Философ, публицист, геополитик Александр Дугин в интервью Первому русскому телеканалу Царьград сформулировал скрытую суть того яростного противоборства России. Наше большое и программное интервью с русским философом Александром Дугиным. Публикуем полную версию с тайм-кодами. Об этом в беседе с заявил доктор политических наук, российский философ и публицист, лидер Международного Евразийского движения Александр Дугин. Новости СВО: Запад окончательно бросил Украину, падение Красногоровки и прорыв фронта в ДНР. После интервью донецкому агенству Anna-News, в котором он призвал «убивать, убивать и убивать» тех, кто допускает «зверства на Украине», и последующей медиа-кампании Дугин.
Большое интервью Александра Дугина 20 октября 2022
С могучей, объединенной и уверенной в своих силах ядерной державой мериться силами никто не захочет. Прокси-войны на чужих территориях мы вели всегда, но на прямое противостояние запад не пойдет. Россия с актуальными союзниками типа Китая создает многополярный мир, подчеркнул он.
Дугин считает, что в будущем это интервью будет иметь историческое значение. Интервью президента России Владимира Путина американскому журналисту Такеру Карлсону оказалось «историческим событием». Средство массовой информации, Сетевое издание - Интернет-портал "Общественное телевидение России".
Налицо организованная подрывная компания по системной диффамации, - уверяет он. Фото: Царьград Фото: Царьград Также известно, что "атака" опиралась на сеть ключевых манипуляторов, которые стали триггерами и привлекли в неё значительное количество участников, ставших жертвами дезинформации. Александр Гельевич сообщил, что в ближайшем будущем планируется опубликовать подробное досье с детальным анализом всей экосистемы, участвовавшей в атаке. Следует отметить, что в процессе работы сразу трёх коллективов, специализирующихся на OSINT, могут быть обнаружены новые акторы, факты, обстоятельства и подробности. В настоящее время всё оставляет цифровой след, который используют "профайлеры" Но сейчас дело серьёзнее и масштабнее. Только после того, как всё будет сведено к общему финальному документу, будут предприняты и юридические шаги, - отмечает Дугин. Организованная компания по системной диффамации, задействующая "спящую" экосистему в значительных масштабах, стала очевидной.
И мы все еще на этом пути. С каждым шагом — с каждым сдвигом — в политике Путина а все они направлены на усиление суверенитета России, то есть на освобождение от внешнего управления, а следовательно, на делиберализацию нашего общества, нашего мировоззрения какой-то сегмент либералов отслаивается. Вначале забытые сегодня Березовский и Гусинский. Потом после 2014 года первая массовая партия. Затем после 24 февраля 2022 года еще более массовая партия. Но это делеко не всё. Вот совсем недавно, после трагических событий в Палестине откололась группа правых сионистов, до самого последнего момента лояльных Путину. И так будут откалываться еще и еще. Сети либералов настолько внушительны и могущественны, что с ними трудно сладить, тем более Путин выбрал стратегию очень постепенного их выдавливания. Тут даже непонятно, кто вымрет первым — они или русское население. Да, они стареют и уходят в мир иной или уезжают зарубеж. Но и с собой они забирают целые русские поколения, развращенные, сбитые столку, подкупленные, зараженные вирусом, сведенные с ума, пущенные по ложному кругу. Так вот. Может быть Путин и выигрывает в целом, избегая резкости — падаль покидает Россию сама и порциями. И никаких репрессий, никакого ответа за содеянное. Но историческое время, отмеренное нашему народу на возрождение, на прихождение в себя, мы точно теряем.
Александр Дугин: Наступление начинается
Философ Александр Дугин в интервью «Известиям» объяснил, почему СВО — одно из самых крупных в истории России наступлений на коллективный Запад. Дугин мечтает переломить катастрофический тренд на падение рождаемости с помощью экстраординарных мер. Сообщение Политолог Дугина посмертно получила Евразийскую философскую премию появились сначала на Общественная служба новостей. Новости по тегу: Александр Дугин. Российский лидер объединяет их вместе в вопросе защиты многополярности», главным врагом которой выступает глобальный Запад, добавил Дугин. Если верить полученной от Александра Дугина информации, то угроза со стороны СБУ и украинских террористов для всех пророссийских журналистов и политологов более чем реальна.
Александр Дугин прояснил детали, как украинские спецслужбы получили данные на Дарью Дугину
Публицист также отметил, что диалог между цивилизациями определит "новые правила человечества". Дуги н ука зал на необходимость услышать позиции каждой цивилизации "и серьезно отнестись к каждой культуре, каждой религии, каждой политической системе за пределами Запада", поскольку последний является "только частью человечества", а не его основой.
Его идею прокомментировал официальный представитель Кремля Дмитрий Песков, указав на то, что сейчас на данный счет у властей нет никаких решений. Позже идею о государственной идеологии озвучил депутат Госдумы Михаил Шеремет. Он заявил, что таким образом можно "задать четкий курс" на годы вперед. Также на выступлении в рамках пленарного заседания Всемирного русского народного собора патриарх Кирилл отметил, что в России уже есть национальная идеология , которая заключается в любви и преданности своей Родине.
Ну не за Абрамовича же, не за зерновую сделку, не за благополучие элит? Явно за что-то иное… А за что собственно, власть так и не говорит, боится. Боится, что очищение, делиберализация станет радикальным императивом. Хочет оставить лазейку для обратного хода.
Путин делает так все медленно, что создается иллюзия, что может быть все вернется на свои круги. А ведь не вернется. Поэтому надо двигаться вперед быстрее. По пути Путина. Но все же быстрее. Надо оперативно менять положение дел в культуре, образовании, информации, политической жизни. То, что там сейчас, условиям СВО в конце второго года вообще не соответствует. И вот что важно. Это статус кво, конечно, не соответствует чаяниям и настроениям традиционалистов и патриотов. Но ведь и людям, ориентированным на комфорт и мирную жизнь тоже не соответствует.
И тем, кто за «прогресс» чтобы они под этим ни понимали снова не соответствует. И тем, кто за социальную спреведливость, которой нет или почти нет сегодня в России, и им не соответствует.
Дугин также акцентировал внимание на том, что направление для перемен уже дал Владимир Путин, и теперь к процессу должны подключаться представители общественной науки. Его идею прокомментировал официальный представитель Кремля Дмитрий Песков, указав на то, что сейчас на данный счет у властей нет никаких решений. Позже идею о государственной идеологии озвучил депутат Госдумы Михаил Шеремет. Он заявил, что таким образом можно "задать четкий курс" на годы вперед.
Дугин: Сатановский хотел оскорбить Путина — пора ему домой
Боится, что очищение, делиберализация станет радикальным императивом. Хочет оставить лазейку для обратного хода. Путин делает так все медленно, что создается иллюзия, что может быть все вернется на свои круги. А ведь не вернется. Поэтому надо двигаться вперед быстрее. По пути Путина. Но все же быстрее. Надо оперативно менять положение дел в культуре, образовании, информации, политической жизни.
То, что там сейчас, условиям СВО в конце второго года вообще не соответствует. И вот что важно. Это статус кво, конечно, не соответствует чаяниям и настроениям традиционалистов и патриотов. Но ведь и людям, ориентированным на комфорт и мирную жизнь тоже не соответствует. И тем, кто за «прогресс» чтобы они под этим ни понимали снова не соответствует. И тем, кто за социальную спреведливость, которой нет или почти нет сегодня в России, и им не соответствует. Статус кво никуда не годится.
Все поддерживают Путина лишь в надежде на изменения.
Если бы расшифровать события таким политическим образом, это точно пошло бы на пользу всем нам — и обществу, и государству, и власти. Нам указали на некоторые проблемы, пусть пока еще далеко не критические. Если бы они были критические, он бы продолжал идти. Ситуация была очень серьезная. Но эти проблемы довольно значимы. Я думаю, что мы не упустили Пригожина, а мы упустили социальную справедливость в обществе, мы упустили мобилизацию общественного сознания. И вот этим упущением Пригожин политически и воспользовался. Имея дело с народной стихией, имея дело с войной и с войнами, ответственность нашей власти перед людьми, которые жертвуют своей жизнью, посылают своих близких людей на смерть, становятся сами объектами террора украинского, с ними говорить таким бюрократическим языком, механическим в одну сторону, то есть я тебе даю задание, а ты его выполняешь, - так невозможно. Потому что народ становится тем субъектом и народ поддерживает тебя.
Но эта поддержка не от слабости и не от раболепности. Народ не раб. Народ — это исток суверенитета. Если носитель суверенитета будет учитывать этот исток, то подобного рода проблем и не будет. Они будут не просто купироваться. Дайте больше справедливости — и не будет маршей с таким требованием. Если бы справедливость критически осознавалась как отсутствующая, я думаю, и судьба бы была другой. К сожалению, мы бы упали в эту чудовищную бездну гражданской войны. Может быть, это был бы конец России. Нельзя шутить по этому поводу.
Нельзя шутить с угрозой гражданской войны, которая была на расстоянии вытянутой руки совсем недавно. И в этом отношении я думаю, что это очень серьезно. Реакция, которую я вижу, очень поверхностная, она неуверенная, она колеблющаяся, она даже немного истеричная на эти события. А здесь нужен глубокий философский анализ. Чтобы укрепить позицию власти, но и укрепить позицию народа. Надо заботиться о верховенстве власти, но надо и не забывать, что именно народ является источником суверенитета. Это не просто слова конституции, а это социальный, исторический и онтологический факт. Панкин: - Общество очень сильно разделено. Вы упоминали Октябрьскую революцию. Сейчас в каком-то смысле происходят похожие процессы.
Общество разделено на огромное количество составляющих. Даже патриотическая среда очень сильно разделена. Те люди, которые топят за СВО, тоже разделены. Если мы возьмем за основу Стрелкова-Гиркина, затем Пригожина, еще патриотические силы вроде меня и вас, и все мы по-разному смотрим на ситуацию. Кто-то топит за тактическое ядерное оружие. Таких людей очень много. И они, в том числе, и в Госдуме сидят. Как объединить людей, патриотическую среду? Я еще не упомянул людей, которые свалили через Верхний Ларс. Их тоже можно привести в пример.
Сильно разделены не только патриотические силы. В принципе страна разделена. Дугин: - Я думаю, что либеральные круги, иноагенты не представляют собой ту силу в нашем обществе, несмотря на то, что они еще достаточно присутствуют в элите, в правящем классе. Согласен, что объединять надо тех, кто безусловно за СВО, за государство, за суверенитет, за наш народ, за нашу победу. Объединять надо людей за победу. Эту большую и действительно фрагментированную партию победы, к которой мы все относимся. В чем проблема с этими разногласиями? Не только в личных конфликтах, исторических недоразумениях, недопониманиях, оскорблениях. У нас нет собственного мышления, у нас нет суверенной ментальности, суверенного логоса. Патриотическая мысль, патриотическое движение было так давно уже помещено в гетто, в подполье, всячески унижалось, маргинализировалось и демонизировалось на протяжении десятилетий последних либеральных, но еще и 70 лет советской доминации, что на самом деле люди с четко выраженным национальным русским сознанием просто были сто лет в состоянии тотального забвения, унижения, маргинализции, демонизации.
В таких условиях гетто, концлагеря — между оскорбительным названием либералов, до этого коммунистов по отношению к носителям русской идеи, - конечно же, самосознание русское, оно как дети, о которых в «Соборе Парижской Богоматери», выращивали уродов, поместив их в кувшины, чтобы потом показывать на ярмарках. Или китайские девочки, которым калечили ноги, чтобы были маленькие ступни. Вот так же поступала много десятилетий власть с русской идеей. Фактически это был псевдоморфоз. И так появились эти истеричные сектантские формы идентичности, слабо систематизированный бред различных групп патриотов. Это результат сознательного психического использования газа RH. Патриотическое самосознание сейчас находится в состоянии уродства, причем не естественного, а искусственного уродства. Я думаю, что сейчас пора браться за сферу культуры, образования, науки, русского логоса. Тогда мы, каждый из представителей этого фрагментированного патриотического сообщества, прекратим визжать, нести ахинею, нападать друг на друга, не услышав никакие аргументы, руководствоваться своими собственными болезненными представлениями о противоположном лагере, о другой идеологии, о других версия. Мы просто переведем весь патриотический дискурс в некий прозрачный, открытый контекст.
Сейчас для этого есть все предпосылки. Если не брать некоторые инерциальные вещи, как Институт философии или либеральные по инерции, или советско-либеральные, или просто советские остатки антирусской, антироссийской профессуры, носителей антироссийской эпистемы. Если не брать их, то сейчас предпосылки для выведения русского логоса в свет из тьмы, из теневого сектора, из серой зоны, вот это самая важная вещь. Мы должны научиться говорить. То, как происходит сейчас полемика в патриотической среде, это тотальное интеллектуальное убожество. Ноль аргументов, никакой рациональности, отсутствует аристотелевская логика, отсутствует представление о том, что можно спокойно, и тебя не прервут, не выскочит какой-то Гозман признан иноагентом , который будет визжать и орать, падать в истерике. И все это превратится просто во взаимные оскорбления. Сейчас нет этих бесноватых либералов, которые, по сути дела, блокировали развитие русской мысли. Русская мысль сейчас может наконец-то вступить в новую фазу. И это очень важно.
Бесполезно говорить: будьте вежливый, правые патриоты, левые патриоты, сторонники империи, Советского Союза, социальной справедливости или православной монархии. Не надо оскорблять друг друга, мы все за победу. Может быть, и надо это говорить. Это было бы неплохо. Это так. Но этого недостаточно, никто нас слушать не будет, пока человек или люди, или группы, не сосредоточатся, не приведут в порядок свои аргументы, не напишут статьи, не проведут конференции, обсудят их, услышат позицию другой стороны. Вот что нам нужно. Нам нужен именно дискурс. Нам нужно развертывание умеренного, ответственного, аргументированного патриотического дискурса. И пусть эта напряженность между правыми и левыми будет.
Не обязательно говорить: ой, мы знаем синтез. Я знаю синтез, я давно выступаю за то, чтобы правые и левые патриоты объединились во имя возрождения великой страны. Но даже если вынести мою позицию, которая видит не только примирение, а видит общий знаменатель русских правых и русских левых в русской идентичности, в ее глубинах, но даже если не брать это, давайте посмотрим, как скомкано сейчас левые выражались. И правые. Давайте, пусть это будет полемика, но пусть это будет открытая полемика. Как праймериз определенный. Давайте устроим праймериз для правых и левых патриотических спикеров. Они между собой будут конкурировать, они среди правых, среди левых, среди тех и других пусть будет некоторый закономерный естественный процесс выбора тех людей, которые станут спикерами — носителями слова. Носители правого слова в патриотической среде, левого слова, монархического, имперского, евразийского. Давайте их как-то систематизировать, давайте мы их облагородим, давайте мы выведем их в светлое.
Давайте мы отберем лучших. Давайте из хаоса и взаимных оскорблений, которые действительно характерны для состояния подполья или уже концлагеря, в котором мы находились, давайте осознаем, что пора говорить о смыслах, пора развертывать эти смыслы, пора применять логику. Я был знаком с одним бельгийским философом, я его познакомил в начале 90-х годов с Лигачевым, который только что перестал быть одним из руководителей государства. И после этой беседы бельгийский философ сказал: у меня ощущение такое, что это рыбка, которая всю жизнь плавала в аквариуме, а потом ее бросили в реку. И в этой реке она тоже плавает по границам, по квадратам, по прямоугольнику. Уже этих границ нет. Вот так же с русским самосознанием. Мы до сих пор чувствуем себя униженными, обиженными, обобранными, ослабленными. Нам в каждом человеке видится Гозман. Эта либеральная диктатура, которая у нас до последнего момента была, или до этого — советская диктатура.
Она носителей русского начала просто уже так закомплексовала, что мы, как этот Лигачев, плаваем по квадратам, постоянно готовы отбиваться, кричать. Этих аргументов уже нет в нашем обществе, по большому счету. Защищать серьезно либеральный Запад едва ли кто осмелится в условиях ведения СВО, если они не хотят попасть в иноагенты или быть запрещенной экстремистской организацией. Поэтому надо вздохнуть полной грудью. Мы должны плавать по законам этой реки — реки русского мира, реки русского логоса. Об этом говорит президент. Такое количество инерциальных преград, которые живут не столько вовне нас, сколько в нашем сознании. То же самое с моими друзьями-старообрядцами. Я говорю: вас уже никто не преследует. Мне отвечают: а как же, двести, триста лет нас преследовали.
Действительно, правильно, преследовали. А сейчас больше — нет. Но это так трудно, особенно если триста лет плавать по аквариуму, потом плыть по реке. У нас с русской идеей это сто лет приблизительно. Тоже солидный срок. Вот от этого надо избавиться. Я думаю, что это просто, если угодно, детская болезнь возрождения русского логоса, то, о чем вы говорите. А сейчас надо переходить в новую фазу. Панкин: - Вы про русский мир заговорили. Хочется эту тему копнуть поглубже.
Я давно в информационном поле не слышал и не видел этого термина — русский мир. Он куда-то ушел, его намеренно отодвигают из инфополя? Русский мир как информационная модель все еще актуальна? Дугин: - Кто же может убрать из информполя какой-нибудь концепт, который находится в речи президента, который находит свое место в документах, таких как доктрина о нашей внешней политике, где тоже русский мир присутствует. Панкин: - Прям термином «русский мир»? Дугин: - Конечно. Дело в том, что тот, кто рассылает разного рода методички, что можно, а что нельзя говорить, на самом деле, действительно, мне кажется, кто-то попутал эпоху. Это некий Гозман, который только еще не признан иностранным агентом, в нашей с вами России, в нашем с вами русском мире. На это просто нужно плевать. Во-первых, если человек во что-то верит, если русский мир — это действительно онтология, если мы знаем, чувствуем и понимаем, о чем идет речь, то нам плевать должно быть, что нам в медиа-поле запретили, а что нет.
Это не преступление — иметь свою точку зрения. И, кстати, да, за это можно подвергаться репрессиям, страдать, но человек для этого и человек. Вот если он не будет иметь своих взглядов, если он не будет выражать то, что он считает истинным, благом, справедливым, тогда что он за человек, если он методичками руководствуется. Сегодня русский мир разрешен, завтра запрещен. Но такого мира нет, конечно, который только от методичек зависит. А так он есть. Так вот, что такое русский мир? Это то же самое, что и наша цивилизация. Даже Путин недавно сказал: государство-цивилизация. Вот это и есть русский мир.
Русский мир — это не Российская Федерация. Это не национальное государство, а это государство-цивилизация, которое включает в себя очень много разных, разноплановых, разномасштабных в действительности. Русский мир это, по большому счету, то, как цивилизация видит бытие. Потому что разные цивилизации имеют разное представление о бытие. И мир каждой из этих цивилизаций, нам кажется, он один, подчиняется физическим законам. А на самом деле тот мир, который нам навязали в качестве единого и такого объективно, это мир западноевропейского модерна нового времени.
Как заверил Дугин, исследование нападок на Ивана Ильина позволило выяснить, что они направлены против традиционных ценностей, консерватизма, патриотизма и в конечном итоге - против самого президента. На данный момент имеются убедительные доказательства того, что атака была запущена извне.
Более того, она получила поддержку одновременно от двух сетей - либералов иноагентов, релокантов, "нетвойнистов" и коммунистов, уверяет Дугин. Налицо организованная подрывная компания по системной диффамации, - уверяет он. Фото: Царьград Фото: Царьград Также известно, что "атака" опиралась на сеть ключевых манипуляторов, которые стали триггерами и привлекли в неё значительное количество участников, ставших жертвами дезинформации. Александр Гельевич сообщил, что в ближайшем будущем планируется опубликовать подробное досье с детальным анализом всей экосистемы, участвовавшей в атаке. Следует отметить, что в процессе работы сразу трёх коллективов, специализирующихся на OSINT, могут быть обнаружены новые акторы, факты, обстоятельства и подробности.
Хотя этот срыв в либерализм в течение правления Медведева был очевиден, и поскольку его еще сохраняют в качестве такого пусть, может быть, игрушечного, но возможного преемника, мы все время живем под дамокловым мечом, что опять этот срыв в либерализм с ним, с Медведевым, или без Медведева может наступить опять. Мы живем в очень патологическом состоянии. С одной стороны, можем поблагодарить власть за то, что она остановила тотальную либерализацию в 90-е, но можно ее с такой же степенью пожурить как минимум или подвергнуть основательной серьезной критике в силу того, что, видимо, из-за ужаса перед патриотическим полюсом она делает все возможное, чтобы он не сложился, не состоялся, и заменяет его вот теми ручными симулякрами, с которыми научились справляться еще либералы ельцинского периода. Даже достали из чулана термин «застой». Вы считаете такое сравнение сколько-нибудь справедливым? И если это есть, то это кризис управления или кризис идей? Потому что ощущение именно очень похоже. Потому что в поздний советский период было чувство, что ни туда, ни сюда — мы не можем двигаться никуда. Как будто что-то застряло, вот как подумал Винни-Пух, который пришел в гости к Кролику. Кто-то застрял в норе. Он слишком толстый для того, чтобы пролезть, и слишком жадный для того, чтобы вернуться назад, потому что там варенье. Это такое застревание в безвременьи. Советский Союз ведь тоже застрял. Он застыл именно потому, что он не мог двигаться ни в одном направлении, ни в другом. И в конечном итоге это привело к параличу мысли. Когда огромная, гигантская, прекрасно сложенная система, еще не и исчерпавшая своего потенциала, просто рухнула в силу того, что замыкание было именно «софтовое», то есть коммунистическая идеология перестала жить, перестала работать. И весь «хардвер», вся инфраструктура рухнула в силу того, что в какой-то момент такая синильная позднесоветская элита просто не смогла думать. Она вообще не смогла думать никак, и вполне еще жизнеспособное континентальное государство, обладавшее огромными, как мы сейчас видим, неизрасходованными возможностями, стало жертвой именно ментального коллапса. Вот ментальный коллапс погубил Советский Союз в первую очередь. И, соответственно, конечно застой — это были его яркие признаки. Я вижу признаки ментального коллапса и сейчас. Они точно есть. И этот ментальный коллапс имеет в общем в каком-то смысле сходную природу, то есть неспособность к мышлению. Есть некоторая неспособность принять вещи как они есть. Неспособность столкнуться с идеологическими вызовами. Но есть одна разница, мне кажется. То, что отличает позднесоветский застой от нового застоя, застоя 2. И она из живой, действенной, взаимодействующей с реальностью, трансформирующей реальность подчас, а подчас наоборот отступающая хотя бы тактически на шаг перед реальностью, какой она была до какого-то момента, — эта идеология превратилась в что-то, что больше не соответствовало ничему. Она не соответствовала ни реальности, ни внутренней воле. Она зависла и фактически мешала, не позволяла жить. Это не просто бессмыслица, которая ничего не понимает. Нет, это некоторый бывший смысл. Как пожилой человек, впавший в маразм или в Альцгеймер — он повторяет одно и то же. Когда-то это были правильные фразы, распоряжения, которые он давал близким или на работе. Но вот в этом состоянии старческого кретинизма, в деменции эти высказывания кажутся совершенно лишенными смысла, потому что они не к месту. Так же и позднесоветская идеология была не к месту. Она не способна была ответить на сформулированный вопрос, говорила невпопад. На Горбачева посмотрите: вот типичный пример, это такая ранняя деменция во всей ее красе. Он, кстати, с возрастом не глупеет, как многие. Он таким же и был всегда, вот это поразительно. Что во главе государства оказывался человек не просто низких интеллектуальных уровней, а именно вот такой человек, повторяющий что-то как бы само по себе, может быть, и верное, но абсолютно не контекстуальное. Как ужин с идиотом практически. Но там была эта идеология, которая впала в такую дрему, то есть в сон. А у нас сейчас вообще нет идеологии, идеологии власть боится, как огня, любую просто. Поэтому в застое 1. А в застое 2. Ужас идеологии парализует любое поползновение мысли. В советское время нельзя было мыслить потому, что мысль была известна, истина была достигнута и надо было только ей соответствовать. Мыслить было нельзя потому, что уже за тебя помыслили: партия помыслили, Ленин помыслил, Маркс помыслил, прогресс помыслил, пролетариат. Не надо было мыслить: мыслить не твое дело. В итоге старческое политбюро оказалось единственным носителем мысли, но мыслить оно не могло, отсюда это короткое замыкание такой деменции, которая выбрала себе молодого «дементора», молодого Горбачева , который уже как бы был стариком, носителем неспособности к мышлению уже, видимо, с юности. Потому что глупые люди — это не только продукт возраста, и не всегда люди глупеют — иногда они такими рождаются и живут. А в путинское время мыслить нельзя не потому, что за тебя помыслили, а мыслить нельзя вообще. Потому что это опасно, потому что это не очень способствует карьере; потом, мыслить — это накладно, это ресурсоемкий процесс, не ведущий к прямой цели. И в путинском периоде две фазы я отмечаю. Первая фаза «сурковская», когда мыслить было можно, но только как бы осторожно, по таким искусственным, намеченным администрацией президента маршрутам. То есть мышление должно быть замкнуто само на себя; если кто-то мыслил как-то ярко — находили человека, похожего на него внешне или по фамилии, создавали обязательно спойлеры партий, движений, даже институтов. То есть как только мысль пробуждалась, ее не просто загашивали, а создавали дубликаты, ее завешивали, с ней вступали в сложные отношения. Администрация президента не культивировала мысль — она ее погружала в процесс такой сложной центрифуги. И фактически прямо запрета на идеологическую мысль не было, была идея ее подменить. И создали такую управляемую систему со всеми остальными партиями, которые просто были государством, а не партиями. А вот во вторую половину, последние около десяти лет, чуть меньше, мысли не стало вообще никакой. И даже фиктивная мысль эпохи Суркова исчезла. Она не была, видимо, никому нужна, технологически она большого значения не имела. Заниматься этими сложными построениями и схемами, не ведущими никуда — поддержкой, а потом наоборот сливом движений каких-то, инициатив интеллектуальных, чем занимался Сурков. Раньше казалось, что это ужасно, чем он занимался, а сейчас уже понимаешь, что это была хоть какая-то симуляция интеллектуального процесса. А потом и симуляция отпала. Государственный логос превратился в складскую логистику. Даже если Путин публикует какие-то совершенно верные статьи, которые кто-то, разумные люди там ему пишут, он находит в них, наверное, какое-то свое удовлетворение, но он к этим своим собственным статьям никакого отношения не имеет. То есть он их не воспринимает как некоторые действительно заветы или указания. Это некоторые довольно хорошо составленные слова, никого ни к чему не обязывающие и в первую очередь — его самого. Поэтому так и другие на это плюют. Если у первого человека нет трепетного отношения к Идее на самом деле или нет Идеи вообще, а как бы только такие чувства или какие-то там подсчеты, то, соответственно, все это сильно в нашем обществе, таком монархическом, центрированном на одну фигуру, очень быстро всеми считывается, окружением и близкими, и далекими. И отсутствие идеи становится бытовой практикой. То есть «ну что там идеи? Давайте более конкретно поговорим». И вот это «чисто конкретно» — я даже раздумывал, откуда оно вошло в блатной язык 80-х годов. Я думаю, как раз от тех же самых комсомольских работников, которые тогда уже стали сближаться с криминалом. И, собственно, у них еще были, болтались в голове фрагменты лекций по диалектике, которые они вынужденным образом слушали в Ленинском университете миллионов или где-то еще на курсах повышения квалификации коммунистической, и они принесли эти непонятные, смешные, как им казалось в силу их слабоумия, фразы в преступный мир. И «понятия» кстати — вот что значит «жить по понятиям»? Это же тоже, понятия «Begriff» — это важнейшая гегелевская категория. У нас оно приобрело криминальный характер, но на самом деле все это, на мой взгляд, такие вот продукты, субпродукты вырождения позднемарксистской интеллектуальной культуры в лице вот этих криминализированных комсомольцев, которые, собственно, и дали все основные фигуры олигархата нашего и всех политических лидеров сегодняшнего дня. Каковы результаты ее работы? Какие перспективы и главная повестка сейчас? Политические амбиции в России у вас есть? Семнадцать лет этой структуре, зарегистрированной международной организации. Так-то можно сказать, что неоевразийству, связанному со мной, уже больше тридцати лет. С конца 80-х годов я стал продвигать это мировоззрение как политическую философию, сразу как политическую философию. На первом этапе ее смысл был в том, что Советский Союз надо сохранить, интернациональность советского союза надо сохранить, но перейти к другой идеологии, как сами евразийцы первого поколения 30-х, 20-х, 40-х годов предполагали — передав правление, власть от компартии евразийскому органу, который сохранит государство и сохранит социальную справедливость, сохранит державу, сохранит интернационализм, но только предаст этому консервативный характер. Консервативный с точки зрения возврата к религии, возврата к традиционным культурным ценностям, отринет атеизм и создаст такую динамичную консервативную и одновременно ориентированную на социальную справедливость мощную державу, противостоящую Западу, как всегда противостояла Россия на всех своих этапах. Читайте также По сценарию Карабаха: Киев рассчитывает взять Донбасс с помощью Турции и Израиля События в Арцахе открыли ящик Пандоры для решения конфликтов на постсоветском пространстве С этим, будучи еще молодым человеком, я обращался к разным политическим деятелям. Потом нашел Проханова как единомышленника, который был еще в советской системе. И, собственно, журнал «Советская литература», а потом газета «День» стали рупором этой идеи, у которой, конечно, были прямые политические амбиции еще тридцать с лишним лет назад. В какой-то момент я участвовал, я был идеологом движения евразийского и в узком смысле, и в широком смысле, участвовал в разных фронтах, в разных оппозиционных антиельцинских структурах, участвовал в защите Белого дома, в штурме «Останкино». Я был «евразийской» частью всего этого направления. И большинство людей, которые так или иначе «справа» или «слева» примыкали к этому движению, они тоже так или иначе разделяли и как-то воспринимали евразийские идеи. Потому что евразийское мировоззрение являет собой синтез «правых» и «левых» идей. Это не антисоветское в полном смысле слова течение. Поэтому, будучи антиатеистическим или, скажем, нематериалистическим, оно признавало важность борьбы большевиков против Запада — это очень важно, создание мощной сильной государственности, хотя очень многие вещи, конечно, идеологически отрицало. То есть это была право-левая идеология с самого начала политическая, которую я старался имплементировать политически. Потому что уже тогда стало понятно и мне, и Проханову, что нужна альтернативная платформа для патриотов, которые сражались с либералами в 90-е годы. Но постепенно организационно мне это показалось в общем не тем, что нужно: очень узким, с культом личности покойного Лимонова, что сужало идеологическую направленность. Я оставил это. И вот с тех пор, где-то с середины 90-х, я уже в большей степени посвятил Евразийскому движению, собственно евразийству, то есть политической философии евразийства. Соответственно, очень многие идеи — сказали, что теперь евразийство, раньше при Ельцине было внешнее управление, был атлантизм, а теперь евразийство будет, как бы сказать, процветать. Я искренне этому поверил, включился. Они меня поддержали в одной инициативе, в другой. И фактически я был уверен, что теперь вот вместе с Путиным нет никаких преград для воплощения политической философии евразийства в дело. Я не настаивал на каком-то месте или роли себя. Я — выразитель идеи. Я много дисциплин в российскую жизнь привнес. Еще в 90-е годы. В начале и в середине 90-х годов опубликовал «Основы геополитики», которые изменили просто стратегическое мышление в значительной степени именно силовиков и военных элит. Я работал не покладая рук все эти годы в интересах своего государства и в интересах того, чтобы придать нашей стране Логос, вернуть его, не просто искусственно его придумать — это невозможно. Чтобы воссоздать полноту русской традиции, чтобы найти ключи к смыслам русским, русской истории, русской стратегии. И вначале, когда Путин пришел к власти, первые два, по-моему, года были очень тесные связи. Я видел, как многие мои идеи берут и просто воплощают: Евразийский союз, геополитика, суверенитет, даже суверенная демократия в значительной степени, по крайней мере «суверенная» часть этой демократии Сурковым была в значительной мере была взята из этой системы.
Александр Дугин: Наступление начинается
Основные тезисы из выступления: — Прежде всего нам нужно решать задачи в рамках СВО: укреплять обороноспособность, укреплять вооружённые силы. Это уже больше, чем активная оборона. Если противнику нравится «мясорубка», то России это даже выгодно.
Также в ходе беседы они обсудили вероятность конца света, поговорили о французском философе Бернаре-Анри Леви, о том, как экс-президент США Дональд Трамп может спасти Америку и о технологическом прогрессе. Подписывайтесь на «Газету. Ru» в Дзен и Telegram.
По мнению Дугина, российскому обществу необходимо возродить не только суверенные технологии, но и независимое мышление, культуру, образование.
Как отметил Дугин, стране предстоит совершить рывок в будущее с опорой на национальные традиции. Ru ведет прямые трансляции событий ПМЭФ-2023.
Выяснилось, что он, как представитель Америки, понял не всю информацию, поэтому пришлось отдельные моменты рисовать в виде комиксов», — рассказал философ. Как отметил Дугин, интервью выйдет с ним после монтажа, несмотря на изначальный план Карлсона дать всё одним куском. Но он показал себя настоящим профессионалом — как только ему становилось лучше, мы продолжали запись», — заключил Дугин.
«Политика, жизнь, история — начнутся только после Путина»
Не как наследники коммунизма и дискредитировавшего себя реально криминальными практиками фашизма. А чтобы начать как бы заново это противостояние либерализму. Если есть тезис — может быть и антитезис. Кто-то говорит: «Как хорошо! Права человека, гражданское общество! Свобода слова — там». Дальше гей-браки, аборты и семья из пяти человек одного пола плюс козел. И еще этим пяти человекам плюс козлу надо давать право усыновления детей в такое просто козлиное сообщество первертов на самом деле. И что это является тезисом, это признак или мерило прогрессивности, на это можно и нужно отвечать — на этот тезис — определенным антитезисом. Например: «Нет, не пойдет, мы не согласны». Что касается субъекта.
Субъект — вещь такая довольно сложная. Когда субъект определяется, определяется некий центр этой политической теории. Думая над тем, как подвергнуть субъекты классической политической идеологии деконструкции, я конечно же обратился к Хайдеггеру, который занимался деконструкцией западноевропейского субъекта на уровне философии, и применил его принцип, который является результатом и откровением этой альтернативы, как Бытие или Dasein, и применил это к политике. Вы скажете, что это очень сложно. Но если бы это было очень сложно, разве бы мою книгу переводили бы на все языки? Согласитесь, имела бы она такое фундаментальное влияние, когда сейчас уже, наверное, несколько десятков книг написано: где-то критических, где-то наоборот апологетических, развивающих, толкующих эту теорию в мире? Но это только начало, недавно начался этот процесс. Так вот Dasein — это некая путеводная звезда. По какому направлению пойти? Не просто сразу мгновенно защищать какой-нибудь премодернистский тип устройства — монархию или религиозное общество, теократию или империю.
Все это вполне возможно, но тоже должно быть сопряжено с различием цивилизаций, с учетом разного рода обществ. И дальше все становится сложнее. Отвергнуть довольно просто, а утвердить альтернативу сложно. Dasein — это для более глубокой критики западноевропейского субъекта, для более глубокого уровня деколонизации. И моя теория ведет нас напрямую к теории многополярного мира. И каждый Dasein, каждое историческое Бытие в каждой культуре само подсказывает те решения, как организовывать субъект Четвертой политической теории, который не может быть заведомо всем предложен. И тем не менее, с сохранением важности всего того, что я говорил, есть более простой ход: Dasein есть народ. Вот у Хайдеггера есть такая фраза: Dasein существует через народ, по-народному. Народ является, если угодно, той средой, в которой Dasein присутствует. Но народ не как общество, не как класс, не как совокупность индивидуумов, не как население, не как люди.
А народ как культурно-историческая общность судьбы. Вот это народ. Народ, который считает себя носителем определенной судьбы, определенного языка, определенной мысли, определенной идеи. И он определен не только прошлым, но и будущим. Волеизъявление как будет происходить? На демократических рельсах? Каждый народ, каждая традиция, каждая цивилизация, каждый Dasein организован по-разному. Но насколько я представляю на основании исторического опыта, начиная с опыта афинской демократии, очень редко когда репрезентативная представительская демократия действительно соответствует этому принципу соучастия. Органичная или прямая демократия, органическая демократия — да, прямая демократия в небольших коллективах, в земских областях, в ограниченных общинах, где каждый друг друга знает, там принцип коллективного решения действует по-настоящему, и он прекрасен. Но как только мы поднимемся на более высокий уровень, когда расстояние между компетенцией при принятии решений и самим реальным коллективом увеличивается, здесь открывается поле для махинаций, ложных репрезентаций.
Здесь олигархи, обман и отчуждение. В некоторых случаях, когда речь идет о цивилизациях, о больших огромных державах, государствах, континентах, как говорили евразийцы, конечно, демократия должна приобретать иной характер. Здесь возможны тоже, в зависимости от той или иной культуры, религиозные институты, которые могут включаться в это волеизъявление. Причем это волеизъявление народа неслучайно Vox populi vox Dei — волеизъявление народа на самом деле тесно связано с оракулами. Сам народ поодиночке часто может не знать, что он хочет, а когда он собирается вместе, в каких-то особых ритуалах, он может это знать, может знать то, чего он не знает, он становится оракулом. Сквозь него проходят некоторые более глубокие токи бытия. Вот это тоже очень важный момент, что народ — это не совокупность индивидуумов. Он нечто большее. Вероятно, его вовремя не задали Ницше, это бы много поменяло. Вы уже сказали, что либерализм загоняет в фашизм теории, недружественные ему, от которых он чувствует опасность.
Я хочу поставить точку, размежевать окончательно понятия. У нас в общественно-политическом пространстве сейчас, информационном пространстве очень много говорят о результатах фашизма и очень мало о его реальных истоках — единого диагноза нет. Кто-то Ницше называют предтечей, заложившим философскую базу. Кто-то Хайдеггера называет певцом фашизма в Германии. Редко, но упоминают про общество Туле, которое питалось эзотерикой и оккультными теориями. Сами представители Туле и уж тем более Ницше не представляли, чем закончится их «поиск Атлантиды» и рассуждения об арийской расе. Учитывая, что Dasein — это трансцендентальное понятие, а еще и немецкое, что должно стать неким предохранителем для последующих поколений, знаком, что трактовать это понятие начали неправильно? И разный идеологический генезис. У нас при отсутствии политической культуры и такого некоторого супер-ангажированного некоторыми политическими событиями, в частности нашей Великой Отечественной войной, мы не можем говорить об этом спокойно, поэтому мы говорим об этом неспокойно. А когда мы говорим неспокойно, мы уже не говорим на философском уровне, мы уже хотим кого-то осудить.
Поэтому о фашистах говорить чрезвычайно трудно в России. И решения, которые о фальсификации истории, другие вещи — понятно, почему они делаются. Но они же на самом деле выглядят-то очень жалко. Потому что с идеями надо бороться идеями, а не запретами. А если идей нет, то можно запретить, но это не будет эффективно, только больший интерес породит. Совершенно преступным является нацистский режим. И преступным абсолютно является либеральный режим, который строится на опыте рабства, превосходстве одних государств над другими. Сотни тысяч людей — больше — было во время «арабской весны» уничтожено с подачи Запада. Хиллари Клинтон просто кичилась тем, что она уничтожила Ливию и осуществила геноцид. Либерализм — это кровавая форма тоталитарного режима, который должен быть осужден так же, как фашизм.
Готов ли я нести ответственность за искажение Четвертой политической теории, когда она будет воплощаться? Мы видим уже сейчас, что евразийство, которое, на мой взгляд, блистательно и глубоко, и прекрасно в своей теории, оно превратилось в такую не в преступную, но просто такую отталкивающую чиновническую рутину. Евразийский союз как братство народов, которые идут к своей духовной цели, осмысляя в единстве миссию своего пути сквозь историю, вот что такое Евразийский союз — узы, которые скрепляют цивилизации и народы, — он превратился сегодня в какую-то чиновничью недействующую организацию, где толкутся бессмысленные серые люди, которые понятия не имеют ни о каком евразийстве. Я уже вижу результат вырождения и отчуждения своих идей. Об ответственности мыслителя за реализацию его идеи вопрос очень острый. Вот Эрнст Юнгер. Если говорить о том, кто вдохновил национал-социалистов в большей степени, чем Хайдеггер это смешно. Хайдеггер был совершенно на периферии этого движения, был очень критически настроен, но поддерживал именно исходя из ненависти к либерализму и коммунизму, что тоже можно понять — уж очень они отвратительны именно в своих глубинах. Также он критиковал свою собственную национал-социалистическую модель. Можно «Черные тетради» почитать — это критика фашизма, пожалуй, более глубокая и более основательная, чем все, что мы имеем со стороны.
Это критика изнутри, критика очень обоснованная. Хайдеггер ближе к Четвертой политической теории, чем к национал-социализму. Так вот настоящим идеологом, если говорить о национал-социализме, был конечно не Гитлер — он не был идеологом, он был прагматик — а Эрнст Юнгер в своем «Труженике», в «Der Arbeiter». Вот он как раз предвосхитил самые основные, на мой взгляд, стороны национал-социализма и технику, и такое вот возвращение к нехристианским стихиям, к мировоззрению чистого активного пессимизма или активного нигилизма. Но обратите внимание, что еще на первых этапах, когда его приглашали стать депутатом в партии Гитлера, он говорит: «Я с этими свиньями вообще, с ничтожествами, не сяду за один стол просто. Вы меня с ублюдками хотите посадить». Еще не было ни газовых каких-то вот этих, ни концентрационных лагерей, ни преследований. И Юнгер оставался патриотом. Он был в изгнании. Его идеи реализовались так страшно, что он их не признавал как свои.
Но он не отказывался от этой ответственности. То есть он отказался вступать в ту партию или в то движение, которое превращало на его же глазах его идею в что-то кошмарное на самом деле, но он стоически выносил эту историческую ответственность. Не давая своего благословения, но одновременно и не отказываясь, не отмежевываясь от своих идей «Труженика» своего. Книгу эту он публиковал и после войны многократно, вносил только существенные поправки, отнюдь не извиняясь. И Хайдеггер, кстати, молчал об этом отношении. Если уж делаешь выбор, даже если неправильный, достоинство человека заставляет его держаться этого неправильного выбора, если он был свободный и осознанный. Поэтому, что касается ответственности за возможность чудовищного искажения моих идей, я готов брать ее на себя. Может быть, остаться в полной неизвестности и забвении гораздо спокойнее было бы, чем видеть, как твои высшие идеалы и чистые помыслы превращаются в нечто противоположное, безобразное, отталкивающее, низменное и ставшее достоянием… Самое страшное вообще для философа — это не злодеи и бандиты, а это посредственность. Нет ничего более антифилософского, чем посредственность. И в преступнике, и в таком совсем простейшем человеке, недалеко отрывающемся от быта, можно увидеть некоторые интересные переливы, переливы человеческого, а вот в самовлюбленной агрессивной посредственности, толкающейся локтями, ничего увидеть невозможно.
Вот где пропадает человечество. Человечество пропадает не на полюсах, не там, где самые умные и самые жестокие — в разных полюсах. А человечность пропадает в середине. Вот в этой совсем далеко не золотой середине. В этих агрессивных, маячащих повсюду самовлюбленных посредственностях человечество исчезает, пропадает. Вот они — самое страшное. Не те, кто «превращает золото в свинец», как писал Бодлер, а те, кто своей дежурной скукой внутренней разлагает величие, низводя высокое до своего уровня. Уж лучше бы они превратили очень высокое в очень низкое. Пусть хотя бы величие сохранится по модулю. Самое страшное, что вообще по большому счету меня, честно говоря, пугает — это банальность.
Когда я сталкиваюсь с банальностью, у меня как-то поражаются самые глубокие нити моего восприятия. Я то же самое думаю в отношении политической философии и философии вообще. Что самое страшное — это даже не извращение наших идей, а их банализация. Вот это мне претит по-настоящему. Кто-то из несистемной оппозиции? Или какая-то «темная лошадка»?
Вы по-прежнему считаете, что война между этими двумя сторонами — будем говорить, Россия и Америка, между сушей и водой, — неизбежна? Она может иметь разные формы. Но это основа геополитики. Это не мое личное, персональное мнение. Есть такая дисциплина — геополитика, создали ее англосаксы, это Хэлфорд Маккиндер. Потом ее развили немцы — Карл Хаусхофер, потом ее подхватили русские, евразийцы — Петр Савицкий. А сейчас она преподается просто во всех странах. И вся она основана на конфликтологической схеме о том, что существуют две несоизмеримые цивилизации, два фундаментальных типа человечества — цивилизация моря, атлантизм, сегодня представленный Америкой, и цивилизация суши, представленная традиционно Россией или Хартлендом — «сердцевинной землей». И между ними идет позиционная борьба. Иногда эта борьба, которая происходит всегда, достигает горячей фазы, иногда холодной фазы, иногда определенное смягчение, сглаживание этих противоречий, но она есть всегда. Более того, я считаю, чем больше мы будем готовы и будем осознавать структурный, системный, не случайный, не связанный с событиями, с теми или иными относительными обстоятельствами характер этого противостояния, тем больше есть шансов избежать «холодной войны». Именно, на мой взгляд, с этим и была связана программа ядерного оружия в Советском Союзе. Поскольку в противном случае при противостоянии систем… Тогда, в советское время, эта борьба суши и моря определялась под идеологическим знаком, до этого была конкуренция империй, сейчас это противостояние демократических государств, но, тем не менее, смысл этого противостояния не меняется. Так вот, если мы хотим избежать «горячей войны», мы должны быть готовы к тому, о чем говорил как раз Дмитрий Киселев — уничтожить Америку. Она готова уничтожить нас, и эта взаимная готовность снимает, на мой взгляд, риск и опасность «горячей войны». До какого-то момента. Пока не начался в 90-е годы существенный перекос в их пользу, и в гонке вооружений они достигли очень серьезного преимущества по отношению к нам. И в 90-е годы эта асимметрия создала впечатление, что Россия через одно — два десятилетия настолько отстанет от Запада, что не сможет гарантировать взаимное уничтожение. А тогда… — Да, и что Запад может не удержаться. Все, мы становимся беззащитными. И проба нас, на мой взгляд, на эту слабость — это все 90-е годы, потому что после распада Советского Союза началась Чечня, сепаратизм в которой поддерживал Запад, потом битва за постсоветское пространство. Но как выяснилось за последние 14 лет, или, может быть, даже раньше это началось, или, может быть, позже, но сегодня мы готовы к тому, чтобы объявить зону геополитической ответственности. Конечно, мы не нападаем на США, мы не можем продвинуть наши базы… — Это невозможно без того, чтобы начать Третью мировую войну. То есть мы не продвигаем наши военные базы ближе к их территориям… — Подождите, а как это можно сделать? Там никто их не примет, вы же понимаете, это совершенно другая ситуация. И это была симметричная система. Я не сторонник таких эскалаций конфликтов, но есть зоны ответственности, зоны цивилизации суши и цивилизации моря, которые, в общем-то, достаточно органичны и понятны. И вот здесь спор как раз становится болезненным. Если мы попытаемся как бы усилить наше военное присутствие на Кубе, это будет вызов, просто вызов. Но точно так же и киевский переворот является вторжением американцев в нашу зону. Вчера весь христианский мир отмечал Пасху. Вне зависимости от ветвей христианства, но весь христианский мир его отмечал, вы это, конечно, знаете. И вы, конечно, знаете и то, что Христос был человеком, по крайней мере, когда читаешь Новый Завет, очень мирным, и насилие было глубоко, — я даже не знаю, какое слово сказать, — неприятно, неприемлемо и так далее. Вы неоднократно говорили о своей приверженности к православию и, конечно, о вере во Христе. Но иногда мне представляется, что вы сами человек довольно кровожадный. Я позволю себе вам напомнить, почему я так считаю. Совсем недавно вы говорили: «За свою страну, за Россию, за правду, социальную справедливость, за идею, за народ и правильные политические убеждения надо стрелять и убивать». Это вы сказали примерно год назад, почти точь-в-точь. В кого стрелять? Кого убивать? Это что за идея такая? Это первое. Во-вторых, Христос изгнал из храма торговцев, и он сказал такую фразу: «Не мир я вам принес, но меч». Конечно, христианство — это мирная религия. И тем не менее, на протяжении всего христианского двухтысячелетия мы видели, что христианские страны почти всегда на протяжении своей истории вели те или иные войны, иногда наступательные, иногда оборонительные. Поэтому, на мой взгляд, представлять христианство как только пацифизм любой ценой, не совсем верно. Второй момент: что я имею в виду относительно готовности убивать? Во-первых, кстати, как правило, я говорю о том, что убивать и умирать, и начинаю даже — умирать и убивать… — Я вас процитировал. Поверьте мне, что я внимательно читал и даже не вырывал из текста, из контекста. Сейчас я объясню, что я имел в виду.
На следующий день на сайте Change. В качестве ее авторов указаны «студенты РГГУ». На момент написания материала петиция набрала более 27 тыс. В честь кого назвали политическую школу РГГУ «Мы, студенты Российского Государственного Гуманитарного университета РГГУ и неравнодушные граждане, выражаем свое искреннее возмущение и негодование в связи с созданием учебно-научного центра имени ультраправого философа Ивана Ильина», — говорится в тексте петиции. Помимо этого, активисты группы начали распространять свои листовки в РГГУ. Позднее они сообщили , что администрация вуза вызвала для разговора нескольких студентов, расклеивавших листовки, которых удалось найти с помощью записей с видеокамер. Активисты также опубликовали видеоролик с фрагментом выступления Дугина на заседании ученого совета, где философ выразил благодарность за идею открыть новый учебный центр на базе РГГУ. Главной задачей центра он назвал повышение квалификации для проректоров, которые занимаются идеологической работой. На момент написания материала, представители орггруппы не ответили на запрос RTVI о комментарии. Возглавляемый Дугиным учебный центр им.
Он заявил, что таким образом можно "задать четкий курс" на годы вперед. Также на выступлении в рамках пленарного заседания Всемирного русского народного собора патриарх Кирилл отметил, что в России уже есть национальная идеология , которая заключается в любви и преданности своей Родине. Подпишитесь и получайте новости первыми Читайте также.
Атака дронами через интернет: Дугин задал важные вопросы о медиатравле ВПШ имени Ивана Ильина
"В 2017 году корреспондент "60 минут" Лесли Шталь взяла интервью у Дугина в Москве в рамках репортажа, в котором она рассказала о российской кампании дезинформации и. Последние новости. Александр Дугин дал первое интервью после 40 дней молчания. Философ, идеолог Русской весны заявил, что Россия начала последнюю, победоносную битву. Журналист Анатолий Кузичев организовал интервью с философом Александром Дугиным, с которым они: обсудили Русскую цивилизацию, СВО и Западный мир; — обозначили. Идеолог Александр Дугин дал интервью каналу Metametrica, в котором рассказал о традиционных ценностях. Особое внимание Дугин уделил причинам, по которым Запад. собрал некоторые высказывания, которые Дугин озучивал в своих книгах и интервью: 1. Россия должна быть субъектом мировой истории.
«Политика, жизнь, история — начнутся только после Путина»
Российский философ Александр Гельевич Дугин в июле прошлого года возглавил Высшую политическую школу им. Ивана Ильина при РГГУ. Об этом он рассказал в эксклюзивном интервью изданию Весь видео и аудио контент ВГТРК — фильмы, сериалы, шоу, концерты, передачи, интервью, мультфильмы, актуальные новости и темы дня, архив и прямой эфир всех телеканалов и. Философ Александр Дугин в интервью «Известиям» объяснил, почему СВО — одно из самых крупных в истории России наступлений на коллективный Запад. Известный российский философ, политолог и социолог Александр Дугин выступил на секции Казанского федерального университета. Александр Дугин 16 апреля опубликовал в своем телеграм-канале сообщение, в котором заявил, что деятельность центра не будет затрагивать студентов вуза.