Главная» Новости» История происхождения картина кружевница. Даль Владимир Иванович Кружевница. Автор. В 1823 году в жизни Тропинина произошло еще одно важное событие, за картину «Кружевница» он получил звание «назначенного в академики».
Меню сайта
- Вас может заинтересовать
- Василий Андреевич Тропинин. «Кружевница». 1823. Государственная Третьяковская галерея.
- Описание документа
- Кружевница Настя читать онлайн
- Интересное по теме
- File:Vasily Tropinin - Кружевница - Google Art - Wikimedia Commons
В. И. Даль «Кружевница»
В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь. Раненого принесли в дом сельского учителя.
Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь. Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил.
У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий.
Это так называемые «заголовки-эпонимы», согласно терминологии французского литературоведа Ж. Миро, которые «изначально приобретают катафорический, то есть предвещающий смысл» и служат «для лучшего обнаружения семантических составляющих». Так, слово «кружевница» ассоциируется с миром реальных вещей и созидательного труда. Кружевница-Помм - маленькая мастерица, повседневный быт которой излучает какую-то странную притягательность. Соответственно названию романа, героиня «Кружевницы» Помм, несмотря на свою загадочность, все же принадлежит реальному миру, в котором, однако, еще не утрачено тяготение к чему-то идеально-прекрасному. Неслучайно ее имя Помм, дословно означающее «яблоко», несет в себе ряд ассоциаций, восходящих к космогоническим образам: ведь яблоко есть символ и Вселенной, и мирового древа, дающего жизнь всему сущему на Земле. В названии другого романа «Неуловимая» подчеркнуто отсутствие всякой материальности. Неслучайно героиня, в отличие от Помм, тяготится окружающими ее вещами.
В Неуловимой нет этой жизнеспособности, нет этого ощущения души «ручной работы». Проживая сотни жизней на театральных подмостках, она не может найти в себе той живой, искренней душевной чистоты и привязанности, что так свойственны и Помм: «Она была счастлива только на сцене, и на протяжении двух часов ее существование обретало наконец смысл, смысл, заложенный в пьесу ее автором. И тогда она отдавалась своему персонажу так, как никогда не отдалась бы никакому любовнику. Она жила для героини, которую воплощала. Она не хотела жить ради самой себя. Она ни в чем не находила для этого причины». Создавая ее образ, ПЛене тем самым дает нам понять, что прежнего образа первозданной красоты в мире больше нет - есть только заменивший его искусственный манекен, демонстрирующий душевные чувства и выдающий их за истинные. Комедиантка полагает своим истинным домом театр, а для П. Лене театр означает бегство от всего несовершенства современной жизни, подмену настоящих чувств; театр и есть, так сказать, «животворное» начало для создания его «бесплотной» героини. Справедливость такого заключения подтверждается и разным обоснованием чувства вины, которым Лене наделяет обеих героинь.
Если у Помм оно вызвано ощущением своего несоответствия социальному статусу героя, то у Неуловимой оно рождается от осознания того, что герой обманывается, принимая ее за нечто настоящее. Как и героини романов, закономерную метаморфозу претерпевает и герой-повествователь. В «Кружевнице» он молод, самовлюблен; в силу своей неопытности, он не может по достоинству оценить ту действительность, ту истинную чистоту чувств, которую Помм преподносит ему в дар. Он просто не видит этого, принимая все за излишнюю простоту девушки. К тому же значительная разница социального положения изначально подрывает их, казалось бы, надежный союз. Двум одиночествам предстоит расстаться, так и не открыв для себя счастья быть вместе. В «Неуловимой» же герой умудрен опытом; он может оценить красоту, хочет видеть и чувствовать ее, живя реальными земными ощущениями. Но вместо этого ему суждено обрести лишь идеализированную марионетку, не привязывающуюся ни к кому и ни к чему. Осознание этого звучит в жестком упреке героя в адрес своей возлюбленной: «такие люди, как ты, могут существовать только убегая и разрушая», Его идеализация героини, доходящая до мифологизации, является по сути защитной реакцией на ту пустоту, что постепенно поглощает окружающий мир и его самого. Он разочарован и в его лице явно разочарован и сам ПЛене несовершенством повседневного мира, его скупостью на настоящее, истинное, а, иначе говоря, его искусственностью и невозможностью дать душе человека ничего, кроме намеков на бескорыстную любовь, загадок и тайн без ответа.
Интересно отметить, что стилистика романа «Неуловимая» написанного, как уже говорилось, через 20 лет после «Кружевницы» по-прежнему остается изысканно-красивой, но тем трагичней выглядит метаморфоза смыслов. Поднимаясь до истинно философских высот осознания судеб цивилизации, ПЛене словно бы хочет сказать нам, что еще 20 лет назад люди верили в любовь и красоту, в этих вечно влекущих спутников счастья человеческого бытия, стоило только научиться открывать их за обыденной оболочкой повседневности. Казалось бы, нужно было лишь присмотреться, и тогда красота и любовь открылись бы непременно, например, в первозданно-чистой и незапятнанной душе девушки, подобной Помм, которая и сама не осознает своего дара и от этого становится еще наивнее и милее. Но, к сожалению, не каждому это было под силу, а красота со временем исчезла, растворившись в хаосе наступившего цинизма. И вот теперь, все более утопая в фальши и притворстве, человечество обречено гнаться лишь за неким фантомом, оставляющим после себя лишь бесчувственность и тоску. Как видим, сравнительный анализ романов ПЛене «Кружевница» и «Неуловимая» выявляет драматическую метаморфозу героя-персонажа из соответственно того контекста, в который он вписан.
Картина «Кружевница» принесла ему славу мастера женских образов и стала значительным явлением в живописном искусстве того времени.
Кроме этого полотна в 1820—1830-х годов. Тропинин написал ещё несколько работ, посвящённых образам тружениц-горожанок и их кропотливому труду «Пряха», «За прошивками», «Золотошвейка». Василий Андреевич Тропинин создал новый тип жанрового портрета, где важнейшую роль играют дух интимности, домашнего быта и радости повседневной жизни.
Теперь она сама могла создавать сколки будущих кружев — сначала рисовать эскизы на бумаге, а потом переносить их с помощью сканера в компьютер. Взяв лучшее от различных школ кружевоплетения — елецкой, вологодской, михайловской, вятской, белевской, — она выработала свой собственный неповторимый стиль. Получив диплом, она по-прежнему обитала в Кулишках. В ее маленькой комнатке поселился компьютер и дорогущий широкоформатный принтер для печати сколков — подарок Петра Васильевича. Теперь она могла целиком отдаться любимому делу.
А потом заболела бабушка. Все началось с обычной простуды, дальше — больше. В декабре катерининский доктор заподозрил у нее пневмонию и, несмотря на бабушкины протесты, настоял на госпитализации. В день, когда «Скорая» увозила бабушку и сопровождающую ее Ингу в больницу, Кулишки накрыл мощный снегопад. Водитель что есть силы крыл транспортников, которых зима, как всегда, застала врасплох. Возвращалась Инга пешком по знакомой с детства дороге. Снег все падал и падал, и она подумала, что нужно сплести бабушке такой вот снежный палантин. Почему-то за столько лет она ни разу не сплела для нее что-нибудь стоящее.
Все на продажу, будь она неладна. А для самого дорогого в ее жизни человека — нет. И хотя дома на валике у нее был наколот заказ — большая скатерть, Инга, в первый раз в жизни, отложила ее. Рисунок палантина уже жил в воображении, оставалось только набросать его на экране компьютера, а умная программа, подхватив идею, создаст прообраз будущего изделия. Рассвет застал Ингу за работой. Она отвлеклась, только чтобы сварить бабушке куриный бульон. Бабушка, когда Инга болела, всегда поила ее куриным бульоном, считая его панацеей от практически всех известных медицине болезней. Сварить бульон оказалось не так уж просто — стряпуха из Инги никакая.
Готовила всегда бабушка, а продуктами регулярно забивал холодильник Петр Васильевич. К старости у бабушки уже не получалось плести кружева — глаза не те, да и пальцы не такие ловкие. Поэтому они разделили обязанности — Инга работала, а бабушка, по ее выражению, «подносила патроны», то есть тарелки с едой, чашки с чаем-кофе-молоком. Когда, укутав банку в несколько слоев газеты и теплый мохеровый шарф, Инга натягивала пальто, чтобы бежать в больницу, раздался телефонный звонок. Звонила медсестра. Она же должна была спросить! Мало ли кто мог взять трубку! Ведь у каждого… ну почти у каждого человека есть бабушка!
А то и две! Не ошибка. Пакет с бульоном в банке выпал из рук. Шарф смягчил падение и не дал ей разбиться. Инга, судорожно вздохнув, опустилась на пол рядом с банкой, прижала ее к себе. Она так и не застегнула пальто, и горячее содержимое даже сквозь многочисленные «одежки» обжигало. От боли перехватывало дыхание. Хотя, может быть, дело было вовсе не в бульоне.
Мимо, не обращая внимания на сидящую на полу девушку, пробегали, проходили, ковыляли какие-то люди. Инге тоже не было до них никакого дела. Сквозь стоящие в глазах слезы она видела только ноги. А потом она почувствовала, как кто-то холодный, пахнущий морозом, тяжело опустился на пол рядом с ней. Инга с трудом повернула голову. Это был Петр Васильевич. Но им и этой малости было достаточно. Сорвавшись, они понеслись по щекам.
И больше ничего не сказал. Через какое-то время он встал, помог Инге подняться и застегнул, словно ребенку, пуговицы на пальто, вывел на улицу, усадил в машину и отвез домой. Только позже Инга узнала, что в больнице, когда оформляли документы, бабушка попросила в случае чего звонить и ей, и Петру Васильевичу, дала два телефона. Бабушка было очень мудрой и предусмотрительной. Инге, к сожалению, этого не дано. Петр Васильевич взял на себя все хлопоты по организации похорон. Инга же круглые сутки плела палантин. И успела-таки.
На следующее утро после похорон Петр Васильевич приехал чуть свет. По старому христианскому обычаю они съездили на кладбище. Могилу и одинокий венок из еловых веток замело снегом. Инга плакала. Ну почему так получается? Почему люди не могут жить долго и счастливо? Почему одним обязательно нужно уходить, и тогда у других уже не получается жить счастливо? Ну просто совсем не получается.
И зачем тогда жить долго? Инга ничего не ответила, скользя взглядом по мелькающим в окне елкам. Сорвавшаяся с ветки ворона разбудила погруженный в дрему лес оглушительным карканьем. А Петр Васильевич, встревоженный Ингиным молчанием, продолжал развивать тему переезда: — Ты пойми, не дело девушке жить одной в пустой деревне. Я тоже не молод. А если не смогу ездить к тебе? Кто будет привозить продукты? Забирать заказы?
А так я тебе уже квартиру подыскал. Прямо в доме, где наш магазин. Сможешь хоть каждый день в него заглядывать. Я же знаю, что он тебе нравится. Магазин Инге действительно очень нравился. Впервые она попала туда лет в семь вместе с бабушкой. С точки зрения какого-нибудь гуру мерчандайзинга, это, вероятно, был просто вопиющий хаос, направленный не на стимулирование покупок, а, наоборот, на выпроваживание любого, сюда входящего, восвояси. Но для Инги это был волшебный мир, наполненный самыми настоящими сокровищами.
Она была в нем как дома. Ну, может быть, почти как дома. Ей казалось, что когда-то, может быть, во сне или в другой жизни, она уже бывала здесь, до того многое ей знакомо. И древние деды морозы из ваты, и старинные елочные игрушки, таинственно мерцающие в бархатных ячейках, и антикварные шкатулки с резными замочками, и расписные яйца на серебряных подставках, и фарфоровые фигурки людей и животных, множество котиков и собачек, что сидели на полках в ожидании хозяев. Особенно вот тот здоровенный, почти в натуральную величину белый кот с хитрыми зелеными глазищами — его она когда-то точно встречала. А еще стулья на гнутых ножках с бархатными сиденьями, шкафы с несметным количеством ящичков и много-много всего интересного. Полмагазина занимал большущий черный рояль. Иногда в гости к Петру Васильевичу заходил его старинный приятель Леонид Федорович, или Леня, как попросту называл его хозяин.
И тогда крышка рояля поднималась, Леня садился за инструмент и лениво, словно нехотя, начинал наигрывать вальсы Штрауса, мазурки и полонезы Шопена, менуэты и рондо Моцарта. Постепенно он входил в азарт и то набрасывался на инструмент, заставляя его греметь, словно летний гром, то, склонившись над клавишами так низко, что почти касался лбом подставки для нот, извлекать звуки, напоминавшие шорох прибоя в полный штиль. На таких импровизированных концертах Инга побывала всего трижды, но каждый раз, возвращаясь в Кулишки, ощущала непонятную тоску и тревогу. Впрочем, стоило коклюшкам завести свою песню, как все возвращалось на круги своя. И только бабушка, рассматривая новые эскизы, придуманные внучкой, удовлетворенно хмыкала. Из Кулишек Инга уехала, когда минуло девять дней. Перед этим тщательно перебрала бабушкины вещи. Что-то спрятала в привезенные Петром Васильевичем коробки, что-то подарила соседке.
К ней же отправились обеденный стол и шкаф. Накануне Петр Васильевич позвонил поинтересоваться, не нужно ли заказать для перевозки вещей небольшой грузовик и привлечь на помощь Антона. Инга посмотрела на две коробки, в которых уместились все ее вещи, большую зеленую сумку из «Ашана» с принадлежностями для кружевоплетения — связками коклюшек, коробочками с булавками, крючками для соединения элементов кружева в старом школьном пенальчике. А еще тубус со сколками, «стреноженный» козлик — подставка для валика, сам валик и, конечно же, техника — ноутбук, принтер. Все это вполне поместится в багажнике автомобиля. Да и без помощников она вполне управится. Не такая уж большая тяжесть. В последнюю ночь в Кулишках ей не спалось.
Накинув на плечи бабушкин платок, Инга вышла на порог. Тут же налетел холодный ветер, затеял игру с волосами. От платка пахло бабушкой — куриным бульоном, яблоками с корицей, вкусными котлетами с чесноком, а еще мылом. Основное для кружевницы — чистые руки. Нельзя брать в руки коклюшки, не вымыв предварительно руки. Не чувствуя холода, Инга долго смотрела на чистое небо с сияющими звездами и молодым месяцем, символом новой жизни. Зыбкую ночную тишину разорвал крик ночной птицы, Инга вздрогнула, попятилась в дом, к теплу и безопасности, к молочно-белому свету своей рабочей лампы. Инга не спорила, молча соглашалась.
Но что-то подсказывало ей, что Петр Васильевич не сдержит своего обещания. Квартира ей понравилась. Небольшая комната под самой крышей трехэтажного дома, почти такого же размера кухня, ванная с зеркалом в половину стены, в котором отразилось изумленное лицо Инги. А еще огромный застекленный балкон, где по весне, как потеплеет, можно будет оборудовать мастерскую. И Инга согласилась. О бабушкином желании, чтобы она нашла свою мать, Петр Васильевич рассказал не сразу, а дня через три, наверное. Инга как раз закончила очередной заказ и, спустившись в магазин, застала там расположившегося за роялем Леонида Федоровича. Тот по привычке вяло перебирал пальцами клавиши.
На третьем этаже. Бабушка умерла, и Петр Васильевич… Леонид Федорович оставил в покое рояль, посмотрел, нахмурившись, на Ингу, словно впервые увидел, на миг сжал пальцы в кулаки, резко распрямил их и заиграл. Это было лучшее из всего, что Инга слышала в его исполнении.
История одного портрета. Кружевница (онлайн-трансляция)
Ночью в горах Ала-Тау глухо гремела гроза. Испуганный громом, большой зеленый кузнечик прыгнул в окно госпиталя и сел на кружевную занавеску. Раненый лейтенант Руднев поднялся на койке и долго смотрел на кузнечика и на занавеску. На ней вспыхивал от синих пронзительных молний сложный узор — пышные розаны и маленькие хохлатые петухи. Наступило утро. Грозовое желтое небо все еще дымилось за окном. Две радуги-подруги опрокинулись над вершинами. Мокрые цветы диких пионов горели на подоконнике, как раскаленные угли. Было душно. Пар подымался над сырыми скалами. В пропасти рычал и перекатывал камни ручей.
И плела его какая-нибудь красавица Настя. Руднев улыбнулся. Он рассказал мне эту историю. Летом 1940 года ленинградский художник: Балашов уехал охотиться и работать на пустынный наш Север В первой же понравившейся ему деревушке Балашов сошел со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя. В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь. Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь.
Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки. Настя приняла их.
Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются действующим законодательством. Перепечатка и копирование произведений возможны только с согласия их автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за содержание произведений закреплена за их авторами на основании правил публикации и российского законодательства.
Вечными крепостными Моркова и его наследников должны были стать и дети, которым будет суждено родиться в этом браке… Отечественная война 1812 года застала семейство Тропининых в Малороссии. Граф Морков был избран в руководство Московского ополчения, где довольно неплохо себя показал. После разгрома Наполеона Тропинину было приказано ехать в столицу с обозом хозяйского имущества. В отстроенном после пожара доме графа ему разрешили открыть мастерскую, где он пишет портреты хозяев, их близких и знакомых дворян. В ту пору стало модным возрождать в своих домах портретные галереи вместо сгоревших в московском пожаре полотен. В 1818 году Тропинин написал портрет историка Николая Михайловича Карамзина, который был гравирован и открывал собрание сочинений писателя. Появились заказы и от представителей купечества. Долгожданная вольная Надо сказать, что в Москве художественные выставки тогда не проводились. Культурной столицей считался Санкт-Петербург. Однако мастер быстро получил известность как хороший портретист. Особый интерес к его личности вызвали лестные строки в «Отечественных записках»: «Тропинин, крепостной человек графа Моркова. Он также учился в Академии художеств и имеет счастливое дарование и склонность к живописи. Колорит его похож на Тицианов». Многие просвещенные и благородные люди, узнав о том, что живописец Тропинин — крепостной человек, не скрывали возмущения. Они считали своим долгом принародно требовать от Моркова предоставления свободы талантливому художнику. Есть сведения, что однажды в Английском клубе некто Дмитриев, выиграв у графа в карты крупную сумму, публично предложил ему обменять долг на вольную для Тропинина. Но Морков никак не желал лишаться личного художника… Однако в мае 1823 года барин, по всей видимости под давлением общественности, всё-таки вручает Тропинину вольную грамоту, так сказать в качестве пасхального подарка. Вместе с ним свободу получает и жена. А вот сын Арсений станет вольным лишь через пять лет… Звание назначенного художника Морков предлагает Василию Андреевичу остаться в его графском доме и обещает похлопотать о месте в военном ведомстве. Однако художник, так долго мечтавший о полной независимости, решил жить самостоятельно. Он селится в квартире с мастерской в доме на углу улиц Ленивки и Волхонки, где проработал большую часть жизни. Именно сюда зимой 1826—27 годов приходил позировать для портрета Александр Пушкин. За эти работы он получает звание назначенного художника, дающее право на получение классного чина в табели о рангах. Всего год спустя, в 1824-м, за «Портрет К. Леберехта» ему присваивают звание академика. О Тропинине заговорили. Купеческая Москва, подражавшая дворянской моде на портреты, загудела и повалила к новомодному художнику с заказами. Бывший крепостной стал одним из самых востребованных русских живописцев. Его работы ценились и покупались. Карл Брюллов, отказываясь писать портреты москвичей, говорил: «У вас есть собственный превосходный художник».
Мы всегда рады помочь! Напишите нам , и мы свяжемся с Вами в ближайшее время! Отправляя любой текст через специальные формы на сайте, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности данного сайта.
Account Options
- Африка, Ближний Восток и Индия
- Кружевница Настя — рассказ Константина Паустовского
- Книги серии
- Кружевница ~ Открытки ~
- Меню сайта
Кружевница Настя - Константин Паустовский
Когда их извлекают на свет, это может привести к непредсказуемым последствиям….
All these foreigners have raised the artistic taste of the Russian audience. Could the Frenchman with mediocre abilities to make a fortune in Russia, executing portraits of distinguished customers. While the Russian artist its origin regardless of the value of talent is no good promised neither fame nor money. One senior lady a little crazy, when she recommended that exceptionally talented portrait painter Tropinin. She felt the Italian surname Tropine. When Vasily came to her house for the first session, the lady was indignant — the usual Russian artist.
Это статьи про уличный стрит арт и работы лучших признанных фотографов, а также любителей. Различные приглашения на творческие выставки и мероприятия. Это рассказы о художниках и ии биография. Это яркие впечатления при просмотре картин и фотовыставок Ответы для людей, какие выставки и фотогалереи проходят в ближайшее время, что обязательно посетить и посмотреть, как понять что хотел сказать художник совей работой, обзоры стрит арта в и уличных инсталляций в различных городах России и за рубежом, интересные факты из жизни художников, полезные ресурсы чтобы прокачать свои знания о современном искусстве и просто интересная информация для любителей прекрасного, которая несомненно Вам пригодится.
Холст, масло 1823 г. Это была одна из трёх картин, за которые Василий Андреевич получил звание «назначенного в академики» Императорской Академии художеств. Работа произвела огромное впечатление на современников Тропинина, её очень любили, она пользовалась большим спросом и неоднократно повторялась художником. Образ юной очаровательной простолюдинки воплощает поэзию простоты, уютного домашнего быта и поражает зрителей своей непосредственностью и красотой. Данная картина — характерный пример созданного художником жанрового портрета.
Кружевница Настя - Константин Паустовский
Как только статус живописца изменился, он показал в академии несколько работ, в том числе и «Кружевницу», после которой о Тропинине заговорили как о знатоке женских типажей и. Портал НЭБ предлагает скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Кружевница. 038 Тропинин Кружевница. Скачать файл в 3. Изначально картина «Кружевница» попала в коллекцию Свиньина, собрание живописи в которой насчитывало 82 картины.
Константин Паустовский - Кружевница Настя
полотно кисти художника Василия Андреевича Тропинина (1776-1857). Картина Кружевница — это первая из опубликованных автором в качестве вольного художника. Сейчас «Кружевница» находится в Государственной Третьяковской галерее. «Кружевница» из собрания Музея В.А. Тропинина является одним из 5-ти известных авторских повторений шедевра, которое портретист выполнил по заказу астраханского. В этой деревушке жила со своим отцом – лесным сторожем – девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Кружевница. Тропинин В. А. Кружевница стр. 1.
Кружевницу Тропинина восприняли восторженно
Владелец «Кружевницы» П. Свиньин отмечал, что «и знатоки, и незнатоки приходят в восхищение при взгляде на сию картину, соединяющую поистине все красоты живописного искусства: приятность кисти, правильное, счастливое освещение, колорит ясный, естественный. Сверх того, в самом портрете обнаруживается душа красавицы и тот лукавый взгляд любопытства, который брошен ею на кого-то вошедшего в ту минуту…». Правдивость жанровой сцены сочетается в картине Тропинина со стремлением к красоте, а само полотно оставляет впечатление спокойствия и размеренности текущей жизни, нередко вызывающего у зрителей самые разные ассоциации. В «режиссуре» «Кружевницы» иногда видят воздействие художественных приемов популярного французского живописца Ж. Вместе с тем, демократизация образа, «проникнутость» городским духом, поэтизация «мира вещей», особая «уютная» интонация были характерны для современных Тропинину мастеров раннего бидермейера.
Попробовал было Николай барыню просить: она его и слушать не стала, разгневалась. Мы вас, можно сказать, как детей своих любили, первыми людьми у себя считали, а вы… И пошла, и пошла ему высчитывать такие вины да беды, которых им с женой и во сне не видывалось, а все они из Арининой змеиной головы вышли. Видит Николай, что жалобами от барыни ничего не добиться, попробовал барину говорить. Тот выслушал его, поверил и к жене пошел, а та и разговаривать не стала. Барин только головой тряхнул. Пришел в кабинет, где его Николай ждал, да и говорит ему: — Знаешь, брат, их дело бабье, его не разберет сам квартальный, так лучше нам в него и не вмешиваться. Ну, сами бабы его заварили — сами и разберутся. У Николая даже кровь в голову стукнула!.. Скрепил он свое сердце, поклонился и вышел, а сам в душе решил, что все-таки поуймет Арину. И прежде они перебранивались, а теперь он стал ее громко при людях корить и страмить, да раза два так поддел, что вся дворня со смеху покатывалась. А Арина-то, не будь плоха, прямо к барыне. Уж лучше сгоните вы меня на скотный двор, или хоть в другую вотчину, чем мне здесь такую обиду терпеть. Сама причитает, да так слезами и обливается! Барыня растревожилась, расспрашивать стала, а как узнала, что все дело из-за Николая вышло, за барином послала, с ним объяснилась, а барин Николаю строгий выговор сделал. Что было делать Николаю? Как только барин улегся, он — к жене. Долго они в ту ночь советовались и плакали. Часов в пять утра вышел Николай из своей избенки, сам не свой. Лицо, как бумага, белое, в глазах свет мутный, нехороший, губы, как у разбойника, сжатые. Идет да пошатывается. Однако, как в дом пришел, сейчас за барские сапоги принялся… С тех пор уж завсегда ходил он сумрачный и бледный, и даже слова, а не то что шутки, от него добиться было трудно. Заметил это и барин, пробовал с ним толковать, и даже зашучивать; но не веселили его и барские милости. Все делает вовремя, все у него чисто, все на своем месте, а молчит человек, как закаменелый в своем горе истукан. С этих пор и стали замечать, что Николай хиреть да и запивать стал. И всегда-то он был бледен, а как выпьет лишнее — даже позеленеет весь и ходить злой-презлой, точно одичалый; даже барину два раза нагрубил. Пробовал и барин его увещевать — ничто не помогало! Пил Николай горькую, хирел да кашлять начал. Вдруг барину занадобилось в Питер по делам ехать. Кого из людей с собой взять? Понятно, Николая: и барин к нему привычен, и он, хоть пьяница стал, а все же человек бывалый, ловкий, видный… А в новом-то месте, может, и одумается, чужих людей стыдно станет. Как сказали Николаю, чтоб он в Питер собирался, он сразу отрезвел и только в лице страшнее стал, точно чернеть начал. Как прощались они с женой и дочерью — об этом и рассказывать нечего. Барыне он писал часто, но до людей те новости доходили редко. Один только раз пришло и от Николая письмо к жене. Он был, как и все тогдашние простые люди, безграмотный, и, должно быть, много хлопот и издержек то письмо ему стоило! Ну, пишет: «Хвораю, тоскую, терпи, молись…» Много бессонных ночей проплакала над тем письмом его хворая жена!.. А от дочки она всегда свои горести таила. Арина сама пришла бывшей фрелине эту новость поведать, но та перед ней даже не заплакала, только побелевшим лицом поникла, да тихо-тихо вымолвила: — Буди ми воля Господня! Успокоил Ты, Господи, душу его неспокойную. Благодарю Тебя, Создатель! Арина больше ничего и сказать не смогла, только головой покачала да из избы вышла, а потом и барыне, и по всему селу рассказывала, что «парикмахерша-то своего мужа никогда не любила, а как умер он, даже Бога благодарить принялась». Слушали ее добрые люди и, — кто честен был, — молча от нее отворачивался, а кто духом послабее, да поничтожнее, — даже поддакивать ей да дивиться принимался. С отъездом барина и мужа жизнь бывшей фрелины пошла еще тошнее! Говорят, что Арина бывало, ее даже при народе поколачивала. Но у нее был уж свой клад, который она заслоняла от врага своей собственной плотью и кровью. Понимала она, что Арина хочет ей сделать самое большое зло, какое только может; а наибольшим-то злом была бы для нее обида ее Маши. Ну, и делала она, как делает птица перед охотниками: и вьется она, и кричит, и крыльями машет над пустым местом, лишь бы отвлечь их внимание от своего гнездышка с птенчиками… Пусть, дескать, стреляют в меня, а их-то, — клада моего бесценного — не заметят и не тронут! Сердце от страха кровью обливается, в глазах от ужаса рябит: видит она, как стволы ружей под солнцем блестят, знает, какая смерть быстрая из этих золотых черточек вылетит, а все вьется и трепыхает… И кто знает, чего в этом трепыханье над пустым местом больше: хитрости ли животного, или мольбы до отчаяния дошедшего материнского сердца? Кто их знает, как у них все это было, только и весна и половина лета прошла — а никто об Машутке даже и не вспомнил. Всю злобу Арины выносила больная камердинерша на себе величаво и безропотно… И чего-чего не заставляли ее делать, каких обид она не терпливала, каких мук не выносила! И все это лишь из-за того, чтобы, муча ее, враг не заметил ее гнездышка с беспредельно-любимым птенчиком. Ни одного супротивного, укоризненного слова не высказывала злой мучительнице! Зато и Маша росла у ней смелая, прямая и гордая! А уж добрая-то какая! Всюду эта девчонка поспеет: кого приласкает и до слез примирительных доведет, кого так рассмешит и потешить, что тот со смеху и горе позабудет! Однако, и до нее добралась судьба ее горькая. Было это в месяце июле, когда все лучшие грибы и цветы поспевают. Бывшая фрелина ходила везде, где ее по работам посылали, а Машутка на свободе летала, куда Бог пошлет: то в поля, то в луга, то в болото заберется. И, как на беду, задайся в ту пору чудно какой грибной год. Бабы с ребятишками просто не успевали их обирать! Даже мужики с возами за ними по лесам езживали. Их и жарили, и варили, и в пирогах ели, и сушили, и солили, целыми деревнями собирали, а все переводу им нет! Прослышала о том барыня — а она очень уж без барина-то скучала. Вот и вздумалось ей самой со своим бабьим штатом за грибами поехать. Запрягли три охотничьих брички, насажали туда и горничных, и девчонок, и прачек с кузовками и корзинками, и двинулись в лес. Рядом с барыней, в рессорной коляске, сидит Арина и, поглядывая на лесную дорогу, веселые речи про огромные старинные грибные сборы ведет. Барыня дышит свежей лесной влагой так отрадно. Наконец, остановилась коляска у самого грибного места. Кучера уж заранее научены были, и целую неделю вокруг того места нарочитые сторожа бродили, чтоб народ туда не ходил и раньше барыни грибов не обобрал. Барыня, благодушно посмеиваясь, вышла из коляски. Арина раньше ее выскочила, две корзиночки захватила, и барыне, вместе с выездным лакеем, выходить помогла. Очень барыне настоящая лесная глушь понравилось! Спустилась она к оврагу и вдруг слышит: поет кто-то веселую, превеселую песню; голос чистый, звонкий, но совсем еще детский: — Кто это, Ариша? Барыня и грибы забыла. Точно я от них молодею. И детство, и девические годы воскрешают! Кряхтит Арина и бесится, а все идет — барыню подпирает. Наконец, они к непроходимой топи подошли и обе чуть не по пояс загрузли. Грязно ипрохладно, а барыне — все нипочем. Чудный голос с чарующими песнями чуть не в двух шагах слышится. Ступила она на гнилой стволок, что погряз в болоте и почти совсем перегнил; он хрустнул под нею, она крякнула, и голос вдруг оборвался и замолк. Хоть умри, да сыщи! Ищет Арина, без оглядки и жалости тростник приминает, а голос, как назло, стих и затаился. Вдруг она, уж с очень большого зла, толстейший сноп тростника отогнула, и перед барыней, с одного ее маху, крошечный болотный островок открылся. А на островке там сидит девочка свежая, румяная из себя; на темно-русой кудрявой головке у нее синий венок из васильков. Девочка, видно, думала, что с нею добрые люди в прятки играют, и притаилась, но даже когда барыню увидела, у ней страху не проявилось: смотрит на нее с Ариной, да так весело и лукаво посмеивается. Чья она? Как же это я ее до сих пор не видала? А девчонка-то балованная, дикая; сами извольте видеть, куда одна-одинешенька забралась, да и на вашу милость без всякого почтения смотрит. Вишь, глазища-то так и скачут. Барыня Арину точно и не слышит. Вот только цветы соберу. Встала она, — рубашечка на ней беленькая, сарафанчик красненький, — ну, настоящий цветочек! Барыня смотрит да любуется. Маша из водяных лилий огромный букет сделала и к барыне подошла. Это барыня; ты должка в ножки поклониться! Оробела девочка от этого окрика, букет опустила и глазки потупила. Слышала — люди пели, я у них и переняла. Давайте я вас по хорошему месту проведу. Я тут все знаю. Во всю прогулку барыня не отпускала от себя Машу, а к вечеру решила и совсем ее к себе в горницы взять. Задрожала парикмахерша, когда ей сказали, что барыня ее к себе с дочкой требует! Бросилась она к Маше своей, обхватила ее руками и рыдает над ней, как над милым покойником. Вокруг барыни царит Арина, а разве пощадит она сокровище врага своего? Однако все-таки приодела Машутку и в дом за ручку повела. Вот и я хочу твоей дочке милость сделать: она с этого дня при мне останется, а потом поприучится — и в горничные попадет. Кабы знала барыня, сколько слез и горя стоила эта ее милость сердцу парикмахерши — наверное, отказалась бы взять Машу! Барыня она была добрая. Побледнела парикмахерша, низко поклонилась, благодаря за милость, да и вышла, пошаты-ваясь. В девичьей уж ее ждали горничные. Ее все любили за то, что при ней всем в доме жилось спокойно и привольно. Ну, что? Долго отливали и отпаивали ее водой девушки; наконец, она очнулась, поднялась на ноги и тихо промолвила: — Не обидьте сиротку; защитите в беде! Потом поклонилась всем и тихонько поплелась вон. Как она первую ночь в опустелой избе без дочери провела — то ведает один Бог да ее подушка; только с тех пор она стала еще быстрее чахнуть. Барыня ее все около себя держит да с нею пошучивает, так, что даже Арина — на что уж змея была — и та ее пальцем тронуть не смела. Прибежит Машутка иной раз в девичью: горничные ей, как празднику, рады, ласкают, целуют. Аринины каверзы наперерыв рассказывают. Иные, которых в этот день старая ведьма прибила, плакать примутся. Пригорюнится и Маша, вместе с ними повздыхает, а потом вдруг и рассмеется весело. Ну, одно слово — настоящая Арина! Девушки все так и покатятся со смеху, стараясь, чтобы смеха их веселого никто не услышал. Даже и те, которые плакали, горе свое забудут и, вместе с другими, проказить начнут. Истинной отрадой для всех в доме эта Маша была! Барыня ее от себя просто не отпускала. Маша, прогони-ка муху! Маша, подвинь-ка скамейку под ноги! Маша, что ты молчишь? Говори что-нибудь, а то скучно! Маша, спой что-нибудь! Другой бы ребенок от этакого житья либо зачах, либо обозлился, а этой — ничего! Она и барыне угодит, и в девичью свой смех и веселье занесет, и к матери на село слетать ухитрится. А не скучала она еще и вот почему: век эта девчонка была чем-нибудь да занята.
Но эта привычная одежда мягко облегает тело и выявляет его пластику лучше, чем жесткие от золотого шитья и крахмала платья барынь, и тем ярче видны красота и свежесть девушки, ее упругая, здоровая кожа. Ясный и радостный душевный мир девушки легко читается на ее лице, юношеским задором светится лукавый взгляд. Очень детально художник нарисовал руки мастерицы, кисти с детства работающего человека. Они словно живут своей собственной жизнью, привычно продолжая работу, хотя девушка смотрит в сторону.
Перепечатка и копирование произведений возможны только с согласия их автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за содержание произведений закреплена за их авторами на основании правил публикации и российского законодательства. Портал «Живопись Мира» выступает в качестве информационного посредника.
«КРУЖЕВНИЦА» Тропинина, картина – отрада
Автор: Клементьева Е. автор: Константин Паустовский. Полный текст, читать онлайн. Ночью в горах Ала-Тау глухо гремела гроза. Испуганный громом, большой зеленый кузнечик прыгнул в. Предлагаем вашему вниманию произведение «Кружевница Настя». Автор Константин Паустовский. Рецензии, цитаты. Возможность купить. Изначально картина «Кружевница» попала в коллекцию Свиньина, собрание живописи в которой насчитывало 82 картины. Портал НЭБ предлагает скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Кружевница. Песня «Кружевница» — Александра Стрельченко, Академический оркестр русских народных инструментов Всесоюзного радио и Центрального телевидения & Николай Некрасов.