идею произведения.

Автору важно высказать свой взгляд на долг человека, на его моральную ответственность перед другими людьми, перед обществом в целом. В свете основной идеи становится ясно, что замысел и цель автора были сформулированы в самом начале романа, когда следователь Заал Анджапаридзе беседует с истопником котельной. Перед допросом следователь заводит со старым истопником беседу по душам, и одинокий, истосковавшийся по доброму слову старик делится с молодым отзывчивым следователем самыми заветными своими мыслями. Как исповедь звучит чистосердечное признание старика: «В том-то и беда моя, что никому я ничего хорошего не сделал. Уйду — и следа на земле не останется».

Заал пытается утешить старого человека, убеждает его, что бесследно исчезнуть с лица земли не может никто. Долгая и содержательная беседа, продуманная автором до мелочей, заканчивается неожиданно: «— Как знать, не спугнул ли твой кашель среди ночи воров. А ты об этом не узнаешь. Нет, бесследно с земли не уйдешь, если даже очень этого захочешь. Истопник прав, когда признается сначала себе, а потом и другим в горькой истине: он уходит из этого мира, не оставив никакого следа.

И выясняется, что теория «невольного добра», сочиненная Заалом, всего лишь самообман, ибо совсем не в этом сила человека. Старик шутя разрушает наивную теорию, в которую так хотелось верить Заалу. Нет, добро, совершенное случайно, невольно, неосознанно, не оправдывает пребывания человека на этой земле. И старик своим бесхитростным, но трезвым вопросом дает почувствовать Заалу всю несостоятельность его «теории». Этот диалог является началом того философского потока, который постепенно завладевает нашим вниманием и примерно в середине романа становится ведущим.

Как уже было сказано, несчастье, случившееся с Паатой Хергиани, и расследование связанных с ним обстоятельств только средство для выражения основной идеи романа. В ходе следствия мы знакомимся с главными героями и эпизодическими персонажами, которых можно разделить на две противоположные группы. С одной стороны, Иродион Менабде — отчим Пааты — и его приятели, с другой — друзья Пааты, учителя, среди которых ведущая роль принадлежит классной наставнице Гванце Шелиава. Эти две группы нарисованы контрастными красками, так что сразу ясно, где добро, а где зло. Если Иродиона Менабде и его окружение писатель изображает весьма натуралистично, обнажая их духовное убожество, то образ Гванцы Шелиава решен в приподнятых, романтических тонах.

Кипиани сознательно прибегает к контрастному изображению. Особенно показателен в этом смысле эпизод, когда едущий в поезде Заал Анджапаридзе сначала вспоминает Иродиона Менабде — и перед взором возникает бледное от страха, одутловатое лицо прожженного дельца, прохвоста, весь его неприглядный облик. Заал отгоняет от себя омерзительное видение, и мысли его устремляются к Гванце Шелиава, и тут он словно теряет реальное представление о вещах и переносится в бескрайний мир добра и красоты, где символом нежности и непорочности выступает прекрасная молодая женщина. Доброта и нежность, сопутствующие Гванце Шелиава, прочно обосновались в сердце юного Пааты. Паата успел осознать, что человек жив и силен лишь стремлением творить добро.

Только это и возвышает его. Паата готов преодолеть любые препятствия, только бы успеть к умирающей старой учительнице, только бы не дать ей усомниться в своих учениках. Паата, стоявший на пороге жизни, уже одержим идеей действенного, активного добра. Во имя этой идеи должен жить человек. В случае надобности ради нее надо пожертвовать жизнью.

Подтверждением этой мысли выступают в романе письма отца Пааты — лейтенанта Гочи Хергиани, погибшего на войне… Роман Э. Кипиани приводит нас к простому, но мудрому выводу: хорошо увидеть и оценить добро, сделанное другими, но этого недостаточно; нужно самому подняться до главной высоты человеческого достоинства. Противопоставление добра и зла в окружении Пааты не только Паате открыло глаза и вывело его на правильный путь, но и молодого следователя Заала Анджапаридзе заставило задуматься. Если Иродион Менабде и его приятели вызывают в следователе ненависть и презрение, то светлый образ Гванцы Шелиава помог исправить ошибку, допущенную им по отношению к любимой Наи. Именно на это незаметное влияние добра сделан в романе главный акцент, и вторая часть почти целиком посвящена описанию обновленных чувств и отношений Заала и Наи… Это лучшее произведение Эдишера Кипиани, к сожалению, оказалось последним.

Творческая жизнь Эдишера Кипиани оборвалась на подъеме, но душевное тепло писателя согревает нас и сегодня. Его негромкое объяснение в любви услышат потомки, потому что над истинным чувством не властно время. Смутный рассвет, казалось, медлил, выбирая цвета и оттенки для неба на целый день. А пока молочно-голубым телеэкраном мерцало утро в окне моей комнаты. Экран этот еще не был тронут изображением, и только привычные звуки раннего утра — щебет проснувшихся птиц, шарканье дворницкой метлы и гул редких машин — наводили на мысль, что телевизор включен и вот-вот начнется передача.

Тревожный телефонный звонок перекрывает мирные утренние шорохи и усиливает сходство всего происходящего с телевизионной передачей. Вот на экране вырисовываются контуры моей комнаты. Я вскакиваю с кровати и беру трубку. Оперуполномоченный, убедившись, что у телефона именно я, а не кто-нибудь другой, приступает к изложению дела. При этом он сразу меняет тон на сугубо официальный.

Сообщение его сухо и лаконично. Только факты: подросток пятнадцати или шестнадцати лет упал с третьего этажа… Несчастный случай или самоубийство… а возможно, это… одним словом, есть подозрения, и небезосновательные. Надо расследовать. Он диктует адрес и просит меня поспешить. Теперь в кадре наш видавший виды «газик», который несется по сонным пустым улицам к новому жилому массиву.

Я сижу рядом с водителем, в ногах у меня «следовательский» портфель. Я поеживаюсь от утреннего холодка. Теплое дыхание города сейчас спрятано в домах, квартирах, комнатах. Через какой-нибудь час люди высыплют из подъездов на улицы — и сразу станет теплее. Я должен отбросить все предубеждения, чтобы прийти туда, как первоклассник на первый урок».

Дорога стала ровнее, и «газик» увеличивает скорость, под ветром скрипит брезентовый верх. Переднее стекло покрывается мелкими каплями дождя. Не нравится мне этот дождь, следы, — если таковые, конечно, имеются, — смоет и перепутает. Правда, дорога пока совсем сухая, как будто наша машина перехватывает дождь на полпути и не дает ему обрушиться на землю. Настроение у меня паршивое.

Чем ближе к месту происшествия несчастный случай? Ясно, версия самоубийства сыграла в данном случае не последнюю роль. Ловлю себя на мысли: только бы это не подтвердилось. Пусть я столкнусь с неслыханным злодеянием, но только не это.

Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте. Отзывы читателей.

И melas — черный, темный. Эту ужасную книгу тщательно прятали, несколько раз сжигали, продавали за безумные деньги те немногие числом избранники, в чьи руки она все-таки попадала… Иллюстрации в нем представляли собой адские загадки. Тому, кто с помощью текста и соответствующих знаний смог бы разгадать их смысл, они позволяли вызывать Князя тьмы... Согласно преданию, она была составлена самим Люцифером для своих последователей после изгнания с небес.

Гравюры этой книги представляют собой ряд зашифрованных загадок, адресованных искателям мудрости.

Он просто не может уйти. Из простого исполнителя Дин превращается в ключевую фигуру партии между силами Тьмы и Света. Эту игру выигрывает Тьма, ведь в конце Корсо открывает «Девятые врата». Он прошёл предначертанный ему путь, пусть и неосознанно. В этом ему помогла та самая таинственная незнакомка, которая, занявшись сексом с Дином, завершила ритуал. Корсо осталось только вернуться на место ритуала, чтобы врата открылись перед ним. Что его ждёт за ними?

Как знать, но в фильме мелькала замечательная фраза: «Даже в Аду есть свои герои». Вероятно, таким героем, по замыслу Полански, и предстоит стать Дину Корсо. На земле его больше не держит ничего. Если Аристиде Торкиа прошёл врата после сожжения на костре, то Дину этого не нужно, ведь он знает, что из Тьмы идёт Свет. Врата открывает не обряд, а знание. Таинственная незнакомка, которая помогла завершить обряд. Смысл концовки Смысл фильма «Девятые врата» довольно глубокий. Как упоминалось выше, врата открывает знание, но есть ещё один нюанс.

Пройти через врата может только бескорыстный человек. Как ни парадоксально звучит, жадный и беспринципный Дин не ищет выгоды от прохождения своей миссии. Он просто плывёт по течению, меняясь вместе с каждым событием. Собирая по крупицам знания, он не собирается их использовать для достижения своих целей. Объясняется это просто. Наш герой просто не верит в оккультизм. Он прагматик и именно этим отличается от других соискателей. Корсо даже не догадывается, что его незнакомка — это Вавилонская блудница.

На это указывает то, что на гравюре она изображена на семиглавом змее. Также здесь можно провести аналогию с красной машиной, на которой в одной из сцен фильма передвигаются наши герои. Это красный кабриолет Dodge Viper, что переводится, как «гадюка».

Артуро Перес-Реверте: Девятые врата. Клуб Дюма

Сюжет фильма детективный. Корсо, выполняя заказ своего клиента, отправляется в Португалию и Францию, чтобы разыскать остальных владельцев дьявольских Девяти врат и сличить их с экземпляром Болкана, своего нанимателя. С самого начала этого предприятия начинают гибнуть люди, так или иначе причастные к этим книгам. И даже Корсо чувствует за своей спиной дыхание самой смерти. Но его алчность берёт вверх - и за солидный гонорар он готов идти до самого конца. Но вскоре ознакомившись с другими изданиями - он стал первым, кто прикоснулся к тайне Девяти врат, разгадка которой заключена именно в трёх экземплярах.

Он на шаг стал ближе к самому князю тьмы. Но его нельзя познать! Увидеть воочию! Ведь он и так уже давно среди нас и внутри нас. И Полански даёт это понять своими подсказками.

Фильм изобилует красными цветами абсолютно разных вещей, присутствующих буквально в каждом кадре. И герои, как быки на корриде, неуклонно следуют за ними. Это может быть что угодно. Хоть спинки кресел самолёта, к которым припадают головами или двери лифта, в который входят. И это любимые цвета таинственной незнакомки Эмануэль Сенье , ставшей попутчицей Корсо в его расследовании и сыгравшую немаловажную роль в его жизни.

В книжной классификации этого мира - она лишь наблюдатель, увлекающийся литературой; историей людских противоречий. Она не скупщица - как главный герой, ни библиофил - как все остальные. Прекрасный французский оператор Дариус Хонджи, следуя замыслу режиссёра, крайне внимательно обращается с ракурсами, особо выделяя ключевые детали фильма. А его медленные наплывы со спины героя Деппа - заставляют пощекотать нервишки. Демонически вальсирующая музыка Войцеха Киляра создаёт атмосферу бала, данного в честь Люцифера.

Этот мир поистине ужасает.

Так вот, эта самая буква навела эксперта на одно интересное воспоминание: точно так писал его дядюшка. И что же? Дядюшка с обвиняемым, как выяснилось, учились в одной школе, у одного и того же учителя, обладавшего своеобразным почерком, который переняли у него все его ученики… Так вот.

Дело-то я возбудил, но тотчас почувствовал, какая страшная тяжесть легла на мои плечи. Какая ответственность. Я стоял перед входом в лабиринт. Тысяча извилистых тропинок — каждая ведет в душу незнакомого человека. Мне предстоит одолеть эту самую сложную и таинственную в мире дорогу, не упустив ни стона, ни смеха для того, чтобы раскрыть, расследовать, понять, почему одно сердце вдруг перестало биться. Разумеется, прокурор может со мной не согласиться и упрекнуть меня в том, что я возбудил дело, не имея на то никаких оснований, потому что пока в руках у меня нет конца нити, способной вывести из лабиринта.

Туфли на высоком каблуке, узкое яркое платье подтянули, преобразили ее, настроили, как настраивают музыкальный инструмент. В подъезде меня поджидал старший лейтенант с двумя понятыми. Лейтенант кивнул. Дверь была открыта, но я все же постучал, а заметив кнопку звонка, нажал на нее. Раздалась мелодия, напоминавшая отрывок из старинного менуэта. Я снова прижал пальцем кнопку.

Заводные куклы в напудренных париках заскользили в заученных пируэтах, многозначительно и таинственно кивая головами. И пока я пытался разгадать их знаки, они спрятались, растворились, исчезли. Я снова позвонил: раз проснулся, выйдет… — Мака! Ты что, оглохла?!. Вслед за этим раздалось шарканье шлепанцев и на пороге появился полный рыжеватый мужчина. Его пронзительные бегающие глазки, почти не видные за опухшими веками, так и сверлили нас.

Что вам надо? Мужчина вышел за порог, стараясь незаметно прикрыть за собою дверь. И где вообще моя жена? Мы последовали за ним. Иродион Менабде кинулся к дверям, ведущим в лоджию. Он дважды повернул ключ в скважине и, толкнув плечом дверь, застыл на пороге в позе смертельно раненного человека.

Рука его безжизненно соскользнула с ручки. Тут я заметил, что тело его едва заметно устремляется вперед, как в замедленной киносъемке. Немного отставшие руки, поспешили вслед за повелителем, словно замешкавшиеся слуги, потянулись к развороченной постели, как будто хотели врасплох застать кого-то и удержать, остановить перед распахнутым настежь окном. Иродион, казалось, окаменел возле этого окна. И я имел возможность убедиться в том, что лицо его в самом деле было неестественно распухшим. Я внимательно осмотрел лоджию.

Под потолком горела лампочка без абажура. Под ней — опаленная мошкара и ночные бабочки. На подушке — две книги: Ремарк и Галактион Табидзе. Рядом с кроватью — книжный шкаф, на столе стакан с остатками чая и тарелка с куском яблочного пирога. У самого входа в лоджию — глубокое коричневое кресло, в кресле — пестрый фирменный пакет центрального универмага, из которого выглядывает клетчатая ковбойка. Ненадеванная, словно выставленная специально напоказ.

Иродион Менабде все стоял у окна. На лице его можно было прочесть безграничное удивление и упрек. Но когда я взглянул на него еще раз, убедился, что эти чувства я сам приписывал ему, хотел видеть его таким, исходя из версии: если он не виноват, сейчас должен чувствовать изумление и в глубине души укорять пасынка за сумасбродный поступок. На самом же деле лицо Иродиона Менабде было безжизненно, как маска, и весь он казался окаменевшим навечно. Я еще раз окинул взглядом лоджию. Попробовал рукой перегородку — некапитальная, из дикта.

Выглянул в окно и представил себе, что стою там внизу, где белеет простыня, и смотрю оттуда на растерянного Иродиона Менабде. Попробуй, узнай, что он сейчас испытывает, о чем думает. Потом я вижу себя рядом с ним. Что ж, я сдержан, стою на страже закона, даже не пытаюсь вывести из оцепенения ошарашенного человека. И во мне растет уверенность, что в его поведении не было ни фальши, ни притворства, что он никогда не мог представить той картины, которая сейчас открылась его взору… И тем не менее виновность его не исключена. Во двор въезжает «скорая помощь».

Я вижу ее как бы и сверху из окна, и снизу, откуда смотрю на себя и на Иродиона Менабде со стороны. Не успевая разобраться, где же я сейчас на самом деле, громко кричу доктору в белом халате, чтобы он меня подождал. Пока сбегаю с лестницы, врач уже отходит от мальчика, лежащего под простыней, и устремляется к машине. Он явно спешит, из ушей торчат шнуры фонендоскопа. Быстрее, быстрее!.. Глава II Меня часто упрекают в том, что я нетерпелив, что в спешке пропускаю важные детали, не изучив дело досконально, вынужден возвращаться к нему и все начинать сначала.

А приступая вторично, опять-таки теряю из виду многое, считая, что все это я уже знаю. Возможно, те, кто обвиняет меня в поспешности, правы. Но я бы хотел действовать еще в тысячу раз быстрее, чтобы поскорее раскрыть то, чему суждено стать известным только через тысячу дней. Хотел бы знать, каким будет мир завтра, какие радости и печали сулит он знакомым и незнакомым мне людям. По-моему, теперь время идет значительно быстрее. Для ученого, конечно, минуты, секунды, часы остались теми же.

Но стоит ему выйти из своей лаборатории, как и для него время мчится быстрее. Прочтет он, скажем, в газете, что эксперимент, над которым он бьется, успешно проведен где-то позавчера вечером, или услышит по радио, что к Венере послана космическая станция. Наш бедный ученый потрясен. Несмотря на огромный поток информации, он не представлял себе, что человечество за такой короткий срок шагнуло так далеко вперед. Он растерян, начинает сомневаться в собственных силах. А земля с прежним неистовством, с прежней торжественностью вертится вокруг солнца.

Весной покрывается зеленью, пьянит ароматом распустившихся цветов. Затем приходит зима и как великий художник одной-единственной белой краской наносит на землю контуры лесов и гор. Реки по-прежнему устремляются к морям. Гонимые вечной неудовлетворенностью морские волны льнут к берегам, таким знакомым и все-таки манящим. Но человек меняется. Он спешит.

Меня охватывает странное чувство — зависть, смешанная с сожалением, когда я представляю мысли и поступки человека, который будет жить через сто лет. Но я смиряюсь с тем неизбежным фактом, что меня уже не будет в живых. Для наших предков будущее содержало меньше новизны, чем для людей современных. Умирая, наши современники теряют несравненно большую возможность познать и увидеть, чем, допустим, те, кто расстался с жизнью в эпоху Рима или Вавилона. Паата должен был пережить меня. Должен был увидеть то самое грядущее, в котором меня уже не будет.

Я говорю «должен был», потому что врачи потеряли всякую надежду его спасти и настолько смирились с мыслью о смерти, что часто продолжают эту страшную мысль вслух. Я был так подавлен, что в первые дни после происшествия вместо того, чтобы заняться следствием, погрузился в размышления. Я предоставил своим мыслям полную свободу. Каждой версии я позволял развиваться в любом направлении, пока она не оказывалась в тупике. Я старался представить себе жизнь Пааты от рождения до той злосчастной минуты, словно я мог спасти его от того, что случилось. Я спешил разобраться во всем этом.

Сначала мне казалось, что мое нетерпеливое стремление докопаться до истины объясняется профессиональной привычкой и обыкновенным человеческим любопытством. Но потом я понял, что я просто спешил избавиться от тяжкого груза неизвестности, вызывавшего огромную душевную боль. Это открытие меня обескуражило. Так, значит, я пекусь только о себе? О своем спокойствии и благоденствии? Мозг сверлила мысль о самоубийстве мальчика, и я убеждал себя в ее ошибочности.

Стоило мне представить последние минуты, когда Паата принимал роковое решение, как я приходил в ужас и уверял себя, что это глупость, безумие, что не могла такая мысль созреть в голове ребенка. Не убедив себя в этом, я не мог успокоиться и заснуть.

Произведение относится к жанру Проза. Оно было опубликовано в 1978 году издательством Художественная литература. На нашем сайте можно скачать бесплатно книгу "Девятые врата" в формате epub, fb2 или читать онлайн.

Девятые врата скачать fb2

Девятые врата читать онлайн. Первая книга известного грузинского писателя Эдишера Кипиани 19241972 вышла в свет в 1956 году За нею последовали сборники повестей, рассказов, романы Красные облака и. Поклонники дьявола образовали братство и ждут появление повелителя с того времени, когда книга была отпечатана. Перед тем, кто соберёт все изображения, нарисованные Люцифером, откроются девятые врата, ведущие в мир призраков, мир вечного могущества. Нью-йоркский оценщик книг по имени Дин Корсо (Депп) по заданию своего клиента разыскивает и сравнивает три уникальных экземпляра книги 17 века "Девять врат Царства призраков". В трех книгах запрятаны 9 эстампов, с помощью которых можно вызвать самого Князя Тьмы. Скачать электронную книгу «Девятые врата. Клуб Дюма» Артуро Перес-Реверте полностью бесплатно в форматах pdf, fb2, epub, rtf, txt без регистрации, слушать аудиокнигу, отзывы, рецензия, цитаты на сайте KNIGOGO. «Отныне научен свету из тени») Гравюра «Девятые врата» из кинофильма Романа Поланского по мотивам романа Артуро Перес-Реверте «El club Dumas», при помощи которой заключался договор с дьяволом. Итак, «Девятые врата» представляет собой образец жанра готического романа. Книга виртуозно сочетает в себе элементы мистики, ужасов, романтики и приключений, создавая захватывающую и интересную историю для читателей.

Гравюры из фильма «Девятые врата»

Здесь можно скачать книгу «Девятые врата» Эдишер Кипиани в формате fb2 либо читать ее онлайн. Есть также и другие книги Эдишер Кипиани в формате fb2, которые тоже доступны для чтения онлайн. Девять рисунков, сделанных, как гласит легенда, рукой Люцифера, упрятаны в трёх идентичных печатных изданиях под названием «Девять врат в царство призраков» 1666 года, затерявшихся в библиотеках частных коллекционеров. "De Umbrarum Regni Novem Portis")? Лучше всего начинать смотреть «Девятые врата» с момент, когда Дин Корсо совершает очередную сделку. Знаток старинных книг, он с первого взгляда может определить ее ценность, установить год выпуска и озвучить другие нюансы, которые известны лишь немногим. Здесь можно скачать книгу «Девятые врата» Эдишер Кипиани в формате fb2 либо читать ее онлайн. Есть также и другие книги Эдишер Кипиани в формате fb2, которые тоже доступны для чтения онлайн.

Дюма и дьявол: два дела книжного детектива

Девятые врата Художественная литература. Москва 113309059 купить в интернет-магазине Wildberries
Девятые Врата - купить по выгодной цене | #многобукаф. Интернет-магазин бумажных книг
Девятые врата сюжет фильма читать онлайн
Эдишер Кипиани - Девятые врата

Книга «Девятые врата»: о чем?

В книгах Артуро Переса-Реверте возрождается литература, которую мы всегда любили. В 1999 году по книге "Клуб Дюма" выдающийся режиссер Роман Полански снял фильм "Девятые врата" с Джонни Деппом в роли Корсо. Девять рисунков, сделанных, как гласит легенда, рукой Люцифера, упрятаны в трёх идентичных печатных изданиях под названием «Девятые врата в царство призраков» 1666 года, находящихся в библиотеках частных коллекционеров. Здесь можно скачать книгу «Девятые врата» Эдишер Кипиани в формате fb2 либо читать ее онлайн. Есть также и другие книги Эдишер Кипиани в формате fb2, которые тоже доступны для чтения онлайн. Предполагается, что «Девятые врата» — это алхимический трактат, который содержит в себе ключи к истинному знанию и возможности открыть девять мистических врат. Книга стала объектом интереса множества исследователей, занимающихся оккультизмом и магией. Девять рисунков, сделанных, как гласит легенда, рукой Люцифера, упрятаны в трёх идентичных печатных изданиях под названием «Девять врат в царство призраков» 1666 года, затерявшихся в библиотеках частных коллекционеров. Первая книга известного грузинского писателя Эдишера Кипиани (1924—1972) вышла в свет в 1956 году За нею последовали сборники повестей, рассказов, романы.

Эдишер Кипиани: другие книги автора

О чем и какой смысл фильма "Девятые врата" | Какой Смысл
СОЧТИ ЧИСЛО ЗВЕРЯ: 7_glass — LiveJournal
О чем и какой смысл фильма "Девятые врата" | Какой Смысл
О книге "Девятые врата"
Книга из Фильма "Девятые Врата" - Очаг: архив - Дорога Истина

"Девятые врата." Не поняла концовку.

Я помню не так давно видел на Озоне продавалась какая-то старинная книга, только уже подзабыл. Я думаю может возможно ли купить похожие книги где-нибудь? Ввести тему "Оккультизм.

Ты придирчиво осматривал свой костюм, прическу, лицо, стараясь угадать, понравишься ли прекрасной незнакомке… Наконец ты наугад толкнул какую-то дверь и очутился в фонотеке, о существовании которой прежде не знал. В маленькой комнате едва умещалось семь столов ты их сосчитал значительно позднее, когда пришел сюда в третий или четвертый раз. Два стола оставались свободными, за остальными столами сидели люди в наушниках — кто откинувшись на стуле и самозабвенно прикрыв глаза, кто подавшись вперед и подпирая руками голову. О н а сидела прямо, сцепив под подбородком тонкие длинные пальцы и смотрела на тебя… Правильно я говорю? Я вздохнул: — Правильно. Я смутился… — Ты смутился и так растерялся, что чуть было не повернул назад, но, вовремя спохватившись, направился к каталогу, делая вид, что выбираешь пластинку. Обратиться к сотрудникам фонотеки боялся, не желая выдавать свою неопытность. Сквозь приоткрытую дверь ты увидел бесшумно вертящиеся диски магнитофонов и подумал: интересно, что о н а слушает? Комната с высоким потолком была двухэтажной, наверх вела крутая деревянная лестница, на антресолях размещались полки с пластинками и пленками. Со стен строго и вопрошающе на тебя смотрели портреты великих композиторов. Не удержавшись от соблазна блеснуть эрудицией, ты спросил, есть ли записи Клемперера и Вальтера, хотя тебе ничего не было известно об этих именах, кроме того, что это были знаменитые западные дирижеры. Но так хотелось в е е глазах показаться искушенным знатоком музыки! Но все твои старания не увенчались успехом. Как только тебе принесли наушники, девушка поднялась и ушла. Ты почувствовал себя глубоко оскорбленным, и прекрасная музыка впервые в жизни не доставила тебе удовольствия. Минут пять ты высидел, потом, придумав какую-то причину, не заботясь о ее правдоподобии, покинул фонотеку. Ни в библиотеке, ни на улице девушки не было. Всю неделю не было ее и в фонотеке, хотя ты стал ежедневным исправным посетителем и слушателем. Тебя одолевала тоска, ты стал походить на классического влюбленного, и новая роль где-то даже пришлась тебе по душе. На восьмой день ты решил в последний раз попытать счастья… Кстати, именно это решение обнаружило всю поверхностность твоего чувства. Какая-нибудь неделя поиска и ожидания показалась тебе великой жертвой. Ты должен был тогда же понять, что движет тобой простое любопытство, подстрекаемое самолюбием или тщеславием, в те дни такое же далекое от истинной любви, как и сегодня… Итак, на восьмой день девушка сидела на прежнем месте, слушала музыку и время от времени что-то записывала в свою тетрадь. Она вскинула на тебя большие задумчивые глаза, и тебе показалось, что она все понимает. Ты смущенно уткнулся в каталог, не зная, как себя вести дальше. В соседней комнате все так же приглушенно шелестели магнитофоны. Молодой человек, дежуривший возле них, позвал сотрудницу фонотеки: «Феридэ, я принес себе Риту Павоне, иди сюда, послушаем». Он поставил пластинку совсем негромко, чтобы не мешать посетителям, но ты все равно расслышал, какой теплый и проникновенный голос был у юной итальянки. Пока ты рылся в каталоге, девушка сняла наушники и вышла из фонотеки. Тетрадь и ручку она оставила на столе. В комнате в этот момент никого не было, и это укрепило твое странное решение. Ты подошел к столу и поднял включенные наушники. Еще раньше, чем услышать музыку, ты ощутил легкий аромат духов, и смутился: в этом невинном, на первый взгляд, прикосновении было что-то интимное, недозволенное. Но как сладок запретный плод! Как хотелось приникнуть к наушникам, хранящим тепло ее щеки, услышать музыку, которую она любила. Музыку ты, к счастью, узнал, это была пятая симфония Бетховена. Эта пластинка была у тебя дома. И ты любил прокручивать ее еще с университетских времен. И если тебе не изменяла память, проигрывалась последняя часть. Ты тихонько отошел от стола и стал дожидаться возвращения девушки, чтобы осуществить свой замысел до конца. Она вскоре вернулась и села на свое место. Ты впервые услышал ее голос и так поразился, словно произошло неслыханное чудо. Мой двойник не стал спорить. Она почувствовала на себе ваши пристальные взгляды и сняла один наушник. Смущение и неловкость так шли ее нежному лицу, что ты влюбился без памяти и стал судорожно придумывать, как быть дальше. Ведь сейчас она прослушает пленку до конца и уйдет, а ты останешься тут сидеть, как дурак! Тогда ты решил выйти из фонотеки и дожидаться Наи на улице. Она появилась очень скоро, улыбнулась тебе и сказала: — Вы можете идти, пленка свободна… Ты стоял, согретый ее лучезарной улыбкой, забыв обо всем на свете. И по тому, как ты медлил, как откровенно любовался ею, она догадалась, что здесь что-то не так, и насторожилась. Ты понял, что сейчас ни в коем случае нельзя бежать за ней. Но ты и так был счастлив безмерно. О н а сама заговорила с тобой, улыбнулась тебе… Эта улыбка показалась тебе каплей из теплого волнующего моря, которое пока еще оставалось неведомым. Ты услышал, как ее зовут, и в тот же день кинулся к своему приятелю Тазо, Тенгизу Мерквиладзе. Знаю, знаю. Что-нибудь случилось? Она немного молода для тебя, но ничего… Прекрасная пианистка Наи. Но учти: соперников у тебя будет много… Время шло. А удобный для знакомства случай все не представлялся. Ты часами простаивал возле консерватории, внушая себе, что, завидев Наи, ты сам подойдешь к ней и представишься. Но ты знал, что никогда на это не решишься. Когда надежда почти иссякла, судьба над тобой смилостивилась, и в один прекрасный вечер ты увидел, как Наи выходит из консерватории. Несмотря на то, что она была одна, подойти к ней ты, разумеется, не посмел и поплелся следом к остановке. Возле оперы Наи заговорила с каким-то пожилым мужчиной. Ты спрятался за аркой оперного театра и жадно вслушивался в беззаботную болтовню и смех Наи. Ее удлиненная тень лежала возле твоих ног. Стоило тебе сделать шаг, как ты сливался с этой густой трепетной тенью и радовался этому, как влюбленный школьник. Вдруг кто-то подкрался к тебе сзади и поднес к твоим глазам газету, свернутую трубкой. Чьи-то сильные руки так сжали тебя, что ты не мог обернуться. А то уйдет. Пока ты мялся в нерешительности, автобус и в самом деле подошел. Она грустным взглядом провожала удалявшийся красный огонек и рассеянно слушала Тазо, который завел пустейшую беседу о каких-то лекциях, концертах, новых преподавателях. А тебя вдруг обуяло такое волнение, что ты едва не сбежал. Тазо словно угадал твои намерения, притянул тебя за рукав поближе и представил Наи. Твое волнение и растерянность достигли предела, когда ты ощутил в своей руке ее тонкие пальцы, ты внятно пробормотал свое имя, задыхаясь от восторга и счастья: она тебя помнила!.. Сейчас начнется самое главное. Чем больше я поддавался ее очарованию, тем тверже становилось убеждение, что она должна принадлежать мне и только мне, что на всем свете больше нет человека, который был бы ее достоин. Я сам придумывал за нее желания и капризы и сам выполнял их с наслаждением. Я писал стихи, где возносил до небес красоту и талант Наи. Конечно, ты скажешь, что счастье это было быстротечным, что ревность — вечная спутница любви — изуродовала мое чувство и меня самого сделала мелким и ничтожным. Я не выносил, когда Наи осыпали комплиментами, более того — похвала ее педагога вызывала у меня дикий приступ ревности. А что я испытывал после концертов, когда поклонники окружали Наи и лезли со своими поздравлениями и поцелуями! Наи стояла среди них торжествующая и сияющая, а я мрачный стоял в стороне. Ты, разумеется, будешь меня уверять, что Наи только обо мне помнила, искала меня глазами, жаждала только моего одобрения. Я все знаю, что ты можешь сказать. А каково было мне, когда она стала участницей конкурса и ей надо было так много заниматься, что наши встречи почти совсем прекратились? Ты назовешь мое поведение низкой местью и спросишь: как я мог на глазах у Наи ухаживать за другой девушкой и всюду появляться вместе с нею… Впрочем, называй это как хочешь, и кончим. Но он не слушал меня: — Ты не мог примириться с мыслью, что Наи не бросит ради тебя любимого дела, не мог простить Наи дружеского общения с коллегами — старыми и молодыми, красивыми и некрасивыми, не мог допустить частых поездок на гастроли. Потому что везде и всюду тебе мерещился соперник. Ты искал следы измены в ее глазах, в лице, вместо того, чтобы ценить ее любовь и преданность. Наконец, когда терзания твои достигли предела и ты внушил себе, что теряешь любимую, ты решил потребовать от нее неопровержимого, главного доказательства ее любви и готовности принадлежать тебе… Ты позволил себе перепрыгнуть ступеньки, ведущие к сближению, и стал добиваться… — Ты циник! Должен заметить, что это был случай, когда действия обороны не превышали мер, необходимых для самозащиты. Вместо того, чтобы прийти с повинной, признать, что твое безобразное поведение было достойно еще более суровой кары, вместо того, чтобы просить прощения, ты дал волю своему болезненному самолюбию и прибегнул к самому подлому способу: решил отомстить любящей тебя девушке и перестал с ней встречаться. Я бы мог назвать еще целый ряд провинностей и мелких проступков, но пусть это будет в другой раз. А что ж ты сам? Ни в чем не виноват. И я не святой. Но ты не хотел каяться, поэтому я тебе все и припомнил. Мне кажется… — …что всякий проступок ведет за собой нескончаемую цепь последствий, — заученным тоном продолжал я, — и таким образом каждый из нас может оказаться соучастником преступления. Честно говоря, мне надоела эта твоя нелепая теория. Я не имею права расследовать это дело, пока чувствую себя виновным. Твоя гениальность не нуждается в таких мелочах, как дознание, опрос свидетелей и пр. Ты после минутных раздумий безошибочно указал виновного, выволок его на свет божий. И что же? Им оказался ты сам, собственной персоной! Какой великолепный ход, как это просто и в то же время гениально. Только мой совет: никому об этом своем гениальном открытии не говори. Чего доброго не поймут и кретином объявят! Я засмеялся вслух и посмотрел на часы. Быстро встал, пригладил волосы и вышел на проспект Руставели. Погруженный в свои мысли, я отвлекся от них только возле шахматного клуба, где под демонстрационной доской, несмотря на поздний час, горячо спорили болельщики. В другой раз я бы непременно остановился и принял участие в обсуждении, кто же все-таки выиграет отложенную партию и станет чемпионом мира. Но сейчас я спешил, так спешил, как никогда в жизни. Впрочем, я ведь могу идти к товарищу. К Отару, допустим? А если она поздоровается, что мне делать? Господи, разумеется, ответить!.. Ну ладно, а что, если она стоит у окна и молчит — не окликает меня? Остановиться и заговорить самому? Вообще-то до дома ее оставалось совсем немного. Вот круглый скверик, обнесенный решеткой. В летний зной он не раз одаривал нас тишиной и прохладой. Всей кожей ощущали мы невидимую, но такую явную границу между плотным зноем улицы и текучей прохладой сквера. Сделаешь шаг вперед — холодно, назад — жарко! Как в забытой детской игре. Но сейчас этой границы нет, стоит первая половина мая, и повсюду разлита пьянящая весенняя прохлада. Как она, интересно? Может, ее и вовсе нет в городе? Я свернул на безлюдную, погруженную в вечерний сумрак улицу Барнова. Однако почему так тихо? Обычно отсюда я уже слышал чуть приглушенные расстоянием звуки рояля. Весь репертуар Наи я знал наизусть. Особенно любил я одну старинную мелодию. Кажется, так и вижу тонкие пальцы Наи на поющих клавишах. Но здесь бдительная память еще раз заставила вспыхнуть мою щеку… Мелодия умолкла. Близость цели подсказала мне походку глубоко задумавшегося человека. Вот и железные ворота, такие знакомые, а теперь запретные. Обычно их закрывали в двенадцать, а я засиживался у Наи и потом перелезал через острые пики ограды. Но кто это вышел из ворот и, пройдя под освещенными окнами, кому-то помахал рукой? Кажется, это Тазо! Хорошо, я успел спрятаться, и он меня не заметил. Но что он делал у Наи в такой поздний час? Я все еще стоял в своем темном убежище, прекрасно понимая, что прячусь не от Тазо, а от страшных подозрений. Я боялся выйти на свет и очутиться со своей ревностью лицом к лицу. Не знаю, как долго я бы простоял в чужом подъезде, если бы не приближающийся стук каблучков. Я сообразил, что могу испугать женщину, и вышел на тротуар. Я старался ни о чем не думать и поступать так, как на моем месте вел бы себя обычный прохожий. Вот я поравнялся с домом Наи. Яркий прямоугольник окна лежит на тротуаре, в прямоугольнике две тени. Всякий невольно поднимет голову. Поднимаю и я. У окна стоят Наи и Мелита. Мелита высовывается, Наи прячется в тени.

Кипиани был инженером, но сердцем всегда тянулся к литературе. Литература была для него таинственным волшебным миром, в который он долго не решался войти. Он начал с журналистики, мы помним его первые статьи и очерки, особенно те, которые посвящены мастерам искусства и спорта первый сборник «Мяч и поле» вышел в 1954 г. Так постепенно проверял он истинность своего писательского призвания, так спокойно и упорно накапливал силы для того, чтобы переступить заветную для него грань. Привычка к неторопливой, тщательной, добросовестной работе осталась у него до конца. Должно быть, поэтому невелико его творческое наследие, но тем ценнее оно и весомее для нас. Эдишер Кипиани пришел в литературу в сложный период — в середине 50-х годов, когда в ней формировались новые тенденции, новые задачи и проблемы, обусловившие современный этап ее развития. Литература начинала проявлять все больше интереса к личности, к жизни рядового человека, к его мыслям, чувствам, стремлениям. В рассказах Э. Кипиани, все чаще появлявшихся на страницах республиканских газет и журналов, внимание писателя было сосредоточено прежде всего на первостепенном для литературы духовном мире человека. В 1956 году выходит в свет первый сборник Э. Кипиани «Высокий потолок». Дух гуманизма, глубокий интерес автора к судьбам людей свидетельствовали о высокой гражданственности, патриотическом долге и сердце, полном любви.

В 86-й день рождения режиссера, объявленного педофилом, вспоминаем поставленный по роману Артуро Переса-Реверте «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» мистический триллер «Девятые врата», вышедший 20 лет назад. В 1978 году в ожидании окончательного приговора Поланcки, признавший себя виновным в совращении ребенка, уехал из Америки во Францию, где проживает до сих пор. Голливуд, куда режиссер поехал продавать свой талант, его выгнал, но он этому побитому жизнью поляку все равно покорился. Говорят, нет никаких теорий заговора и совращение девочки — чистая правда, хотя есть и такие, кто называет это преступление «сомнительными грехами молодости». Десять лет назад вышел документальный фильм под названием «Роман Полански: Разыскиваемый и желанный», в котором утверждалось, что Полански стал жертвой шантажа и грубых судебных нарушений. Говорят, иностранец с сильным акцентом стал идеальным для американцев злодеем. Ирония, правда, в том, что эта картина была куплена The Weinstein Company, задолго до шумихи о всяких харрасментах и виктимизациях. Однако, по правде говоря, в течение долгого времени прославленные актеры работали и продолжают работать с Полански. Вдобавок, после обвинений в надругательстве над детьми и содомии Полански, фигура как бы нон-грата в мировом кино, получил режиссерский «Оскар» режиссер, конечно, не присутствовал на церемонии и «Золотую пальмовую ветвь», а также «Серебряного медведя» в Берлине, «Золотого льва» в Венеции и европейскую награду за достижения в мировом кино. В день рождения живого классика, исключенного из состава Американской академии киноискусств, присуждающей премию «Оскар», хотелось бы не рыться в грязном белье и не обсуждать сплетни, а вспомнить Полански, который пережил холокост и жестокое убийство беременной жены Шэрон Тейт сектантами Чарльза Мэнсона, как режиссера, чья жизнь очень похожа на его фильмы. Но вспомним не «Китайский квартал», «Жильца» и, помимо «Неукротимого», моего любимого «Ребенка Розмари», где беременность порождает паранойю, а загадочную сказку для взрослых «Девятые врата».

Дьявол, ангел и круги ада в головоломке Романа Полански «Девятые врата»

Но его нельзя познать! Увидеть воочию! Ведь он и так уже давно среди нас и внутри нас. И Полански даёт это понять своими подсказками. Фильм изобилует красными цветами абсолютно разных вещей, присутствующих буквально в каждом кадре. И герои, как быки на корриде, неуклонно следуют за ними. Это может быть что угодно. Хоть спинки кресел самолёта, к которым припадают головами или двери лифта, в который входят.

И это любимые цвета таинственной незнакомки Эмануэль Сенье , ставшей попутчицей Корсо в его расследовании и сыгравшую немаловажную роль в его жизни. В книжной классификации этого мира - она лишь наблюдатель, увлекающийся литературой; историей людских противоречий. Она не скупщица - как главный герой, ни библиофил - как все остальные. Прекрасный французский оператор Дариус Хонджи, следуя замыслу режиссёра, крайне внимательно обращается с ракурсами, особо выделяя ключевые детали фильма. А его медленные наплывы со спины героя Деппа - заставляют пощекотать нервишки. Демонически вальсирующая музыка Войцеха Киляра создаёт атмосферу бала, данного в честь Люцифера. Этот мир поистине ужасает.

Все одержимы идеей встретиться с Дьяволом. Одни, чтобы познать его силу Болкан , а другие - к примеру, как одна баронесса, на руках которой был один из экземпляров книги, просто влюблена в него с 15 лет. И теперь она пишет о нём бестселлер, который приобретёт мировую славу - в то время как в Средние века её давно бы сожгли на костре. Как сказал Ницше в начале XX века - Бог умер, и о нём никто за весь фильм ни разу не упомянул. И ожидая миллиниума, многие люди ждали не Второго Пришествия Христа, а именно пришествия дьявола. Но ни Болкан, ни баронесса, ни другая охотница за книгами, которую играет чертовски обольстительная Лина Олин - не достойны аудиенции князя тьма, так как малодушны и ослеплены своими желаниями. Этого достоин ни тот, кто разгадал дьявольскую головоломку, а тот, кто уже давно впустил Его в свою душу, продав её за солидный гонорар.

Уважаемый, по правилам форума рекламные объявления согласовываются с администрацией. Книга, на которую вы давали ссылку, ни в какое сравнение по пользе не идет с "Колдовским травником" Дивоведа. Да и цена к них немного разная - 4500 рэ за магическую книжку, являющуюся художественным вымыслом, многовато, вы так не считаете? Цитата: cronos-forever от 18.

Почему мы отдаем предпочтение электронным книгам, а не бумажным? Электронные книги не займут место в вашем доме - их можно в огромных количествах хранить на любом устройстве. Их цена ниже бумажных. А еще это забота про природу - для изготовления одной бумажной книги потребуется около 5 кг древесного сырья.

В мире их осталось только три из девяти, шесть других были сожжены. Коллекционер считает, что лишь одна из трех оставшихся подлинная, остальные подделки, и хочет доказать это. За эту работу обещает щедрое вознаграждение. Антиквар соглашается выполнить работу, польстившись на большой гонорар, но сталкивается с неприятностями, которые заставляют его пожалеть о решении. Корсо начинает свое исследование с визита к предыдущему владельцу реликвии, который недавно свел счеты с жизнью. Вдова мистера Тельфер, Лиана любезно приняла его в своем доме, но для нее стало новостью продажа мужем столь ценного экземпляра. Как только миссис Тельфер узнает о том, как покойный муж распорядился имуществом, тут же решает вернуть реликвию. Она приходит к главному герою и пытается обольстить его, уговаривая инсценировать ограбление. За это пообещала сумму вдвое большую награды. Когда у нее ничего не выходит, впадает в ярость и нападет на непреклонного обидчика, разбив бутылку об его голову. В квартире антиквара она не находит, что искала, так как расчетливый молодой человек заранее позаботился о безопасности, спрятав раритет в книжном магазине своего приятеля. Как только он приходит в себя — отправляется за книгой, но обнаруживает своего труп приятеля, подвешенного за ногу в точности, как на одной из гравюр того самого ветхого тома. Однако сам том грабителям обнаружить не удалось. Мистер Корсо решает отказаться от опасного задания, но заказчик непреклонен и увеличивает сумму вознаграждения.

О чем книга 9 врата