Комментатор «Матч ТВ» Станислав Минин дал оценку навыкам полузащитника «Милана» Саму Кастильехо, которого связывают с ЦСКА. Комментатор Станислав Минин заявил в эфире, что в матче третьего тура МИР РПЛ между «Зенитом» и «Динамо» не будет красной карточки, а петербургский клуб забьет три мяча.
4-4-2 (футбольный подкаст)
Этого мы раньше не видели», — сказал Минин. Сегодняшняя встреча, которая прошла в столице Испании , завершилась со счетом 1:1. В первом тайме игрок «сливочных» Винисиус Жуниор открыл счет в матче. За 23 минуты до финального свистка Кевин Де Брейне сделал счет равным. Ответный поединок пройдет 17 мая в Манчестере.
Часто общаюсь со многими игроками. Иногда я пишу и благодарю за какой-то матч. Узнают ли комментаторов на улице? Станислав Минин: Меня узнают редко, я все-таки нишевый комментатор, спокойно езжу в метро, хожу по улице.
Приятно, когда узнают, но это редко бывает. Моих более известных коллег узнают гораздо чаще, но их же и путают. Недавно, насколько я знаю, Журавеля спутали со Шмельковым. Что между ними общего? Наверное, оба носят очки. Есть известный уже мем о том, что Шнякина путают с Нагучевым. Они уже миллион раз это обыграли, но я даже не очень понимаю, как этот мем родился, потому что по-моему между ними тоже мало общего. Меня по тембру путали долго время и путали даже родные люди с Сергеем Дерябкиным, но у нас разная речь, хотя тембры действительно похожие.
Мне кажется странным, что комментаторов иногда путают по тембру, потому что нужно слушать еще и как говорит комментатор, а не только как звучат отдельные ноты в его голосе. Особенно странно, если люди много смотрят футбол. Как они могут путать двух комментаторов, если они уже должны привыкнуть к их речевым привычкам? Михаил Меламед: Иногда бывает. В моем родном городе, конечно, чаще узнают. В Москве узнает, скажем так, узкая аудитория. Причем гораздо меньше, чем моих более известных коллег, которые гораздо больше работают. Есть замечательная история.
Мы гуляли с Кириллом Дементьевым по Калининграду, и к нему постоянно подходили болельщики и просили сфотографироваться. В какой-то паузе, делая уже трехсотую фотографию, он повернулся ко мне и шепнул на ухо: «Как хорошо было, когда мы с Уткиным в Сочи неделю назад комментировали — я был нафиг никому не нужен». Как изменилась профессия за последние годы? Станислав Минин: Мне кажется, что глобальные изменения в профессии еще не произошли, но они назревают. Многие коллеги, наверное, с этим не согласятся. Мне кажется, что запрос на понимание игры становится все более отчетливым и заметным, потому что еще 5-8 лет назад не было столько тактических блогов и телеграм-каналов, так часто о деталях и продвинутой статистике не говорили. Это тренд, и он становится все более заметным. Мне кажется, что смена парадигмы в комментаторской профессии должна быть следующей — нам нужно этому научиться, больше заинтересоваться пониманием и деталями игры.
Предыдущая смена парадигмы в комментаторской профессии в России касалась именно языка. Это рубеж 90-х и нулевых. Была работа со словом, иногда даже словесная эквилибристика. Это было, конечно, круто и свежо, но все меняется и запросы тоже. Изменения будут в том, что должно появиться другое осмысление игры. А комментаторы могут помочь тем, что они хорошо владеют словом и им в режиме живого репортажа иногда удобнее это объяснять.
Перед вторым отъездом в Польшу мы купили «Сникерс» и «Марс», и это был праздник. Это было излишеством. В Польше все пошло совсем по-другому. По юмору, характеру, по реакциям поляки нам ближе. Даже книги моего любимого польского писателя про «Ведьмака» прекрасно переведены на русский — это гораздо сложнее с другими языками. У нас сильнее был рабоче-крестьянский субстрат, у них же как некий ориентир дольше сохранялась интеллигенция, аристократия. На это как на идеал пытались ориентироваться. Это влияет на поведение в быту, но в целом мы очень похожи. Русскому понять поляка — полчаса посидеть, а если еще выпьют, то быстрее. И пьем-то мы одинаково. И юмор понятный. У нас общая культурная база, опыт, как бы это ни ненавидели поляки. Многие поляки еще в последнее десятилетие учили русский язык. Интересовались русской культурой. В Кракове есть подвал, где на польском написано: «Бардовский бар. Высоцкий, Окуджава». Сильных противоречий нет, ментально мы похожи. Поэтому для меня трагичны такие отношения между странами сейчас. Думаю, культурное тяготение, которое иногда превращается в отталкивание, удастся продолжить. Советский опыт был длительным и травмирующим для всех нас, в Польше это помнят. В 2010-м разбился самолет с Лехом Качиньским. Дальше были полгода лучших отношений между нашими государствами. Медведев приезжал на похороны, Туск — в Катынь, Путин его принимал. На канале «Культура» показывали фильм про Катынь. Мне казалось, что это движение навстречу, но на самом деле оно шло вспять. Getty Images — Польских комментаторов ты слушал? В некотором смысле перенял ритмику польского комментария. У меня были кассеты с записями 70-х: Олимпиада, Польша — Венгрия, и до сих пор помню тот репортаж. Как комментатор делал паузы, как он эмоционально переходит, как децибел добавляет, как хрипотца появляется. Это во мне засело. Мне казалось, что так и должен комментатор звучать. Вася Уткин писал, что в баре видел пиратскую трансляцию с польским комментарием — и сказал, что ему понравилось. Видишь, это к вопросу о нашем сходстве. Даже штампы похожи, слова-паразиты. Поляки тоже ищут синонимы. Меня раздражает, когда вместо «очков» говорят «баллы». Нахрена, я не понимаю? А поляки точно так же стали говорить вместо «пунктов» «очек». Я для себя определился: если бы хотел участвовать в политическом ток-шоу, не приходил бы на спортивный канал. У меня была куча возможностей участвовать в таких передачах и на других каналах, я мог бы развиваться в эту сторону. Ходил бы на «Первый» или «Россию», говорил и писал бы о политике. Но мне больше нравился спорт. Я не хожу на «Есть тему», потому что темы там не мои. Какими бы они ни были, я не пойду. Никогда не пересекались. А я не привык рассчитывать на одобрение или неодобрение. Антону захотелось так сказать. Польша — часть моей личности, мне близка их культура, знаком язык. Я определился с этим давно. И не завишу от того, что скажет Анисимов или еще кто-то. Я научился игнорировать, если что-то мне не нравится. Они кричат русским «курва», оскорбляют, как это было весной в стыках. Тоже проигнорируешь? Только потом узнал. Конечно, мне такое не нравится. Почему это должно мне нравиться? Это запустило целую цепочку очень неприятных процессов. Поляки ведь знакомы с нашими игроками, многие играли в России. Понятно, что это политический жест. Но, мне кажется, сильнее было бы сыграть и показать: политика понятна, мы относимся к событиям по-разному, но все равно сыграем, потому что русские футболисты ни при чем. Они тоже делают свою работу. Политики и так в жизни до фига. Но вопросы тут не к футболистам, а к польскому союзу. Хотя мы сталкивались со случаями, когда наших хотели отстранить, и другие спортсмены протестовали. Говорили: «Ну как? Они же тоже работают. Они такие, как мы». В теннисе вот наших оставили, играют. Getty Images Я расстроился. Мне показалось, что поляки должны над этим подняться. Карпин и сборная тут уж точно ни при чем. Эротические гороскопы, отношение к религии, бюрократия в церкви — Ты обозреватель приложения к «Независимой газете» о религии. Как туда попал? После РГГУ год работал в компании, которая производила контент для мобильных телефонов. Писал викторины и даже эротические гороскопы. Но я решил: на следующий день после университета иду работать. Мог пойти в аспирантуру, но психанул и не стал поступать. Это же не деньги. Я закончил ВУЗ, я не могу жить, чтобы меня родители кормили. Писал, условно, какую позу пробовать Стрельцам в какой-то день. Абсолютно от балды. Гороскопы для идиотов. Очень бюрократическая, кабинетная профессия. Не то что ты едешь в Париж, ходишь там везде. Я думал, что продолжу работать в науке, но параллельно буду зарабатывать. Умер Иоанн Павел II, я читал, что про это писали поляки. И вдруг написал заметку. Очень заумный текст, там было много слова «дискурс», отравленности этой академической. Ни на что не рассчитывал, но ответственный редактор Марк Смирнов ответил: «Очень интересно, давайте пообщаемся». Мы трижды с Марком все переписывали, в результате получилось совершенно не похоже на то, что я написал в первый раз. Но Смирнов заказал еще тексты в следующий номер. В сентябре 2005-го освободилось место обозревателя, меня пригласили. Ровно перед этим газету у Березовского купил Ремчуков. Уже дежурный редактор, не обозреватель. Остался, потому что всех там люблю, тяжело прощаться — это уникальный для нашей прессы раздел. Плюс тоже заработок. Сдаемся довольно рано. Условно, на поздний матч ЛЧ успеваю. Сначала я хотел изучать историю викингов. Ходили с папой по вузам, наткнулись на религиоведение. Я был чист, у меня неверующие мама и папа. Сначала занимался мифами о конце света. Копил источники плюс учил латынь уже надо вспоминать. Интересовался Средними веками, сужал тематику — вплоть до первого крестового похода. Это развилось в диплом и диссертацию. Из Средних веков вырос мой фокус на католическую церковь. Про протестантов писал и англикан. Про РПЦ тоже. Какая у РПЦ сейчас роль для народа? Как получилось, что церковь стала каким-то министерствам по делам духовности? Тогда церковь стала частью государственного аппарата. Мы даже говорим РПЦ, аббревиатура. Звучит как название отдела. У нас часто получается, что это часть бюрократического аппарата. Почитай журналы заседания Синода, они абсолютно бюрократические: «Постановили возблагодарить Господа за умиротворение страстей. Слушали доклад преосвященнейшего владыки Арсения о нестроениях… Постановили нестроения уврачевать». Такой кентавр получается. С одной стороны — люди искренне верующие, в том числе в духовенстве. Независимо от того, что происходит в стране, они просто знают, что должны верить, и делают это как чувствуют. Они часто бывают гибкими, человеколюбивыми и никогда не радикальными. А есть люди, которые делают карьеру в церкви. В том числе в католической. Там тоже много бюрократии. Эти люди ни единого дня не провели в приходе, не общались с верующими. Сразу были карьерными дипломатами. Я — «своя». Знакомьтесь: звезда «Динамо ТВ» и «Что? Голос самых светлых редко слышен. И так везде, не только у нас. Высказывания патриарха призывают к чему-то, что слабо связано с верой, нет? Почти был премьер церкви, главой отдела внешних церковных связей. У Алексея был схожий бэкграунд, но немного другой характер. Помню, как выбирали Кирилла. Его соперник Климент казался очень консервативным, будто бы при нем станет больше назидания, запретов. А Кирилл — скорее либеральный, открытый миру, интернету. Но должность может тебя менять. РИА Новости Франциск пытается это делать как может. Кто-то считает, что наигранно, неискренне, а я думаю, наоборот. Он же вообще папой быть не собирался. Но важно, что Франциск был священником, епархиальным епископом. Погружался в эту историю Южной Америки, с ее бунтами, расстрелами, именно как пастырь. К нему приходили верующие. Бенедикт XVI тоже был епископом, но это ученый, библиотекарь, он вообще по-другому смотрел на мир. Плюс Франциск южноамериканец, там тяжело маску надевать, твоя сущность прорвется все равно. Готов ли к славе как у Генича, Губерниев — пример, застой комментаторов на «Матч ТВ» — Когда ты уловил, что идет профессиональный взлет? Когда выигрывал в голосовании на форуме «Плюса»? Я их с детства смотрел, попросил их себе во время Игр-2022 — и понял, что и это тоже получается. Мне всегда важно, чтобы нашелся человек или два, которые напишут хороший отзыв. Вот у Васи Уткина практика шокового воспитания. Человека может называть говном, он считает, что от этого растут.
При этом из клубов — за московское "Торпедо". Папа был советским и российским дипломатом, а в спорте — интернационалистом. Мне это передалось. Объясняю это примерно как брак на иностранке. Если ты и ее любишь, и страну, почему не совместить? И я был за финнов. Лев на эмблеме очень нравился. До сих пор Финляндия — одна из любимых команд, никогда не пропускаю ЧМ, чтобы поболеть за нее. Когда Россия забивает, тоже сохраняю спокойствие. Но люблю, когда Финляндия с Россией не встречаются — как это было на победном для финнов ЧМ-1995.
В России выбрали лучшего комментатора года
| Комментатор «Матч ТВ» Минин получил награду «Золотой микрофон» | Гораздо больше приятных впечатлений оставили оригинальные истории о «Ракуве», которыми в репортаже делился комментатор «Матч ТВ» Станислав Минин. |
| Генич больше не будет комментировать матчи ЧМ-2022 | В группе 263 303 участника. Вступить. Объясняет комментатор «Матч ТВ» Станислав Минин. Три причины смотреть матч «Реал Мадрид» — «Барселона». |
| Комментатор Минин рассказал, что Мбаппе может испортить атмосферу в «Реале» - МК | Комментатор «Матч ТВ» Станислав Минин дал оценку навыкам полузащитника «Милана» Саму Кастильехо, которого связывают с ЦСКА. |
| Футбольная Испания. Гость: Станислав Минин (Независимая газета) - Около спорта | Номинация «Комментатор года» — СТАНИСЛАВ МИНИН, Сергей Дурасов, Дмитрий Шнякин, Павел Чепурин, Роман Нагучев, Карен Адамян. |
Комментатор «Матч ТВ» Станислав Минин получил награду «Золотой микрофон»
Как сообщил в своем телеграм-канале известный комментатор Василий Конов, для «Матч ТВ» работать на встрече будет дуэт Станислав Минин — Эльвин Керимов. На эти и другие вопросы отвечает Станислав Минин, комментатор Матч-ТВ, обозреватель Независимой газеты. Назначения комментаторов в ¼ финала распределились следующим образом: Хорватия — Бразилия: Михаил Моссаковский; Нидерланды — Аргентина: Дмитрий Шнякин; Марокко — Португалия: Станислав Минин; Англия — Франция: Роман Трушечкин. Спортивный комментатор Станислав Минин, задействованный в Медиалиге, перед матчем назвал 2Drots медиафутбольным «Реал Мадридом»: мол, могут сыграть невзрачно на групповом этапе, но выстрелить в самый важный момент. Самый «приятный уху» комментатор наравне с Романом Трушечкиным. Комментатор «Матч ТВ» Тимур Журавель потерял голос во время трансляции игры 1/4 финала Лиги чемпионов между лондонским «Арсеналом» и мюнхенской «Баварии».
Комментатор «Матч ТВ» Минин получил награду «Золотой микрофон»
| Что ждать от матча «Барселона» — «ПСЖ»: рассказывает комментатор «Матч ТВ» | MAXIM | Станислав Минин в интервью высказался о комментаторе Дмитрии Шнякине. |
| Комментатор «Матч ТВ» потерял голос во время игры Лиги чемпионов | Каким может сложиться ответный матч, рассказывает его комментатор Станислав Минин. |
| «Зачем детей пускают на лёд?», — Станислав Минин осудил истерику Александры Трусовой | 1:24 – Гость C&C – Станислав Минин, один из лучших футбольных комментаторов России. |
| Генич больше не будет комментировать матчи ЧМ-2022 | В этом выпуске у нас в гостях Станислав Минин – спортивный обозреватель, комментатор, аналитик, редактор «Независимой газеты». |
Комментатору «Матч ТВ» Геничу стало плохо во время работы в прямом эфире
Комментатор телеканала "Матч ТВ" Станислав Минин осудил столь незрелое поведение фигуристки. Отметим, что часть трансляции матча шла с интершумом, а заключительные 15 минут встречи комментировал Станислав Минин. Комментатор «Матч ТВ» Станислав Минин поделился мнением о шансах «Краснодара» в матче с «Севильей» в рамках 3-го тура группового этапа Лиги чемпионов.
Про культуру ЗОЖ и спорт расскажут посетителям «Ласточка-Fest» признанные чемпионы
Спортивный журналист и комментатор Станислав Минин считает, что российский хавбек «Аталанты» Алексей Миранчук проявляет себя лучше на поле, если не выходит в стартовом составе. Официальный сайт Станислав Минин пригласить на мероприятие, корпоратив, праздник, свадьбу, юбилей и онлайн заказать в Москве, Россия. Добавить новость. Новости. Комментатор "Матч ТВ" Станислав Минин: "Миранчук? Боюсь, все закончится арендой в российскую команду". Комментатор «Матч ТВ» Тимур Журавель потерял голос во время трансляции игры 1/4 финала Лиги чемпионов между лондонским «Арсеналом» и мюнхенской «Баварии». Футбольный комментатор Станислав Минин высказался о перспективах российского полузащитника итальянской «Аталанты» Алексея Миранчука. Комментатор "Матч ТВ" Станислав Минин рассказал, почему болеет за сборную Финляндии по хоккею.
Что ждать от матча «Барселона» — «ПСЖ»: рассказывает комментатор «Матч ТВ»
Вот так же может сложиться игра в первом тайме и здесь, в ответном матче. Это важные футболисты для команды. Кристенсен — это фигура, которая может сбалансировать игру. А Сержи Роберто вообще очень недооцененный футболист: он играл еще в старой «Барселоне» с выдающимися игроками.
Он прекрасно понимает барселонскую идею, пробовал ее в разных вариантах, может играть на разных позициях. Мне кажется, что его отсутствие в ответной встрече — большая потеря.
Фото со страницы Эльвина Керимова в соцсети ВКонтакте Футбольный сезон подходит к концу и в ближайшее время состоятся решающие матчи сразу в двух турнирах - Лиге чемпионов и Лиге конференций. Лигу Европы неделей ранее выиграл немецкий «Айнтрахт». Лига конференций — новый турнир для мирового спорта.
У меня была куча возможностей участвовать в таких передачах и на других каналах, я мог бы развиваться в эту сторону. Ходил бы на «Первый» или «Россию», говорил и писал бы о политике. Но мне больше нравился спорт.
Команды выйдут на поле в 22.
Во втором полуфинале встретятся итальянские «Интер» и «Милан». Первая встреча пройдет 10 мая. Стартовый свисток арбитра прозвучит в 22. Финальная игра турнира пройдет в Стамбуле.
Минин - о болении за финнов: объясняю это как брак на иностранке
| Что ждать от матча «Барселона» — «ПСЖ»: рассказывает комментатор «Матч ТВ» | На нашем форуме завершилось голосование за звание лучшего футбольного комментатора 2023 года. Первое место занял Станислав Минин. |
| Боже, как похорошел «Реал»! Но это не гарантия, что они сохранят титул победителя ЛЧ | Ранее писал, что спортивный комментатор Дмитрий Губерниев пообещал денежную премию первому российскому биатлонисту, который завоюет медаль. |
| Станислав Минин: «То, что мы видели у «Краснодара» в ЛЧ, пока не настраивает ни на какой оптимизм» | Самый «приятный уху» комментатор наравне с Романом Трушечкиным. |
| Комментатор «МатчТВ» уверен, что Миранчук уйдет в аренду в клуб РПЛ | Станислав Минин – историк, религиовед и футбольный комментатор. |
Боже, как похорошел «Реал»! Но это не гарантия, что они сохранят титул победителя ЛЧ
Но это искренние эмоции: я ждал той победы 15 лет. Очень важно, когда наши побеждают не наших, особенно на уровне сборных, и болеть за соперников — крайне непатриотично. Но в 90-е годы этого не было. Мне казалось нормальным любить разные команды, игроков. Конъюнктура поменялась, но подстраиваться каждый раз под нее не могу. Поэтому и не пишу посты в духе "Финляндия, вперед" — не нужно повышенное внимание. Тем более что мне не нравится, когда спорт избыточно политизируется, - сказал Минин.
В отличие от меня, более академичного человека. Не считаю, что на «Матче» застой. Уходить могут те, кто устал, выработал свой ресурс или не может его найти, кому не интересно. По другим причинам тоже, но кто-то и продолжает. А если бы был действительно востребован, может, и не перешел бы на «Сетанту». Я сам распределял комментаторов на «Телеспорте» и считал, что новые ребята должны получать больше матчей, чтобы их знали. И их знали благодаря «Телеспорту». Ты как начальник должен лавировать: одного продвинуть, другого не обидеть. Священная комната «8-16», трагедия Розанова, неочевидный талант Уткина, Медиалига vk. Какой смысл ехать? Некоторые и правда считают, что я там живу. Очень люблю нашу комнату. Сейчас, наверное, ее нет. Это была магия людей — Уткина, Розанова, Андронова, Дементьева, который меня привел в «8-16». Мельникова, к которому я первым делом обратился на вы, а он возмутился. Это стеб, не звание. Но да, ручки шариковые приношу, что-то убираю. Мне кажется, должен быть такой человек, который там будет. Да, ту плюсовскую магию не вернешь — но пройдут годы, и кто-то меня вспомнит как человека из «8-16». Смерть Розанова — огромная потеря. Ему еще работать и работать, не старый был человек. Юрий Альбертович сам мне писал отзывы о моей работе, и я безумно это ценил. Без Розанова уже все по-другому. Многих вижу в «8-16» редко: их не тянет туда. Я к тебе оттуда приехал и сейчас поеду обратно. У нас будет турнир по FIFA, посмотрю. Центр изучения религий и «8-16» — два важных для меня места в Москве. Васю можно было не любить, с ним можно было не разговаривать — но нельзя не признавать, что это был топ, что он разбирается в профессии. Сложно по масштабу с Васей сравниться. За счет этого, мне кажется, ему было легче. РИА Новости Вася тяжелый, конечно. Но такой человек и не может быть простым. Со своими привычками, демонами. У Васи есть то, чего нет у многих других: почти не ошибается, когда чувствует талант. И на «Плюсе», и в школе журналистики он находил человека, который становится предметом насмешек. Либо это человека закаливает, и он становится кем-то другим, либо этот человек исчезает. При этом у Васи потрясающее чутье на людей. А еще он доводит все свои проекты до конца. Выпускники его школы успешно сейчас комментируют. В современной манере ему было бы тяжело, но не может быть по фигу, когда уходит такая личность. Я в состоянии работать, себя критиковать, знать, что получается, а что нет. Другим, новым, были бы полезны личности вроде Уткина рядом. Не буду говорить про эпигонство, но ты видел себя последователем Уткина? Я не мог от Васи многого не перенять. Нас по разным причинам тянет общаться с молодыми. У Васи нет семьи, для него они как дети. Я говорил ребятам в академии, что я у них учусь не меньше, чем они у меня. Мне важно не законсервироваться, чувствовать пульс жизни, не отвергать — а пытаться понять, почувствовать перемены. Хоть я и говорил, что я мизантроп и социопат, но людей, с которыми знаком, почему-то очень люблю. Это и плохое качество тоже, может мешать. Но это возможность жить, чувствовать время. И меня вдруг невероятным образом втянул, я стал комментировать. Хорошо вовлекаться в то, что интересует сына, про это как-то Слуцкий рассказывал. И это хорошее место для встречи — блогеры, рэперы, ребята из «Дома-2» и я, старый дед, которому уже за 40. Там я уже олдовым таким считаюсь. Я такого в жизни не видел. Дети побежали к ним с верхних мест, а те — навстречу. Я просто кайфанул от этих живых эмоций. Подписался на каналы с новостями про медиафутбол. С некоторыми блогерами познакомился. Надо мной все ржут: «Олег Майами — твой кореш». Я должен был комментировать «На Спорте» против Reality, встретил в коридоре Олега. Он снимал свой блог: «О, а вы комментатор? А что вы комментируете? Безумное количество отсмотренных матчей и споры с Казанским о манере комментирования — Сколько футбола смотришь? В неделю, так, чтоб внимательно — пару десятков точно. Бывает, что и несколько одновременно включаю. Каждую неделю составляю себе на листе А4 список всех интересных матчей. И принципиально не узнаю счет, пока не посмотрю. Представляю, выдается свободный час, а ты подрубаешь какую-нибудь Португалию на телефоне. Он у меня как я. Мама привыкла. Раньше еще была Австралия. Летом — ужас, когда футбола нет. Смотрел Бразилию, по пять матчей в туре в записи. Не могу без футбола, это алкоголизм. Этого можно не делать. Иногда хочется полежать, почиллить. Но, мне кажется, если соблазнюсь, перестану работать добросовестно. От синдрома переподготовки помогает регулярная практика: понимаешь, что ты подготовился не на завтрашний матч, а навсегда. Готовишься ты просто для себя, все эти исписанные листки — такая мандала буддисткая. Слабым погружением в предмет? Не нравится, когда комментатору достаточно переключиться только на опасный момент — как будто ему ничего не предшествовало. Не люблю избыточность или заштампованность. Мне важно, чтобы комментатор был в игре. Чтобы не забалтывал игру, не рассказывал что-то отвлеченное, не выливал на меня информацию. И чтобы стремился разобраться. Ты не на кафедре, ты не проповедуешь, а вместе со зрителем пытаешься вникнуть. Мы не понимаем игру идеально, но стремимся. Продвинутой статистикой кто-то пользоваться не хочет, но этот тренд на аналитику не менее важный, чем шоуменский. Узнать новое и внятно донести — на русском, а не придуманном языке — это вызов, и его надо принять. Кто-то видит, что не может в это погрузиться, не хватает знаний, и злится. Здесь я не согласен. Может, ты ошибешься, неправильно интерпретируешь цифры, а Вадим Лукомский потом напишет, что все было не так. Допустим, это так, я прочитаю с интересом. Но я попытался объяснить. Я работал вне штата каждый день, и летать в командировки было сложно. Попросил бы Акулинина ставить меня на РПЛ, если бы захотел. Отдают предпочтение профильным, региональным. Я не сопротивляюсь РПЛ, но и не стремлюсь. Это к разговору о карьере: все будет само. Тобой можно и там заслушаться, но ты же сам говорил про узнаваемость, а РПЛ — принципиально другой уровень известности для комментатора. Как можно туда не стремиться? Меня еще, кстати, отправляли в кинотеатр комментировать «Зенит». Я и сейчас получаю новую аудиторию. Ничего не должно быть обязательно. Просто боюсь, что если потребую себе РПЛ, то не буду получать итальянские матчи, а я очень люблю Италию. Был момент, когда я совсем мог остаться в нише. Okko купил Испанию. Вова Стогниенко написал, хочу ли я комментировать «Эйбар» еще пять лет. Очень приятно, конечно. Меня видят только комментатором «Эйбара», спасибо. В любом случае это был бы невыгодный переход: даже вне штата и без Ла Лиги я бы больше работал на «Матче». Навсегда остаться комментатором только Испании не хотел. Обойтись без нее — тоже вызов. Хотя я продолжаю матчей по семь в туре смотреть. Только один матч я прямо люто хотел комментировать — когда «Реал» отыгрался с 0:2 с «Севильей» прошлой весной. Я так орал! А ребята ржали надо мной. Остальные матчи наблюдал спокойно. Ждал, что так взорвешь? Тут вернулись мои демоны: заранее спрашивал Акулинина, буду ли вообще комментировать ЧМ. Он сказал: «Что-то будет». Я прикинул: есть ребята в Катаре, Генич, Нагучев, всем что-то останется. И вдруг назначили на Марокко с Португалией. Кого-то этот момент бы внутренне расслабил. А у меня — внутренняя свобода, про которую как раз говорил. Не парюсь уже. Признание получил, можно спокойно работать. Конечно, никак иначе. Порадовался и тому, что с Мексикой работал. Хейтеров, которые пишут тебе, что ты говно, можно сразу отметать. Или как-то меня обвинили за то, что я рассказываю про города, а не игру. Я попросил прислать фрагменты эфира, где я говорил не про игру. Больше этот человек не появлялся. Но многое из того, что пишут, можно исправлять. Звукорежиссер с НТВ мне писал, что я звучу слишком громко, ухожу в какие-то не те ноты. Я это улучшил. За такими вещами слежу. Смотрю, что пишут под нарезками в ютубе. Вроде бы не писали, что комментатор — полное дерьмо, в основном отмечали приятно, порадовался. Тем, кто раньше не слышал, вроде бы зашло. Но у меня нет никакой карьеры, только работа. Тебе настолько близка позиция Ромы Трушечкина — отношение к комментаторству как к ремеслу? Средневековое такое отношение: все эти соборы, витражи по такому принципу и создавались. Мишу Меламеда спрашивали тут, как он отработал ЧМ в плане комментаторского искусства. Я вот понял, что занимаюсь не артом. Комментарий может стать искусством, но сам комментатор должен относиться к нему иначе. Есть цензура? Воспринял эти списки как квест: ну, не говори сейв потом оказалось, что можно.
Подождите, молодой человек». И тут ты понимаешь: «Я дома». К счастью, это уходит. Начали работать те, кто СССР не застал, а застал открытую Россию, когда можно было ездить куда-то и смотреть, как люди себя ведут. При этом в Польше в детстве меня однажды не обслужили в обменнике. Кассир не реагировал на меня, тогда я постучал ему в окно. Ну и спешите дальше, я вас не обслужу». Он бы меня заметил через десять секунд, а я его поторопил. У вас был какая дипломатическая зона? К нам во двор приходили играть в футбол поляки. Ходили в польские магазины, а на нашей территории был мини-маркет, где тоже продавцами были поляки. Рядом был болгарский дом, посольство Северной Кореи, посольство Украины, белорусы. Мы дружили со всеми: с болгарами, с югославами, с северокорейцами, про украинцев и белорусов вообще молчу. Болгары, которые учились в нашей школе, говорили по-русски, они его с первого класса учили. Югославы, сербы тоже хорошо русский знали. Северокорейцы, конечно, похуже говорили, но нормально. С теми, кто знал русский плохо, говорили на польском. Что за человек? А был младший, причем от другого брака, который сначала был послом в Финляндии, а потом стал в Польше. А мальчик был на год младше меня. Не могу сказать, что мы много общались, но пересекались в школе, к нам во двор он приходил в футбол играть. И прилично играл. Вообще приятный парень, по-русски говорил. Если бы мы не знали, что он принадлежит правящей семье, то никогда бы не подумали. Просто обычный корейский парень. Напился, говорят, на выпускном. Что с ним потом стало, никто не знает. Может, в Северной Корее, может, в эмиграции. С одной стороны, это стереотипно, но с другой — понятно, они все очень старательные. Знал с детства два языка? Польский никогда специально не учил. Просто слушал телевизор, польскую речь, общался с папой. И хорошо знал польский уже в 80-е, когда был ребенком. Например, бабушка к нам приезжала, я с ней мог пойти в магазин и объясняться с продавцом. Чуть позже добавилось чтение книг, газет, стал знать еще лучше. Сейчас говорю вообще без акцента, читаю тоже легко, но не уверен, что много на польском без ошибок напишу. Но напишу, конечно. Что-то помнишь? Все эти процессы воспринимал как что-то драматичное, но чтобы впасть в депрессию, надо быть более взрослым человеком. Да, мы были самые тяжелые годы здесь. И дефицит, и цены, и шоковая терапия, и очереди. Я к этому был подготовлен: родители говорили, что у нас в Польше есть блага, которых в России у многих нет. Я прекрасно понимал, что нам повезло жить там, что заработали какие-то деньги, что какие-то вещи привезли. Но сейчас мы поедем туда, где живут беднее, а мы тоже будем жить беднее. Дипломат за границей и дипломат в России — это люди, которые зарабатывают очень по-разному. В 90-е в МИДе зарплата была просто нищенская, за границей платили больше. И в валюте. Плюс надо понимать, что никто не осознавал, в какую задницу вернемся, никто не делал накопления на перспективу. Это уже потом, в 90-е, люди стали за границей меньше тратить, откладывать, научились как-то экономить. Потому что уже допускали, что может такое произойти. Так что дети дипломатов — никакие не мажоры. Это дети обычного государственного служащего, который живет командировками. Родители поехали в дом отдыха, а я оставался с бабушкой. У нас еще телевизор не работал, слушали все по радио. Естественно, бабушка с дедушкой мне объяснить толком ничего не могли, а если бы даже и могли, я все равно бы ничего не понял. Мне казалось, происходит какой-то ужас. Особенно когда сказали, что танки на улицах. Танк — это что? Это же какая-то Вторая мировая война. И вдруг они в мирном городе, у нас, прямо здесь. Я не понимал, как относиться к происходящему, но меня это пугало. А события 1993-го мы не застали, снова уехали в Польшу. Родиной все равно считаешь Россию? У меня, по сути, две родины. Естественно, я родился в России, я русский, я россиянин. Но я вырос в Польше, провел там главные годы детства, юности. Я там формировался как личность. И я Польшу считал не меньшим домом. Когда родители там жили без меня, я ездил туда и считал, что приезжаю домой. С Варшавой связано очень много детских эмоций. Высади меня где-нибудь — проведу и туда, и сюда. Там воспоминания чуть ли не с каждой улицей. Да, Варшава не самый красивый город, но это город, который наполнен личными переживаниями и личным опытом. Не было мыслей остаться? Папа работал в МИДе, он просто госчиновник. Да, можно было уволиться и открыть свое дело — некоторые так и поступали. Но это не про папу — у него никогда не было предпринимательской жилки. Как раз возраст подходил. Я не знаю, действительно ли было так, а сейчас уже не проверить. Некоторые, кстати, так и делали — оставались и поступали в университеты в Польше. Я же считал, что в России учиться и престижнее, и правильнее. К тому же русский — мой родной, а на польском не пробовал учиться даже в школе. Думаю, справился бы и получил хорошее образование, но я вообще не жалею, что вернулся и поступил в РГГУ. Сталкивался с проявлением нелюбви к России как к государству. На стене могли на польском написать: «Русские — вон из Чечни». Или «Ельцин — убийца». Это реакция на процессы, которые некоторыми политиками подпитывались и подпитываются. На бытовом уровне был случай, когда камнями кидались в дом, но это чисто хулиганство. Мы играли в футбол, но пришли ребята с польской территории, хотели тоже поиграть. В итоге мы их прогнали, а они обиделись — и закидали дом камнями. Но в этом не было никакой русофобии, потому что на следующий день мы играли вместе. Я никогда не сталкивался с тем, чтобы в Польше кто-то неправильно реагировал на русскую речь или на русских. Ни тогда, ни потом. Возможно, если бы я жил в другом районе Варшавы или в каком-нибудь маленьком городке с большим числом гопников или футбольных фанатов, то могло быть по-другому. Те поляки, которые рядом с нами жили, не какие-то высокие слои, не аристократия. Их никак не напрягало соседство с нами — мне кажется, та русофобия, о которой говорят, это скорее политический феномен. Во многом искусственно поддерживаемый. И он касается государства, а не русских людей, русского языка или русской культуры. К русской культуре, кстати, отношение в Польше теплое. Там любят и бардов наших, и классику, и кино. Мы не чужие друг другу народы, мы хорошо понимаем друг друга — и юмор похожий, и привычки, и характеры. Только есть история, политика — это сталкивает всех. Я просто понимаю, как это стало возможным. И почему это именно он сказал, а не кто-то другой. Ну, так он организовал себя сегодня. Меня его цитата не удивила. Считаю, что это было сделано очень эпатажно и умышленно очень эпатажно. Что мне сказать? Я много лет прожил в Польше. И то, что я думаю про Польшу, про польский язык и про поляков — на это не может же повлиять то, что сказал Антон по телевизору. Сказал и сказал — ему же с этим жить, а не мне. Даже в начале 90-х такого не было. Но если работать над отношениями, то все восстанавливается достаточно быстро. Это не глубинный конфликт, а политический. За последние 30 лет мы были свидетелями, когда отношения между нашими государствами становились вдруг невероятно открытыми и перспективными. Например, так было на рубеже между 2009 и 2010 годом, до катастрофы самолета 10 апреля 2010 года в Смоленске разбился самолет Ту-154 с президентской делегацией Польши, погибли 96 человек, в том числе президент Лех Качиньский — Sports. Это был период какого-то потепления, но сейчас кажется, что происходил он в другой жизни. Как историк-религиовед Минин оказался в Медиалиге? Почему его не смущает там бесконечный мат? Как отнесся к блогерству 12-летнего сына в Медиалиге?
Она сможет сыграть, как ни странно, вторым номером, то есть не прессинговать высоко. Будут встречать ниже, играть на пространстве. У «Барсы» есть для этого игроки. И она привыкла играть в этом режиме. Собственно, в первом матче они так и действовали: не прессинговали высоко, скорее освобождались из-под прессинга, атаковали и создавали моменты. Вот так же может сложиться игра в первом тайме и здесь, в ответном матче.
Футбольная Испания. Гость: Станислав Минин (Независимая газета) - Около спорта
У нас и лыжники с лыжницами круто выступали, суперкоманда была у женщин. Но я воспринимал спорт как что-то интернациональное, внеграничное. Папа в хоккее болел за шведов, за Бразилию — в футболе, даже если играла с нашими. При этом из клубов — за московское "Торпедо". Папа был советским и российским дипломатом, а в спорте — интернационалистом. Мне это передалось. Объясняю это примерно как брак на иностранке. Если ты и ее любишь, и страну, почему не совместить? И я был за финнов. Лев на эмблеме очень нравился.
Просто обычный корейский парень. Напился, говорят, на выпускном. Что с ним потом стало, никто не знает. Может, в Северной Корее, может, в эмиграции. С одной стороны, это стереотипно, но с другой — понятно, они все очень старательные. Знал с детства два языка? Польский никогда специально не учил. Просто слушал телевизор, польскую речь, общался с папой. И хорошо знал польский уже в 80-е, когда был ребенком. Например, бабушка к нам приезжала, я с ней мог пойти в магазин и объясняться с продавцом. Чуть позже добавилось чтение книг, газет, стал знать еще лучше. Сейчас говорю вообще без акцента, читаю тоже легко, но не уверен, что много на польском без ошибок напишу. Но напишу, конечно. Что-то помнишь? Все эти процессы воспринимал как что-то драматичное, но чтобы впасть в депрессию, надо быть более взрослым человеком. Да, мы были самые тяжелые годы здесь. И дефицит, и цены, и шоковая терапия, и очереди. Я к этому был подготовлен: родители говорили, что у нас в Польше есть блага, которых в России у многих нет. Я прекрасно понимал, что нам повезло жить там, что заработали какие-то деньги, что какие-то вещи привезли. Но сейчас мы поедем туда, где живут беднее, а мы тоже будем жить беднее. Дипломат за границей и дипломат в России — это люди, которые зарабатывают очень по-разному. В 90-е в МИДе зарплата была просто нищенская, за границей платили больше. И в валюте. Плюс надо понимать, что никто не осознавал, в какую задницу вернемся, никто не делал накопления на перспективу. Это уже потом, в 90-е, люди стали за границей меньше тратить, откладывать, научились как-то экономить. Потому что уже допускали, что может такое произойти. Так что дети дипломатов — никакие не мажоры. Это дети обычного государственного служащего, который живет командировками. Родители поехали в дом отдыха, а я оставался с бабушкой. У нас еще телевизор не работал, слушали все по радио. Естественно, бабушка с дедушкой мне объяснить толком ничего не могли, а если бы даже и могли, я все равно бы ничего не понял. Мне казалось, происходит какой-то ужас. Особенно когда сказали, что танки на улицах. Танк — это что? Это же какая-то Вторая мировая война. И вдруг они в мирном городе, у нас, прямо здесь. Я не понимал, как относиться к происходящему, но меня это пугало. А события 1993-го мы не застали, снова уехали в Польшу. Родиной все равно считаешь Россию? У меня, по сути, две родины. Естественно, я родился в России, я русский, я россиянин. Но я вырос в Польше, провел там главные годы детства, юности. Я там формировался как личность. И я Польшу считал не меньшим домом. Когда родители там жили без меня, я ездил туда и считал, что приезжаю домой. С Варшавой связано очень много детских эмоций. Высади меня где-нибудь — проведу и туда, и сюда. Там воспоминания чуть ли не с каждой улицей. Да, Варшава не самый красивый город, но это город, который наполнен личными переживаниями и личным опытом. Не было мыслей остаться? Папа работал в МИДе, он просто госчиновник. Да, можно было уволиться и открыть свое дело — некоторые так и поступали. Но это не про папу — у него никогда не было предпринимательской жилки. Как раз возраст подходил. Я не знаю, действительно ли было так, а сейчас уже не проверить. Некоторые, кстати, так и делали — оставались и поступали в университеты в Польше. Я же считал, что в России учиться и престижнее, и правильнее. К тому же русский — мой родной, а на польском не пробовал учиться даже в школе. Думаю, справился бы и получил хорошее образование, но я вообще не жалею, что вернулся и поступил в РГГУ. Сталкивался с проявлением нелюбви к России как к государству. На стене могли на польском написать: «Русские — вон из Чечни». Или «Ельцин — убийца». Это реакция на процессы, которые некоторыми политиками подпитывались и подпитываются. На бытовом уровне был случай, когда камнями кидались в дом, но это чисто хулиганство. Мы играли в футбол, но пришли ребята с польской территории, хотели тоже поиграть. В итоге мы их прогнали, а они обиделись — и закидали дом камнями. Но в этом не было никакой русофобии, потому что на следующий день мы играли вместе. Я никогда не сталкивался с тем, чтобы в Польше кто-то неправильно реагировал на русскую речь или на русских. Ни тогда, ни потом. Возможно, если бы я жил в другом районе Варшавы или в каком-нибудь маленьком городке с большим числом гопников или футбольных фанатов, то могло быть по-другому. Те поляки, которые рядом с нами жили, не какие-то высокие слои, не аристократия. Их никак не напрягало соседство с нами — мне кажется, та русофобия, о которой говорят, это скорее политический феномен. Во многом искусственно поддерживаемый. И он касается государства, а не русских людей, русского языка или русской культуры. К русской культуре, кстати, отношение в Польше теплое. Там любят и бардов наших, и классику, и кино. Мы не чужие друг другу народы, мы хорошо понимаем друг друга — и юмор похожий, и привычки, и характеры. Только есть история, политика — это сталкивает всех. Я просто понимаю, как это стало возможным. И почему это именно он сказал, а не кто-то другой. Ну, так он организовал себя сегодня. Меня его цитата не удивила. Считаю, что это было сделано очень эпатажно и умышленно очень эпатажно. Что мне сказать? Я много лет прожил в Польше. И то, что я думаю про Польшу, про польский язык и про поляков — на это не может же повлиять то, что сказал Антон по телевизору. Сказал и сказал — ему же с этим жить, а не мне. Даже в начале 90-х такого не было. Но если работать над отношениями, то все восстанавливается достаточно быстро. Это не глубинный конфликт, а политический. За последние 30 лет мы были свидетелями, когда отношения между нашими государствами становились вдруг невероятно открытыми и перспективными. Например, так было на рубеже между 2009 и 2010 годом, до катастрофы самолета 10 апреля 2010 года в Смоленске разбился самолет Ту-154 с президентской делегацией Польши, погибли 96 человек, в том числе президент Лех Качиньский — Sports. Это был период какого-то потепления, но сейчас кажется, что происходил он в другой жизни. Как историк-религиовед Минин оказался в Медиалиге? Почему его не смущает там бесконечный мат? Как отнесся к блогерству 12-летнего сына в Медиалиге? Что общаюсь с Олегом Майами и Райзеном? Я же рассказал, что у нас были и антропологические исследования. Можно сказать, в Медиалиге я выступаю как антрополог, который ведет наблюдение. Это нормально для антрополога, они циклы целые проживают, в племена какие-нибудь ездят. Медиалига — определенная субкультура. А изучение субкультур — тоже антропологическая практика. У меня нет никакого снобизма, я просто изначально не понимал, что это, не видел в этом феномена. У меня сын следил за 2Drots, за челленджами, за фиферами. Постоянно меня пытался подсадить, вечно включал мне Кубок фиферов. У меня так отношения с сыном выстроены, что я всегда пытаюсь понять, чем он занимается. Как-то во время отпуска он смотрел Кубок фиферов и грузил меня бесконечно, что Клен играет с Акулом. Вот он их мне показывает, Генку Миллера какого-нибудь. Я на них смотрю: ну чудики, ну смешно мне, а Грише от этого весело. Потом я узнал, что у них есть футбольные команды. Я увидел «Амкал» на каком-то турнире по пляжному футболу, у них был выставочный матч. Никого не знал, кроме здорового парня — Джеффа Бабатумбы. Потом оказалось, что у 2Drots тоже есть команда. Гриша мне говорил, что есть какой-то Кубок Селебрити. Плюс существовала команда Васи [Уткина] «Эгриси», еще на работе ребята это обсуждали. Гриша говорит: «Пойдем! Ну, пойдем. Мы пришли, посмотрели какие-то матчи. Если честно, у меня нет такого: «Качество футбола, качество футбола... Да и вообще: когда был ковид, я выходил во двор и смотрел, как киргизы против узбеков играют.
Андрей хорошо раскрылся, а я просто работал на привычном уровне. Getty Images — Про другой зимний вид: в хоккее ты болеешь за Финляндию. Ты же точно слышал предъявы: как можно болеть за какую-то сборную, кроме наших, тем более в таком виде спорта? Просто с детства, когда смотрел хоккей, не было установки «надо обязательно быть за наших». У нас и лыжники с лыжницами круто выступали, суперкоманда была у женщин. Но я воспринимал спорт как что-то интернациональное, внеграничное. Папа в хоккее болел за шведов, за Бразилию — в футболе, даже если играла с нашими. При этом из клубов — за московское «Торпедо». Папа был советским и российским дипломатом, а в спорте — интернационалистом. Мне это передалось. Объясняю это примерно как брак на иностранке. Если ты и ее любишь, и страну, почему не совместить? И я был за финнов. Лев на эмблеме очень нравился. До сих пор Финляндия — одна из любимых команд, никогда не пропускаю ЧМ, чтобы поболеть за нее. Когда Россия забивает, тоже сохраняю спокойствие. Но люблю, когда Финляндия с Россией не встречаются — как это было на победном для финнов ЧМ-1995. И никто не беспокоится. В 2011-м после золота Финляндии на ЧМ я получил много минусов. Володя Стогниенко сказал, что это выпендреж. Но это искренние эмоции: я ждал той победы 15 лет. Александр Мысякин, Sport24 — Это не вяжется с текущей российской реальностью. Очень важно, когда наши побеждают не наших, особенно на уровне сборных, и болеть за соперников — крайне непатриотично. Но в 90-е годы этого не было. Мне казалось нормальным любить разные команды, игроков. Конъюнктура поменялась, но подстраиваться каждый раз под нее не могу. Поэтому и не пишу посты в духе «Финляндия, вперед» — не нужно повышенное внимание. Тем более что мне не нравится, когда спорт избыточно политизируется. Первое воспоминание о ней? Гораздо четче из той поры помню, как впервые собирались в Польшу: московская квартира, где собраны коробки. В первой, старой польской квартире папа отравился газом из-за утечки. Сел на кухне с полотенцем на голове и дышал. Уже потом мы переехали в дом, выданный посольством. Помню, как разбил себе лоб. Полез смотреть снег, уже тогда редкое явление в Польше. Ударился головой о батарею, на лбу до сих пор шрам. Меня зашивали, а я кричал: «Уберите этот дурацкий шприц! Но отложилось, что поляки и русские — братья навек, так тогда считалось. Единство народов соцлагеря. В 80-е годы в Польше можно смотреть на видеомагнитофоне иностранные фильмы, переведенные на польский. Помню мультики, политику на местном ТВ. Первое, что произнес на польском, — «Ежи Попелушко». Это священник, которого убили спецслужбы. Был период гласности. Помню закладку для книжки со словами: «Гласность. Они объяснили, что это хорошо, что наш президент — Горбачев. Помню его визит в Польшу. Не мажорное, это стереотип. Среди детей дипломатов, которых я знаю, не было мажоров. В отличие от детей первых русских бизнесменов — те ходили с мобильными телефонами. А у нас родители уже откладывали, понимали: вернемся — и понадобятся деньги. В школе я учился первый, второй класс и с шестого по 10-й. На русском языке. В классе было три белоруса, три украинца. Мы говорили на одном языке, особых отличий не было. Также там учились монголы, северные корейцы. Напился, по-моему, на выпускном. Не знаю, что с ним сейчас. На русском корейцы говорили хуже болгар или сербов, но в математике были супер. Незашоренные дети, мы дружили. Часто менялись учителя. Их присылали на два года, могли продлить на третий, но не дольше. И класс тасовался в зависимости от командировок родителей. В Польше новички интегрировались, быстро становились своими. Приехал к нам парень с дефектом речи, фрик. И не то что не подвергался буллингу — его таскали на все дискотеки, с ним дружили. Уверен, все комплексы он там и преодолел. Я вернулся в Москву и потратил несколько месяцев на то, чтобы почувствовать себя комфортно. Даже рядом со знакомыми. Отстраненность сохранялась до самого выпуска. Русофобия в Польше, встреча со скинхедами, сходство русских и поляков Getty Images — Каким было общение с поляками? Мы ездили на загородную базу отдыха: девять деревянных домиков и два корпуса в Скубянке. Пост, будка, еще в советские времена туда приезжали нести службу польские милиционеры с собаками. Я в 5-6 лет подходил к ним, разговаривал на польском, хотя они и русский более-менее знали. Классно было. Видел кадры, что там произошло, ужас: все раскурочено, как будто наводнение было. Когда в последний раз был там, мало слышал польскую речь, зато много русскую. Возникали бытовые конфликты: например, мы хотели сами поиграть в баскетбол и выгоняли поляков с поля. Они кричали что-то типа «курва». Но это не идеология: поляки приходили назавтра и играли с нами. У них есть страх перед Россией как перед большим организмом, политической структурой. Он не вчера возник, не позавчера. Это, конечно, используют политики, это может действовать на умы. Но в жизни не проявляется нигде. Чтобы к тебе с пренебрежением отнеслись в магазине — нет, никогда. Шли вечером, нас ждали три пьяных человека с бритыми головами — скинхеды при атрибутике. Потом оказалось, что это только атрибутика и была. Мы начали сразу прикидывать: если побежим, то успеем ли перелезть через наш забор? Там ведь проволока. На нас наехали, что мы русские — хотя без политики. Что можно было предъявить нам, 15-16-летним? Просто стычка. Они искали то ли болгара, то ли югослава, который к девушкам приставал на дискотеке. Мы простояли с ними час, обсуждали тяжелую музыку, пока они держались на ногах. В четырех из пяти случаев нас бы, конечно, побили. Нас опознали как русских, но мы разговаривали на их языке, интересы были общие. Ребята извинились. У поляков контрастная культура: два гопаря, абсолютных быдлана, говорят «курва, курва, курва», а потом видят женщину с ребенком и тормозят. Маленький город, деревня, район — там все по полной программе. Там к пропаганде, к стереотипам люди восприимчивы. Мне повезло жить в городе, в среднем классе, с нормальным отношением. Getty Images — Я задавал этот вопрос полякам на Евро, но там все были добрые да и обеспеченные, раз позволили себе поездку в Питер. Спрошу тебя: за что поляки ненавидят русских? Думаю, у поляков есть глубинный, а иногда и не глубинный страх перед Россией, большим соседом. А вот разделы Польши — да. Плюс коммунистический опыт. До войны Россия вместе с другими европейскими державами делила Польшу, а тут как бы продолжила. Польша утратила государственность в том числе из-за России. У поляков есть недоверие. Да, может, и ненависть. Но, мне кажется, такое есть у многих небольших стран. Это можно либо год за годом всем вместе преодолевать, либо на этом играть. Второе проще. Когда-то я много общался с польскими журналистами, пресс-атташе, другими работниками посольства. Их просили составлять дайджесты о том, что в России писали про Польшу, — а проблема в том, что не писали ничего. Для Польши Россия — важнейшая тема, там прикидывают, как любые наши события отразятся на Польше, что там Россия задумала. А в России — только что-то из ряда вон выходящее, вроде авиакатастрофы или выборов. Польша интересовалась Россией гораздо больше, чем Россия Польшей. Никогда с этим не сталкивался. Может быть, это что-то дремлющее. В турбулентное время просыпается. Мне повезло пожить там в довольно спокойное. Я в Польше никогда не видел, чтобы ко мне плохо отнеслись потому, что я русский. Чаще встречал заинтересованность — например, на рубеже нулевых-десятых: «А правда, что у вас там шестисотые мерседесы ездят исключительно? Мне повезло, что я все-таки не жил там в самое турбулентное время — самое начало 90-х или вот сейчас. Сейчас я не знаю, как было бы. В Кракове живет бывшая коллега, преподает русский полякам и польский русским. Ее не обслужили в украинском салоне — правда, это единственный случай. В том числе на контрасте с Польшей. Это иллюзия, что дипломаты — отдельная каста. Да, ездят за границу, там другая зарплата, в валюте. Но кто знал, что это надо было откладывать? Плюс, когда нет командировок, уровень жизни несравнимо ниже. В итоге мы остались без сбережений, какие-то вещи продавали. Стояли в огромных очередях. В очереди на квартиру папа стоял лет 20 — и получил только при Евгении Примакове в 98-м, в Филях. А до того жил у моей бабушки на Бауманской. Перед вторым отъездом в Польшу мы купили «Сникерс» и «Марс», и это был праздник. Это было излишеством. В Польше все пошло совсем по-другому. По юмору, характеру, по реакциям поляки нам ближе. Даже книги моего любимого польского писателя про «Ведьмака» прекрасно переведены на русский — это гораздо сложнее с другими языками. У нас сильнее был рабоче-крестьянский субстрат, у них же как некий ориентир дольше сохранялась интеллигенция, аристократия. На это как на идеал пытались ориентироваться. Это влияет на поведение в быту, но в целом мы очень похожи. Русскому понять поляка — полчаса посидеть, а если еще выпьют, то быстрее. И пьем-то мы одинаково. И юмор понятный. У нас общая культурная база, опыт, как бы это ни ненавидели поляки. Многие поляки еще в последнее десятилетие учили русский язык.
Одна другой перерезала шнурки, так что удивляться нечему. Они, правда, были взрослыми, — написал с иронией Станислав Минин. Мы хотим сказать лишь одно, что серебряная медаль и второе место в Олимпийских играх в столь юном возрасте — это правда огромный результат. Им нужно гордиться!
Минин - о болении за финнов: объясняю это как брак на иностранке
К нему не будут специально присматриваться на турнире, его уже хорошо знают. У всех много информации, специальные программы для просмотра игроков, скаутам не обязательно ездить по турнирам. Ренан, как и Андрей Сантос, уже выше уровня молодежной сборной, это игроки уровня обоймы национальной команды, — заявил Минин.
Папа был советским и российским дипломатом, а в спорте — интернационалистом. Мне это передалось. Объясняю это примерно как брак на иностранке. Если ты и ее любишь, и страну, почему не совместить? И я был за финнов. Лев на эмблеме очень нравился. До сих пор Финляндия — одна из любимых команд, никогда не пропускаю ЧМ, чтобы поболеть за нее. Когда Россия забивает, тоже сохраняю спокойствие.
Но люблю, когда Финляндия с Россией не встречаются — как это было на победном для финнов ЧМ-1995. И никто не беспокоится.
Комментатор из Сыктывкара будет работать в финале первой в истории Лиги конференций Уже 25 мая в решающем матче встретятся итальянская «Рома» и нидерландский «Фейеноорд». Фото со страницы Эльвина Керимова в соцсети ВКонтакте Футбольный сезон подходит к концу и в ближайшее время состоятся решающие матчи сразу в двух турнирах - Лиге чемпионов и Лиге конференций. Лигу Европы неделей ранее выиграл немецкий «Айнтрахт».
Но люблю, когда Финляндия с Россией не встречаются — как это было на победном для финнов ЧМ-1995. И никто не беспокоится. В 2011-м после золота Финляндии на ЧМ я получил много минусов. Володя Стогниенко сказал, что это выпендреж. Но это искренние эмоции: я ждал той победы 15 лет. Очень важно, когда наши побеждают не наших, особенно на уровне сборных, и болеть за соперников — крайне непатриотично. Но в 90-е годы этого не было. Мне казалось нормальным любить разные команды, игроков. Конъюнктура поменялась, но подстраиваться каждый раз под нее не могу. Поэтому и не пишу посты в духе "Финляндия, вперед" — не нужно повышенное внимание.