Юрий Воронов. * * * В блокадных днях Мы так и не узнали: Меж юностью и детством Где черта? Нам в сорок третьем Выдали медали, И только в сорок пятом — Паспорта.
Стихи и поэты. Сайт поэзии
- Форма обратной связи
- Юрий Воронов. Историко-поэтическая композиция 77летию снятия блокады Ленинграда
- Лучшие стихи Юрия Воронова
- Популярные записи
- Свежие записи
- СТИХИ ЮРИЯ ВОРОНОВА О БЛОКАДЕ.
Юрий Воронов — Опять война, опять блокада: Стих
Юрий Воронов Опять война, Опять блокада,— А может, нам о них забыть? Я слышу иногда: «Не надо, Не надо раны бередить. Ведь это правда, что устали Мы от. Воронов Ю.П. БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА. Стихотворения, поэмы и песни о Великой Отечественной войне. Юрий Воронов. «27 января 1944 года». Юрий Петрович Воронов (1929—1993) — советский поэт, журналист, общественный деятель. Пережил блокаду Ленинграда. Блокадный Ленинград. Блокада (читает автор), Антон Падерин. Меж юностью и детством. Где черта?. нам в сорок третьем. Выдали медали. И только в сорок пятом -. Паспорта. И в этом нет беды.
Юрий Воронов – Опять война, опять блокада
27 января 1944 года. Юрий Воронов. За залпом залп гремит салют. Ракеты в воздухе горячем Цветами пёстрыми цветут. Поэт Юрий Воронов, композитор Леонид Назаров и график, иллюстратор многих книг Юрия Воронова Андрей Ушин все вместе силою тройной своих искусств запечатлели для нас облик блокадного Ленинграда. Был год сорок второй, Меня шатало От голода, От горя, От тоски. Но шла весна — Ей было горя мало До этих бед. Разбитый на куски, Как рафинад сырой и ноздреватый, Под голубой Литейного пролет, Размеренно раскачивая латы, Шел по Неве с Дороги жизни лед. Сквозь года, и радость, и невзгоды вечно будет мне сиять одна — та весна сорок второго года, в осажденном городе весна. Маленькую ласточку из жести я носила на груди сама.
СТИХИ (45):
- Стихи о блокаде Ленинграда "В школе" Воронов Ю.
- Стихи о блокаде Ленинграда для детей
- Посидим у камина: Юрий Воронов - В блокадных днях
- Стихи о блокаде Ленинграда
Опять война, опять Блокада (Юрий Воронов)
Может быть, Забвенье - а не память - Было б легче Для военных ран. Но предать забвенью - Значит знамя Уступить в бою Во вражий стан. Он горд победой и бессмертьем. Но боль свою И скорбь свою Ему не выплакать Столетья. Like 3 Show likes. Моя мама меня сберегла Моя мама меня родила в сорок первом: Нет букетов, красивых шаров, у роддома друзья не встречали, теплый сверток, а всюду смерть-кровь, и минутами жизнь называли. Принесла моя мама меня в ледяную, пустую квартиру, ни воды, ни еды, ни огня, лишь соседские трупы застыли. Моя мама легла на кровать, а меня положила рядом, приготовилась умирать, сном забывшись, дождаться снаряда. Но ждала нас иная судьба, санитарка от громкого плача, дверь открыла в квартиру вошла- и в блокаду случалась удача!
Подкормили нас с мамой тогда, чуть окрепли, набрались мы сил, моя мама меня родила, когда в пропасть свалился весь мир! Когда наш Ленинград дорогой, мертвой хваткой блокада взяла, и кружили враги над Невой, моя мама меня сберегла! Like 8 Show likes. ДЕТИ Все это называется — блокада. И детский плач в разломанном гнезде… Детей не надо в городе, не надо, Ведь родина согреет их везде. Детей не надо в городе военном, Боец не должен сберегать паек, Нести домой. Не смеет неизменно Его преследовать ребячий голосок. И в свисте пуль, и в завыванье бомбы Нельзя нам слышать детских ножек бег.
Бомбоубежищ катакомбы Не детям бы запоминать навек. Они вернутся в дом. Их страх не нужен. Мы защитим, мы сбережем их дом. И муж вернется мужем. И дети будут здесь. Like 4 Show likes. Он целиком посвящён героической борьбе и победе города-героя Ленинграда в годы Великой Отечественной войны.
Ольга Берггольц , август Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей! Мы детям клянемся, клянемся могилам, Что нас покориться никто не заставит! Островов прохлада, Колонны, львы, Знамена шествий, майский шелк наряда И синь Невы. Нам в сорок третьем Выдали медали. И только в сорок пятом - Паспорта. При артобстреле Опасна эта сторона! Все девятьсот блокадных дней, Без перерыва — В голод, в горе, В ребячий выкрик, В хлеб и соль, В последний свет В последнем взора, В его отчаянье и боль. И смерть вставала кругом Над местом, где упал снаряд.
Потом я увидал под Лугой На летней даче Детский сад. Сад пятилетних инвалидов, Игру смеющихся калек Не дай вам бог такое видеть, Такое вынести Вовек. От бомбы дрогнули в окне Стропила мирной комнатушки, А человек стоял в окне, А человек взывал: Тут книги у меня. Когда ж произошёл обвал И рухнул человек при этом, То и тогда он прижимал К груди создание поэта. В больнице долго он, без сил, Лежал, как мёртвый, на подушке. И первое, что он спросил, Придя в сознание: Наверное, не многие знают, что весной года многие ленинградцы носили на груди жетон — ласточку с письмом в клюве. А в году Ольга Берггольц написала такое стихотворение: Сквозь года, и радость, и невзгоды вечно будет мне сиять одна - та весна сорок второго года, в осажденном городе весна. Маленькую ласточку из жести я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести, это означало: Этот знак придумала блокада. Знали мы, что только самолет, только птица к нам, до Ленинграда, с милой-милой родины дойдет Сколько писем с той поры мне было. Отчего же кажется самой, что доныне я не получила самое желанное письмо? Чтобы к жизни, вставшей за словами, к правде, влитой в каждую строку, совестью припасть бы, как устами в раскаленный полдень — к роднику. Кто не написал его? Или друг, который не отыскан и не узнан мною навсегда? Или где-нибудь доныне бродит то письмо, желанное, как свет? Ищет адрес мой и не находит и, томясь, тоскует: Или близок день, и непременно в час большой душевной тишины я приму неслыханной, нетленной весть, идущую еще с войны О, найди меня, гори со мною, ты, давно обещанная мне всем, что было, — даже той смешною ласточкой, в осаде, на войне Самуил Маршак ЧАСЫ НА БАШНЕ Башня есть под Ленинградом, А на башне — циферблат.
Разорвался с башней рядом Неприятельский снаряд. Бил по башне в перестрелке Частым градом пулемет. Но ползут по кругу стрелки,— Время движется вперед! Под землей лежит в подвале Сердце башенных часов, Чтоб его не колебали Даже звуки голосов.
Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна...
Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей. Слайд 16. Исполнение седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича оркестром Ленинградского радиокомитета, стало самым значительным событием в музыкальной жизни Ленинграда блокадных лет, событием незабываемым в истории блокады. Дирижировал оркестром К. В городе было много прекрасных музыкантов, но все они...
Екатерина, ученица 11 класса.
В квартире находились мама, бабушка, брат и сестра. Тринадцатилетний подросток, переживший потерю близких, рано повзрослевший, облек в поэтические строки то, что ему довелось пережить. Его пронзительные стихи потрясают своей правдивостью, воспринимаются как летопись блокады, хроника жизни осажденного города. В блокадном городе был свой отсчет времени. У людей, переживших ужасы блокады, — каждый ее день сосчитан. Первые стихи сборника «Блокада» написаны Ю. Вороновым в 1942 году.
Он был подростком, который ничем не отличался от тысяч своих тогдашних сверстников. Вот он стоит в очереди за хлебом. Идет с санками за водой на Неву, ждет, пока вода в ведре подмерзнет, чтобы не расплескать ее по дороге.
Он еле дышал, но, прощаясь, нам бросил: — Пока… Не забудьте про улицу Росси… 3 Я в пятницу вслед за победным салютом На встречу приехал минута в минуту. Я ждал. Я в надежде к прохожим бросался. Но снова и снова один оставался. Забыть уговор? Не могли! А может быть, с фронта прийти не успели?
А кто-то оставить работу не может?.. Но в сорок шестом повторилось всё то же. Я в чудо не верю: его не случится.
Блокада (читает автор)
Январь сорок второго. Горят дома –. Тушить их больше нечем. Ленинград. 1967. Юрий Воронов. Юрий Воронов. Блокадные записи. Январь сорок второго. Горят дома. Тушить их больше нечем. 27 января 1944 года. Юрий Воронов. За залпом залп гремит салют. Ракеты в воздухе горячем Цветами пёстрыми цветут. Воронов Ю.П. БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА.
Юрий Воронов — Январь сорок второго — 6 «Б» класс
Меж юностью и детством. Где черта?. нам в сорок третьем. Выдали медали. И только в сорок пятом -. Паспорта. И в этом нет беды. Исполнитель: Юрий Воронов. Название песни: Блокада. Дополненное переиздание известной книги стихов Юрия Воронова "Блокада". Книга представляет собою поэтическую летопись блокады Ленинграда и посвящается героическим защитникам города на Неве. Опять война,Опять блокада, —А может, нам о них забыть?Я слышу иногда:«Не надо,Не надо раны это правда, что усталиМы от рассказов о войне.И о блокаде пролисталиСтихов достаточно вполне».И может показаться:ПравыИ убедительны *** Заснешь – И могут смолкнуть пушки, Растает холод, будто не был, И вместо ледяной подушки – Горячая буханка хлеба. Проснешься – А в тебя опять Их дальнобойные колотят. У нас в палате Минус пять, Уже четвертый день Не топят. Мы бредим Хлебом и теплом. И все ж, весна, Ты. Юрий Воронов "27 января 1944 года" стихотворение читает Антон Алфимов За залпом залп гремит в воздухе горячемЦветами пёстрыми цветут.А ленинград.
Юрий Воронов
И невозможность тушить пожар. И горящие неделями дома и кварталы. И чёрные лестницы парадных , по которым нужно ходить осторожно, ибо там может быть труп, и если упадёшь, то может не хватить сил подняться. В этот день, 27 января , Ленинград отмечает полное снятие 872дневной блокады. На город на Неве было брошено 300 тысяч солдат, 6000 орудий, 1000 танков, столько же самолетов. Большинство блокадников умерло от голода, люди погибали при бомбежках...
Ближе чем надо, дольше чем было, Ты где-то рядом, необратимо Ты Ближе чем надо, дольше чем было, Ты где-то рядом, необратимо Ты закрываешь сердце замками, Чтоб не ворвались, чтоб не украли. Где-то летаешь, томно молчишь, Ты всё бежишь, ты не глядя, бежишь,... В осенних днях есть всё-таки надежда... Горячий кофе.
Блокада Ленинграда - Блокадный Дневник. Но флейты поют, Надрываются трубы, И арфа вступает, Как горный ручей. И пальцы На лёд западающих клавиш Бросает, не чувствуя рук, пианист… Над вихрем Бушующих вьюг и пожарищ Их звуки Победно и скорбно неслись… А чтобы всё это Сегодня свершилось, Они Сквозь израненный город брели. И сани За спинами их волочились — Они так Валторны и скрипки везли. И тёмная пропасть Концертного зала, Когда они всё же добрались сюда, Напомнила им О военных вокзалах, Где люди Неделями ждут поезда: Пальто и ушанки, Упавшие в кресла, Почти безразличный, измученный взгляд… Так было. Но лица людские воскресли, Лишь звуки настройки Нестройною песней внезапно обрушили свой водопад… Никто не узнал, Что сегодня на сцену В последнем ряду посадили врача, А рядом, На случай возможной замены, Стояли Ударник и два скрипача. И под гул канонады — Она, как обычно, гремела оркестр — Невидимый диктор Сказал Ленинграду: И слушал её Ошарашенный мир… Вы так бы смогли, Если б вы умирали?.. Like 7 Show likes. И пока он в городе везде, Мы себе негласно запрещаем Говорить друг с другом О еде. А начнешь - Недобрый взгляд заметя, Тут же смолкнешь, Будто шел на грех. К этому Привыкли даже дети, Хоть сегодня им Труднее всех. Когда ложишься спать, Тревожишься за завтрашнее дело, А по утру От слабости не встать, Как будто к простыне примерзло тело. Ни соседей ,ни родни. И ты лежишь, В спасение не веря. И вот тогда К тебе придут они, Взломав не без труда Входные двери. И ты отдашь им карточку на хлеб, Ещё боясь, Что могут не вернуться. Потом поймешь, Что был ты к людям слеп, И губы Виновато улыбнутся. А в печке затрещит разбитый стул, И кто-то за водой,с ведром на санках. И кто-то ночью, Словно на посту, Подбросит щепок в дымную времянку. Они добром и словом врачевали Бойцы из Бытотряда над Невой. Ведро воды - и люди вновь вставали Пусть говорят,что нет воды живой!. Они сегодня обошли Четыре дома - Сто квартир В больницы - те, Кого нашли, и заболевший командир. Все на корточках - По болоту. Только вечером, Перед сном, В детском доме Больным ребятам Клюкву выдали. По семнадцати штук На брата. Он знал, Что человек завален, А ползал, Отрывая мебель. Потом, Он спать ушел куда-то, Чтоб утром Снова появиться. Пришел - И взглядом вороватым Скользнул По нашим черным лицам. Мы по зарубкам на деревьях Находим Зимние могилы. Нам выдали Талоны в баню - Она открылась на Бассейной. И зайчик солнечный По зданьям Все чаще Вестником весенним. Там песни старые включили. Мы их еще не подпеваем, Но не забыли, Не забыли Но прошипел снаряд врага - и мы стоим Над мертвым другом. Он слов прощальных не сказал. Лишь напряглись В последней муке Ухе потухшие глаза И остывающие руки И нужно нас понять: Мы на дворе булыжники снимаем, Чтоб грядки огородные создать! Под огороды - все: Советы, как сажать, Дает завклубом: Он жил в деревне Двадцать лет назад. И на стене плакаты. Буду старым, А эту надпись память не сотрет. Что овощей С одной восьмой гектара Достаточно семье на целый год! И в раздевалке школьной Ученикам пальто не выдают. Ведь добежать до дому - Пять минут! А Галкины ресницы - Даже влажны: На сутки с фронта Брат пришел домой! От этой школы До окопов вражьих - Двенадцать километров по прямой. И скоро в сады сирень Нахлынет Морскою пеной. И люди идет, Дивясь Черемухе, солнцу, птицам! Теперь В Таврическом саду Мы собираем лебеду. От лебеды навар не густ, К тому же горьковат на вкус: Не суп, а только супчик. Щи из крапивы лучше. И нет, пр правде говоря, Вкуснее Щей из щавеля. Но я обидеть не хочу И лебеду-заразу. Ведь тем, что я сейчас шучу, Я лебеде обязан. Мы Воронки от этих снарядов Заровняем землей через час. Только жаль, Что пилоту не видно оттуда Наших лиц, Наших сомкнутых губ, Наших глаз.
Так выше эту праздничную чашу за дружбу незапятнанную нашу, за тех, кто не забудет ничего... А мы теперь с намека, с полуслова поймем друг друга и найдем всегда. Так пусть рубец, почетный и суровый, с души моей не сходит никогда. Пускай душе вовеки не позволит исполниться ничтожеством и злом, напомнит о пути ее былом. Пускай все то же гордое терпенье владеет нами ныне, как тогда, когда свершаем подвиг возрожденья, не отдохнув от ратного труда. Мы знаем, умудренные войною: жестоки раны - скоро не пройдут. Не все сады распустятся весною, не все людские души оживут.
31 декабря 1941 года
Был год сорок второй, Меня шатало От голода, От горя, От тоски. Но шла весна — Ей было горя мало До этих бед. Разбитый на куски, Как рафинад сырой и ноздреватый, Под голубой Литейного пролет, Размеренно раскачивая латы, Шел по Неве с Дороги жизни лед. Дополненное переиздание известной книги стихов Юрия Воронова "Блокада". Книга представляет собою поэтическую летопись блокады Ленинграда и посвящается героическим защитникам города на Неве. Юрий Воронов. Январь сорок второго. Горят дома – Тушить их больше нечем.