Как удалось спасти большинство пленников «Норд-Оста» — в новом расследовании программы «Основано на реальных событиях». Мовсар Бараев не собирался умирать в «Норд-Осте»: роль смертниц была отведена вдовам, которых возглавила дядина Зура. В докладе общественной организации «Норд-Ост», по этому поводу говорится: «Неприемлема ситуация, когда ответственность рядового сотрудника превышает ответственность руководителей ведомств, которые не смогли предотвратить трагедию на Дубровке.
Норд-ост. Страшные подробности трагедии в стране спустя более 20 лет
Сразу после трагедии участники организации «Норд-Ост» стали направлять запросы в самые разные госучреждения с просьбой установить памятный мемориал на месте теракта, но понимания не находили. "Я сразу вспомнила "Норд-Ост", как они неделю мучились", – признается Екатерина Дегтярева. Прошло 15 лет: в Москве вспоминают трагедию "Норд-Оста". Мы уже говорили с актером детской труппы «Норд-Оста» о том, что он видел и чувствовал во время захвата. В Москве вспоминали трагедию «Норд-Оста». Перезагрузить видео. Этот функционал доступен только зарегистрированным пользователям. «Норд Ост», Беслан, Буденновск, «Крокус сити холл» и взрывы домов.
Освобождение «Норд-Оста» и ликвидация Мовсара Бараева
Трое неизвестных в камуфляже открыли автоматный огонь перед концертом группы «Пикник» в концертном зале «Крокус Сити Холл» в Москве, сообщается также о взрыве и пожаре в здании. 10 лет спустя, Прошло 10 лет со дня страшной трагедии. 21 год назад группа вооруженных чеченских боевиков захватила и почти трое суток удерживала 900 заложников — зрителей и актеров мюзикла «Норд-Ост» в здании Театрального центра на Дубровке. Афиша мюзикла "Норд-Ост" на здании театрального центра на Дубровке, которое захватили чеченские террористы в октябре 2002 года. Новости компаний. "Я сразу вспомнила "Норд-Ост", как они неделю мучились", – признается Екатерина Дегтярева.
Трагедия на Дубровке: двадцать лет теракту на мюзикле «Норд-Ост»
17 лет назад мюзикл «Норд-Ост» превратился в кошмар. Как спектакль закрыли Премьера восстановленного после теракта «Норд-Оста» состоялась 8 февраля 2003 года, спустя три месяца после трагедии. «Норд Ост», Беслан, Буденновск, «Крокус сити холл» и взрывы домов. О трагедии на мюзикле «Норд-Ост» напоминает мемориал с фамилиями погибших.
«Норд-Ост». 10 лет спустя
Позже сообщалось, захватчиками стали чеченские террористы во главе с 23-летним Мовсаром Бараевым, племянником убитого годом ранее известного полевого командира Арби Бараева. Террористы заминировали зал. Лишь после полуночи они начали выдвигать свои требования: прекратить военные действия в Чечне. К этому времени здание было оцеплено боевиками. Всего террористы взяли в заложники 912 человек. Из них четверых — женщину с тремя детьми — вывел Иосиф Кобзон, англичанина и 8 детей — врачи Красного Креста. Остальных боевики отпускали по разным причинам, в основном детей и иностранных граждан. Последними, вечером накануне штурма, здание покинули четверо граждан Азербайджана. Попытки переговоров продолжались и 24, и 25 числа. Их помогала вести заложница Мария Школьникова. В них участвовали российские политики и медийные персоны.
Контакт с террористами пытается установить также Алла Пугачёва. В середине дня 25 октября тогда еще глава Федеральной службы безопасности Николай Патрушев заявил, что власти гарантируют террористам сохранение жизни, если они отпустят всех заложников. Но это не помогло. Активные действия начались ранним утром 26 октября. В начале шестого часа российские спецслужбы наполнили здание усыпляющим газом. В 6:30 власти объявили, что полностью контролируют театральный центр, а большая часть террористов уничтожена. Почти сразу по рации прозвучала команда "всем подразделениям - штурм". В здании выключили свет. Снайперы с помощью бесшумного оружия с оптикой ночного видения уничтожили со сцены сидящих в зале террористов. Руководителю отдела Управления "Альфа" Юрию Николаевичу Торшину досталось самое опасное направление: второй этаж, где был кабинет, в котором главарь банды Бараев давал журналистам интервью.
Торшин одним из первых ворвался в здание через центральный вход, был ранен. Сначала спецназ рванул налево, но оттуда в них полетели гранаты. К счастью, они оказались наступательными, с небольшим разлетом осколков.
Я говорю: «Абу-Бакар, зачем тебе мамка без детей или дети без мамы? Дела у заложников стали еще хуже к вечеру 24 октября, когда две девушки попросились в туалет, вылезли через окно на улицу и сбежали.
Террористы стали стрелять им вслед, один из бойцов спецназа открыл ответный огонь, чтобы прикрыть отход заложниц, и был ранен. По воспоминаниям заложников, после этого случая террористы стали грубее. Смертницы стали прямо говорить заложникам, что те, скорее всего, погибнут. Между тем вечером 25 октября на переговоры с боевиками отправился Григорий Явлинский, которого и Бараев, и Абу-Бакар знали как противника войны в Чечне. С ними разговор не получался.
Это поколение, выросшее за десять лет войны с другим представлением о жизни. Скоро мне стало понятно: они не знают, чего хотят. Это меня сильно озадачило. Я стал придумывать, чего они могут хотеть в таком положении и кого на это можно обменять. Я спросил их: «Зачем вы захватили этих людей, в чем они виноваты?
Я сказал, что мои избиратели против войны, а вы и их [захватили]. Все, тупик. В итоге даже ощутимо двинули мне в ухо автоматом из интервью Григория Явлинского Состояние многих заложников в ночь на 25 октября стало ухудшаться. Террористы отпустили беременную женщину и разрешили Леониду Рошалю принести заложникам лекарства. В течение суток террористы продолжали отпускать небольшие группы заложников, однако в целом ситуация не разрешалась.
Бараев грозил, что в случае начала штурма он устроит взрыв. В 15:30 глава ФСБ Николай Патрушев предложил террористам сдаться и отпустить заложников, пообещав, что сохранит им жизнь. В ответ на это Бараев отправил послание через ветерана Чечни, режиссера Сергея Говорухина сына режиссера Станислава Говорухина , который принес заложникам воду. Заложники вспоминали, что боевики стали сгонять их с задних рядов на передние, поближе к бомбам из газовых баллонов. Террористы стали коллективно молиться, а их пленники думали, что вот-вот будет взрыв.
Одни плакали, другие брались за руки, ожидая неминуемой смерти. Вечером на переговоры с боевиками отправился глава Торгово-промышленной палаты России Евгений Примаков , но никаких результатов это не принесло. Ближе к ночи Бараев потребовал переговоров с представителями президента России, уполномоченными принимать решения. Террорист заявил, что отныне его люди будут убивать всех, кто приблизится к Театральному центру без согласования с ними. Чтобы успокоить боевиков, им пообещали встречу с генералом Виктором Казанцевым утром 26 октября.
Но состояться ей было не суждено. Они прибыли на место событий к полуночи 24 октября. Снайперы залегли на крышах и верхних этажах соседних домов и вели непрерывное наблюдение за Театральным центром. Наши офицеры подобрали здание дома культуры «Меридиан», которое по своим характеристикам соответствовало Театральному центру на Дубровке. Там два дня велись тренировки.
Благодаря сбежавшим из здания заложникам и сведениям, полученным от заходивших в здание Кобзона, Аушева, Рошаля и других, удалось понять, что там около 40 боевиков Сергей Гончаровпрезидент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Помог спецназу и свой человек в здании. Бывшие спецназовцы на условиях анонимности рассказали «Ленте. Он пояснил, что вместе с коллегой спрятался в подвале здания в момент захвата. Мужчине удалось незаметно выбраться в одно из подсобных помещений, где не было боевиков, и позвонить по обычному городскому телефону в оперативный штаб. Изучив карту, спецназовцы поняли, что террористов в той части здания, откуда звонил сотрудник, по-видимому, в самом деле нет.
В какой-то момент они оказались под лестничной площадкой, на которую вышел поговорить по телефону один из террористов. После разговора боевик осмотрелся и зашел обратно, а спецназ смог пройти внутрь, встретиться со звонившим и благополучно его эвакуировать. Впрочем, по словам журналиста Игоря Надеждина, это был не единственный помощник силовиков в Театральном центре, снабжавший оперативный штаб ценнейшей информацией. Долго держался в секрете тот факт, что в здании на Дубровке в момент захвата находился офицер московского управления ФСБ, технический сотрудник. Ему удалось скрыть телефон — и он долгое время тайно передавал информацию из зала в штаб.
Вернее, в один из штабов — тогда их почему-то развернули несколько, и они между собой не контактировали Игорь Надеждинв 2002 году — редактор отдела новостей издания «Большой город» Благодаря этой информации в ходе тренировок на аналогичном объекте спецназ смог пошагово отработать детали будущей операции и оценить возможные последствия различных сценариев штурма. Нужно понимать ту обстановку. Взрывные устройства, которые женщины носили на себе, плюс огромный газовый баллон со взрывчаткой. Он стоял в зале, где сидели люди. Все было закольцовано взрывным устройством.
Как сказали саперы, будет взрыв — и здание вместе с крышей похоронит всех: боевиков, заложников и спецназ Сергей Гончаровпрезидент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» «Газ ввели через вентиляционные отверстия» В ночь на 26 октября произошло событие, неожиданное как для террористов, так и для силовиков. У одного из заложников сдали нервы: мужчина начал кричать, а затем схватил бутылку и кинулся на смертницу. Террористка побежала от него, а боевики открыли огонь и ранили буйного заложника в голову. При этом еще одна женщина, сидевшая в зале, получила ранение в живот. Террористы вызвали скорую и передали пострадавших врачам.
Позже раненый мужчина скончался в больнице. А находившиеся в оцеплении правоохранители решили, что боевики начали расстреливать заложников: возможно, именно тогда и приняли окончательно решение о штурме. Спецгруппа с газом, формула которого до сих пор засекречена согласно официальному заявлению ФСБ, это была «спецрецептура на основе производных фентанила» , прошла через разведанные ранее подвальные помещения и пустила парализующий газ. Выжившие заложники позже рассказывали, что заметили легкую дымку в зале. Ее увидели и смертницы: всем в первые секунды показалось, что это дым от пожара.
Ни одна из террористок не решилась нажать кнопку подрыва, а команды от Абу-Бакара или Бараева не последовало. Этого промедления спецназу хватило для того, чтобы начать захват. Газ ввели через вентиляционные отверстия, которые были в этом центре. Многие наши офицеры, которые штурмовали здание, говорили, что при наркозе врач определяет рост, вес, наши болезни и после этого дает дозу, которая будет не опасна, но в той трагической ситуации определить параметры сотен людей, которые были внутри, возможности не было. Когда пошли первые пары газа и стало видно, что вещество начало действовать, последовала команда «На штурм!
Первыми под огонь штурмовой группы попали боевики, которые охраняли зал и не успели испытать действие газа. Затем ликвидировали смертниц. Вскоре им на помощь пришли сотрудники МЧС. Все вокруг было заминировано, поэтому нужно было буквально до миллиметра выверять свои движения.
Но это был скрытый террор. Никто не видел лиц тех, кто это сделал.
Виновные оставались за кадром. Дубровка — совсем другая история. Этот теракт готовили почти год. Почему «Норд-Ост»? Это был самый модный и разрекламированный шоу-проект того времени. Премьера состоялась за год до трагедии — в октябре 2001-го.
В качестве предполагаемого места захвата боевики, согласно результатам расследования, рассматривали и Московский дворец молодежи, и Государственный театр эстрады. Выбрали Дубровку — там самый большой зрительный зал и почти не было охраны. Это были времена без обязательных рамок-металлоискателей на входе и досмотра личных вещей. Боевиков в Москву, как обнародовали правоохранители позднее, доставляли небольшими группами и селили в съемных квартирах. Взрывчатку и оружие перевозили в багажниках легковушек. К середине октября 2002 года все для нападения на Театральный центр на Дубровке было готово.
Я подумала еще: идет такой патриотический спектакль, что они здесь делают? Чеченки буквально испепеляли взглядами. Особенно я запомнила одну из женщин: она смотрела в упор, у нее были абсолютно черные зрачки», — вспоминает в беседе с корреспондентом интернет-издания «Подмосковье сегодня» одна из бывших заложниц Виктория Кругликова. Второе отделение мюзикла началось с танца летчиков. Артисты отбивали чечетку, когда на сцену из зала вдруг запрыгнул человек в камуфляже и в маске. Сделал несколько предупредительных выстрелов вверх.
Зрители были уверены, что так и надо. Спектакль-то про военных.
Не для себя, а для него — чтобы выжил, для его сына — потерявшего в год отца, для его родителей. Да, до боли хотелось закрыться от всех и от всего, отдаться гореванию. Но я не имела права жить в трауре, потому что рядом со мной были дети. У старшего сына в декабре был день рождения. И я понимала, что должна организовать праздник, должна улыбаться его гостям, потому что если у пережившего страшную беду ребенка еще и это отобрать, получается, второй раз накажу его. Кормить, водить в детсад и школу, на мультфильмы в кинотеатр, гулять в парке, кататься на каруселях — это было важно. Часто лежала в больнице с младшим ребенком, он очень много болел.
Ты ему меряешь температуру, сажаешь его на горшок, другому помогаешь делать уроки. Не можешь спрятаться от всего под одеялом. Тем более что навалилась куча разных проблем, с которыми раньше справлялся муж. А теперь все было на мне. А потом случился Беслан. И справляться со всем, что навалилось, самостоятельно уже не могла, обратилась к психотерапевту. Он сказал: «Если вам легче, когда разговариваете об этом с людьми, говорите». То есть знала, как меня зовут и как зовут мужа, что у нас двое детей, что живу в Калининграде, но у меня была очень короткая память. Врач ко мне заходила, задавала вопросы, я отвечала, она выходила.
Через 5 минут она снова заходила — и я снова здоровалась и заново знакомилась. Ничего, что происходило в течение 58 часов до больницы, я не помнила. Была прям вот беда. Когда вернулась домой, телевизор смотрела до рекламной паузы, а после уже не могла вспомнить, о чем шла речь. Книгу читала до того момента, пока ребенок не отвлекал, а когда возвращалась к ней, не могла не то что сюжет вспомнить, а сказать даже, что это было: детектив или фантастика. А потом разные люди задавали вопросы, я начинала по совету психолога на автомате отвечать, рассказывала то, что прежде никому не говорила. Ответы, над которыми я даже не пыталась задумываться, помогали мне восстановить личные воспоминания. А они для меня были очень важны. С памятью проблемы сохранились, но они уже не такие острые, какими были первые годы после «Норд-Оста».
Приспособилась к ним так, что они не влияют на мою жизнь. Многие выжившие рассказывают о проблемах со здоровьем, вызванных им.
Начало трагедии
- Курсы валюты:
- Ветеран «Норд-Оста»: Теракт в «Крокусе» готовился несколько месяцев
- 17 лет теракту на Дубровке. Как развивались события
- Трагедия на Дубровке: победу отпраздновали и Кремль, и террористы, проиграли — только заложники
20 лет спустя. Бывшие заложники «Норд-Оста» о погибших близких и жизни после теракта
11 июля 2007 года организация «Норд-Ост» направила в Генпрокуратура просьбу о возбуждении уголовного дела против членов оперативного штаба по спасению заложников. Террористический акт на Дубро́вке — захват заложников на Дубровке в Москве, начавшийся 23 октября и продолжавшийся до 26 октября 2002 года. это новости 24 часа в прямом эфире. После "Норд-Оста" было необходимо сохранить все в тайне, но этого не сделали, и получили такое количество жертв в Беслане. 250 билетов на популярный мюзикл «Норд-Ост» выдала префектура московского Восточного округа в качестве поощрения волонтерам тогдашней переписи населения.
“Норд-Ост”, 11 лет назад. Свидетельство заложника
Мы уже говорили с актером детской труппы «Норд-Оста» о том, что он видел и чувствовал во время захвата. 10 лет спустя, Прошло 10 лет со дня страшной трагедии. Афиша мюзикла "Норд-Ост" на здании театрального центра на Дубровке, которое захватили чеченские террористы в октябре 2002 года. Об ассоциации мюзикла "Норд-Ост" с терактом Это ужасно несправедливо. Новости 23 ноября 2002 года "Норд-Ост" на YouTube.
Иммануил Кант: философ, присягнувший на верность Российской империи
- Трагедии «Норд-Ост» 20 лет. Она никогда не повторится — и вот почему
- 20 лет спустя. Бывшие заложники «Норд-Оста» о погибших близких и жизни после теракта
- Пережившая "Норд-Ост" россиянка высказалась о теракте в "Крокусе": "Выжившим будет тяжелее"
- “Норд-Ост”, 11 лет назад. Свидетельство заложника: valery_kichin — LiveJournal
- Норд-ост. Страшные подробности трагедии в стране спустя более 20 лет
- Светлана Губарева
«Норд-Ост»: 20 лет спустя — как живут близкие жертв теракта
Я лежала под капельницей с трубкой в носу, и от меня тянулись какие-то провода. Вошла женщина средних лет в белом халате. Это институт скорой помощи Склифосовского. Я заведующая отделением токсикологии.
Поздравляю, вы вернулись с того света. Мы сидели рядом. Что с ним?
Вас привезли на машине скорой помощи одну. Но вы не волнуйтесь. Наверное, он в другой больнице.
Потом приходили какие-то люди, комиссии, и все отмечали, что мне очень повезло. А я говорила только об одном, что я сидела рядом с мужем, и просила их узнать, куда он попал. Мне обещали.
Приходила женщина-психолог. Она хотела, чтобы я представляла себя в приятной обстановке на природе. Я старалась, но получалось плохо.
В сердце поселилась тревога. В понедельник уже ближе к вечеру приехала дочь Оля и сообщила: — Пaпa в морге». Светлана Губарева Потеряла потеряла в Театральном центре на Дубровке 13-летнюю дочь Сашу и своего жениха, американца Сэнди Букера, с которым собиралась строить новую жизнь.
Сегодня она вместе с родными жертв теракта и такими же бывшими заложниками, как она сама, встретилась у Театрального центра на Дубровке, чтобы помянуть своих близких. И после того как прошло собеседование — а оно прошло замечательно: в посольстве увидели жениха, поняли, что серьезные намерения, и сразу мы получили одобрение — в этом радостном состоянии пошли, погуляли по Москве и, проходя мимо станции метро Маяковская, увидели ларек, в котором продавались билеты на разные мероприятия, в том числе и на мюзикл "Норд-Ост". Он тогда очень активно рекламировался.
История "Двух капитанов" Каверина. И мысль такая прокралась: когда еще попадем в Москву вот так все вместе, почему бы не посмотреть, тем более такая реклама. И настроение замечательное, хотелось продолжения.
Светлана Губарева с дочерью Сашей и женихом Сэнди nord-ost. Оглянулась по сторонам, увидела, что по проходу идет толпа, одетая в военную форму. Впереди — мужчины, за ними группа женщин.
И эти женщины останавливались, отделялись от группы и останавливались вдоль стен. Посмотрела направо — та же самая история. И даже когда уже стало ясно, всё равно я не могла смириться.
Человек, который поднялся на сцену, объявил, что это захват. Что они пришли остановить войну в Чечне это как раз то время, когда шла вторая чеченская война и что это их единственное требование. Реакция была очень разная у людей.
Кто-то впал в истерику, кто-то наоборот окаменел, кто-то спокойно воспринял. Тем, кто очень нервничал, чеченки из своих больших сумок доставали валерьянку, чтобы успокоить. Я насчитала 19 женщин в партере, сколько было на балконе, я не видела, но когда подходили к сцене, я видела четырех женщин на балконе по углам.
Женщины сначала стояли, потом сидели, им принесли стулья. И они практически не сходили со своих мест, даже если их о чем-то просили, они по цепочке передавали. Они сидели на расстоянии чуть больше вытянутой руки.
Так что они друг друга хорошо слышали. Вели они себя тоже по-разному, кто-то был дружелюбен по отношению к нам, кто-то был агрессивен. Бараев, руководитель террористов был в таком эйфорическом настроении.
Потому что представляете: группа боевиков пришла в центр Москвы, а метро Пролетарская — это центр Москвы. И захватила театр, тысячу человек, вот так легко и просто. Может быть, они не были уверены, что им удастся.
Они не думали, что нам захочется есть, пить, спать, в туалет ходить. Им эта мысль вообще даже не приходила в голову, и они по мере возникновения проблем пытались их как-то решить. Несли большие сумки — эти пояса шахидов они обматывали скотчем и закрепляли на женщинах.
Этот треск скотча в течение первых суток. Я потом долгое время вообще не могла слышать этот звук. Потому что целый день трещит, трещит, трещит скотч.
То они женщин обматывают, то к стульям приматывают. К колоннам они, по-моему, тоже что-то приматывали. Потом ходил мужчина, раздавал батарейки, показывал, как присоединять, как вставлять.
В общем, всё было страшно. Они разгромили буфет, и все, что там было — сладости, напитки — такими кучками по залу и возле сцены сложили. И если нам хотелось пить, я спрашивала разрешения, мне говорили: «Да, можно», я брала упаковку и приносила, оставляла своим попить и раздавала по рядам.
Через какое-то время напитки закончились, а люди продолжали испытывать жажду. Тогда они нашли ведра, пластиковые стаканчики, и из туалета приносили в ведрах воду. И вот в этих пластиковых стаканчиках передавали воду тем, кто хочет пить.
За водой они ходили сами, потому что холл простреливался. Но рядом с нами была чеченка, у которой было радио. И она так по радиостанциям скакала, слушала, что говорят, и настроение их менялось в зависимости от того, что они слышали по радио.
Когда говорили о том, что кровь льется рекой, трупы в проходах лежат, они, конечно, зверели. Бараев даже не выдержал и сказал как-то: «Вот вы слышите, как они врут про вас? Где тут убитые?
И мы, конечно, переживали за эту ложь, потому что от этой лжи зависело настроение террористов, а от их настроения зависела наша жизнь. Они пытались управлять залом, успокоить. Когда зал немножко успокоился, Бараев шел по проходу как раз недалеко от нас, кому-то по телефону доложил, что они захватили заложников, и были такие слова: «Такой ужас, здесь столько детей и женщин».
Вообще террористы периодически стреляли по потолку и в эти боковые двери. И когда они собирались стрелять, они всех заставляли ложиться на пол. Когда первый раз это случилось, сказали лечь на пол, у меня было чувство протеста: чего это я должна тут на полу валяться, но Сэнди меня силком придавил и пояснил, что это очень опасно.
Зачем они это делали, я не знаю. Позже читала, что вроде как по перекрытиям ходили спецслужбы. Может, пытались чего-то там предотвратить.
То они обещали расстреливать каждого десятого, то, наоборот, говорили, что если силовики начнут штурм, они нас тут закроют в зале, а сами уйдут отбиваться до последнего патрона, спасая нас. Такое вот все сумбурное, непонятное. Конечно, становилось страшно, когда стреляли.
Бараев сказал, что иностранцев будут выпускать, но только с представителями посольств, и стали делить нас на россиян и иностранцев. Тут нам в очередной раз не повезло, потому что наши с Сашей паспорта были в американском посольстве на получении визы, а Сэнди просто не привык ходить с паспортом, он у него лежал в гостинице.
При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования. Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена.
Во время второго действия на сцену вышел человек с автоматом, приказал актерам спуститься в зал и объявил и объявил всех людей — зрителей и работников театра — заложниками. Но тут меня толкнул в бок Аркаша, он уже был до этого на «Норд-Осте». Голос растерянный: «Это не по сценарию». Выстрелы вверх, боевики абсолютно трезвые, говорят очень четко: «У нас претензии не к вам, а к вашему правительству! Я как-то сразу почувствовала, что это надолго» Ирина Чернена В заложниках было 916 человек: зрители, актеры и участники команды «Норд-Оста», работники театрального центра и ученики школы танцев, которая находилась в том же здании. И принесли себе ящик Кока-Колы.
Потом они сказали, что выпустят детей до десяти лет. Рядом со мной сидела девочка, у которой в этот день был день рождения ей исполнилось то ли 11, то ли 12 лет и родители стали в слезах умолять, чтобы ее тоже выпустили. Но они ответили: «А мы не знаем, когда у нас самих день рождения! Мама позвонила папе, как только нас захватили. Когда нас вывели, он уже был там, схватил меня и посадил в машину» Юра Алексеенко, 10 лет Леонид Рошаль выводит детей из здания, где шёл спектакль «Норд-Ост» Анатолий Белясов, «Вечерняя Москва» «В первую же ночь народ начал писать записки. В основном в ход шли программки. Ручек не хватало, но, к счастью, на нашем ряду они были. Кроме того, террористы раздали детям «сувенирные» ручки мюзикла, чтобы те могли порисовать.
Записки боевиками не возбранялись, но им они, похоже, не нравились. Маленькие дети на балконе организовали из записок целую игру, похоже, мало отличая её от действительности. У них там действовало что-то вроде «подполья», был даже свой «шифр», разумеется, элементарно просчитываемый в уме. Но главное, что дети держались. Записки нас немного подбодряли, было чем заняться — писать самому или передавать чужие все же веселее, чем тупо ждать своей участи. Хотя — что напишешь в таком письме? Как подбодрить, когда всем понятно, на каком волоске от гибели мы находимся? Но надо было видеть их глаза!
Никто из нас не сомневался, что они нас все-таки взорвут… Когда пошел газ, я его сразу заметила: на секунду появился серо-зеленый туман, который тут же развеялся. Я увидела, как женщины-боевички тут же заснули, никто из них не успел даже пальцем пошевелить. А мужики не вырубились, забегали сразу, закричали что-то по-своему и стали палить куда попало. Я так и не заснула и видела весь штурм своими глазами. Хотя, если честно, когда пошел газ, подумала, что это все, конец, сейчас взорвут. Только теперь я понимаю, что он принес нам не смерть, а жизнь» Татьяна Коплакова «Я толком не понял, что произошло.
Я спросил шахидку, можно ли мне прилечь на ступеньках, она разрешила. Мне стало казаться, что нос у меня забит какой-то дрянью, потом я очнулся уже в кислородной маске, а рядом были врачи. Всё это случилось накануне моего дня рождения — 30 октября мне исполнилось 22 года. Когда я пришел в себя, врачи спросили, сколько мне лет.
Я ответил: смотря сколько я пролежал без сознания. Друзьям говорю: можете поздравлять меня заранее, у меня теперь два дня рождения. После долгой отключки у меня испортился слух. Когда общаюсь с одним человеком, смотрю на губы, а в большой компании тяжело общаться. Председатель Международного комитета помощи детям при катастрофах и войнах профессор Леонид Рошаль выходит из здания ДК на улице Мельникова. Я не знал, что этот мюзикл осовременили и там вместо римских легионеров в первом действии на сцене появляются люди в камуфляже. И когда они появились, я обмер. Думаю: как, опять? Да сколько ж можно! Это было натуральное дежавю.
Потом началась увертюра, и я понял, что всё хорошо. Советник президента Сирии Луна Аш-Шибль — о возможной федерализации страны, переговорах с курдами и произошедшем в Казахстане Я работал программистом в разных компаниях, был женат, потом развелся, сейчас в отношениях. Детей пока нет, но уверен, что будут. Последствий я не ощущаю, главное, мы выжили. Руки и голова на месте, работать могу, моя жизнь хуже не стала. И мне не хочется ныть. Три из них достались социальному работнику района Соколиная Гора Галине Будницкой. На мюзикл они собирались идти с мужем Сергеем и дочерью Ириной, но в последней момент у Галины на работе заболел заместитель, и она отдала свой билет племяннице Ксюше. Все они остались живы. У меня был срыв, хорошо, что старшая дочь с внучкой были дома.
Все три ночи были бессонные, но по ночам им разрешали звонить, мы были на связи. Машины скорой помощи готовы к приему пострадавших заложников. Но тот сказал, что 13 и 14 лет — это не дети, в Чечне в этом возрасте уже оружие держат. Ксюша первое время плакала, потом они стали играть в слова и города — муж старался их отвлекать. Он предвидел, что будет газовая атака, намочил всем края одежды, велел прикрывать рот и нос, положил девочек на пол и сам на них прилег. После освобождения их развезли по разным больницам, причем мужа по ошибке записали погибшим. Но мы его нашли в Склифе живым, через три дня он вышел. Девчонок выписали на следующий день после захвата. Спецназовцы выносят заложников из здания ДК на улице Мельникова. Девчонкам было тяжело — до сих пор нервы на взводе, невроз, истерики.
К психологам мы не ходили, но со здоровьем ничего хорошего нет. Раньше всех заложников прикрепляли к диагностическому центру в 13-й больнице, но сейчас он их больше не обслуживает. Остались только поликлиники по месту жительства. У Ирины семейная жизнь толком не сложилась, но есть девятилетняя дочка. Ксюша была замужем, детей у нее нет. Мой муж на пенсии, но подрабатывает охранником на предприятии, лишние 18 тыс. У него всё нормально, только вздрагивает, когда слышит звук скотча — террористы всё время скотчем что-то обматывали. Поэтому скотч я всегда стараюсь аккуратно мотать, чтобы он не трещал.
ブランド激安,ブルガリ リング 偽物,ショパール リング コピー
После долгого отбора террористы остановились на трёх точках: Московский дворец молодёжи , Театральный центр на Дубровке , где шёл мюзикл « Норд-Ост », и Московский государственный театр эстрады с мюзиклом « Чикаго ». Ясира Виталиева под видом любительницы мюзиклов вместе с сообщницей или сообщником прошлась с видеокамерой по всем этим местам. Её задачей было разведать систему охраны, расположение внутренних помещений, подходы к зданию. После совещания Эльмурзаев принял решение организовать захват заложников в здании Театрального центра на Дубровке, который находился недалеко от центра Москвы, имел большой зрительный зал и малое количество прочих помещений. Теракт у ресторана «Макдоналдс» 19 октября[ править править вики-текст ] За организацию взрывов заминированных автомобилей отвечал Асланбек Хасханов. Для выполнения террористической акции в одном из техцентров по ремонту автомобилей в бензобаки ставилась перегородка, которая делила бак на две части — в одну часть заливался бензин, чтобы автомобиль мог эксплуатироваться в обычном режиме, а во вторую половину закладывалась взрывчатка. Когда машины были подготовлены, было решено, что сначала должны состояться взрывы, а потом — захват театрального центра. Были выбраны места для совершения терактов: Концертный зал имени Чайковского — « ВАЗ-2108 », приобретённый в августе-сентябре Ахъядом Межиевым. Ресторан « Макдоналдс » на улице Покрышкина — « Таврия », приобретённая, по некоторым данным, тем же Межиевым. В тот же день, 18 октября 2002 года , Аслан Масхадов дал интервью французскому агентству Франс-Пресс , в котором заявил об активизации своих связей с наиболее экстремистскими лидерами чеченских террористов.
Отвечая на вопросы агентства, Масхадов объяснил радикализацию своей позиции отказом Запада поддержать его. При этом он заявил о некоей готовящейся сепаратистами «исключительной операции», однако какие-либо детали он раскрыть отказался [9]. Для теракта возле «Макдоналдса» использовалось взрывное устройство, изготовленное на основе 152-миллиметрового артиллерийского снаряда , усиленного примотанными к нему изолентой шариками, роликами, кусками проволоки и снабжённое часовым механизмом. Время взрыва было назначено на 19:00 19 октября , когда ресторан наполнялся большим количеством людей, пришедших сюда после окончания рабочего дня. Однако по неустановленной причине механизм бомбы сработал раньше, и в 13:10 « Таврия » взлетела на воздух, унеся жизнь 17-летнего подростка [10]. Два других заминированных автомобиля так и не взорвались — по некоторым данным, из-за того, что пластичная взрывчатка, использованная во взрывном устройстве, была учебной и просто не сработала в установленное время [11]. На другой день Хасханов отогнал оба автомобиля на Звенигородскую улицу, предварительно забрав из них взрывные устройства, переделанные под воздушные ресиверы КамАЗа. Автомобили были обнаружены оперативниками в январе 2003 года. Сам Хасханов 20 октября покинул Москву и бежал в Ингушетию.
Неудавшиеся самоподрывы смертниц[ править править вики-текст ] За несколько часов до захвата Театрального центра Абубакар Руслан Эльмурзаев встретился с Межиевым у казино «Кристалл» недалеко от театрального центра на Дубровке, прибыв на встречу на красном « Форде-Транзите », который позднее был использован для доставки террористов к ДК. Далее версии расходятся. По версии Алихана Межиева, Эльмурзаев попросил его пристроить на ночёвку двух своих родственниц, приехавших из Чечни. Межиев посадил их в свой автомобиль и повёз домой к своему приятелю Аслану Мурдалову. Через некоторое время после этого, когда « мерседес » Межиева стоял в пробке на Охотном ряду, по радио передали сообщение о захвате театрального центра. Услышав это, пассажирки, по словам Межиева, занервничали и приказали ему остановиться у ближайшей станции метро. Возле « Библиотеки имени Ленина » женщины, показав «пояса шахидов», сообщили, что собираются взорваться в метро. Однако Межиев не позволил им сделать это и отвёз их домой к Мурдалову, где они были разоружены, а на следующий день он отвёз женщин на Курский вокзал. Там они купили железнодорожные билеты до Назрани и уехали [12].
По другой версии[ какой? Межиев посадил девушек в машину и начал кружить по городу, выбирая людное место для совершения теракта. Приняв решение высадить смертниц около кафе «Пирамида» на Пушкинской площади , Межиев узнал по радио о захвате центра на Дубровке и, испугавшись, вместе с девушками поехал домой. Межиев пояснил, что теракт организовать невозможно, так как на улицах слишком много милиции, и предложил отправить девушек домой. Исполнение[ править править вики-текст ] После взрыва у « Макдоналдса » по причине активизации действий милиции и спецслужб было решено перенести дату захвата заложников с 7 ноября на 23 октября. В этот день в 19:00 состоялся общий сбор группы в полной боевой готовности рядом со стоянкой международных автобусов в Лужниках. Через час террористы погрузились в микроавтобусы и поехали в сторону центра на Дубровку. Захват заложников[ править править вики-текст ] В среду, 23 октября 2002 года , в 21:05 по московскому времени к зданию Театрального центра на Дубровке по адресу: улица Мельникова , дом 7 ранее — Дворец культуры Государственного подшипникового завода подъехали три микроавтобуса, из которых выскочили вооружённые люди в камуфляже и вбежали в здание ДК. Обезвредив 4-5 охранников, вооружённых электрошокерами и газовыми пистолетами, основная часть группы ворвалась в концертный зал, где в это время заканчивалась первая сцена второго действия мюзикла « Норд-Ост » и находилось более 800 человек.
Оставшаяся часть террористов начала проверять другие помещения театрального центра, сгоняя в основной зал сотрудников и актёров мюзикла, и других граждан, находившихся в здании Дома Культуры, в том числе около 30 человек — учащихся Школы ирландского танца « Иридан », которые в одном из помещений проводили репетицию [13]. На сцену, где в это время находились восемь артистов, одетых в военно-лётную форму образца 1940-х годов, вышел вооружённый автоматом человек и приказал актёрам спуститься со сцены в зал.
Так что они друг друга хорошо слышали. Вели они себя тоже по-разному, кто-то был дружелюбен по отношению к нам, кто-то был агрессивен. Бараев, руководитель террористов был в таком эйфорическом настроении.
Потому что представляете: группа боевиков пришла в центр Москвы, а метро Пролетарская — это центр Москвы. И захватила театр, тысячу человек, вот так легко и просто. Может быть, они не были уверены, что им удастся. Они не думали, что нам захочется есть, пить, спать, в туалет ходить. Им эта мысль вообще даже не приходила в голову, и они по мере возникновения проблем пытались их как-то решить.
Несли большие сумки — эти пояса шахидов они обматывали скотчем и закрепляли на женщинах. Этот треск скотча в течение первых суток. Я потом долгое время вообще не могла слышать этот звук. Потому что целый день трещит, трещит, трещит скотч. То они женщин обматывают, то к стульям приматывают.
К колоннам они, по-моему, тоже что-то приматывали. Потом ходил мужчина, раздавал батарейки, показывал, как присоединять, как вставлять. В общем, всё было страшно. Они разгромили буфет, и все, что там было — сладости, напитки — такими кучками по залу и возле сцены сложили. И если нам хотелось пить, я спрашивала разрешения, мне говорили: «Да, можно», я брала упаковку и приносила, оставляла своим попить и раздавала по рядам.
Через какое-то время напитки закончились, а люди продолжали испытывать жажду. Тогда они нашли ведра, пластиковые стаканчики, и из туалета приносили в ведрах воду. И вот в этих пластиковых стаканчиках передавали воду тем, кто хочет пить. За водой они ходили сами, потому что холл простреливался. Но рядом с нами была чеченка, у которой было радио.
И она так по радиостанциям скакала, слушала, что говорят, и настроение их менялось в зависимости от того, что они слышали по радио. Когда говорили о том, что кровь льется рекой, трупы в проходах лежат, они, конечно, зверели. Бараев даже не выдержал и сказал как-то: «Вот вы слышите, как они врут про вас? Где тут убитые? И мы, конечно, переживали за эту ложь, потому что от этой лжи зависело настроение террористов, а от их настроения зависела наша жизнь.
Они пытались управлять залом, успокоить. Когда зал немножко успокоился, Бараев шел по проходу как раз недалеко от нас, кому-то по телефону доложил, что они захватили заложников, и были такие слова: «Такой ужас, здесь столько детей и женщин». Вообще террористы периодически стреляли по потолку и в эти боковые двери. И когда они собирались стрелять, они всех заставляли ложиться на пол. Когда первый раз это случилось, сказали лечь на пол, у меня было чувство протеста: чего это я должна тут на полу валяться, но Сэнди меня силком придавил и пояснил, что это очень опасно.
Зачем они это делали, я не знаю. Позже читала, что вроде как по перекрытиям ходили спецслужбы. Может, пытались чего-то там предотвратить. То они обещали расстреливать каждого десятого, то, наоборот, говорили, что если силовики начнут штурм, они нас тут закроют в зале, а сами уйдут отбиваться до последнего патрона, спасая нас. Такое вот все сумбурное, непонятное.
Конечно, становилось страшно, когда стреляли. Бараев сказал, что иностранцев будут выпускать, но только с представителями посольств, и стали делить нас на россиян и иностранцев. Тут нам в очередной раз не повезло, потому что наши с Сашей паспорта были в американском посольстве на получении визы, а Сэнди просто не привык ходить с паспортом, он у него лежал в гостинице. Единственное, что у него с собой было, это водительские права. Я попросила женщину позвать Бараева, она сама не пошла, а по цепочке передала.
Бараев подошел, я показала ему права, попыталась объяснить, что мы иностранцы, он долго рассматривал. Видимо, первый раз видел такой документ. Но в конце концов сказал, чтобы нас пропустили. И мы, таким образом, из конца партера оказались в первых рядах рядом с боковой дверью. Я уже рассказывала, как Бараева спрашивали, почему нас захватили, а он ответил: «Вы же не ходите с митингами на Красную площадь», и одна из женщин, она сидела на 9-10 ряду где-то, значительно ниже нас, говорит: «Наше правительство не будет нас спасать, давайте звонить нашим друзьям, родственникам, пусть они выходят на Красную площадь».
Бараев сказал: «Ну звоните, ну говорите». Он дал возможность использовать мобильный телефон. Потому что мобильных не было ни у кого, ни у Сэнди, ни у меня. А те, у кого рядом был мобильный, мне не давали, типа «ой, тут зарядка маленькая, ой, денег нет». В общем, не было возможности.
Только спустя какое-то время одна из женщин дала мне свой телефон, чтобы я позвонила, сообщила. Вечером 25 октября Бараев объявил о том, что утром будут выпускать американцев, спросил, кто из нас американцы. Сказали, звоните в американское посольство. Дали нам мобильник. Сначала Сэнди разговаривал, потом его попросили дать трубку мне.
Я уже по-русски разговаривала с представителем посольства, объясняла, что на утро назначили, что нас будут выпускать. Представитель посольства спросил, во сколько, я дала трубку Бараеву, договорились на 8 утра. Позже я узнала, что со стороны казахстанского посольства тоже были предприняты шаги. Тоже договорились на 8 часов, но, к сожалению, штурм начался раньше. Но у меня уже было такое состояние, что вот немножечко, 8 часов — и нас отпустят.
Саша и Сэнди спали, взявшись за руки. Я подумала, надо скорее заснуть, чтобы скорее пришло утро. Но в себя я пришла уже в больнице. То есть ни штурма, ни газа я не видела, потому что мой сон плавно перешел в кому. Пришла в сознание в реанимации.
Нас было двое, женщина молодая, которая лежала со мной в реанимации, она с мужем была в партере. К одной руке был привязан монитор, который следил за работой сердца, к другой капельница. Знаю, что была остановка сердца, очень сильно болела грудная клетка, делали непрямой массаж сердца, как я понимаю. Всего погибло около 130 заложников, большинство — уже после операции по освобождению. Поэтому то, что касается самой спасательной операции...
Правомерность применения газа вызывает у меня большое сомнение. И мне кажется, что это было испытание газа но это мои домыслы, я четко отделяю факты от домыслов. Были идеальные условия. Большое помещение, люди разных возрастов. Дети, мальчики, девочки, мужчины, старики, женщины.
То есть идеально для проведения испытаний. Сразу такой большой группы. Однако 15 лет прошло, а мы до сих пор не знаем состава газа, врачи не могут лечить меня, они не знают, какие последствия, чем травили и какие последствия.
Вот этот огненный апокалипсис в «Крокусе» и заставил пристальнее взглянуть на запад. Не на восток, куда с подозрительной навязчивостью предлагали посмотреть в поисках виновных разного рода официальные и не очень лица. И то сказать: не успели отгреметь первые автоматные очереди в «Крокусе», как на трибуне в Вашингтоне появился «голубой воришка» Альхен. То бишь адмирал Кирби. И со своей обычной вселенской скорбью во взоре объявил: Украина к случившемуся в «Крокусе» отношения не имеет. Что тут же повторил в Киеве некто Подоляк, подвизающийся в советниках главаря тамошнего режима.
А дальше понеслось. Потуги и старания навести на «исламский след» были достойны усердной рекламы средства от запора. И при этом злодеи-исламисты, на борьбу с которыми те же США положили битых два десятка безуспешных лет, почему-то направились прямиком к украинской границе. Где и были перехвачены нашими силовиками на территории Брянской области. Надо сказать, чекисты точно просчитали траекторию дальнейшего движения террористов. В самом деле, где еще встретят и приветят «исламских террористов», как не в пославшем их вражеском стане? Теперь с задержанными работают следователи. И, думается, несмотря на хорошо продуманную и выполненную конспирацию преступного предприятия, кое-что проливающее свет на его механику выяснить все-таки удастся. Комбинация действительно была задумана, без преувеличения, дьявольская.
Мало того что она преследовала информационный эффект, до чего так падки в киевском «Квартале 95», так еще вражду между конфессиями внутри России была надежда посеять. Вот если взглянуть на происходящее под таким углом, тогда, вероятно, по-иному прозвучат предупреждения двухнедельной давности о возможных терактах в Москве. Их выдали в первой декаде марта своим гражданам посольства США и Британии. И тут же выяснится, почему столь тщательно спланированная и организованная операция не была приведена в действие, скажем, в ходе президентских выборов в России, а была отложена на неделю. Cui prodest?
Во время теракта на Дубровке она вместе с коллегами помогала пострадавшим и их родственникам. Часто выжившие пытаются вспомнить, что предшествовало ситуации, словно хотят найти точку, откуда события могли бы пойти иначе: отмечают мистические знаки, закономерности, слова близких. Кто-то в последний момент купил билет с рук, кто-то случайно оказался рядом и решил приятно провести вечер, кто-то, наоборот, не пошел сам, отправив на спектакль родственника. Фото Unsplash Этапы горя Люди, потерявшие близких, в переживании горя проходят несколько этапов. Они переживают состояние острого стресса, испытывают комплекс сильнейших эмоциональных реакций, таких как страх, отчаяние, тревога, гнев. В этот момент очень сложно совладать с чувствами и контролировать свое поведение. Такое состояние не может длиться долго — оно отнимает очень много ресурсов, изматывает человека психологически и физически. Отрицание Человек не может поверить в смерть близкого. После «Норд-Оста» родственники не могли опознать родных в морге. Даже на похоронах не верили, что прощаются именно со своим близким. Для того чтобы помочь людям справиться с тяжелым стрессом во время чрезвычайной ситуации, работают специалисты. Если человек не испытывает облегчения после беседы с психологом, подключается психиатр, у которого больше ресурсов, в том числе и психотерапевтических и медикаментозных. Гнев Затем наступает этап гнева: «Почему это произошло со мной и моими близкими? Торг Он сменяется этапом «сделки» «Боже, сделай так, чтоб он выжил! Принятие Важный завершающий этап — осознание произошедшего, которое может начаться через несколько часов, а может и через несколько дней или недель. В среднем этап занимает несколько месяцев, а в случае смерти близкого — около года. После природных катаклизмов сила эмоциональной реакции не так высока, как после антропогенных, то есть вызванных людьми, особенно сопровождающихся насилием». Некоторые опускают руки, нередко заболевают. Кто-то уходит в религию, иногда — в секту. Кто-то со всеми конфликтует как, например, так называемые комбатанты — афганцы, «чеченцы». Другие находят смысл в детях, благотворительности или в поисках правды ради всех. Из двух дочерей Дмитрия Миловидова террористы отпустили только одну. Вторая погибла во время штурма.