В Кракове был провозглашён Акт восстания, и Тадеуш Костюшко принёс публичную присягу. В Кракове Тадеуш Костюшко объявляет о всеобщем восстании против Императорской России и Прусского королевства и принимает на себя полномочия главнокомандующего всеми польскими войсками.
Восстание Костюшко. Как "сгибла Польша"
Все на одного На первых порах восставшим удавалось застать солдат русской армии врасплох: так, например, ликвидация гарнизона в польской столице вошла в историю под названием «Варшавская заутреня» — военные не успели произвести ни одного выстрела, потому что их захватили ранним утром, когда они не были готовы к противостоянию. Восстание Костюшко со временем стало приобретать народный характер — крестьяне, которые участвовали в военных действиях, кажется, не столько хотели освободить свою землю от захватчиков, сколько мечтали освободиться от «панского гнета», под которым им приходилось жить на протяжении многих столетий. Так, 9 мая варшавский «Якобинский клуб» потребовал расправиться с чиновниками, которых назвали «изменниками родины». Народные волнения достигли такого масштаба, что игнорировать требования толпы стало попросту невозможно — деятелей старого правительства повесили, обвинив их в сотрудничестве с Россией и Пруссией. Казнь «предателей» в Варшаве. Жан-Пьер Норблен. Надежды на поддержку Франции, в которой в это время разгоралась революция, тоже не оправдались. В то же время многие представители польской шляхты, узнав о расправе над бывшими высокопоставленными чиновниками в Варшаве, решили, что им будет проще договориться с захватчиками, чем иметь дело с разъярёнными косиньерами — так некоторые аристократы начали сотрудничать с Пруссией и Россией.
Брат польского короля Михаил Понятовский даже обозначил для прусских войск слабости в обороне Варшавы — его письмо было перехвачено, сам он, предвосхищая смертную казнь, решил отравить себя. Штурм Суворова Переломный момент для восстания Костюшко был связан с другим противостоянием: Екатерина II закончила русско-турецкую войну, что позволило ей перебросить в восточную Европу боеспособную армию, а самое главное — талантливого военачальника Александра Суворова. К тому моменту дела у восставших шли уже не лучшим образом: Краков заняла австрийская армия, Варшава находилась в прусской осаде, а русские войска под командованием князя Репина вплотную подошли к Вильне. В начале сентября 1794 года, когда на театре боевых действий возникла фигура Суворова, повстанцы после ряда серьёзных поражений отступили к Варшаве. В конце месяца произошло ключевое сражение — восставшие потерпели сокрушительное поражение в битве под Мацеёвицами. Главные силы поляков разбил генерал Ферзен, его армия также смогла взять в плен самого Костюшко.
Восстание душила регулярная, закаленная в захватнических походах армия А.
На протяжении всей своей карьеры он преданно служил жандармской политике царизма и, кстати, не участвовал ни в одной оборонительной войне. Для России он действительно выдающийся полководец, для Беларуси — прежде всего командир оккупантов. За совершенные его солдатами в 1794 году кровавые подвиги императрица пожаловала Суворову Кобринскую волость и другие белорусские земли с 13279 душами крепостных крестьянмужчин. Иными словами, генералфельдмаршал получил в подарок в общей сложности более 25 тысяч крепостных белорусов. В ноябре восстание было окончательно потоплено в крови. До ликвидации Речи Посполитой как государства оставалось всего несколько месяцев. Пользуйтесь Поиском по сайту.
Дивизии армии ВКЛ отступили к Гродно, куда переехало повстанческое правительство. Однако Костюшко под давлением консервативных сил 4 июня устранил Ясинского с поста главнокомандующего. Вместо него он назначил генерал-лейтенанта М. Ее политика в отношении крестьян была сдержанной.
Этот поворот немедленно использовало командование российских войск. Царские генералы обещали крестьянам-повстанцам амнистию и передачу земли, конфискованной у «панов», участвовавших в восстании. Многие крестьяне поверили этим обещаниям и разошлись по домам. Костюшко 6 июня был разбит под Краковом объединенными русско-прусскими войсками.
Пруссаки заняли Краков. Костюшко ушел к Варшаве. Пруссаки осадили Варшаву, но 5 сентября отступили, так как у них в тылу началось восстание. В это время царица Екатерина направила в Польшу с Украины корпус генерал-аншефа А.
В бою под Крупчицами 17 сентября он вынудил отступить корпус генерал-майора К. Сераковского, а 19 сентября в бою под Тересполем разбил войска Сераковского и отряд генерал-майора К.
Все документы повстанцев в ВКЛ составлялись исключительно на польском языке, они буквально пропитаны идеями «польcкости». Так, в обвинении, вынесенном последнему великому гетману ВКЛ Ш. Косаковскому, говорилось о том, что он применял «насилие с отвращением ко всем правам польским» [1, c. Руководители восстания в Меречском воеводстве ВКЛ теперь это территория Литовской Республики писали: «Помните о том, что призванный на это святое дело обыватель так обязан действовать, как почтенный поляк, защитник славы, вольности, целостности и независимости» [3, c. Сам Т.
Костюшко не ставил под сомнение польский характер восстания. Чтобы не возникало иллюзий относительно того, что ожидало бы Беларусь в случае победы восстания, следует привести и такой факт. Один из руководителей повстанцев в ВКЛ М. Огинский, автор известного полонеза, в октябре 1811 года подал российскому императору Александру I письмо с проектом указа о новой организации западных губерний империи. По этому документу предполагалось восстановить Великое княжество Литовское. Однако, по замыслу М. Огинского, официальным языком в этом государстве должен был стать польский.
В еще одной записке на имя российского императора от 1 декабря 1811 года, а также во время личной аудиенции у Александра I в конце января 1812 года М. Огинский уточнил, что восстановление ВКЛ станет первым шагом к возрождению Польского государства и Конституции 3 мая 1791 года. При этом он предлагал императору принять титул польского короля и заключить российско-польскую унию [5, с. Так что, кто бы сейчас ни предлагал сделать полонез Огинского белорусским гимном, сам Михал Клеофас точно знал имя своей Отчизны, с которой так проникновенно прощался в своем произведении. И имя это вовсе не Беларусь. ВКЛ для повстанцев 1794 года, как и для всей многочисленной шляхты Речи Посполитой, представлялось обширной провинцией единого Польского государства. Да, со своими региональными отличиями, со своим богатым историческим прошлым, но всего лишь частью Польши, такой же, как, скажем, Мазовия, тоже некогда независимое княжество.
Борьба за души и умы Элита польского общества довольно хорошо представляла себе настроения в низах, а тем более среди белорусских крестьян. Король Станислав Август Понятовский на Четырехлетнем сейме в речи от 6 ноября 1788 года предостерегал членов сейма, что «во время войны с Москвой мы можем иметь от своего хлопа злейшего неприятеля» [6, с. То же самое касалось и православного населения. Гонениям подвергался Белорусский митрополит Георгий Конисский. Наместника Киевского митрополита в Слуцке епископа Виктора Садковского в 1789 году бросили по ложному обвинению в тюрьму и держали там без всякого приговора три долгих года, пока его не освободили российские войска. Ситуация не изменилась и в ходе самого восстания. Правда, некоторые православные, даже священнослужители примкнули к восставшим.
Но это скорее исключение, подтверждающее правило. За время восстания 1794 года на территории Беларуси в нем приняли участие около 30 тыс. Белорусский историк В. Емельянчик, относившийся с явной симпатией к повстанцам Т. Костюшко, вынужден был признать: «Попытки части руководства восстания замкнуть его только на вопросах «польскости», а также неблагоприятные условия для кардинального решения «крестьянского вопроса» не вели к его победе. Отсюда и относительная пассивность белорусского крестьянства» [1, с. На самом деле белорусские крестьяне, составлявшие подавляющее большинство населения, не были так уж пассивны.
В источниках отмечены неоднократные случаи активного сопротивления, которое местные жители оказывали повстанческим отрядам. Российский генерал В. Дерфельден 25 мая 1794 года писал графу Салтыкову о том, что наблюдает среди крестьян «приверженность более к нам, нежели к полякам» [6, с. Бригадир Л. Беннигсен доносил из Сморгони своему командованию о массовых выступлениях белорусских крестьян против восставших шляхтичей. По его словам, жители многих деревень, будучи уверенными, «что оне останутся под защитою России», указывали те места, «где ружья и разная воинская амуниция в земле зарыта была, которую я и получил, как-то: в пиках, саблях, ружьях, пистолетах, штыках немалое число» [6, с. Генерал-майор Б.
Кнорринг, один из российских военачальников, руководивших подавлением восстания, вспоминал: «…По обнародовании универсалов моих крестьяне, которые уже вооружены были и остались в покое, напали на вооружителей своих и предводителей и не могшие из оных спасаться бегством взяты были ими и нам доставлены» [7, с. Как явствует из отчетов этого же генерала, повстанцы вынуждены были оставить окрестности Слонима не столько вследствие действий российских войск, сколько по причине полной враждебности со стороны местного населения. В августе 1794 года в обороне русскими войсками крепости Динабург активное участие приняли 170 местных белорусских крестьян. И это не удивительно, поскольку повстанцы под руководством М. Огинского, осаждавшие крепость, сжигали крестьянские дворы, вымогали у местных жителей деньги, угрожая полным разорением. Так, с крестьян помещика Зиберха, чье имение располагалось в окрестностях Динабурга, повстанцы получили 50 червонцев в качестве контрибуции, сверх того еще 45 рублей в виде поборов, изъяли 7 помещичьих и 5 крестьянских лошадей. Все это сопровождалось массовыми избиениями местных жителей [7, с.
Подобные действия были обычной практикой. После одной из своих «партизанских» акций М. Огинский возвращался с обозом из 200 крестьянских возов. Исследователь А. Бензерук справедливо констатирует: «События восстания в очередной раз показали, что для белорусов 1794 год приобрел черты гражданской войны, поскольку наши соотечественники сражались по обе стороны баррикад» [8, c. И в войсках А. Суворова воевали наши земляки.
Одним из самых прославленных соединений его армии был Белорусский егерский корпус, состоявший из нескольких батальонов. Воины-белорусцы так их называли в российской армии отличались удалью и бесстрашием. О широком распространении антиповстанческих настроений в Беларуси свидетельствуют не только русские офицеры, но и сами польские инсургенты. Полковник И. Дзялинский показывал впоследствии: «По словам ево же, Краутнера, волнение значило будто бы, что крестьяне хотели взбунтоваться против российских войск. Но Дзялинский почитает сии его известия совсем ложными, ведая известную привязанность крестьян к войскам российским» [7, с. Огинский, ворвавшись на территорию, отошедшую к Российской империи после второго раздела, потерпел поражение именно по причине враждебности местных жителей.
По его собственным воспоминаниям, ему пришлось отказаться от штурма Минска, поскольку российский губернатор Неплюев привлек к обороне города «большое количество вооруженных крестьян, чтобы их выставить для первой атаки» [9, s. Даже в Вишнево и Щорсах, где граф Хрептович провел реформы, крестьяне отказывались давать рекрутов и активно выступали против костюшковцев. Ротмистр И. Гойжевский горестно констатировал: в «Вишневе при помощи экзекуции выбираю пехотинцев… Но люди взбунтованы Москвой и не хотят быть послушны… Так же и в Смотовщизне и Щорсах хлопы взбунтовались и не хотят давать рекрутов» [6, c. Кстати говоря, обычно современные околонаучные публицисты обвиняют войска А. Суворова в том, что «они принесли на своих штыках рекрутчину». Но рекрутские наборы были введены самими повстанцами Т.
Если бы они рассчитывали только на добровольцев, то восстание угасло бы, так и не начавшись. Однако и с набором рекрутов дело обстояло не лучшим образом. Различные слои общества проявляли индифферентность по отношению если не к идеям, то к участию в восстании. Документы того времени переполнены жалобами, угрозами различных повстанческих представителей, вызванных пассивностью жителей, их нежеланием сражаться против российских войск. В повстанческий центр в Вильно поступали реляции такого содержания: «Люд убегает из Вильно беспрерывно, так что кроме женщин которые имеют панические души, а потому разумно, что выезжают этим охвачено множество пригодных к оружию и вооруженных мужчин» [3, с. Уполномоченный повстанцев Я. Гараин писал брестской комиссии о том, что производит «насильственный набор» рекрутов [7, с.
После поражения в бою у д. Перебрановичи в мае 1794 года от российских войск «польские шляхтичи без особого сопротивления указали на место хранения оружия пистолеты, пики, ружья и заявили, что навеки останутся под покровительством России» [6, с. Сам предводитель восстания вынужден был констатировать провал набора рекрутов в белорусских землях. В начале августа 1794 года в 3-м полку литовского авангарда повстанческого отряда генерал-майора П. Грабовского даже вспыхнул бунт, после подавления которого было вынесено пять смертных приговоров, однако не приведенных в исполнение [10]. Крестьяне отказывались идти в армию повстанцев, а шляхта постоянно жаловалась, что земледельцы отрываются от земли [3, с. Введенные костюшковцами рекрутские наборы были действительно непосильны для Литвы и западной Беларуси, поскольку здесь в 1793 году имел место сильнейший голод, случившийся вследствие затяжной засухи.
Яровые не уродили, сена совсем не было [11, c. Едва ли не единственным доказательством некоего подобия широкой народной поддержки повстанцев на территории Беларуси являются часто цитируемые свидетельства русского военачальника Н. Репнина: «Не против армии здесь война, но против общенародного бунта всего шляхетства и черни, всех явно или тайно вооруженных, которых соответственно, прогнать перед собой нельзя, а всегда они будут оставаться в спине войска, выдавая себя за спокойных обывателей» [8, c. Однако к этим оценкам российского генерала в принципе следует относиться со значительной долей скепсиса. Как, кстати говоря, и поступали современники. Николай Васильевич Репнин, был, мягко выражаясь, перестраховщиком. Он буквально атаковал Петербург паническими реляциями, основанными на неподтвержденных слухах и домыслах.
Уже после подавления восстанияН. Репнин выступал против поселения бывшего короля Станислава Августа в Гродно, утверждая, что при свергнутом монархе имеется хорошо вооруженная гвардия из 300—400 человек. В самом городе ему мерещился законспирированный заговор с целью освобождения Понятовского. Репнин предлагал перевести бывшего короля подальше, например, в Ригу. Ни одно из этих опасений, как оказалось, не соответствовало действительности. Вот какую оценку самому Репнину дает один из наиболее авторитетных исследователей той эпохи М. Впрочем, даже Н.
Репнин со временем признал, что местное население все же настроено скорее пророссийски, чем пропольски.
Восстание Тадеуша Костюшко 1794. Свобода, целостность, независимость
В марте 1794 г. в Кракове был провозглашен Акт восстания под предводительством Т. Костюшко. Последней попыткой консолидации общества и противостояния полному исчезновению Речи Посполитой как самостоятельного государства было восстание 1794 г. под руководством Тадеуша Костюшко. Главным кандидатом в диктаторы стал Тадеуш Костюшко — небогатый шляхтич родом из Полесья, уже пользовавшийся большой известностью. В этот момент гордость поляков в последний раз взыграла, и они подняли против России восстание, во главе которого стоял прославленный полководец Войны за независимость США Тадеуш Костюшко.
6.4 Восстание под руководством т. Костюшко.
В то время патент на офицерскую должность стоил немалых денег. Молодой учитель и юная ученица тайно встречаются вплоть до сентября. А осенью года шляхтич просит у магната руки его дочери. Но Костюшко не сдается. Он предлагает своей любимой бежать и венчаться без согласия отца. Людвика соглашается. Тадеуш договаривается с ксендзом, собирает друзей. Но в назначенный час вместо любимой Тадеуша ждут люди Сосновского. Опасаясь расправы Костюшко вынужден срочно уехать в Париж. Кстати, Людвика до самых последних дней сохранила нежные чувства к Тадеушу. Говорят, что она даже в старости ждала его.
Именно в Малых Сехновичах было родовое гнездо Костюшко. Здесь же - единственный в стране памятник знаменитому белорусу. Наш земляк вторым после Вашингтона получил самую престижную награду Америки Во Франции Тадеуш остается практически без денег. Он нанимается волонтером от французской стороны в армию американских колоний, которые сражаются за свою независимость. Костюшко построил хорошие укрепления в тогдашней столице США Филадельфии и перегородил реку большими цепями, чтобы английские корабли не могли в нее войти. Ему также доверили возвести крепость в Вест-Поинте. И наш земляк блестяще справился с задачей. С ним дружат Вашингтон, Гейтс и все известные руководители восстания. Не удивительно, что он заканчивает войну в звании генерала армии США. Костюшко даже награждают орденом Цинцинанта.
Это самая престижная награда в Америке на тот момент. Только выдающиеся личности могли получить этот орден.
В мае Костюшко сформировал Высший национальный совет, разделённый на 8 департаментов, 2 из которых финансов и иностранных дел возглавили Г. Коллонтай и И. Потоцкий соответственно; при этом просьба короля о включении его в совет была отклонена. Близ местечка Поланец Сандомирского повята Сандомирского воеводства ныне город Сташувского повята Свентокшиского воеводства, Польша Костюшко 7 мая обнародовал универсал , ограничивавший крепостную зависимость крестьян объявлялись лично свободными, но не наделялись землёй, отработки барщины должны были сопровождаться выходными днями и др. Весной восставшие действовали успешно: 24 марта 4 апреля Т.
Костюшко одержал победу над частью российского корпуса под началом генерал-майора Ф. Денисова командующий всем корпусом генерал-майор А. Тормасов близ деревни Рацлавице, неподалёку от Кракова в сражении впервые отличились косиньеры. В Варшаве 6 17 апреля и в Вильно 12 23 апреля вспыхнуло восстание против российских гарнизонов, с большими потерями в уличных столкновениях покинувших эти города. Жертвами нападений повстанцев стали свыше 2,6 тыс. Ожаровский, гетман польный литовский Ю. Коссаковский в Вильно.
Михал Стахович. Ввоз пушек, захваченных под деревней Рацлавице, на рыночную площадь в Кракове. Окружной музей, Новы-Сонч Польша. Вскоре к подавлению восстания подключились союзные Российской империи страны. Близ местечка Щекоцины Лелувского повята Краковского воеводства ныне город Заверценского повята Силезского воеводства соединённые прусские войска во главе с королём Фридрихом Вильгельмом II и корпус Ф. Денисова с отрядом генерал-аншефа барона О. Костюшко Денисов награждён орденом Святого Георгия 2-й степени.
Австрийские военные силы под командованием генерал-фельдмаршала графа Ф. Ферзена 15 июня взяли Краков, а 30 июля осадили Варшаву [обороной города руководил генерал-лейтенант И. Зайончек ], однако 6 сентября после неудачного штурма столицы сняли с неё осаду и направились к Познани в связи с вспыхнувшим там антипрусским восстанием. В августе российские войска под командованием генерал-майора Б. Кнорринга вновь овладели Вильно Кнорринг награждён орденом Святого Георгия 2-й степени , а в сентябре под командованием генерал-аншефа графа А. Суворова-Рымникского нанесли восставшим ряд поражений в Берестейском воеводстве ныне территория Брестской области, Белоруссия , в частности корпусу генерал-майора К.
Соседи — прежде всего , Россия и Пруссия — к активизации Речи Посполитой были настроены решительно враждебно.
Проведенная под российскими штыками элекция выборы короля Сеймом 1764 года , в результате которой королем был выбран Станислав Август Понятовский , казалось, привели к достижению Екатериной II ее цели. Однако ни новый король, ни шляхетское сообщество не захотели принять условия протектората, навязанные императрицей. В ситуации невозможности контроля надо всей территорией Речи Посполитой Петербург принял решение о разделе земель западного соседа: к нему пригласили присоединиться Пруссию и Австрию. В результате этого раздела , который произошел в 1772 году, от Речи Посполитой было отторгнуто около 211 тысяч квадратных километров то есть около четверти ее территории , на которых проживало около 4,5 миллиона жителей. После этого Петербург успешно контролировал урезанное польско-литовское государство; этот контроль был непременным условием для сохранения Россией ее державной позиции. Революция 1788—1792 годов — именно так зачастую называют упомянутое выше заседание Великого Сейма — стала возможной, поскольку Екатерине II пришлось уйти с польско-литовских земель из-за участия России в тяжелых войнах с Турцией и Швецией. Однако незаинтересованность русского двора делами западного соседа была лишь видимостью.
Вскоре после окончания войны с Турцией, весной 1792 года, русские войска вторглись в Речь Посполитую. Предлогом для интервенции — война так и не была объявлена — послужила поддержка Екатериной II «здоровой части народа» — представленной изменниками-магнатами , лидерами созданной в Петербурге тарговицкой конфедерации — против «якобинских» заговорщиков в Варшаве. Варшавские власти не верили в возможность военной победы, однако рассчитывали на некую форму компромисса с Петербургом и сохранение хотя бы части реформ. Расчеты оказались ошибочными — Екатерина II решительно стремилась к уничтожению противника. Власть захватили тарговичане, а сейм в Гродно, проведенный под контролем российских войск, одобрил второй раздел страны. После того, как Россия и Пруссия захватили суммарно еще около 307 квадратных километра, Речь Посполитая стала неполноценным государством, абсолютно зависимым от России. Находившиеся в эмиграции в Саксонии лидеры Великого Сейма решили , что в изменившихся обстоятельствах единственной возможностью для сохранения независимости остается вооруженное восстание.
Союзника же они видели в революционной Франции, втянутой с весны 1792 года в войну против Австрии, которую поддерживала Пруссия. К тому же французы представляли собой пример успешного и новаторского участия всего народа в борьбе с национальным врагом. Однако заговорщиков разделяло отношение к революционным методам. Умеренные , объединенные вокруг Игнация Потоцкого, хотели возвращения строя, введенного Конституцией 3 Мая, обретения поддержки среди консервативной шляхты и тщательной подготовки восстания, в котором вооруженные действия должны были опираться прежде всего на регулярную армию. Радикалы же под предводительством Гуго Коллонтая постулировали революционные социальные реформы за счет шляхетских привилегий , а также участие всего народа в борьбе против захватчиков и деспотизма.
Австрия и Пруссия оказывали поддержку России, так как опасались, что если она потерпит поражение, то и они лишатся ранее захваченных территорий. Восставшие надеялись на поддержку Франции, однако их ожидания не были оправданы. В Польшу на помощь русским войскам был направлен полководец А. Суворов с десятитысячным войском, что стало переломным моментом в восстании. Армия Суворова стремилась объединиться с войсками Ферзена, Костюшко осознавал, что если это произойдет, то повстанцы потерпят поражение. Он пытался не допустить этого. В сражении под Мацеевицами Костюшко был ранен и попал в плен. Восстание возглавил Томаш Вавржецкий, делающий все возможное, чтобы сохранить свои позиции. Решающее сражение произошло в Праге. Мятежники были подавлены.
Предыстория восстания Тадеуша Костюшко
- Восстанию Костюшко - 225 лет
- Мифы и правда о восстании 1863 года и фигуре Кастуся Калиновского
- Восстание Костюшки | это... Что такое Восстание Костюшки?
- Польские косиньеры
- "варфоломеевская резня" русских под предводительством Костюшко
Мифы и правда о восстании 1863 года и фигуре Кастуся Калиновского
Однако есть и другая версия место рождения — Сехновичи Кобринского уезда сейчас Жабинковский район. Мать Костюшко Фекла происходила из белорусского православно-униатского рода Ратомских, была родом из Оршанского уезда, отец Людвиг — брестский мечник. Однако историки высказывают мнение, что сначала мать могла крестить сына в православие или униатство так появилось имя Андрей , а уже потом отец Людвиг, брестский мечник, который выбирался от шляхты воеводства в Литовский Трибунал, перекрестила сына в католичество. Относительно происхождения Костюшко вопросов не возникает. Первое образование получил в коллегиуме под Пинском До девяти лет Андрей Тадеуш воспитывался дома, как и все дети несостоятельной знати, без каких-либо специальных гувернеров или учителей. А в 1754 году Костюшко отдали учиться сначала в Брестский иезуитский коллегиум, а потом в коллегиум монашеского ордена иезуитов в Любешове за Пинском. В коллегиуме он изучал латынь, польский, французский и немецкий языки, имел успехи в математике, истории. После окончания коллегиума он вернулся в Сехновичи и пять лет помогал матери по хозяйству.
Сократил крепостничество, избавил от него женщин и детей Когда в 1784 году герой образованного в Северной Америке молодого государства Костюшко вернулся на родину, поместье в Сехновичах был в долгах — брат плохо им руководил.
Вожди повстанцев стремились возродить независимость государства в границах 1772 года, восстановить принятую в 1791 году Конституцию и продолжать реформы. Вслед за Польшей, где восстание началось 24 марта, в апреле взялась за оружие Беларусь. Тут было создано временное революционное правительство — Наивысшая Литовская Рада. На наших землях инсургентами руководил тридцатитрехлетний полковник Якуб Ясинский, принадлежавший к так называемым «виленским якобинцам». Он был горячим приверженцем идей Французской революции, хотел уничтожить крепостное право, писал побелорусски обращенные к крестьянам стихотворные прокламации.
Вначале белорусские крестьяне активно помогали повстанцам, поверив в обещание временного правительства Наивысшей Литовской Рады отменить крепостное право. Однако силы были не равны. Кроме того, повстанческие власти ничего не предприняли для освобождения крестьян.
Суворова в том, что «они принесли на своих штыках рекрутчину».
Но рекрутские наборы были введены самими повстанцами Т. Если бы они рассчитывали только на добровольцев, то восстание угасло бы, так и не начавшись. Однако и с набором рекрутов дело обстояло не лучшим образом. Различные слои общества проявляли индифферентность по отношению если не к идеям, то к участию в восстании.
Документы того времени переполнены жалобами, угрозами различных повстанческих представителей, вызванных пассивностью жителей, их нежеланием сражаться против российских войск. В повстанческий центр в Вильно поступали реляции такого содержания: «Люд убегает из Вильно беспрерывно, так что кроме женщин которые имеют панические души, а потому разумно, что выезжают этим охвачено множество пригодных к оружию и вооруженных мужчин» [3, с. Уполномоченный повстанцев Я. Гараин писал брестской комиссии о том, что производит «насильственный набор» рекрутов [7, с.
После поражения в бою у д. Перебрановичи в мае 1794 года от российских войск «польские шляхтичи без особого сопротивления указали на место хранения оружия пистолеты, пики, ружья и заявили, что навеки останутся под покровительством России» [6, с. Сам предводитель восстания вынужден был констатировать провал набора рекрутов в белорусских землях. В начале августа 1794 года в 3-м полку литовского авангарда повстанческого отряда генерал-майора П.
Грабовского даже вспыхнул бунт, после подавления которого было вынесено пять смертных приговоров, однако не приведенных в исполнение [10]. Крестьяне отказывались идти в армию повстанцев, а шляхта постоянно жаловалась, что земледельцы отрываются от земли [3, с. Введенные костюшковцами рекрутские наборы были действительно непосильны для Литвы и западной Беларуси, поскольку здесь в 1793 году имел место сильнейший голод, случившийся вследствие затяжной засухи. Яровые не уродили, сена совсем не было [11, c.
Едва ли не единственным доказательством некоего подобия широкой народной поддержки повстанцев на территории Беларуси являются часто цитируемые свидетельства русского военачальника Н. Репнина: «Не против армии здесь война, но против общенародного бунта всего шляхетства и черни, всех явно или тайно вооруженных, которых соответственно, прогнать перед собой нельзя, а всегда они будут оставаться в спине войска, выдавая себя за спокойных обывателей» [8, c. Однако к этим оценкам российского генерала в принципе следует относиться со значительной долей скепсиса. Как, кстати говоря, и поступали современники.
Николай Васильевич Репнин, был, мягко выражаясь, перестраховщиком. Он буквально атаковал Петербург паническими реляциями, основанными на неподтвержденных слухах и домыслах. Уже после подавления восстанияН. Репнин выступал против поселения бывшего короля Станислава Августа в Гродно, утверждая, что при свергнутом монархе имеется хорошо вооруженная гвардия из 300—400 человек.
В самом городе ему мерещился законспирированный заговор с целью освобождения Понятовского. Репнин предлагал перевести бывшего короля подальше, например, в Ригу. Ни одно из этих опасений, как оказалось, не соответствовало действительности. Вот какую оценку самому Репнину дает один из наиболее авторитетных исследователей той эпохи М.
Впрочем, даже Н. Репнин со временем признал, что местное население все же настроено скорее пророссийски, чем пропольски. Есть у него и такое высказывание, которое почему-то в последнее время практически не цитируют: «Крестьяне более на нашей стороне, нежели мятежников» [6, с. Необходимо отбросить и всякие спекуляции относительно крепостного права, будто бы «принесенного на суворовских штыках».
Крепостное право прыгон было окончательно утверждено в ВКЛ по Статуту 1588 года, на полвека раньше, чем в России. И крепостничество в Речи Посполитой было ничем не легче, чем в Российской империи, отягощаясь полным своеволием шляхты и магнатов, дополнительной эксплуатацией со стороны арендаторов. Правда, в «Полонецком универсале», изданном 7 мая 1794 года, Т. Костюшко провозглашал, что «личность каждого крестьянина является свободной», за крестьянами признавалось наследственное право пользования землей.
Однако это не означало отмены крепостного права. Крестьянин мог уйти от пана при условии выполнения всех повинностей и выплаты долгов, что являлось почти невыполнимым требованием. От барщины освобождались только участники восстания, остальные же должны были «старательно дни барщины, которые остались, отбывать, начальству своему быть послушными» [12, с. Кроме того, в ряде мест шляхта, участвовавшая в восстании, откровенно саботировала исполнение универсала.
Современники писали по этому поводу: «Шляхта в значительной части заявляет: пусть нами управляет москаль, пруссак или австрияк, но мы не освободим хлопов от подданства» [6, с. В литературе можно встретить постоянные упоминания о большом количестве крестьянских душ, пожалованных в Беларуси русским офицерам и чиновникам. Эти факты приводятся как свидетельство закрепощения белорусского крестьянства. Но русские помещики наделялись землями с крестьянами, вовсе не свободными.
До этого они принадлежали российской казне, в распоряжение которой попали после конфискации земель у польских помещиков, отказавшихся присягнуть на верность российской императрице. На 1 июня 1773 года по Могилевской и Псковской губерниям таким образом в собственность государственной казны перешло 95 097 крестьянских душ [13, с. Землями и поместьями, кстати говоря, наделялись далеко не только выходцы из России. Так, 3 декабря 1795 года своим рескриптом Екатерина II повелела литовскому генерал губернатору возвратить имения всем родственникам бывшего польского короля, а также ряду других видных деятелей Речи Посполитой, в том числе и бывшему гетману литовскому Михалу Казимиру Огинскому.
Не только силою оружия Сразу следует оговориться: безусловно, война есть война. Всегда и во все времена в ходе боевых действий гибнет гражданское население, случаются военные преступления. Даже в мирное время военнослужащие совершают правонарушения, хватает работы для специальных военных прокуратур и судов. Поэтому при оценке действий тех или иных войск важнейшим критерием выступают установки и приказы, которые отдавали военачальники.
Все тот же Н. Репнин приказывал своим офицерам прежде всего стремиться оберегать крестьян. Реквизиции продовольствия и фуража предписывалось делать преимущественно у шляхты. Крестьян, которые добровольно покинули повстанческие отряды, рекомендовалось обязательно вознаграждать деньгами и отпускать на волю [1, с.
Сам Суворов в своей знаменитой «Науке побеждать» учил солдат: «Обывателя не обижай, он нас поит, кормит. Солдат не разбойник» [14, с. Все это полностью укладывалось в рамки концепции политики, проводимой имперскими властями в Беларуси и Литве. Все мероприятия новой власти, по мнению великой императрицы, должны были привести к тому, «чтоб не только сии провинции силою оружия были нам покорены, но чтоб вы губернаторы.
Этот документ предусматривал свободу вероисповедания. Как известно, орден иезуитов, запрещенный в тот период по всей Европе, продолжал спокойно действовать только в одной стране — Российской империи. Суд и расправа вершились по местным законам и на местном языке. Пытки повсеместно отменялись.
Население бывших земель Речи Посполитой, присоединенных к Российской империи по второму разделу 1793 года, было освобождено от налогов на два года [15, с. Естественно, на белорусские земли распространялся и мораторий на смертную казнь, введенный в Российской империи еще в 1744 году. Нарушался он лишь в исключительных случаях: после заговора В. Мировича в 1764 году и во время подавления Пугачевского бунта.
Восстание 1794 года таким исключением не стало. Плененных повстанцев, вне зависимости от их звания и национальности, не казнили. Суворов часто и вовсе отпускал пленных, как это произошло с 6000 польских солдат, отпущенных им после взятия Варшавы. Не был казнен и сам Т.
После непродолжительного заключения в Петропавловской крепости, где он пользовался значительной свободой, бывший предводитель восстания был отпущен императором Павлом I, наградившим его 12 тыс. При этом Т. Костюшко принес верноподданническую клятву российскому самодержцу и сдержал ее, так и не выступив затем с оружием в руках против России. Другой руководитель восстания М.
Огинский, тот самый автор полонеза, не только вернулся после непродолжительной эмиграции в Российскую империю, но даже стал ее сенатором при императоре Александре I. Наконец, можно ли себе представить, чтобы «озверелые оккупанты» рассматривали жалобы жителей «захваченной территории», в том числе бывших своих противников, на порчу имущества во время боевых действий? Более того, взыскивали сумму ущерба с командующего собственными войсками? Что же это за оккупанты и что же это за оккупация?!
А ведь именно так и происходило спустя всего пару-тройку лет после окончания восстания Т. В июне 1797 года бывший литовский подстолий граф Ворцель подал российским властям прошение о возмещении ему ущерба за лес и поташ, уничтоженные в результате действий войск под командованием А. Несмотря на то, что сам полководец не имел к этому случаю никакого отношения, на его кобринское имение был наложен секвестр для возмещения Ворцелю ущерба в размере 5628 червонцев или 28 000 бумажных рублей. Через полгода после этого случая бывший польский майор Выгановский подал аналогичное прошение о взыскании с Суворова 36 000 рублей якобы за поджог имения во время Крупчицкого боя.
Российские власти провели тщательное расследование этого происшествия. Великий полководец был в негодовании: «Я не зажигатель и не разбойник. Война или мир? Я их заслужил.
Бог дал, Бог и возьмет и опять дать может». Однако расследование пришло к выводу, что претензии Выгановского ничем не обоснованы, а в результате боевых действий в его имении, которое не стоило заявленной суммы иска, пострадал только один ветхий сарай [16, с. Когда появились первые «враги народа»? А вот польские повстанцы вовсе не были так миролюбивы.
Фактически в 1794 году на территории, охваченной восстанием, был введен революционный террор. Уже в самом «Акте восстания народа Великого княжества Литовского» был прописан принцип, открывавший дорогу широкому применению насилия: «кто не с нами, тот наш враг» [1, с. Одной из первых жертв террора стал великий гетман ВКЛ Ш. Косаковский, сторонник разрыва унии с Польшей и заключения союза с Российской империей.
Наиболее разумные люди во главе с королем, утратившим власть, предлагали начать переговоры. Однако радикальная партия настояла на продолжении войны. Новый польский главнокомандующий Вавжецкий приказал польским отрядам идти для обороны столицы, что те и сделали.
Осенью на усмирение Польши Екатерина II послала сравнительно небольшую армию, возглавляемую Суворовым. Уже к концу октября полководец подступил к Варшаве. Суворов, присоединив к себе части Ферзена и Дерфельдена, 23 октября расположился под Прагой.
Утром 24 октября Прага была взята. В ходе кровопролитного боя и из-за взрыва пороховых складов погибло 10-15 тысяч поляков. Потери русских были значительно меньше.
Суворов приказал сжечь мост через Вислу, чтобы войска не ворвались в столицу и не погубили мирное население. Суворов после этого был представлен в европейских слухах как брутальных азиатский варвар и свирепый монстр. После взятия Праги Варшава не рискнула противостоять Суворову и 28 октября капитулировала.
Русские войска прошли по польской столице парадным маршем, а днём спустя магистрат Варшавы преподнёс Суворову ключи от города и золотую с бриллиантами табакерку с надписью «Варшава — своему избавителю». Кроме того, он получил имение с 7 тысячами душ, а также награды от королей Пруссии и Австрии. Восстание было подавлено.
Остатки повстанцев бежали в Австрию. Станислав Понятовский отрёкся от польского престола и последние годы провёл в русской столице. Тадеуш Костюшко содержался в Петропавловской крепости в весьма либеральном режиме , получил свободу при воцарении Павла.
Польское государство было ликвидировано в ходе Третьего раздела Речи Посполитой.
Восстание Костюшко. Причины, события, итоги, участники, суть.
Сегодня мы поговорим о восстании Костюшко и подавлении его русскими войсками, особую роль в котором сыграл гениальный полководец Суворов. Костюшко клянется на площади в Кракове. Войцех Коссак Сегодня существует целое направление историков, истерически заявляющих о том, что бессмертная слава Суворова совершенно не заслужена, что человек этот является не более чем мясником, губителем свободы и поборником крепостничества. Скажем прямо, подобная истерия - не что иное как порождение активизировавшейся ныне в Европе русофобии. Особенно свойственна русофобия государственным деятелям, стремящимся отвлечь общественное внимание от собственных неудач и ошибок. В 1791 году анархия в Польше достигла невероятных масштабов. И без того свободолюбивая шляхта все чаще игнорировала королевские указы и решения и злоупотребляла своим правом на срыв сейма, подобное поведение препятствовало укреплению могущества страны. Попытка ввести новую Конституцию со стороны безвластного короля Станислава Понятовского вызвала негодование польского мелкопоместного дворянства, и уже в 1792 году была образована конфедерация.
На общем собрании конфедератами Конституция была отменена, а власть короля отныне не признавалась. Удивительно, насколько недальновидными оказались польские дворяне, ведь их поведение не просто было выгодным Российской империи, но ставило на грань уничтожения само государство. В результате образовались два основных противоборствующих блока: приверженцы новой Конституции и конфедераты. Подготовка восстания осуществлялась много ранее, и к его организации причастны в основном такие известные в Польше люди, как генерал Дзялынский, купец Капостас и прочие. Масштаб восстания носил характер гражданской войны, так как со стороны повстанцев выступили даже крестьяне, вооруженные вилами и косами. Екатерина II, несмотря на свою переписку с такими мыслителями как Вольтер, поддержала именно конфедератов, направив на территорию Польши русские войска. России нужна была исключительно слабая Польша с марионеточным королем.
Со стороны повстанцев, или, как называли их в самой Польше, инсуректов, в качестве командующего выступил небезызвестный Тадеуш Костюшко. Своей родиной этот незаурядный человек считал Речь Посполитую, но был подвержен влиянию революционных французских идей. Его судьба полна удивительных приключений. Он участвовал в гражданской войне США, где зарекомендовал себя талантливым и решительным командиром, привлекался для руководства польскими войсками, имел сношение с революционной Францией. Костюшко пользовался особым доверием со стороны повстанцев и простых людей, а о храбрости и удачливости в военных предприятиях этого человека ходили легенды. Это был достойный противник русскому полководцу Суворову.
Так давайте же вслед за поэтом и мы обострим вопрос и попытаемся разобраться, кто же для Беларуси более ценен: Суворов или Костюшко? Народное восстание. Но какого народа? Даже сторонники концепции литвинизма с трудом могут найти аргументы, чтобы доказать, что Т. Костюшко и его сподвижники отстаивали идею независимости Великого княжества Литовского. И все же такие попытки предпринимаются. При этом обычно используется несколько аргументов. Во-первых, происхождение самого начальника восстания из старинного белорусского шляхетского рода Костюшек-Сехновицких. Во-вторых, его место рождения — поместье Меречевщина, неподалеку от Коссово теперь Ивацевичский район. В-третьих, текст обращения Т. Костюшко «К гражданам литовским и порядковым комиссиям» от 2 июня 1794 года. В нем начальник восстания писал: «Литва! Славная борьбой и гражданственно-стью, долго несчастливая через собственных сыновей измены, обещаю стать среди вас с благодарностью за доверие ваше ко мне, если позволят мне военные обстоятельства… кто же я есть, как не литвин, земляк ваш, вами избранный? На этом основании некоторые публицисты делают вывод о том, что речь шла о борьбе за независимость Беларуси, отождествляемой с Литвой. Но теория о «белорусскости» Т. Костюшко не выдерживает критики. Как ни прискорбно это звучит, к концу XVIII века Беларусь не выступала не только как независимое государство, но даже в принципе как субъект политических отношений. После Люблинской унии 1569 года происходила стремительная полонизация шляхетского сословия и значительной части горожан ВКЛ. В 1696 году был запрещен старобелорусский язык. Полонизация не обошла стороной и семью Костюшко. Сам Тадеуш, обучавшийся в пиарской коллегии, где преподавание проходило на латинском и польском языках, и Рыцарской школе в Варшаве, был совершенным поляком по своему самосознанию. В том же обращении от 2 июня он упоминает о ВКЛ лишь как о своей малой родине, несколько отстраненно: «Литва! Земляки и соотечественники мои! На вашей родился я земле и в запале праведном для моего Отечества откликается во мне особенная приязнь к тем, среди кого пустил корни жизни» [1, с. Само обращение было не более чем пропагандистской прокламацией, призванной активизировать деятельность повстанцев на территории ВКЛ. Кстати, с подобным обращением «К гражданам бывшего Великого княжества Литовского» в апреле 1919 года выступил другой польский «начальник» — Ю. Этот господин также, бывало, называл себя литвином, поскольку родился на Виленщине. Для белорусов эта «литвинская ностальгия» очередного польского «начальника» окончилась закрытием национальных школ и газет, арестами лидеров освободительного движения и массированной полонизацией. Одной из главных целей повстанцев Т. Костюшко было восстановление Конституции Речи Посполитой 3 мая 1791 года, которая фактически ликвидировала даже призрачную автономию ВКЛ, превратив его в одну из провинций Польского государства. В конституции упоминается исключительно польский народ, а название «Польша» неоднократно приводится как синоним Речи Посполитой [2]. Ни о какой независимости ВКЛ, а тем более Беларуси не могло быть и речи. Об этом даже никто не задумывался! Как только в главной ставке Т. Костюшко заподозрили Вильно в некоем призрачном сепаратизме, как тут же, 4 июня 1794 года, отстранили Я. Ясинского от поста главнокомандующего в Литве, а Наивысшую литовскую раду распустили, заменив ее Центральной депутацией ВКЛ, полностью подчиненной Варшаве. Все поветовые порядковые комиссии утверждались в польской столице. Да и пресловутый сепаратизм Я. Ясинского проявлялся, скорее, в крайнем революционном радикализме, наподобие французского якобинства, в своеволии и неподчинении приказам начальника восстания, то есть самого Т. Ведь Я. Ясинский, которого кое-кто спешит записать едва ли не в первые «белорусские» революционеры, был поляком не только по самосознанию, но и по происхождению: он родился в Познанском воеводстве в семье польских шляхтичей. Все документы повстанцев в ВКЛ составлялись исключительно на польском языке, они буквально пропитаны идеями «польcкости». Так, в обвинении, вынесенном последнему великому гетману ВКЛ Ш. Косаковскому, говорилось о том, что он применял «насилие с отвращением ко всем правам польским» [1, c. Руководители восстания в Меречском воеводстве ВКЛ теперь это территория Литовской Республики писали: «Помните о том, что призванный на это святое дело обыватель так обязан действовать, как почтенный поляк, защитник славы, вольности, целостности и независимости» [3, c. Сам Т. Костюшко не ставил под сомнение польский характер восстания. Чтобы не возникало иллюзий относительно того, что ожидало бы Беларусь в случае победы восстания, следует привести и такой факт. Один из руководителей повстанцев в ВКЛ М. Огинский, автор известного полонеза, в октябре 1811 года подал российскому императору Александру I письмо с проектом указа о новой организации западных губерний империи. По этому документу предполагалось восстановить Великое княжество Литовское. Однако, по замыслу М. Огинского, официальным языком в этом государстве должен был стать польский. В еще одной записке на имя российского императора от 1 декабря 1811 года, а также во время личной аудиенции у Александра I в конце января 1812 года М. Огинский уточнил, что восстановление ВКЛ станет первым шагом к возрождению Польского государства и Конституции 3 мая 1791 года. При этом он предлагал императору принять титул польского короля и заключить российско-польскую унию [5, с. Так что, кто бы сейчас ни предлагал сделать полонез Огинского белорусским гимном, сам Михал Клеофас точно знал имя своей Отчизны, с которой так проникновенно прощался в своем произведении. И имя это вовсе не Беларусь. ВКЛ для повстанцев 1794 года, как и для всей многочисленной шляхты Речи Посполитой, представлялось обширной провинцией единого Польского государства. Да, со своими региональными отличиями, со своим богатым историческим прошлым, но всего лишь частью Польши, такой же, как, скажем, Мазовия, тоже некогда независимое княжество. Борьба за души и умы Элита польского общества довольно хорошо представляла себе настроения в низах, а тем более среди белорусских крестьян. Король Станислав Август Понятовский на Четырехлетнем сейме в речи от 6 ноября 1788 года предостерегал членов сейма, что «во время войны с Москвой мы можем иметь от своего хлопа злейшего неприятеля» [6, с. То же самое касалось и православного населения. Гонениям подвергался Белорусский митрополит Георгий Конисский. Наместника Киевского митрополита в Слуцке епископа Виктора Садковского в 1789 году бросили по ложному обвинению в тюрьму и держали там без всякого приговора три долгих года, пока его не освободили российские войска. Ситуация не изменилась и в ходе самого восстания. Правда, некоторые православные, даже священнослужители примкнули к восставшим. Но это скорее исключение, подтверждающее правило. За время восстания 1794 года на территории Беларуси в нем приняли участие около 30 тыс. Белорусский историк В. Емельянчик, относившийся с явной симпатией к повстанцам Т. Костюшко, вынужден был признать: «Попытки части руководства восстания замкнуть его только на вопросах «польскости», а также неблагоприятные условия для кардинального решения «крестьянского вопроса» не вели к его победе. Отсюда и относительная пассивность белорусского крестьянства» [1, с. На самом деле белорусские крестьяне, составлявшие подавляющее большинство населения, не были так уж пассивны. В источниках отмечены неоднократные случаи активного сопротивления, которое местные жители оказывали повстанческим отрядам. Российский генерал В. Дерфельден 25 мая 1794 года писал графу Салтыкову о том, что наблюдает среди крестьян «приверженность более к нам, нежели к полякам» [6, с. Бригадир Л. Беннигсен доносил из Сморгони своему командованию о массовых выступлениях белорусских крестьян против восставших шляхтичей. По его словам, жители многих деревень, будучи уверенными, «что оне останутся под защитою России», указывали те места, «где ружья и разная воинская амуниция в земле зарыта была, которую я и получил, как-то: в пиках, саблях, ружьях, пистолетах, штыках немалое число» [6, с. Генерал-майор Б. Кнорринг, один из российских военачальников, руководивших подавлением восстания, вспоминал: «…По обнародовании универсалов моих крестьяне, которые уже вооружены были и остались в покое, напали на вооружителей своих и предводителей и не могшие из оных спасаться бегством взяты были ими и нам доставлены» [7, с. Как явствует из отчетов этого же генерала, повстанцы вынуждены были оставить окрестности Слонима не столько вследствие действий российских войск, сколько по причине полной враждебности со стороны местного населения. В августе 1794 года в обороне русскими войсками крепости Динабург активное участие приняли 170 местных белорусских крестьян. И это не удивительно, поскольку повстанцы под руководством М. Огинского, осаждавшие крепость, сжигали крестьянские дворы, вымогали у местных жителей деньги, угрожая полным разорением. Так, с крестьян помещика Зиберха, чье имение располагалось в окрестностях Динабурга, повстанцы получили 50 червонцев в качестве контрибуции, сверх того еще 45 рублей в виде поборов, изъяли 7 помещичьих и 5 крестьянских лошадей. Все это сопровождалось массовыми избиениями местных жителей [7, с. Подобные действия были обычной практикой. После одной из своих «партизанских» акций М. Огинский возвращался с обозом из 200 крестьянских возов. Исследователь А. Бензерук справедливо констатирует: «События восстания в очередной раз показали, что для белорусов 1794 год приобрел черты гражданской войны, поскольку наши соотечественники сражались по обе стороны баррикад» [8, c. И в войсках А. Суворова воевали наши земляки. Одним из самых прославленных соединений его армии был Белорусский егерский корпус, состоявший из нескольких батальонов. Воины-белорусцы так их называли в российской армии отличались удалью и бесстрашием.
Тадеуш Костюшко также один из трех иностранцев был награжден высшим боевым Орденом Цинцинната, а Джордж Вашингтон наградил его парой пистолетов с гравировкой «Из многих одному». Автор проекта Декларации независимости и будущий третий президент США Томас Джефферсон считал Костюшко своим другом и называл «наичистейшим сыном свободы». Правительство новорожденной республики предоставило белорусскому шляхтичу американское гражданство, и Тадеуш вполне мог бы остаться в стране, за независимость которой он самоотверженно сражался. В Америке его ждала бы пожизненная пенсия, всеобщий почет и 500 акров земли. Однако Костюшко предпочел вернуться домой, в Речь Посполитую — его главная борьба за независимость была еще впереди. Снова пересечь океан Костюшко довелось спустя 13 лет. Однако в страну, когда-то подарившую ему вкус первых побед, герой войны за независимость возвращался уже не триуфатором, а израненным изгнанником. Родина, на которую Костюшко так стремился тогда из Америки, снова встретила разочарованиями. Заокеанского героя не спешили приглашать в армию Речи Посполитой, и пять лет Костюшко пришлось провести в своем имении в Сехновичах. Своим стремлением к справедливости он руководствовался и в управлении поместьем: так, он постарался облегчить жизнь крестьян, снизив барщину. Однако жизнь землевладельца-помещика была явно не для военного по духу, Костюшко всячески пытался вернуться на службу, и в 1789 году ему это, наконец, удалось. Он становится идеологом и руководителем национально-освободительного движения в стране. В марте восстание во главе с Костюшко началось в Кракове, в апреле докатилось до территории современной Беларуси. Целью повстанцев была независимость и восстановление границ Речи Посполитой, разделенной впервые в 1772 году, борьба за принятую в 1791 году Конституцию. Это обещание он постарался исполнить, издав Полонецкий универсал, в котором крестьянам предоставлялось личное освобождение и уменьшение повинностей. В Америку в августе 1797 года Костюшко прибывает уже после двухлетнего плена — восстание потерпело поражение, а его лидер чуть не погиб. Не стало и страны, за которую он так искренне боролся.
Начнут ненавидеть москаля, пруссака и австрияка так, как француз ненавидит англичанина"». Для тех русинов так польские паны называли предков белорусов и малорусов , которые не хотели становиться поляками, во время восстания 1794 года были изготовлены «виселицы для врагов народа» это их официальное название. Прототипом главного героя, которому Конрад посвятил произведение, был Роман Сангушко, один из крупнейших землевладельцев Волыни В постановлении Гродненской порядковой комиссии говорилось: «…на рынке г. Кроме того, польские повстанцы проводили против неугодного населения Белоруссии карательные операции. Например, в Ошмянском повете некий шляхтич Городенский сразу же после победы восстания в Вильне организовал отряд, с которым отправился мстить своим соседям, отказавшимся примкнуть к мятежу. Пролив немало крови, Городенский бежал в Вильну. Костюшко vs Суворов Прославляя Костюшко как белорусского героя, «свядомыя беларусы» пытаются представить усмирителя польского мятежа Александра Васильевича Суворова в качестве «ворага беларушчыны». Так, в 2015 году белорусская арт-группа «Партизан» установила на бюсте Суворова в Кобрине провокационную табличку с надписью авторская орфография сохранена : «Я — русский оккупант! Я участвовал только в захватнических войнах. Я сжигал беларуские сёла, а их жителей обращал в своих рабов… Мои руки по локоть в крови ваших предков! Война 1812 г. В прошлом году президент Белоруссии Александр Лукашенко выступил с эпатажным заявлением: он назвал Отечественную войну 1812 года, Первую мировую и Великую Отечественную «не нашими войнами». Дескать, белорусы там умирали непонятно за что Приведём несколько красноречивых исторических свидетельств. Дерфельден писал графу Салтыкову о том, что наблюдает среди белорусских крестьян «приверженность более к нам, нежели к полякам». Бригадир Л. Беннигсен доносил из Сморгони своему командованию о массовых выступлениях крестьян против восставших шляхтичей. По его словам, жители многих деревень, будучи уверенными, что «они останутся под защитою России», указывали те места, «где ружья и разная воинская амуниция в земле зарыта была, которую я и получил, как то: в пиках, саблях, ружьях, пистолетах, штыках немалое число». Генерал-майор Б. Кнорринг вспоминал: «По обнародовании универсалов моих крестьяне, которые уже вооружены были и остались в покое, напали на вооружителей своих и предводителей, и не могшие из оных спасаться бегством взяты были ими и нам доставлены». Как явствует из отчетов этого же генерала, повстанцы вынуждены были оставить окрестности Слонима не столько вследствие действий русских войск, сколько по причине полной враждебности со стороны местного населения. Добавим также, что уроженцами Белоруссии было укомплектовано одно из самых прославленных соединений армии Суворова — Белорусский егерский корпус, состоявший из нескольких батальонов.
Тадеуш Костюшко и польская шляхта: невыученные уроки истории
КОНЕЦ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ: Восстание под предводительством Тадеуша Костюшко началось после принятия 24 марта 1794 года Краковского акта восстания. Восстание Тадеуша Костюшко, также известно в некоторых русскоязычных источниках как Польское восстание или Вторая польская война — восстание на территории Речи Посполитой (1794), включавшей на тот момент части современных польских, белорусских, украинских. Был провозглашён Акт восстания, а Тадеуш Костюшко был объявлен диктатором республики. Реакцией на второй раздел Речи Посполитой стало национально-освободительное восстание во главе с уроженцем Беларуси Тадеушем Костюшко (происходил из мелкой шляхты Брестского воеводства). В 1794 г. в Польше вспыхнуло восстание под руководством Тадеуша Костюшко, которое распространилось и на Курляндию.
Восстание Костюшко
Руководитель национального польского восстания, генерал-лейтенант польской армии Тадеуш Анджей Бонавентура Костюшко родился 4 февраля 1746 года в селе РИА Новости, 13.03.2012. Восстание Тадеуша Костюшко было попыткой сохранить и восстановить польскую государственность. При жизни Тадеуш Костюшко был для поляков величайшим авторитетом, а после смерти стал для них практически святым. Восстание Тадеуша Костюшко — восстание на территории Речи Посполитой, включавшей на тот момент части современных польских, белорусских, украинских и литовских о том, что российский гарнизон покинул Краков. В этот момент гордость поляков в последний раз взыграла, и они подняли против России восстание, во главе которого стоял прославленный полководец Войны за независимость США Тадеуш Костюшко.