Никто не заметил этой короткой сцены, кроме матери. Ее лицо вспыхнуло, как будто это ей был дан первый поцелуй молодой любви. Слепой все сидел на том же месте. Никто даже предположить не мог, что выступление этого автора на встрече с читателями в крупном книжном магазине станет лебединой песней писателя: вскоре после той встречи он ____ заболел и спустя два месяца скончался. Вот какими речевыми шедеврами изобилуют даже очень популярные газеты: «На этот день уборка риса завершена во всех рисоводческих хозяйствах района». Сегодняшний — сего (этого) дня, поэтому словосочетание «сегодняшний день» может считаться тавтологией. ления, но (В)СКОРЕ обнаружилось, что весь отдел обсуждает его выступление. (ПО)НАЧАЛУ романа молодого писателя трудно было судить о таланте автора, одна-. ко (В)ПОСЛЕДСТВИИ читатели оценили его произведение по достоинству.
Исправить лексическую ошибку в предложении от литераторов критик требовал
- Другие тренировочные варианты егэ по русскому языку 11 класс:
- Отредактируйте предложение: исправьте лексическую - вопрос №18622557 от gerger10 18.04.2023 13:17
- Другие тренировочные варианты егэ по русскому языку 11 класс:
- Читать книгу Слепой музыкант Владимира Короленко : онлайн чтение - страница 7
- Тестовые задания А5 ЕГЭ по русскому языку с ответами
- Бесплатный интенсив по русскому языку
Слитное, дефисное, раздельное написание слов (13 задание ЕГЭ 2015)
Запишите под каждой буквой соответствующую цифру. Не обошёл стороной этот вопрос и героя рассказа Ю. Список терминов:.
Наслаждайтесь интересным учебником и решайте десятки тестов на Studarium, мы всегда рады вам! Установите соответствие между грамматическими ошибками и предложениями, в которых они допущены: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.
Анненков считал, что подлинный Пушкин начался именно с Крыма, с «Бахчисарайского фонтана».
Стоило жить долгую и мытарную жизнь, чтобы под конец признаться себе: ничего она в ней не поняла? Физические явления, выражающиеся в изменениях агрегатного состояния вещества или формы и размеров тел, определяют важнейшие области их применения.
Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка. От литераторов критик требовал, чтобы они писали просто и доступно; от художественного произведения он ждал прежде всего ценного содержания, которое могло бы поднять кругозор читателя.
Спрятать пояснение Пояснение. Приведём верное написание. От литераторов критик требовал, чтобы они писали просто и доступно; от художественного произведения он ждал прежде всего ценного содержания, которое могло бы РАСШИРИТЬ кругозор читателя. ИЛИ: От литераторов критик требовал, чтобы они писали просто и доступно; от художественного произведения он ждал прежде всего ценного содержания, которое могло бы поднять УРОВЕНЬ читателя. Ответ: расширить уровень.
Задание 26. Средства речевой выразительности. ЕГЭ 2024 по русскому языку
История о том, как 12-летний мальчик справлялся с непосильно тяжёлой для своего возраста и истощённого голодом организма работой, изобилует средствами выразительности. Ответ: 8913 Ответы и задания с варианта ру2022502: 1 Человек меняет окружающую среду, и животным приходится как-то в этой изменённой среде выживать — очевидно, больше шансов выжить у того, кто более пластичен, то есть у того, кто сможет адаптироваться к новой еде или научиться как-то по-новому добывать свою прежнюю добычу. Ответ: 13 2 Самостоятельно подберите подчинительный союз, который должен стоять на месте пропуска в третьем 3 предложении текста. Запишите этот подчинительный союз. Определите значение, в котором это слово употреблено в третьем 3 предложении текста.
Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи. Выпишите это слово.
Г неправильное построение предложения с деепричастным оборотом 4 Ведущий поинтересовался у первой пары участников, известны ли вам правила игры. Д неправильное построение предложения с косвенной речью 5 Будучи машинистом электропоезда, оставалось не так много времени для чтения.
Пушкин нам дорог и «Медным всадником» — непревзойдённым шедевром в жанре поэмы.
Успокоившись, он сел, сказал: — А впрочем, бог с ним, — и продолжил беседу с Иваном: — Так из-за чего же вы попали сюда? Умоляю, умоляю, расскажите! Почему-то испытывая доверие к неизвестному, Иван, первоначально запинаясь и робея, а потом осмелев, начал рассказывать вчерашнюю историю на Патриарших прудах. Да, благодарного слушателя получил Иван Николаевич в лице таинственного похитителя ключей! Гость не рядил Ивана в сумасшедшие, проявил величайший интерес к рассказываемому и по мере развития этого рассказа, наконец, пришел в восторг.
Он то и дело прерывал Ивана восклицаниями: — Ну, ну! Дальше, дальше, умоляю вас. Но только, ради всего святого, не пропускайте ничего! Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон. Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал: — О, как я угадал! О, как я все угадал!
Описание ужасной смерти Берлиоза слушающий сопроводил загадочным замечанием, причем глаза его вспыхнули злобой: — Об одном жалею, что на месте этого Берлиоза не было критика Латунского или литератора Мстислава Лавровича, — и исступленно, но беззвучно вскричал: — Дальше! Кот, плативший кондукторше, чрезвычайно развеселил гостя, и он давился от тихого смеха, глядя, как взволнованный успехом своего повествования Иван тихо прыгал на корточках, изображая кота с гривенником возле усов. Гость сочувственно положил руку на плечо бедного поэта и сказал так: — Несчастный поэт! Но вы сами, голубчик, во всем виноваты. Нельзя было держать себя с ним столь развязно и даже нагловато. Вот вы и поплатились.
И надо еще сказать спасибо, что все это обошлось вам сравнительно дешево. Гость вгляделся в Ивана и ответил вопросом: — А вы не впадете в беспокойство? Мы все здесь люди ненадежные... Вызова врача, уколов и прочей возни не будет? Иван не впал в беспокойство, как и обещал, но был все-таки сильнейшим образом ошарашен. Его не существует.
Уж кому-кому, но не вам это говорить. Вы были одним, по-видимому, из первых, кто от него пострадал. Сидите, как сами понимаете, в психиатрической лечебнице, а все толкуете о том, что его нет. Право, это странно! Сбитый с толку Иван замолчал. И, право, я удивляюсь Берлиозу!
Ну вы, конечно, человек девственный, — тут гость опять извинился, — но тот, сколько я о нем слышал, все-таки хоть что-то читал! Первые же речи этого профессора рассеяли всякие мои сомнения. Его нельзя не узнать, мой друг! Впрочем, вы... Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы "Фауст" не слыхали? Иван почему-то страшнейшим образом сконфузился и с пылающим лицом что-то начал бормотать про какую-то поездку в санаторий в Ялту...
А Берлиоз, повторяю, меня поражает. Он человек не только начитанный, но и очень хитрый. Хотя в защиту его я должен сказать, что, конечно, Воланд может запорошить глаза и человеку похитрее. Иван с размаху шлепнул себя ладонью по лбу и засипел: — Понимаю, понимаю. У него буква "В" была на визитной карточке. Ай-яй-яй, вот так штука!
Ведь он уж тогда родился? А меня сумасшедшим называют! Горькая складка обозначилась у губ гостя. Видите ли, он вас потряс — и вы свихнулись, так как у вас, очевидно, подходящая для этого почва. Но то, что вы рассказываете, бесспорно было в действительности. Но это так необыкновенно, что даже Стравинский, гениальный психиатр, вам, конечно, не поверил.
Он смотрел вас? Иван кивнул. Ваш собеседник был и у Пилата, и на завтраке у Канта, а теперь он навестил Москву. Как-нибудь его надо изловить? А что натворит, это уж будьте благонадежны. Ах, ах!
Но до чего мне досадно, что встретились с ним вы, а не я! Хоть все и перегорело и угли затянулись пеплом, все же, клянусь, что за эту встречу я отдал бы связку ключей Прасковьи Федоровны, ибо мне больше нечего отдавать. Я нищий! Гость долго грустил и дергался, но наконец заговорил: — Видите ли, какая странная история, я здесь сижу из-за того же, что и вы, именно из-за Понтия Пилата, — тут гость пугливо оглянулся и сказал: — Дело в том, что год тому назад я написал о Пилате роман. Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал: — Я — мастер, — он сделался суров и вынул из кармана халата совершенно засаленную черную шапочку с вышитой на ней желтым шелком буквой "М". Он надел эту шапочку и показался Ивану в профиль и в фас, чтобы доказать, что он — мастер.
Забудем о ней. История моя, действительно, не совсем обыкновенная, — начал гость. Историк по образованию, он еще два года тому назад работал в одном из московских музеев, а кроме того, занимался переводами. Ну, немножко еще читаю по-итальянски. Жил историк одиноко, не имея нигде родных и почти не имея знакомых в Москве. И, представьте, однажды выиграл сто тысяч рублей.
Облигацию, — пояснил он, — мне в музее дали. Выиграв сто тысяч, загадочный гость Ивана поступил так: купил книг, бросил свою комнату на Мясницкой... Нанял у застройщика две комнаты в подвале маленького домика в садике. Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен. Ах, ах, ах!
Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними. И в печке у меня вечно пылал огонь! Но внезапно наступила весна, и сквозь мутные стекла увидел я сперва голые, а затем одевающиеся в зелень кусты сирени. И вот тогда-то, прошлою весной, случилось нечто гораздо более восхитительное, чем получение ста тысяч рублей. А это, согласитесь, громадная сумма денег! Ах, какая у меня была обстановка!
Необыкновенно пахнет сирень! И голова моя становилась легкой от утомления, и Пилат летел к концу. Пилат летел к концу, к концу, и я уже знал, что последними словами романа будут: "... Ну, натурально, я выходил гулять. Сто тысяч — громадная сумма, и у меня был прекрасный серый костюм. Или отправлялся обедать в какой-нибудь дешевый ресторан.
На Арбате был чудесный ресторан, не знаю, существует ли он теперь. Тут глаза гостя широко открылись, и он продолжал шептать, глядя на луну: — Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет.
Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах! Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой.
И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу... И, вообразите, внезапно заговорила она: — Нравятся ли вам мои цветы?
Занятие стало слишком опасным. Но было ещё одно обстоятельство: появилось сокровенное ощущение духовной пищи; удивительно, но дневник помогал выживать. Умственная работа, духовное осмысление поддерживали.
После публикации «Блокадной книги» нам стали приносить дневники; вдруг оказалось, что, несмотря на все ужасы, страдания, люди записывали подробности своей жизни. Вот дневник главного инженера Пятой ГЭС, бесценный именно своими деталями. Нет здорового человека, пригодного для ручной заброски в котёл угля». В каждом дневнике есть талант наблюдательности, понимание того, как драгоценны подробности этой невероятной жизни блокадных людей.
Switch template
Нам было бы интересно наметить спектр вопросов 1 решение 2 которых 3 невозможно без участия специалистов из разных научных областей 4 и дать возможность представителям этих областей ознакомиться с тем 5 что происходит в смежных сферах исследований познания. Ответ: 145 20 Расставьте знаки препинания: укажите цифру -ы , на месте которой -ых в предложении должна -ы стоять запятая -ые. Этот мальчик был подвержен особой лени 1 когда 2 если ты бездельничаешь дома 3 тебе бывает трудно сделать даже то 4 что хочется сделать 5 и 6 хотя он хорошо помнил о необходимых делах 7 но никаких усилий для их выполнения не прилагал. Ответ: 123457 21 Найдите предложения, в которых запятая -ые ставится -ятся в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Укажите номера ответов.
История о том, как 12-летний мальчик справлялся с непосильно тяжёлой для своего возраста и истощённого голодом организма работой, изобилует средствами выразительности. Ответ: 8913 Ответы и задания с варианта ру2022502: 1 Человек меняет окружающую среду, и животным приходится как-то в этой изменённой среде выживать — очевидно, больше шансов выжить у того, кто более пластичен, то есть у того, кто сможет адаптироваться к новой еде или научиться как-то по-новому добывать свою прежнюю добычу. Ответ: 13 2 Самостоятельно подберите подчинительный союз, который должен стоять на месте пропуска в третьем 3 предложении текста.
Компании, причастные к инциденту с разливом нефти в Мексиканском заливе, сделали ряд решений по предотвращению подобных случаев в дальнейшем. В возникновении болезни играют значение многочисленные клеточные и внеклеточные факторы, которые регулируют обмен кальция.
Выход в свет романа «Обломов» и громадный успех его у читателей дали И. Гончарову славу одного из самых выдающихся русских писателей. Врут все, но это не имеет роли, потому что никто не слушает. Важно понять, кому из героев рассказа больше всего импонирует автор произведения. В 1609 г.
Андрей бросил беглый глаз на гостя — тот был аккуратно одет, причёсан. Чтобы стать чемпионом, надо было одержать первенство с определенным, причем крупным счетом. В любом историческом романе присутствует художественны вымысел: реальные лица могут делать поступки, которые не подтверждает ни один исторический документ. Детские страхи — вполне реальные, достаточно сильные переживания, которые могут портить жизнь ребенка, заставляя его постоянно быть в поле внимания родителей. Некоторые образы, эпизоды и идейные мотивы последнего романа Ф.
Достоевского «Братья Карамазовы» берут истоки во всех последующих произведениях, начиная с «Бедных людей» и заканчивая «Дневником писателя» и «Подростком». Летом обычно идет дождь, состоящий из крупных капель, потому что в это время земная поверхность интенсивно нагревается и насыщенный влагой воздух стремительно ползет вверх. Юрисконсульту фирмы поручили в течение двух недель выразить свой ответ на предложения о сотрудничестве, поступившие от концерна «Астра». Если назначить слишком дешевые цены, то организация не сможет покрыть свои издержки и не сумеет выжить. Изучая архивные материалы, писатель подчас узнает и оценивает такие факты, которым, может быть, даже значения не уделял тот человек, о котором написана книга.
Показать ответ Предмет вопроса: Орфография и Исправление слов Объяснение: Орфография - это раздел грамматики, который изучает правила написания слов. Правописание является важным навыком, так как правильное написание слов обеспечивает их понимание и читаемость. В задаче, которую вы предложили, требуется исправить ошибку в написании слова. Прежде всего, нам нужно обратить внимание на контекст предложения, чтобы понять, какое слово нужно исправить.
Упился сверх кондиции… Погнался за девицею… Что-нибудь вроде этого. В чужую дверь вломился он коленками назад. А он вламывался?
Не бриться и не мыться… — Он, — добавил Дрозд. Это у вас получилась художественная правда. Сроду он не брился и не мылся. Мы опять долго молчали, бессмысленно глядя друг на друга и шевеля губами. Дрозд постукивал кисточкой о края чашки с водой. Погнался за девицею коленками назад. Ах да, действительно было.
Тут послышалось лёгкое царапанье, и мы обернулись. Дверь в лабораторию Януса Полуэктовича медленно отворялась. В щель вполз маленький зелёный попугай с ярким красным хохолком на макушке. Цып-цып-цып-цып… Он стал делать пальцами движения, как будто крошил хлеб на пол. Попугай глядел на нас одним глазом. Затем он разинул горбатый, как нос у Романа, чёрный клюв и хрипло выкрикнул: — Р-реактор! Надо выдер-ржать!
Попугай оттолкнулся от пола, взмахнул крыльями и как-то неловко запорхал по комнате. Я следил за ним с удивлением. Он был очень похож на того, вчерашнего. Родной единокровный брат-близнец. Полным-полно попугаев, подумал я. Дрозд отмахнулся кисточкой. Попугай сел на коромысло лабораторных весов, подёргался, уравновешиваясь, и разборчиво крикнул: — Пр-роксима Центавр-р-ра!
Потом он нахохлился, втянул голову и закрыл глаза плёнкой. По-моему, он дрожал. Стелла быстро сотворила кусок хлеба с повидлом, отщипнула корочку и поднесла ему под клюв. Попугай не реагировал. Его явно лихорадило, и чашки весов, мелко трясясь, позвякивали о подставку. Он рассеянно взял из рук Стеллы бутерброд и стал есть. Стелла помотала головой.
Дрозд пожал плечами. В комнате стало шумно. Корнеев, хорошо выспавшийся и очень бодрый, принялся листать заметки и громко издеваться над стилем. Могучий Володя Почкин, как замредактора исполняющий в основном полицейские обязанности, схватил Дрозда за толстый загривок, согнул его пополам и принялся тыкать носом в газету, приговаривая: «Заголовок где? Где заголовок, Дроздилло? А Эдик, не имевший к газете никакого отношения, прошёл к шкафу и принялся с грохотом передвигать в нём разные приборы. Вдруг попугай заорал: «Овер-рсан!
Роман уставился на попугая. На лице его появилось давешнее выражение, словно его только что осенила необычайная идея. Володя Почкин отпустил Дрозда и сказал: «Вот так штука, попугай! Попугай заорал. Все столпились вокруг него. Корнеев держал его как голубя, Стеллочка гладила по хохолку, а Дрозд нежно перебирал попугаю перья в хвосте. Роман посмотрел на меня.
Я мотнул головой в сторону лаборатории Януса. Корнеев обернулся к нам. Попугай в его руке слабо трепыхался, пытаясь ущипнуть за палец. Корнеев отпихнул Дрозда и снова посадил попугая на весы. Попугай взъерошился и растопырил крылья. Где стихи? Стелла быстро протараторила всё, что мы успели сочинить.
Роман почесал подбородок, Володя Почкин неестественно заржал, а Корнеев скомандовал: — Расстрелять. Из крупнокалиберного пулемёта. Вы когда-нибудь научитесь писать стихи? Я по натуре Белинский. Я хочу писать критические статьи. Я вас всех раздолбаю! Я вам ещё припомню ваше творение про дачи.
Корнеев немедленно процитировал: — «Я хочу построить дачу. Вот главная задача! Только местный комитет не даёт пока ответ». Их даже в школьных хрестоматиях не полностью публикуют. Роман повернулся к нему. При чём здесь «К»? Покажи мне там хоть одну букву «К»!
Дрозд, уставясь в стену, пошевелил губами. Была же буква «К»! Роман рассвирепел и приказал Почкину разогнать всех по местам. Меня со Стеллой отдали под команду Корнеева. Дрозд лихорадочно принялся переделывать букву «К» в стилизованную букву «З». Эдик Амперян пытался улизнуть с психоэлектрометром, но был схвачен, скручен и брошен на починку пульверизатора, необходимого для создания звёздного неба. Потом пришла очередь самого Почкина.
Роман приказал ему перепечатывать заметки на машинке с одновременной правкой стиля и орфографии. Сам Роман принялся расхаживать по лаборатории, заглядывая всем через плечи. Некоторое время работа кипела. Мы успели сочинить и забраковать ряд вариантов на банную тему: «В нашей бане завсегда льёт холодная вода», «Кто до чистоты голодный, не удовлетворится водой холодной», «В институте двести душ, все хотят горячий душ» и так далее. Корнеев безобразно ругался, как настоящий литературный критик. Какая ясность чувства! Саня Дрозд дошёл до буквы «И» в слове «передовую».
Эдик починил пульверизатор и опробовал его на Романовых конспектах. Володя Почкин, изрыгая проклятья, искал на машинке букву «Ц». Всё шло нормально. Потом Роман вдруг сказал: — Саша, глянь-ка сюда. Я посмотрел. Попугай с поджатыми лапками лежал под весами, и глаза его были затянуты белесоватой плёнкой, а хохолок обвис. Мы снова столпились около попугая.
У меня не было никаких особенных мыслей в голове, а если и были, то где-то в подсознании, но я протянул руку, взял попугая и осмотрел его лапы. И сейчас же Роман спросил меня: — Есть? На чёрной поджатой лапке было колечко из белого металла, и на колечке было выгравировано: «Фотон», и стояли цифры: «190573». Я растерянно поглядел на Романа. Наверное, у нас с ним был необычный вид, потому что Витька Корнеев сказал: — А ну, рассказывайте, что вам известно. Это какие-нибудь дубли. Роман снова внимательно осмотрел трупик.
Это не дубль. Это самый что ни на есть оригинальный оригинал. Втроём с Володей Почкиным и с Эдиком они тщательнейшим образом исследовали попугая и единогласно объявили, что это не дубль и что они не понимают, почему это нас так трогает. Почему это вас не поражает? Некоторое время никто ничего не говорил. Дрозд, рассказом Романа заинтересовавшийся слабо, пожимал плечами. На лице его было явственно видно, что он не понимает, из-за чего горит сыр-бор, и что, по его мнению, в этом учреждении случаются штучки и похлеще.
Стеллочка тоже казалась разочарованной. Но тройка магистров поняла всё очень хорошо, и на лицах их читался протест. Корнеев решительно сказал: — Врёте. Причём неумело. Янус его Фотончиком называл. Он прикрыл красной лапой попугая. Шестьдесят три.
Корнеев заглянул под ладонь. Я помню, там такая закорючка была. Нэ Пинкертоны! Закон причинности им надоел… Корнеев засунул руки в карманы. Просто вы перепутали. Попугаи все зелёные, многие из них окольцованы, эта пара была из серии «Фотон». А память у вас дырявая.
Как у всех стихоплётов и редакторов стенгазет. Как сеть. Тогда Роман, продолжая странно улыбаться, вытащил из нагрудного кармана записную книжку и перелистал страницы. Посмотрим… Девятнадцать ноль пять семьдесят три, — прочитал он. Магистры рванулись к попугаю и с сухим треском столкнулись лбами. Это было очень эффектно. Стеллочка немедленно завизжала от удовольствия.
А потом оказалось… — Почему это ты записал номер? Ты все номера записываешь? Может быть, у тебя и номер твоих часиков записан? Ты попал в самую точку. Роман, какой позор! Зачем ты отравил попугая? Как жестоко!
Корнеев подскочил к нему и осмотрел его уши. За кого вы нас принимаете? Либо вы, либо все законы природы. Я верю в законы природы. Всё остальное меняется. Впрочем, он быстро скис, сел в сторонке и стал думать. Саня Дрозд спокойно рисовал заголовок.
Стелла глядела на всех по очереди испуганными глазами. Володя Почкин быстро писал и зачёркивал какие-то формулы. Первым заговорил Эдик. Но я не очень удивлён, потому что не забываю, что имею дело с Янусом Полуэктовичем. Вам не кажется, что Янус Полуэктович сам по себе прелюбопытнейшая личность? У-Янус занимается связью с параллельными пространствами. Начать с того, что их двое и он один.
Мы к этому так привыкли, что не думаем об этом… — Вот об этом я и хотел сказать. Мы редко говорим о Янусе, мы слишком уважаем его. А ведь наверняка каждый из нас замечал за ним хоть одну какую-нибудь странность. И теперь не знаю, что делать. Он замолчал. Эдик некоторое время ждал продолжения, потом сказал: — Известно ли вам, например, что каждый раз, когда мне приходилось работать с ним по ночам, ровно в полночь он куда-то уходил и через пять минут возвращался, и каждый раз у меня создавалось впечатление, что он так или иначе старается узнать у меня, чем мы тут с ним занимались до его ухода? Я уже давно заметил, что именно в полночь у него начисто отшибает память.
И он об этом своём дефекте прекрасно осведомлён. Он несколько раз извинялся и говорил, что это у него рефлекторное, связанное с последствиями сильной контузии. Он смял листок с вычислениями и швырнул его под стол. Не в этом дело. Что там у него с параллельными пространствами?.. Это по всем категориям не дубль. Один раз он вбежал туда так поспешно, что не успел закрыть дверь… — И что?
Сел в кресло, посидел немножко и вернулся обратно. И сразу спросил, не беседовал ли я с ним о чём-нибудь важном. Назначаю тебя главным. Ты, Стеллочка, возьми Сашу и пиши стихи. А вот я пойду. Вернусь вечером, и чтобы газета была готова. Они ушли, а мы остались делать газету.
Сначала мы пытались что-нибудь придумать, но быстро утомились и поняли, что не можем. Тогда мы написали небольшую поэму об умирающем попугае. Когда Роман вернулся, газета была готова, Дрозд лежал на столе и поглощал бутерброды, а Почкин объяснял нам со Стеллой, почему происшествие с попугаем совершенно невозможно. А какой заголовок! Какое бездонное звёздное небо! И как мало опечаток!.. А где попугай?
Досрочный реальный ЕГЭ 2020 по русскому языку от ФИПИ с ответами и решениями
Юрий и Серёжа познакомились с Ираклием по дороге на аэродром — тот был водителем такси, сочувственно выслушавшим историю с украденным бумажником. Когда из легкового автомобиля, остановившегося неподалёку от скамейки, где сидели Юрий с Серёжей, вышел человек, Юрий испугался, но, узнав в этом человеке Ираклия, сразу успокоился. Отец с сыном сидели на скамейке около аэровокзала поздно вечером, потому что у них не было денег на автобус, чтобы добраться до гостиницы. Какие из перечисленных утверждений являются верными? В предложениях 18—20 представлено рассуждение. В предложении 26 представлено описание. В предложении 25 представлено повествование. Предложение 6 указывает на следствие того, о чём говорится в предложениях 3—5. В предложении 71 представлено рассуждение.
Из предложений 10—18 выпишите синонимы синонимическую пару. Среди предложений 63—70 найдите такое -ие , которое -ые связано -ы с предыдущим при помощи сочинительного союза, указательного местоимения, контекстных синонимов и форм слова. Напишите номер -а этого -их предложения -ий. П рочитайте фрагмент рецензии, составленной на основе текста, который Вы анализировали, выполняя задания 22—25. В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Вставьте на места пропусков А, Б, В, Г цифры, соответствующие номерам терминов из списка. Запишите в таблицу под каждой буквой соответствующую цифру.
Каждую цифру пишите в соответствии с приведёнными в бланке образцами. Грековой используется немало средств художественной выразительности. Список терминов: Обрушилась врасплох лексическая ошибка Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, замените неверно употреблённое слово. Запишите это слово. Серое небо, красота весенней тайги, продрогший Гриша, до беспомощности ошалевший от дороги и непривычной безлюдности, и этот бугор с неподвижными стрелками черемши, совершенно не изменившийся с тех пор, как мы с Катей бродили здесь столько лет назад, — всё это обрушилось врасплох. Приведём верное написание. Серое небо, красота весенней тайги, продрогший Гриша, до беспомощности ошалевший от дороги и непривычной безлюдности, и этот бугор с неподвижными стрелками черемши, совершенно не изменившийся с тех пор, как мы с Катей бродили здесь столько лет назад, — всё это застало врасплох обрушилось разом неожиданно нежданно-негаданно. Особое внимание губернатор обратил на имеющиеся недостатки.
Неожиданно у молодых предпринимателей возникли серьезные проблемы. Этой проблеме мы уделяем особое внимание. В Токио стартуют спортсмены из многих стран. Большое внимание было делено благоустройству города. Премьеру балета почтили присутствием президент и премьер-министр. Ведущую роль в деятельности комиссии по экологии играет просветительская работа. В последние годы наблюдается бурное развитие нашей кинематографии. Наша теплица уже несколько десятилетий обеспечивает город ранними овощами.
Уже в юности А. Пушкин начал писать стихи. Большую роль в подготовке к чемпионату сыграли товарищеские матчи сборной с командами Украины и Словении. Достигать можно положительных результатов, а не недостатков. Врасплох можно застать. Придать значение или уделить внимание. Старт нельзя принять. Оказать внимание, но почтить присутствием.
Играть можно роль. Рост бурный, буйным может быть поведение. Овощи могут быть ранними, но не молодыми. Молодыми могут быть одушевленные существительные. Юность глубокой не бывает. Допущены ошибки — нарушение лексической сочетаемости слов. В предложениях найдите ошибки, осуществите редакторскую правку.
Иметь роль, а правильно — играть роль или иметь значение.
Предпринять меры, а правильно — принять меры или предпринять шаги. Что касается практики, то часто на сайтах интернет-магазинов можно встретить словосочетания, значение которых противоречит общей логике повествования. Приведём несколько примеров: Слово «прейскурант» уже содержит понятие стоимости услуг, слово «цен» лишнее. Глагол «одолжить» обозначает «дать в долг», а не «занять». Цены могут быть низкими или высокими, товары — дорогими или дешёвыми. Употреблять это слово следует лишь для обозначения чего-либо нового. Ошибки в похожих словах Один из самых частых типов лексических речевых ошибок — неправильное употребление похожих по смыслу или звучанию слов. Среди них встречаются: Паронимы — слова, похоже звучащие, но имеющие абсолютно разное значение.
Пример: роспись и подпись, обоснование и основание. Плеоназм — избыточное повторение близких по значению слов, из-за которого происходит дублирование смысла. Пример: главный приоритет, первая премьера. Тавтология — частный случай плеоназма, когда слова вообще одинаковы по смыслу. Пример: болеть болезнью, проливной ливень. Неправильное употребление синонимов — использование слова с похожим или одинаковым смыслом, но неподходящим для данного контекста оттенком или сферой употребления. Пример: это имя знакомо во многих странах имя известно , на легальных основаниях на законных. Смешение лексики — неоправданное употребление в предложении заимствованных слов, жаргонной или профессиональной лексики, архаизмов или неологизмов, а также канцеляризмов.
Пример: в целях своевременного обеспечения праздника сладостями будет осуществлена адресная доставка, спешите поучаствовать в акции на новые мощные компы. Некоторые из этих нарушений встречаются так часто, что даже стали мемами. Одна из самых распространённых пар — слова «одеть» и «надеть». Не запутаться помогает поговорка «Надевают одежду, одевают Надежду»: одевать правильно кого-то, а надевать — что-то. Неправильно: Правильно: Ошибки в словах, выражающих отношение друг к другу Лексические единицы, отображающие отношение слов друг к другу, называют гиперонимами обозначают более общее родовое понятие и гипонимами когда говорят о более частном понятии. Например, гиперонимом по отношению к слову «стол» будет «мебель», к слову «роза» — «цветок». С точки зрения логики, это предложение построено неправильно, т. Ошибки из-за невнимательности Часто авторы попросту не перечитывают написанное, и в результате получается нелепица.
Вот два забавных примера: «Здесь службы ЖКХ для обеспечения безопасного движения обрабатывают лёд специальными химиками» — Вот он, секрет безопасного движения. Онлайн-сервисы для проверки на лексические ошибки Приведённые сервисы не новы — они лишь популярнее других ресурсов, используемых нами. Ниже вкратце расскажем почему. Словари сочетаемости По словарям обычно проверяется сочетаемость слов и подбираются более подходящие синонимы. Gufo Gufo. Основное достоинство — выбрав, например, слово в том же словаре синонимов, ресурс сразу покажет это слово и в других словарях: 2. В нём удобно проверять устойчивые фразы. Сервис, кроме традиционных источников информации в виде словарей, использует алгоритмы машинного обучения и искусственный интеллект.
Есть достаточно обширная база контекстов употребления слов. Наряду с официальными учебными пособиями, здесь есть ответы на тысячи вопросов от «справочной службы русского языка», а также задания для тренировки грамотности. Сервисы поиска и исправления ошибок в тексте Далее перечислим непосредственно программы, с помощью которых можно найти лексические ошибки в готовом тексте.
Модератор обратился к крепкому мужчине со стрижкой «ежик». Я узнала в нем профессора и критика, писавшего о литературе периода 1920-х годов и в особенности большое внимание уделявшего другу Хемингуэя Фрэнсису Скотту Фицджеральду. Потом я долго думала о том, что же он хотел сказать. Кажется, он имел в виду что-то очень конкретное и личное — что читать литературу и писать о ней может быть призванием. Он говорил не о преподавательской работе и не о заработках. Он говорил о том, может ли творческая работа быть приемлемым занятием для мужчины, как с его собственной точки зрения, так и с точки зрения окружающих.
Хемингуэй, не только со своими внелитературными хобби спортсмен-рыболов, охотник, боксер и страстный любитель корриды , но и в качестве иконы массовой американской культуры, был сама персонификация мужества — и он был писателем. Малейший налет феминности или эстетизма, прилагаемых к сочинительскому труду, был подчищен полностью. Мне напомнили о довольно необычном заявлении, сделанном на склоне лет писателем и редактором Гарольдом Лебом, ставшим прототипом Роберта Кона в первом крупном романе Хемингуэя «И восходит солнце» — любовника леди Бретт Эшли, который показывает себя занудой и нытиком на фестивале в Памплоне. Это было едва ли лестное изображение, но Леб не забывал, почему его, как и многих других, привлекал Хемингуэй, когда они оба были молоды: «Я восхищался сочетанием суровости и чувствительности. Это хороший знак, что мужчины вроде Хемингуэя брались за литературу». Когда в следующие дни я обдумывала все произошедшее на семинаре и писала о самом Хемингуэе, мне казалось, я понимала слова критика, сказанные в тот вечер. Но я не могла объяснить себе рискованного, эмоционального и очень личного характера признания. Я не могла понять его страсти. Мне казалось, было сказано что-то такое о том, как быть мужчиной и писателем, и это заставляло меня чувствовать себя за бортом.
Недостатка в биографиях Эрнеста Хемингуэя нет — одна из них включает в себя целых пять томов. Первый биограф писателя, Карлос Бейкер, уже в 1969 году установил планку, и те, кто пошел по его стопам, подготовили впечатляющие и по большей части проницательные исследования. Однако не существует пока ни одной биографии Хемингуэя, написанной женщиной. Это не значит, что такая биография должна быть особенной; в целом меня интересуют другие аспекты жизни Хемингуэя в сравнении с теми, что привлекали предыдущих биографов мужчин. Я не стану описывать, что это за аспекты: я предпочла бы не поддерживать мнение, что точка зрения мужчины и женщины на то или иное событие или явление фундаментальным образом отличается. По сути, исследование творчества Хемингуэя представляет собой сооружение резко полярной, культурной конструкции пола — то есть сексуальные роли определяются воздействием на нас внешних событий, а не нашими генами. Именно благодаря таким фигурам, как Хемингуэй, определяется маскулинность — даже если та же самая культурная конструкция затрагивает и его в свою очередь. Прежде чем обратиться к Хемингуэю, я написала биографии двух других крупных писателей, которые также помогли охарактеризовать американскую маскулинность как самой своей жизнью, так и собственным творчеством: Генри Миллера и Нормана Мейлера. Миллер, такой же парижский эмигрант, как и Хемингуэй, но творивший на десять лет позже, что любопытно, никогда не упоминал Хемингуэя, хотя как тот, так и другой жили жизнью — как может показаться со стороны, — которую можно назвать мечтой многих мужчин.
Мейлер был большим поклонником как Миллера, так и Хемингуэя; и хотя, возможно, он больше любил творчество Миллера, он охотно признавал Хемингуэя «самым великим писателем Америки из ныне здравствующих». Тем не менее он признавал, что в какой-то момент жизнь и творчество Хемингуэя слились в одно целое — и что без хемингуэевского образа сурового красавца-мужчины, человека дела, его творчество воспринималось бы по-другому. Мейлер просил нас согласиться, насколько «глупыми» казались бы «Прощай, оружие! Пожалуй, убедительный довод, но насколько он в действительности полезен? Когда я начала обдумывать создание биографии Хемингуэя, то спросила себя, может ли женщина дополнить чем-нибудь эту тему, о чем не сказали предыдущие биографы. Возможно, все дело в том, что я не входила в число приверженцев писателя. Я не внесла никакого вклада в легенду Хемингуэя. Несомненно, я подошла к исследованиям с собственным багажом, но я не вижу, что именно эта легенда могла бы предложить читателю-женщине. Меня не интересует, кто и что сказал о волосах на чьей-то груди — что стало поводом к драке между Хемингуэем и Максом Истменом в издательстве «Скрибнерс» в 1937 году.
Я думаю, мы должны отступить от того, что подпитывало легенду, — в конце концов, в эпоху постмодернизма мы осознали, что наши герои несколько не похожи на собственную легенду либо не соответствуют ей вообще, — и рассмотреть условия, сформировавшие этого удивительно сложного человека и блестящего писателя. Я придумала, как могла бы представить его себе: я представила красивого молодого человека, который появился из ниоткуда и оказался в Гринвич-Виллидж или, что вероятнее в те дни, — в Уильямсбурге, Бушвике или Ред-Хуке. Может быть, он живет над очень интересным магазином или какой-нибудь мастерской. Этот молодой человек будет мускулистым и загадочно красивым, его присутствие настолько приковывает к нему внимание, что, когда он входит в комнату, все головы поворачиваются в его сторону. Во внутреннем кармане пальто у него всегда связка рукописей, он вытаскивает ее в кафе и начинает набрасывать строчки — и он всегда вскакивает, если вы подходите к его столу, неизменно счастливый встретить вас и уделить вам время. Скорее всего, у него есть книга, напечатанная на небольшом ручном прессе в Бруклине, и крупный нью-йоркский издатель уже ее взял и скоро должен выпустить в свет. Он будет обладать совершенно новой манерой писать — потрясающе простой и на первый взгляд необычайно легкой. Конечно, были бы и литературные посиделки — прекрасный вечер, который запомнят все. Он будет безумно любить свою жену, беззаботную рыжеволосую красавицу, с которой вы в тот же миг расслабитесь, с которой, как вам кажется, можно говорить о чем угодно и которая обожает своего мужа.
Эта пара блистает. Молодой человек будет привлекать к себе всех — всем хочется оказаться в поле его притяжения. Он окажется самым любопытным человеком из всех, кого вы встречали, и он и вас заставит изнывать от любопытства. Воображение этого молодого человека показалось бы любому, кому он повстречается на пути, бесконечно огромным, а будущая жизнь представляется ему одним большим приключением. Общение с ним — как наркотик. Затем, все так же пытаясь лучше понять объект своего исследования, я мысленно поместила бы этого блестящего писателя на Монпарнас, в начало 1920-х годов, в окружение Ф. Когда я представила жизнь Хемингуэя таким образом, она заиграла красками, как если бы я увидела ее собственными глазами. Окружавшая его среда приобрела цвет и объем, и показалось, будто мир все так же не сводил с него глаз — даже после трагической смерти писателя в 1961 году. Он стал волей-неволей олицетворением мужского потенциала — человеком, которым он и был и которым должен был быть.
Та культура требовала именно этого; как будто бы его появление стало удовлетворением потребности, о которой никто не догадывался. С того самого момента, когда он появился впервые, отчаянно ухмыляясь и размахивая костылем в больничной палате недалеко от фронтов Первой мировой войны, каким мы увидели его в ранней кинохронике на экранах всей страны, Хемингуэй захватил всеобщее воображение. Но всегда существовал и другой Хемингуэй. Неопытный, долговязый летописец «потерянного поколения» уступил дорогу мужественному усатому Хемингуэю 1930-х годов, писавшему о подвигах на арене корриды, в глубоком море и африканском буше. В дни гражданской войны в Испании он вновь поразил нас трансформацией, на сей раз в политически ангажированного репортера и затем — в бесстрашного журналиста, сражавшегося в годы Второй мировой войны, и наконец в «Папу», бородатого и беловолосого, живую легенду послевоенных лет, живущего на Кубе. Он опубликовал несколько романов и сборников рассказов, которые покупал и читал каждый, чтобы увидеть мир его глазами, совершенно другой мир — более яркий, более живой, стихийный и в то же время более романтичный. И все же потом что-то пошло не так. Такая возможность присутствовала всегда — она была в его генах, в его детстве среди членов эксцентричной семьи Хемингуэев. Может быть, все дело в том, что эпоха или народ спрашивали с него слишком много.
А может, он не стал слушать разумные голоса, которые должен был услышать, чтобы создать свое лучшее произведение. В какой-то момент блестящая карьера начала оборачиваться трагедией. Кажется, Эрнесту трудно было отдавать и принимать любовь, быть верным другом и, что самое трагичное, говорить правду, даже себе самому. К концу Второй мировой войны, хотя Хемингуэю было всего лишь сорок с небольшим лет, за плечами у него были уже три неудачных брака, почти не осталось хороших друзей, он утратил способность хорошо писать и окружил себя лакеями и подхалимами. К тому моменту у него было несколько серьезных травм, включая сотрясение мозга — которое сегодня мы бы назвали травматическим повреждением головного мозга, причем масштаб и разнообразие этого явления мы только начинаем осознавать. Признавая должным образом всю опасность ретроспективной диагностики профиль удален , нам все-таки кажется вероятным, что Хемингуэй, кроме того, страдал от психического заболевания, включавшего симптомы мании и депрессии, настолько тяжелого, что временами оно трансформировалось в психоз. Несмотря на то что он был сыном врача, Хемингуэй слишком много пил, одновременно с приемом многочисленных предписанных лекарств, и отказывался следовать рекомендациям врачей. Особый склад ума, ограниченные возможности психофармакологии в те дни и стремление избегать конфузных ситуаций, поскольку он был публичной фигурой, лишили его возможности получить необходимую помощь. Позднейшие литературные произведения Хемингуэя свидетельствуют о неизменной путанице с гендерной идентичностью или, если выразиться более позитивно и прогрессивно, об открытости к изменчивости гендерных границ.
Хуже того, к 1950-м годам он был опьянен своим талантом. Даже на пике творческой активности сентиментальность и говорливость, бывало, прокрадывались в его романы. Снова и снова Эрнест оказывался в тупике с такими честолюбивыми замыслами, как «Райский сад», и потому почти не издавался; даже наиболее признанным зрелым произведениям, например повести «Старик и море», не хватало стремлений и страсти раннего творчества. Дела обстояли все хуже, его вселенная постепенно сжалась до границ усадьбы «Финка Вихья» на Кубе — которая превратилась в его собственный феод. После того как на Кубе после революции стало фактически невозможно жить, Эрнест нашел приют в большом бетонном доме в штате Айдахо. Вскоре, более не способный получать огромное удовольствие от жизни, как когда-то, переставший верить в свой талант, Хемингуэй покончил с собой. То, что произошло с Хемингуэем, стало трагедией для него самого, трагедией для его семьи, которой пришлось пройти через невероятные испытания и страдания, и трагедией для нас. Нет смысла снова перечитывать и переписывать его биографию, если мы просто лишний раз покроем слоем глянца легенду и найдем еще несколько возможностей восхититься ею — или если необдуманно обесценим литературное наследие, захватывавшее и вдохновлявшее нас почти целое столетие. Нам нужно понять, что произошло, отчасти потому, что утрата непомерна.
Хемингуэй был, без сомнений, величайшим американским прозаиком. Именно благодаря ему мы теперь по-другому мыслим, ищем иное в литературе, по-другому решаем, как нам прожить нашу жизнь. Именно благодаря ему мы теперь по-другому думаем о смерти — о том, как ее пережить, как с ней примириться, — эту тему он исследовал, пожалуй, более глубоко и фундаментально, нежели любой другой американский писатель. Он изменил наш язык. Даже его родной город, Оак-Парк — хотя Эрнест очень редко писал об этом месте, равноудаленном от Чикаго и глухих уголков реки Де-Плейнс, — тоже был частью того, что сформировало Хемингуэя, и мы всегда будем смотреть на него другими глазами благодаря писателю. Если мы хотим все это понять, то мы должны рассмотреть становление писателя, то, как его уникальный дар достиг полного расцвета и как писатель пришел к моральному разложению, даже если от зрелища такого рода мы предпочли бы отвести взгляд. Очень больно смотреть на то, как Хемингуэй прекратил взаимодействовать с миром, который сам же сделал для нас другим, так что даже посещение корриды в последние годы его жизни превратилось в кошмарный палимпсест того, чем это было в дни его молодости. Сын Хемингуэя Патрик однажды сказал, что его отец вообще не знал, как стареть. В этом и может заключаться причина; Эрнест не представлял своего будущего в старости, и итог был поистине несчастливым.
Нам остается только фантазировать, что мог бы сделать Хемингуэй, если бы вернул себе полную силу и отверг суицидальный импульс, допустим, из «домашних» переворотов 1950-х и 1960-х годов в США, революций, охвативших так называемый Третий мир, феминизма, энвайронментализма, Уотергейта, Рейгана. Новая Журналистика. Его любимая Испания после Франко. Гарри, главный герой-рассказчик одного из самых сильных рассказов Хемингуэя, «Снега Килиманджаро», сам писатель, обдумывает свою жизнь и карьеру и, медленно угасая, признается в нереализованном призвании. Все это он сам пережил, ко всему приглядывался, и он обязан написать об этом, но теперь уже не напишет». Хемингуэй признавал, что, как и его герой, он, бывало, отрекался от «обязанности» писать, но ему не удалось поступить в соответствии со своим пониманием — впрочем, возможно, он думал, что именно этот писательский «долг» и создает проблему. И в самом деле, едва ли можно утверждать о писательской «неудаче», если он сказал нам так много важных слов о войне и насилии, о природе, отношениях между мужчинами и женщинами, травмах и творчестве. Есть и еще кое-что. Когда наша горячая дискуссия в Коммерческой библиотеке в тот вечер начала уже выдыхаться и затихать, кто-то привлек внимание модератора и поднялся добавить еще несколько слов.
Повторяя мысль профессора, ранее признавшегося, что Хемингуэй позволил ему делать то, что он делает, этот человек сказал: «Я же хочу сказать, что именно благодаря Хемингуэю я есть тот, кто я есть». И сел. Я не могла определить пол выступавшего, но поняла, что он, вероятно, недавно был изменен. В следующие несколько лет я буду пытаться узнать в своем исследовании жизни Хемингуэя, что он или она имела в виду. Глава 1 Аделаида Эдмондс Хемингуэй, бабушка Эрнеста Хемингуэя по отцовской линии, вспоминала, как пожала руку Аврааму Линкольну, а Эрнест Холл, отец его матери, рассказывал о том, как на параде в Лондоне мимо него прошли две пары — королева Виктория с принцем Альбертом и Наполеон III с императрицей Евгенией. Их внук станет великим писателем в эпоху литературного модернизма — предвестник и вместе с тем дитя нового века. И именно на этой противоречивой разнице и создавал Хемингуэй свою личность в юные годы. Мы привыкли думать, что он страдал от физических ран в Первую мировую войну и от душевной травмы, отвергнутый медсестрой Красного Креста, которая ухаживала за ним в больнице, ради другого мужчины. Однако иные, более глубокие раны бередили его душу всю жизнь.
Эрнест Хемингуэй будет вести бродячую и богемную жизнь, но его предки были религиозными и трудолюбивыми людьми, солидными представителями среднего класса, в высшей степени почтенным семейством. Это были именно те люди со Среднего Запада, которые несколько десятилетий назад, после Гражданской войны, развернули строительство посреди прерий и создали в этой части страны экономический центр. Это были успешные люди и пуритане, потому что тогда таков был незыблемый закон в их обществе, уверенные, что материальное благополучие является заслуженной наградой за добродетельную жизнь. И все же некоторые его предки были со странностями. Отец матери Эрнеста начинал каждое утро с молитвы на коленях вместе со всей семьей и слугами. Может, в этом и не было ничего необычного для того времени хотя несколько непривычно представлять, что жизнь лучшего писателя-модерниста начиналась вот так. Эрнест Холл молился, глядя вверх, с воздетыми к небу руками, как будто он находился перед лицом самого Бога. Этот человек казался странным в пригородном Оак-Парке. Одежда, которую он носил, была «слишком большой», потому что, по словам его внучки, он терпеть не мог, когда она касалась его кожи, и не желал «чувствовать себя как-то скованным».
Эрнест Холл родился в 1840 году в Англии, в городе Шеффилде, и получил образование в Лондоне. Когда ему было пятнадцать лет, его отец перевез свою обширную семью в Америку, и в конце концов они осели в Дайерсвилле, в штате Айова — может быть, потому, что здесь жили их родственники или друзья из Англии. Недалеко от них жила еще одна семья англичан, Хэнкоки, и Эрнест Холл никогда не забывал, что встретил свою будущую жену, Кэролайн Хэнкок, в день Четвертого июля, когда в Дайерсвилле проводился крикетный матч, — событие, ставшее причиной их двойного гражданства. Капитан Александер Хэнкок был родом из графства Сомерсет. После того как его молодая жена умерла, он отправился с тремя детьми — Кэролайн, Энни и Бенджамином Тайли — в кругосветное путешествие на собственном корабле «Елизавета», а потом иммигрировал в Австралию, но вскоре понял, что Австралия ему не нравится, и в 1854 году перевез детей в Айову. Кэролайн, которая родилась в 1843 году, пришлось ждать Эрнеста Холла, когда вмешалась Гражданская война. Холл сражался вместе с Первым кавалерийским полком Айовы менее года и демобилизовался «из-за ранений» в 1862 году в Батлере: ему в бедро попала вражеская пуля Минье, один из самых разрушительных элементов арсенала конфедератов. Его внук пострадает от фрагментов вражеского оружия, попавших в его ногу. Перед войной Эрнест Холл отправился в путешествие по Миссисипи до Луизианы; после свадьбы с Кэролайн в 1865 году молодожены переехали в Чикаго, где у них родились двое детей: Лестер, появившийся на свет в 1874 году, и Грейс — мать Эрнеста Хемингуэя, — которая родилась в 1872 году.
Через дорогу от викторианского дома Холлов стоял такой же большой дом, в котором жили Ансон и Аделаида Хемингуэй, бабушка и дедушка Эрнеста Хемингуэя по отцовской линии. Эрнест Холл, опора епископальной церкви Благодати Господней, гордился английским происхождением. Ансон Хемингуэй вел свой род от Ральфа Хемингуэя, которого принесла в Америку волна Великой миграции, а через него от ветви пуританских и конгрегационалистских священников. Сестра Эрнеста Хемингуэя Марселина, семейный историк, писала, что, по слухам, первым студентом Йеля был один из Хемингуэев. И действительно, первым в новый колледж в 1672 году поступил Джейкоб Хемингуэй. Он говорил, что хотел найти ферму для своих мальчиков. В Коннектикуте он работал в компании по изготовлению часов, которая в 1853 году стала «Часовой компанией Сета Томаса». Возможно, он решил уехать на Запад, когда понял, что не получит выгодного места в новозарегистрированном предприятии. С первой женой Мариеттой у него было пятеро детей; после ее смерти Аллен Хемингуэй женился на Харриет Луизе Тайлер, которая родила ему сына Ансона.
Единственный из сыновей Хемингуэя, переживший Гражданскую войну, Ансон, участвовал в кровавой битве при Виксберге в 1863 году вместе с 72-м Иллинойсским полком; позднее он получил офицерское звание и поступил на службу первым лейтенантом в возрасте двадцати лет в 70-й Цветной полк. Выйдя в отставку, он поступил в Бюро по делам вольноотпущенников в Натчезе, где подбирал работу освобожденным рабам с южных плантаций. В 1866 году Ансон приехал на север и поступил в академию Уитон позднее Уитон-колледж , основанную веслианскими аболиционистами. Ансон Хемингуэй был набожным христианином и в 1859 году пережил обращение. Аделаиду Эдмондс, которая была на три года старше, он повстречал в первый же вечер в Уитоне, во время молитвы; два года спустя они поженились. Перед вступлением в брак Аделаида работала школьной учительницей; она станет единственной бабушкой, которую Эрнест Хемингуэй знал. Он с нежностью будет вспоминать ее слова, что в жизни она сожалела только о том, чего не сделала. На свет стали появляться дети. Ансон посвятил продаже недвижимости восемь лет, но большую часть своей энергии он отдавал религии.
В 1878 году Ансон оставил недвижимость и стал выполнять обязанности генерального секретаря чикагского отделения Ассоциации молодых христиан. К этой организации она была основана в 1844 году он принадлежал несколько лет. Его первый полк, расквартированный в Кэмп-Дугласе рядом с Чикаго, прозвали «полком молодых христиан» из-за связей с евангелистом, сотрудником Ассоциации молодых христиан Дуайтом Муди, который видел в гражданской войне возможности для обращения новичков. Большая дружба, связывавшая Ансона Хемингуэя с Муди, который с 1865 по 1870 год исполнял обязанности президента чикагского отделения молодых христиан, а также годы его сотрудничества с ассоциацией, служат свидетельством его глубоко переживаемой духовности. Как типичный религиозный человек того времени, Ансон выступал против курения, алкоголя, танцев и карточных игр, помимо прочего. Он объявил, что теперь специализируется на пригородной недвижимости. Чикаго переживал бум, это был крупнейший в стране железнодорожный узел, центр переработки и перевозок зерна и мяса, и торговля недвижимостью в городе шла очень оживленно. К тому времени, когда в 1871 году на свет появился отец Эрнеста Хемингуэя, Кларенс, бизнес Ансона процветал. Он смог в конечном счете отправить всех своих шестерых детей учиться в Оберлинский колледж в Огайо.
Ансон Хемингуэй был красивым мужчиной, но у него была «куриная грудь», то есть выступающая грудная кость и грудная клетка. Этот небольшой дефект нередко встречался в то время, он часто сопровождал пролапс митрального клапана — порок сердца, от которого страдал Ансон. Считалось, что причиной его является рахит. Повлияло ли это на решение его сына Кларенса стать врачом, неизвестно, однако доктор Хемингуэй считал для себя обязательным настаивать, чтобы пациенты и его собственная семья употребляли в пищу много овощей, чтобы не допустить развитие рахита, который был причиной «куриной груди». Отец Эрнеста Кларенс, которого все звали Эдом, став взрослым, превратился в красивого человека, с бородкой и пристальным взглядом, высокого роста и с прямой осанкой. Под влиянием, возможно, своей матери, изучавшей ботанику и астрономию в колледже Уитон, Эд взрастил в себе любовь к природе и много времени проводил под открытым небом. Дети запомнили его рассказы о том, как он провел несколько месяцев с индейцами сиу в Южной Дакоте, и о том, как готовил пищу для правительственной геодезической команды, с которой он пробыл месяц в горах Смоки-Маунтинс — и о чем вспоминал с особенным удовольствием. Младшая дочь Эда, Кэрол, позже писала с гордостью: «Вот что умел делать мой отец: Он мог спилить дерево так, чтобы оно упало точно, где он хотел. Он мог нарубить дров и развести хороший костер при любой погоде и безо всяких хлопот.
Он мог подоить корову, запрячь лошадь и править ею, бросать вилами сено, ощипать курицу или любое другое животное, почистить и приготовить пойманную им же самим рыбу. Летом он мог замариновать огурцы, приготовить варенье и квашеную капусту и еще особый рыбный обед». Эд проучился три года в Оберлине, который станет любимым колледжем семьи Хемингуэй. В то время началось его длительное сотрудничество с «Клубом Агассиза». Это общество поддерживало идеи гарвардского профессора и натуралиста швейцарского происхождения Луи Агассиза, в том числе ту, что любители особенно дети могли бы глубже проникнуть в науки о живой природе и Земле, если бы вышли на свежий воздух и стали изучать саму природу непосредственно. Эд прочитал два доклада об истреблении американского бизона перед оберлинским отделением «Клуба Агассиза». Позднее он откроет отделение общества в Оак-Парке, собрания которого будут фанатично посещаться всеми его детьми, но в особенности Эрнестом. После учебы в Оберлине Эд поступил в медицинский колледж Раш в Чикаго. В 1895 году он обучался в Эдинбурге, затем путешествовал по Европе, а после окончания колледжа стал учеником местного доктора, Уильяма Р.
Льюиса, в Оак-Парке. Когда Эд Хемингуэй работал у доктора Льюиса, он присматривал за женой его соседа, Эрнеста Холла, Кэролайн, у которой в возрасте сорока девяти лет, диагностировали рак. В это время он возобновил знакомство с дочерью Эрнеста, Грейс Холл. Ей было двадцать лет, она была миловидной женщиной пяти футов восьми дюймов ростом, с фарфорово-белой «английской» кожей, красными щеками и голубыми глазами. Среди предков Эрнеста Холла был Эдвард Миллер, довольно известный в восемнадцатом веке музыкант, церковный органист и композитор. Его сын, Уильям Эдвард Миллер, тоже был талантливым музыкантом и некоторое время выступал профессионально. Страстное увлечение Холлов музыкой достигло, пожалуй, высочайшего выражения в Грейс Холл. У нее был превосходный голос, и еще подростком Грейс начала размышлять о серьезной певческой карьере. Эрнест Холл поощрял музыкальные занятия в своей семье; для своей жены он привез из Англии фисгармонию.
Семья часто музицировала вместе. У Эрнеста Холла был баритон, у его жены Кэролайн — сопрано, у брата Кэролайн, Тайли который жил вместе с ее семьей , был тенор, а у детей прекрасные контральто. Грейс брала уроки пения и игры на фортепьяно и скрипке.
Чем должен руководствоваться человек, стоящий перед серьёзным выбором? Что такое дружба? В чём проявляется дружба? В чём состоит особенность такого этапа человеческой жизни, как молодость? Некоторые задания с вариантов: 1 Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Было безветре 1 о, пахло началом зимы, топта 2 ым листом клёна, талым снегом, свежеиспечё 3 ым ржа 4 ым хлебом; недавно краше 5 ые скамейки в парке добавляли в эту гамму тёплых ароматов химический запах масля 6 ой краски.
Неподалёку находилось поместье 1 владельцы 2 которого 3 мало что заслужили, кроме худой о себе славы по округе 4 где их не любили 5 несмотря на то что 6 никто уже даже не мог сказать 7 из-за чего 8 именно появилась такая ненависть.
ИОСИФ БРОДСКИЙ - ВЕЛИКИЙ « ДВОЕЧНИК ».
9) В «Размышлениях над романом Б. Л. Пастернака,Доктор Живаго"» Д. С. Лихачёв заметил, что «автор и герой — это один и тот же человек, с одними и теми же думами, с тем же ходом рассуждений и отношением к миру». Решение. Никто не заметил этой короткой сцены, кроме матери. Ее лицо вспыхнуло, как будто это ей был дан первый поцелуй молодой любви. Слепой все сидел на том же месте. 17. Задание 13 Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова. Была грустная августовская ночь — грустная, (ПО)ТОМУ что уже пахло осенью и лето спешило (НА)ВСТРЕЧУ первым сентябрьским холодам. Выпишите это слово. Никто даже предположить не мог, что выступление этого автора на встрече с читателями в крупном книжном магазине станет лебединой песней писателя: вскоре после той встречи он сложно заболел и спустя два месяца скончался. Никто даже предположить не мог, что выступление этого автора на встрече с читателями в крупном книжном магазине станет лебединой песней писателя: вскоре после той встречи он сложно заболел и спустя два месяца скончался. Приведём верное написание.
Навального* меняют на чудо-женщину? Против России выставили особую блондинку
17. Задание 13 Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова. Была грустная августовская ночь — грустная, (ПО)ТОМУ что уже пахло осенью и лето спешило (НА)ВСТРЕЧУ первым сентябрьским холодам. 10. Никто даже предположить не мог, что выступление этого автора на встрече с читателями в крупном книжном магазине станет лебединой песней писателя: вскоре после той встречи он сложно заболел и спустя два месяца скончался. Задания для 11 класса от авторов «СтатГрада» и других экспертов для подготовки к ЕГЭ-2020 по всем предметам. Устройство было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов. Когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить.
Задание 26. Средства речевой выразительности. ЕГЭ 2024 по русскому языку
Мне тоскливо 1 и скучно 2 и жалко 3 неуютно камин мой горит 4 но измятая в книжке фиалка 5 вс о счастье былом говорит?
Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил: — Нет. Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший? И гость продолжал: — Да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев, спросила так: — Вы вообще не любите цветов? В голосе ее была, как мне показалось, враждебность. Я шел с нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно не чувствовал себя стесненным.
Тут я пожалел о том, что это сказал, потому что она виновато улыбнулась и бросила свои цветы в канаву. Растерявшись немного, я все-таки поднял их и подал ей, но она, усмехнувшись, оттолкнула цветы, и я понес их в руках. Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы, не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с раструбом в мою, и мы пошли рядом. Так поражает молния, так поражает финский нож! Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга, никогда не видя, и что она жила с другим человеком, и я там тогда... Вареньке, Манечке... Так вот она говорила, что с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы я наконец ее нашел, и что если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста. Да, любовь поразила нас мгновенно.
Я это знал в тот же день уже, через час, когда мы оказались, не замечая города, у кремлевской стены на набережной. Мы разговаривали так, как будто расстались вчера, как будто знали друг друга много лет. На другой день мы сговорились встретиться там же, на Москве-реке, и встретились. Майское солнце светило нам. И скоро, скоро стала эта женщина моею тайною женой. Она приходила ко мне каждый день, а ждать ее я начинал с утра. Ожидание это выражалось в том, что я переставлял на столе предметы. За десять минут я садился к оконцу и начинал прислушиваться, не стукнет ли ветхая калитка.
И как курьезно: до встречи моей с нею в наш дворик мало кто приходил, просто сказать, никто не приходил, а теперь мне казалось, что весь город устемился в него. Стукнет калитка, стукнет сердце, и, вообразите, на уровне моего лица за оконцем обязательно чьи-нибудь грязные сапоги. Ну, кому нужен точильщик в нашем доме? Что точить? Какие ножи? Она входила в калитку один раз, а биений сердца до этого я испытывал не менее десяти. Я не лгу. А потом, когда приходил ее час и стрелка показывала полдень, оно даже и не переставало стучать до тех пор, пока без стука, почти совсем бесшумно, не равнялись с окном туфли с черными замшевыми накладками-бантами, стянутыми стальными пряжками.
Иногда она шалила и, задержавшись у второго оконца, постукивала носком в стекло. Я в ту же секунду оказывался у этого окна, но исчезала туфля, черный шелк, заслоняющий свет, исчезал, — я шел ей открывать. Никто не знал о нашей связи, за это я вам ручаюсь, хотя так никогда и не бывает. Не знал ее муж, не знали знакомые. В стареньком особнячке, где мне принадлежал этот подвал, знали, конечно, видели, что приходит ко мне какая-то женщина, но имени ее не знали. Гость сделал жест, означавший, что он никогда и никому этого не скажет, и продолжал свой рассказ. Ивану стало известным, что мастер и незнакомка полюбили друг друга так крепко, что стали совершенно неразлучны. Иван представлял себе ясно уже и две комнаты в подвале особнячка, в которых были всегда сумерки из-за сирени и забора.
Красную потертую мебель, бюро, на нем часы, звеневшие каждые полчаса, и книги, книги от крашеного пола до закопченного потолка, и печку. Иван узнал, что гость его и тайная жена уже в первые дни своей связи пришли к заключению, что столкнула их на углу Тверской и переулка сама судьба и что созданы они друг для друга навек. Иван узнал из рассказа гостя, как проводили день возлюбленные. Она приходила, и первым долгом надевала фартук, и в узкой передней, где находилась та самая раковина, которой гордился почему-то бедный больной, на деревянном столе зажигала керосинку, и готовила завтрак, и накрывала его в первой комнате на овальном столе. Когда шли майские грозы и мимо подслеповатых окон шумно катилась в подворотню вода, угрожая залить последний приют, влюбленные растапливали печку и пекли в ней картофель. От картофеля валил пар, черная картофельная шелуха пачкала пальцы. В подвальчике слышался смех, деревья в саду сбрасывали с себя после дождя обломанные веточки, белые кисти. Когда кончились грозы и пришло душное лето, в вазе появились долгожданные и обоими любимые розы.
Тот, кто называл себя мастером, работал, а она, запустив в волосы тонкие с остро отточенными ногтями пальцы, перечитывала написанное, а перечитав, шила вот эту самую шапочку. Иногда она сидела на корточках у нижних полок или стояла на стуле у верхних и тряпкой вытирала сотни пыльных корешков. Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером. Она дожидалась этих обещанных уже последних слов о пятом прокураторе Иудеи, нараспев и громко повторяла отдельные фразы, которые ей нравились, и говорила, что в этом романе ее жизнь. Он был дописан в августе месяце, был отдан какой-то безвестной машинистке, и та перепечатала его в пяти экземплярах. И, наконец, настал час, когда пришлось покинуть тайный приют и выйти в жизнь. Он повел дальше свой рассказ, но тот стал несколько бессвязен. Можно было понять только одно, что тогда с гостем Ивана случилась какая-то катастрофа.
Да, так он прочитал. Он смотрел на меня так, как будто у меня щека была раздута флюсом, как-то косился в угол и даже сконфуженно хихикнул. Он без нужды мял манускрипт и крякал. Вопросы, которые он мне задавал, показались мне сумасшедшими. Не говоря ничего по существу романа, он спрашивал меня о том, кто я таков и откуда я взялся, давно ли пишу и почему обо мне ничего не было слышно раньше, и даже задал, с моей точки зрения, совсем идиотский вопрос: кто это меня надоумил сочинить роман на такую странную тему? Наконец, он мне надоел, и я спросил его напрямик, будет ли он печатать роман или не будет. Тут он засуетился, начал что-то мямлить и заявил, что самолично решить этот вопрос он не может, что с моим произведением должны ознакомиться другие члены редакционной коллегии, именно критики Латунский и Ариман и литератор Мстислав Лаврович. Он просил меня прийти через две недели.
Я пришел через две недели и был принят какой-то девицей со скошенными к носу от постоянного вранья глазами. Стараясь не попадать своими глазами в мои, Лапшённикова сообщила мне, что редакция обеспечена материалами на два года вперед и что поэтому вопрос о напечатании моего романа, как она выразилась, отпадает. Да, эти глаза я помню. Рассказ Иванова гостя становился все путанее, все более наполнялся какими-то недомолвками. Он говорил что-то про косой дождь, и отчаяние в подвальном приюте, о том, что ходил куда-то еще. Шепотом вскрикивал, что он ее, которая толкала его на борьбу, ничуть не винит, о нет, не винит! По словам его, прошло не более двух дней, как в другой газете появилась статья критика Аримана, которая называлась "Враг под крылом редактора", в которой говорилось, что Иванов гость, пользуясь беспечностью и невежеством редактора, сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа. Через день в другой газете за подписью Мстислава Лавровича обнаружилась другая статья, где автор ее предполагал ударить, и крепко ударить, по Пилатчине и тому богомазу, который вздумал протащить опять это проклятое слово!
Остолбенев от этого слова "Пилатчина", я развернул третью газету. Здесь было две статьи: одна — Латунского, а другая — подписанная буквами "Н. Уверяю вас, что произведения Аримана и Лавровича могли считаться шуткою по сравнению с написанным Латунским. Достаточно вам сказать, что называлась статья Латунского "Воинствующий старообрядец". Я так увлекся чтением статей о себе, что не заметил, как она дверь я забыл закрыть предстала предо мною с мокрым зонтиком в руках и мокрыми же газетами. Глаза ее источали огонь, руки дрожали и были холодны. Сперва она бросилась меня целовать, затем, хриплым голосом и стуча рукою по столу, сказала, что она отравит Латунского. Иван как-то сконфуженно покряхтел, но ничего не сказал.
Роман был написан, больше делать было нечего, и мы оба жили тем, что сидели на коврике на полу у печки и смотрели на огонь. Впрочем, теперь мы больше расставались, чем раньше. Она стала уходить гулять. А со мной случилась оригинальность, как нередко бывало в моей жизни... У меня неожиданно завелся друг. Да, да, представьте себе, я в общем не склонен сходиться с людьми, обладаю чертовой странностью: схожусь с людьми туго, недоверчив, подозрителен. И — представьте себе, при этом обязательно ко мне проникает в душу кто-нибудь непредвиденный, неожиданный и внешне-то черт знает на что похожий, и он-то мне больше всех и понравится. Так вот в то проклятое время открылась калиточка нашего садика, денек еще, помню, был такой приятный, осенний.
Ее не было дома. И в калиточку вошел человек. Он прошел в дом по какому-то делу к моему застройщику, потом сошел в садик и как-то очень быстро свел со мной знакомство. Отрекомендовался он мне журналистом. Понравился он мне до того, вообразите, что я его до сих пор иногда вспоминаю и скучаю о нем. Дальше — больше, он стал заходить ко мне. Я узнал, что он холост, что живет рядом со мной примерно в такой же квартирке, но что ему тесно там, и прочее. К себе как-то не звал.
Жене моей он не понравился до чрезвычайности. Но я заступился за него. Она сказала: — Делай, как хочешь, но говорю тебе, что этот человек производит на меня впечатление отталкивающее.
Рисунки девушки любили во многих странах. На её выставку в Музее Пушкина стояли многочасовые очереди. Жизнь Нади Рушевой трагически оборвалась в 17 лет. В истории она осталась взрослым ребёнком. В точности как её любимый персонаж — Маленький Принц. Текст 8 Перескажите прочитанный Вами текст, включив в пересказ слова А.
Пушкина: «Чтение — вот лучшее учение». Книги Пушкин любил с детства. По словам его младшего брата, он, еще будучи мальчиком, проводил бессонные ночи, тайком забираясь в кабинет отца. И без разбора «пожирал» все книги, попадавшиеся ему под руку. Обладая необыкновенной памятью, Пушкин уже на одиннадцатом году великолепно знал французскую литературу. Девяти лет он читал «Илиаду» и «Одиссею». Своей начитанностью мальчик впоследствии поразил своих лицейских товарищей. Большую любовь к книге Пушкин сохранил до конца своих дней. Находясь в изгнании, поэт часто обращался к друзьям с просьбой прислать ему ту или иную книгу.
Почти с каждой почтой он получал книжные посылки. Уезжая в путешествия, Пушкин всегда брал с собой книгу. К книгам поэт относился очень бережно. В одном из писем с дороги поэт писал, что он очень сердит и расстроен, так как книги, взятые им в дорогу, в сундуке перебились и перетерлись. После дуэли Пушкин лежал в кабинете, окруженный книгами своей библиотеки. Рядом с кабинетом, в гостиной, собрались его близкие друзья. С ними поэт трогательно и взволнованно простился. Состояние его ухудшилось. Он попросил привести детей и простился с ними.
Потом он окинул угасавшим взглядом книжные полки и тихо промолвил: «Прощайте, друзья! Перескажите прочитанный Вами текст, включив в пересказ слова Н. Рериха: «Если мы мыслим о Культуре, это уже, значит, — мы мыслим и о Красоте, и о Книге как о создании прекрасном» Достоевский загадочно обронил однажды: «Мир спасет красота». Что это? Мне долго казалось — просто фраза. Как бы это возможно? Когда в кровожадной истории, кого и от чего спасала красота? Облагораживала, возвышала — да, но кого спасла? Я думаю, что мировой литературе под силу в эти тревожные часы человечества помочь ему верно узнать самого себя вопреки тому, что внушается пристрастными людьми и партиями… Скажут нам: что ж может литература против безжалостного натиска открытого насилия?
И простой шаг простого мужественного человека: не участвовать во лжи, не поддерживать ложных действий! Пусть это приходит в мир и даже царит в мире — но не через меня. Писателям же и художникам доступно больше: победить ложь! Против многого в мире может выстоять ложь — но только не против искусства.
Мне тоскливо 1 и скучно 2 и жалко 3 неуютно камин мой горит 4 но измятая в книжке фиалка 5 вс о счастье былом говорит?
Теория красноречия для всех родов прозаических сочинений написана галичем преподававший
ПО(ЭТОМУ) пути никто не ездит, ПОТОМУ(ЧТО) дорога здесь в аварийном состоянии. (НА)ВСТРЕЧУ мы опоздали, хотя (ИЗ)ЗА снегопада выехали из дома на час раньше. И(ТАК), (В)ЗАВЕРШЕНИЕ разрешите поблагодарить вас за сотрудничество. Никто, даже лучшие специалисты, не мог вначале поставить правильный диагноз. 10 Простых слов. Никто даже предположить не мог что выступление.