Рубрика: Бегущий в Лабиринте. All the time in the world. Ньют. Бегущий в лабиринте. 73 Pins. 14w. место, хранящее в себе тысячу ходов и множество ужасных тварей. Dylan O'Brien, Дэшнер Джеймс «Бегущий по Лабиринту», Бегущий в Лабиринте, Ki Hong Lee, Thomas Sangster (кроссовер). Полная версия "Бегущий в Лабиринте. Тотальная угроза" бесплатно, без регистрации в формате FB2, EPUB, PDF, DOCX, MOBI, TXT, HTML Автор Джеймс Дэшнер Крупнейшая электронная онлайн библиотека насчитывающая более 335 737 произведений в 270 жанрах.
Бегущий в лабиринте : Лекарство от смерти
Трилогия «Бегущий в лабиринте» написана в жанре антиутопии и предназначается для более взрослой (young adult) аудитории. Книги, похожие на роман «Бегущий в лабиринте», так или иначе рассказывают о жизни детей, ставших пешками в жестоких играх взрослых. Онлайн чтение книги Бегущий в лабиринте The Maze Runner Бегущий в лабиринте.
Бегущий в Лабиринте · imagine · фанфики
Но и просто как актер он очень классный. Мы из одного поколения, появились на экранах примерно в одно и то же время, поэтому нет ничего удивительного, что наши пути пересекаются. Просто так сошлось, что он тоже пробовался на ту роль в «Магазинных ворах», которую в итоге получил я. Потом он прошел пробы на другую роль, и мы вместе попали в один фильм.
Позднее мы оба проходили пробы на Ньюта и Гэлли. Я получил одну роль, он — другую. Потом я столкнулся с ним в одном клубе в Челси, а я ведь обычно туда вообще не хожу.
Сам Глэйд невероятно нагревался, особенно под конец съемок. Вокруг не было ни тенечка, лишь деревья. Но мне все равно нравилось быть частью общего дела.
В фильме хорошо видно, что мы не находимся под искусственным освещением. Там лишь солнце, и оно горячее. А еще был пот, немного вздувшиеся вены.
Был один день, когда мы вообще еле могли пошевелиться, но мне все равно понравилось там работать. Самой сложной оказалась сцена воображаемой борьбы с Гривером. Помню тот день, когда сидел на стуле и думал: «Надоело».
Ор, беготня, увертывание в попытке ударить несуществующего Гривера и выкрикивание реплик — потом в эти сцены должны были добавить много музыки и шумов. Вот такие вещи мне плохо удаются. Там нет ничего настоящего, а тебе приходится бить по воображаемому противнику, пока ты находишься в хорошо продуваемой студии, не имеющей ничего общего с настоящей окружающей средой, которая должна находиться в одном шаге от тебя.
Вот это мне кажется сложным. Выручало же наше по-настоящему теплое общение. Мы могли поддержать друг друга или попить вместе кофе.
Minho Бегущий в лабиринте. Ньют из Бегущий в лабиринте. Бегущий в лабиринте 2014 Постер. Бегущий в лабиринте 2. Кая Скоделарио Бегущий в лабиринте. The Maze Runner 2014 Постер. Галли Бегущий в лабиринте 3. Тихая гавань Бегущий в лабиринте.
Минхо и бренда Бегущий в лабиринте. АМЛ Амин Бегущий в лабиринте. Блейк Купер Бегущий в лабиринте. Эрис Бегущий в лабиринте. Джейкоб Лофленд Бегущий в лабиринте. The Maze Runner. Эрни Бегущий в лабиринте. Хомстед Бегущий в лабиринте.
Тома Сангер бегушщий влибаринте. Галли Бегущий в лабиринте.
Он глубоко втянул носом воздух, наслаждаясь запахами земли и травы. Томас надеялся, что запахи пробудят хоть какие-то воспоминания, однако этого не произошло. Подойдя ближе к огородам, он увидел нескольких парней, которые пололи и рыхлили грядки. Один из них, улыбаясь, махнул ему рукой, и улыбка была искренней.
Может, здесь не так уж и плохо, подумал Томас. Не все же тут сволочи. Он еще раз глубоко вдохнул приятный аромат и пошел дальше — ему хотелось посмотреть многое. Он направился к юго-восточному углу Глэйда, где в небрежно сколоченных деревянных загонах содержались коровы, овцы и свиньи. И ни одной лошади. Толку от наездников было бы куда больше, чем от бегунов.
Когда Томас приблизился к ферме, то подумал, что в прежней жизни он, вероятно, имел дело с животными. И запахи, и звуки казались ему очень знакомыми. Запах фермы, конечно, был не так приятен, как аромат растений, но Томас посчитал, что могло быть и хуже. Исследуя Глэйд, он все больше поражался умению местных жителей вести хозяйство и сохранять среду обитания в идеальной чистоте. Его впечатлило, насколько организованными они, очевидно, были и как упорно сообща трудились. Можно себе представить, в какое отвратительное место превратился бы Глэйд, если бы все вдруг поглупели и обленились.
Наконец он оказался в юго-западном углу, неподалеку от рощи. Томас как раз приближался к редким хилым деревцам, стоящим на самой границе, за которыми начинались густые заросли, когда уловил под ногами едва различимое движение, сопровождающееся щелкающим звуком. От неожиданности он вздрогнул. Диковинное существо, отдаленно напоминающее игрушечную крысу, промелькнуло мимо него и, сверкнув на солнце стальным блеском, устремилось в сторону деревьев. Когда существо отбежало от Томаса футов на тридцать, он сообразил, что это была вовсе не крыса, а скорее ящерица, только на шести лапках. Жук-стукач, осенило Томаса.
Глядя вслед убегающему существу, Томас заметил, что тот отбрасывал перед собой на землю красноватый свет, вероятно, исходящий из глаз. И еще Томас мог поклясться, что на покатой спине жука большими зелеными буквами было написано «ЭТО ПОРОК», хотя логика подсказывала: разум просто решил сыграть с ним злую шутку. Решив во что бы то ни стало разгадать загадку, он помчался вслед за жуком-шпионом и спустя всего несколько секунд оказался во мраке под сенью густых деревьев. Глава десятая Томас поразился внезапно обступившей его темноте. Со стороны лес выглядел не таким уж большим — пара акров, не больше. Однако высокие толстые деревья росли настолько плотно друг к другу, что сквозь густые кроны свет почти не проникал.
Воздух в роще, казалось, имел легкий зеленоватый оттенок, словно на Глэйд внезапно опустились густые сумерки. Зрелище завораживало красотой и таинственностью одновременно. Стараясь двигаться максимально проворно, Томас все глубже заходил в непролазные заросли. Тонкие ветки хлестали его по лицу, а под ногами шуршал толстый слой опавшей листвы и валежника. Чтобы пройти под здоровенными ветвями, приходилось пригибаться чуть ли не до самой земли, хватаясь за них руками, чтобы удержать равновесие. Все это время взгляд Томаса был прикован к убегающему жуку-стукачу.
И чем дальше жук углублялся в темную лесную чащу, тем ярче становились красноватые огоньки. Когда юноша пробежал сто или сто пятьдесят футов, уклоняясь от сучьев, пригибаясь и то и дело падая на землю, жук прыгнул на самое толстое дерево и быстро вскарабкался вверх по стволу. Но когда Томас добежал до дерева, жук пропал из виду. Он бесследно исчез в густой кроне, словно его и не было. Томас его упустил. Как ни странно, выражение сорвалось с губ совершенно естественно, словно он уже становился глэйдером.
Где-то справа хрустнула ветка, и он резко повернул голову на звук. Затаив дыхание, Томас продолжал прислушиваться. Снова что-то хрустнуло — на этот раз громче, будто кто-то переломил о колено толстую палку. Голос отразился от листвы и разнесся эхом по лесу. Томас стоял неподвижно, словно прирос к земле. Эхо стихло: наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленным щебетанием птиц.
Ответа не последовало. Как и нового хруста веток. Не слишком задумываясь над тем, что делает, Томас пошел на источник звука. Нисколько не пытаясь скрыть свое продвижение, он двигался вперед, с шумом раздвигая ветки, которые, пружиня, тут же возвращались обратно. Он прищурился — глаза с трудом привыкали к нарастающей темноте, — и пожалел, что нет фонаря. Мысль о фонаре вернула его к размышлениям о потере памяти.
Он снова вспомнил предмет из прошлого, но не мог соотнести его с местом, временем, событием или людьми. Он немного успокоился, отметив, что странные звуки больше не повторялись. Наверное, шорох произвело какое-то животное, а может, другой жук-стукач. На всякий случай он снова крикнул: — Это я! Вернее, предпоследний новичок… Томас поморщился и покачал головой, надеясь, что никто его не услышал. Сейчас он себя вел как последний идиот.
Снова тишина. Он обошел толстый ствол раскидистого дуба и остановился как вкопанный — впереди было кладбище. По коже пробежали мурашки. Небольшая полянка была покрыта густыми зарослями бурьяна. Из земли тут и там торчали простые деревянные кресты, горизонтальные перекладины которых были примотаны к столбам полусгнившими от времени веревками. Могильные кресты были выкрашены белым, но, видимо, в большой спешке — в некоторых местах дерево было не прокрашено вовсе.
На крестах были вырезаны имена умерших. Томас нерешительно подошел к ближайшей могиле и присел, чтобы рассмотреть, кто в ней похоронен. Здесь было настолько темно, что юноше казалось, будто он глядит через черную пелену дыма. Птицы притихли, словно отправились на ночевку, и даже жужжание насекомых было едва слышно. Только теперь Томас заметил, насколько влажен лесной воздух — на лбу и тыльных сторонах ладоней выступили крупные бусинки пота. Он наклонился к кресту, установленному, очевидно, совсем недавно.
На нем значилось имя — «Стивен». Вырезавший имя, видимо, не рассчитал, сколько места нужно для надписи: буква «н» была очень маленькой и едва умещалась на самом краю. Стивен, размышлял Томас. Ему вдруг стало жалко умершего. Что с тобой случилось? Может, Чак надоел тебе до смерти?..
Он встал и пошел к соседнему кресту, почти полностью скрытому в зарослях. Могила выглядела самой старой, земля на ней была твердой как камень. Кто бы тут ни покоился, он явно был одним из первых умерших. Хозяина могилы звали Джордж. Томас посмотрел вокруг: тут находилась еще пара десятков могил, две из которых выглядели такими же свежими, как и первая. Внезапно внимание Томаса привлек серебристый отблеск, не очень похожий на сверкание жука, но не менее странный.
Юноша пошел через кладбище и оказался у могилы, прикрытой то ли пластиком, то ли стеклом с грязными краями. Он попытался рассмотреть, что находится внутри, а когда понял, с ужасом отшатнулся. Это было что-то вроде окошка на могиле, в которой лежали полуистлевшие останки человека. Любопытство пересилило отвращение, и Томас наклонился, чтобы рассмотреть могилу получше. Она была раза в два меньше обычной, и неудивительно: в ней находилась только верхняя половина покойника. В памяти всплыл рассказ Чака о том, как один смельчак попытался спуститься в пустую шахту, но был перерублен пополам чем-то, прилетевшим из глубины.
На стекле Томас едва смог различить нацарапанную надпись. Она гласила: Пусть полушанк служит предупреждением каждому: через шахту Ящика сбежать не получится. Странное дело, но Томас чуть не рассмеялся — слишком уж неправдоподобной казалась история. Впрочем, он тут же мысленно отругал себя за несерьезность. Покачав головой, юноша направился читать надписи на других могилах, но тут прямо перед ним, за деревьями на противоположной стороне кладбища, снова раздался хруст ломающейся ветки. Затем еще один.
И еще. Все ближе и ближе. В сумраке леса невозможно было ничего разглядеть. Отзвуки эха были такими, словно он находился в туннеле. Неприятно признаваться самому себе, что испугался до смерти. Тот, кто скрывался за деревьями, не ответил и, отбросив всякие попытки скрыть свое присутствие, побежал, с шумом продираясь сквозь лесную чащу.
Томас окаменел от ужаса, поняв, что кто-то, огибая кладбище, направляется прямо к нему. Когда, судя по звуку, бегущий находился от него всего в нескольких футах, в тени деревьев Томас мельком увидел сухощавого парня, который бежал, странно подпрыгивая. Он успел лишь увидеть похожую на привидение фигуру с бледной кожей и огромными глазами. Томас закричал и попытался убежать, но было поздно. Призрачная фигура подпрыгнула в воздухе и навалилась на него сверху, вцепившись в плечи мертвой хваткой. Томас повалился на землю, в падении задел чей-то могильный крест, поломав его надвое, и разодрал себе спину.
Он изворачивался и изо всей силы бил напавшего, но тот, очевидно, не собирался сдаваться и снова атаковал Томаса. Совершенно бледный, костлявый, клацающий зубами, напавший выглядел, как чудовище из кошмарного сна, но Томас понимал, что имеет дело с человеком — правда, абсолютно обезумевшим. Неизвестный сильно укусил его за плечо, и Томас заорал от боли; выброс адреналина придал ему сил — он уперся ладонями в грудь нависающему над ним парню и с силой оттолкнул от себя. Противник опрокинулся назад, сокрушив при этом могильный крест — тот издал резкий треск. Томас встал на четвереньки, жадно глотая воздух. Лишь теперь он смог хорошо рассмотреть напавшего на него безумца.
Это был Бен — парень, пострадавший от гривера. Глава одиннадцатая По-видимому, Бен не вполне восстановился, так как выглядел почти таким же, каким Томас видел его в Хомстеде. Сейчас на нем были только шорты. Белая кожа, обтягивающая костлявое тело, напоминала бумагу, которой плотно обернули пучок хвороста, на теле пульсировали зеленые раздутые вены, хотя выступали они немного меньше, чем сутками ранее. Налитые кровью глаза смотрели на Томаса так, словно Бен собирался перегрызть ему глотку. Бен присел, готовясь снова броситься в драку.
Внезапно в его правой руке появился нож. Томас оцепенел от ужаса, не веря, что это происходит на самом деле. Томас резко повернулся на голос и увидел Алби — тот стоял на краю кладбища в полумраке леса и был здорово похож на привидение. Томас с облегчением заметил, что Алби держит большой лук и, натянув тетиву, целится прямо в Бена. Томас перевел взгляд на нападавшего — тот со злостью глядел на Алби, облизывая пересохшие губы. Что с ним произошло?
Парень превратился в настоящего монстра, но почему? Его голос был полон безумия. Ты просто еще не очухался от Метаморфозы. Будет лучше, если ты вернешься в Хомстед. Он… он — враг! Мы обязаны его прикончить!
Позволь мне выпустить ему кишки! Услышав такое, Томас инстинктивно попятился. Интересно, что Бен имел в виду, когда сказал, что видел Томаса? И с чего он взял, что Томас — враг?.. Алби не шелохнулся, продолжая целиться в Бена. Уж лучше сразу прыгнуть с Обрыва или перерезать друг друга!
Враг, враг, враг… — словно заклинание, зашептал Бен. Неотрывно глядя на Томаса, он медленно покачивался взад-вперед, перекладывая нож из одной руки в другую. В сумраке леса его зубы, казалось, испускали тусклое зеленоватое свечение. Томасу хотелось отвернуться, вскочить и убежать, но, парализованный страхом, он был не в силах сдвинуться с места. Голос Алби прозвучал громче и более угрожающе. Воздух прорезал свист выпущенной стрелы, и ее наконечник с отвратительным чавкающим звуком вонзился в живую плоть.
Голова Бена резко дернулась влево. Развернувшись, он пошатнулся и рухнул на живот — ногами к Томасу, — не издав ни звука. Томас вскочил и сделал несколько шагов вперед. Длинный черенок стрелы торчал у Бена из щеки. На удивление, крови было гораздо меньше, чем можно было ожидать, но она все-таки вытекала, и в сумраке леса выглядела черной, как нефть. Бен лежал неподвижно, лишь палец на его правой руке продолжал конвульсивно подергиваться.
Томаса чуть не вырвало. Неужели Бен погиб из-за него? Неужели он виноват в его гибели?.. Что здесь вообще произошло?! Он оторвал взгляд от тела, надеясь получить ответы, но Алби уже исчез, и лишь качающаяся ветка дерева указывала на то, что он только что был здесь. Томас, прихрамывая, вышел из леса под ослепительные лучи солнца и зажмурился.
Нестерпимо болела лодыжка, хотя он и не заметил, в какой момент ее повредил. Одной рукой он прижимал место, в которое его укусил Бен, другой держался за живот, словно хотел подавить подступающий позыв к рвоте. Перед глазами стояла жуткая картина: неуклюже лежащий Бен с вывернутой под неестественным углом головой, по стреле стекает кровь и, собираясь на наконечнике, капает на землю. Все, хватит. Он опустился на колени под одним из тощих деревьев на опушке леса, и его стошнило. Томаса все рвало и рвало до тех пор, пока он не стал отплевываться желчью.
Выворачивало наизнанку: казалось, приступ никогда не закончится. И в этот момент, словно разум решил сыграть с ним злую шутку, Томас вдруг осознал, что находится в Глэйде почти двадцать четыре часа. Один полный день. Ни больше, ни меньше. В голове пронеслось все, что с ним произошло за это время. Все жуткие события.
И пришла уверенность: самое худшее уже произошло и дальше жизнь просто обязана наладиться. Ночью Томас лежал, уставившись в усыпанное звездами небо, и гадал, сможет ли вообще когда-нибудь заснуть. Стоило ему смежить веки, и в памяти всплывал страшный образ Бена, бросающегося на него с перекошенным от бешенства лицом. Но независимо от того, закрывал или открывал Томас глаза, он продолжал слышать звук стрелы, вонзающейся в щеку Бена. Юноша был уверен, что те пять минут на кладбище будет помнить до конца своих дней. Пару раз такое уже бывало.
У покусанных гриверами иногда едет крыша, и они накидываются на окружающих. Так что ты не исключение. Впервые Томас подумал, что Чак стал не просто назойливым, а почти невыносимым. Наконец его «приятель» уснул, присоединившись к хору подростков, оглашавших Глэйд храпом. Прошло несколько часов; была уже глубокая ночь, а Томас оставался единственным, кто не спал. Хотелось расплакаться, но слез не было.
Потом, по непонятной причине, захотелось найти Алби и избить его, но он отказался от этой мысли. Юноша хотел закричать и выругаться, открыть люк и прыгнуть в черную пустоту шахты. Но он не сделал и этого. Томас закрыл глаза, заставив себя отбросить мрачные мысли, и через некоторое время все-таки заснул. Утром Чаку пришлось силой выволакивать Томаса из спального мешка, тащить в душ, а потом еще и в раздевалку — тот был вялым и безразличным ко всему. Завтрак прошел как в тумане: когда спустя полчаса он закончился, Томас даже не мог припомнить, что конкретно ел.
Он был совершенно разбит и ощущал себя так, словно ему вскрыли череп и всадили в мозг целую дюжину гвоздей. Вдобавок ко всему его мучила изжога. К сожалению, как успел понять Томас из разговоров, на ферме косо смотрели на любителей поспать в рабочее время. Вскоре он уже стоял рядом с Ньютом перед хлевом на Живодерне и мысленно готовился к встрече с первым куратором. Несмотря на отвратительное утро, он был рад, что откроет для себя что-то новое; к тому же работа на ферме давала отличный шанс отвлечься от мыслей о случившемся на кладбище. Вокруг мычали коровы, блеяли козы и хрюкали свиньи.
Где-то поблизости залаяла собака. Надеюсь, Фрайпан не вложил новый смысл в понятие «хот-дог», — подумал Томас. И с кем? Томас очнулся от раздумий и повернулся к Ньюту. Тот, видимо, уже довольно долго что-то говорил, но юноша не слышал ни единого слова. А, да, извини.
Просто я ночью почти не спал. Ньют улыбнулся, пытаясь изобразить сожаление. На тебе и правда лица нет. Небось думаешь, какой я стебанутый ушмарок, что заставляю тебя тащиться на ферму после всего, что вчера случилось? Томас пожал плечами. Я готов на все, лишь бы отвлечься.
Ньют кивнул и на этот раз улыбнулся более искренне. Мы тут дураков не держим, и это одна из причин, по которым нам удается сохранять Глэйд в чистоте и порядке. Начнешь лениться — начнешь хандрить. А начнешь хандрить — перестанешь бороться за жизнь и сдашься. Все просто. Томас кивнул, катая ногой камень по пыльной потрескавшейся земле.
Если что и могло рассеять тягостные воспоминания, так только мысли о незнакомке. Томас продолжал ощущать странную связь с новенькой, поэтому хотел узнать о ней как можно больше. Все еще в коме. Медаки заливают ей в рот какую-то жидкую стряпню Фрайпана, следят за работой органов и все такое. Она вроде в порядке, хотя и в отключке. Томас не сомневался, что не случись на кладбище инцидента с Беном, все его мысли были бы о девушке.
Возможно, он не смог бы сомкнуть глаз из-за нее. Жутко хотелось выяснить, кто она, действительно ли они были знакомы в прошлом. Думаю, слово «странно» подходит как нельзя лучше. Томас попытался отбросить мысли о девушке и переключил внимание на большой хлев за спиной у Ньюта. Мне предстоит подоить коров или, может, заколоть несколько несчастных поросяток? Ньют засмеялся, и Томас про себя отметил, что он почти не слышал смеха с тех пор, как появился в Глэйде.
Но ты не волнуйся: забой животных для кухни Фрайпана — лишь малая часть работы. У забойщиков масса других обязанностей, связанных со скотиной. Может, любителем резать зверушек, — пошутил Томас, но Ньют, кажется, совсем не понял шутки. Уинстон оказался прыщавым мальчишкой, коренастым и очень мускулистым. Томас подумал, что куратор любит свою работу, пожалуй, сверх меры. Может, его сослали сюда из-за того, что он был серийным убийцей?
В течение первого часа Уинстон показывал Томасу загоны с животными, индюшатники, курятники, хлев и объяснял, какую работу нужно выполнять. Пока они обходили ферму, Томаса неотступно сопровождала местная собака — надоедливый черный лабрадор по кличке Гав. Томас поинтересовался, откуда в Глэйде могла появиться собака, но Уинстон ответил, что она жила здесь изначально. К счастью, Гав оказался молчалив и, скорее всего, такую кличку ему дали в шутку. Следующий час был посвящен непосредственно работе — кормежке животных, уборке помещений, ремонту ограды и выгребанию кланка. Томас поймал себя на том, что использует словечки глэйдеров все чаще и чаще.
Третий час на ферме выдался для него наиболее трудным: ему пришлось наблюдать, как Уинстон сначала заколол свинью, а потом разрезал на куски перед отправкой на кухню. По пути на обед Томас поклялся себе в двух вещах: во-первых, его работа не будет связана с животными и, во-вторых, он больше никогда не станет есть свинину. Уинстон отпустил Томаса на обед одного, сказав, что останется на Живодерне. Томас был только рад этому. В присутствии Уинстона он чувствовал себя неуютно. Шагая в направлении Восточных Ворот, он так и представлял куратора грызущим в темном углу скотобойни сырую свиную ногу.
Юноша как раз проходил мимо Ящика, когда, к огромному его удивлению, из Лабиринта через Западные Ворота слева от него вбежал парень азиатской внешности с сильными руками и короткими черными волосами, на вид чуть старше Томаса. Переступив границы Глэйда, бегун сделал еще три шага, остановился и наклонился, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться. Глядя на его раскрасневшееся лицо и одежду, насквозь пропитанную потом, можно было решить, что он пробежал не меньше двадцати миль. Томас с любопытством рассматривал его — ему пока не доводилось видеть бегунов так близко, не говоря уже о том, чтобы общаться с ними. К тому же, судя по наблюдениям двух предыдущих дней, этот бегун вернулся на несколько часов раньше обычного. Томас направился к парню, намереваясь задать тому несколько вопросов.
Но не успел он мысленно оформить хотя бы одну фразу, как бегун рухнул на землю. Глава двенадцатая Парень лежал неподвижно в неуклюжей позе. Несколько секунд Томас боролся с искушением броситься на помощь, однако никак не мог принять решение, опасаясь навлечь на себя неприятности. Но что, если с парнем действительно что-то серьезное? Что если его… покусали?
Так, спокойно, вдох и выдох. Начинаешь бить по стенам и пытаться выбраться Вопрос 2. Тут ящик тряхнуло и он с ужасным грохотом поехал вверх О, кажется скоро узнаю, куда меня вынесет. Только этот звук очень ужасен, да и страшновато немного.
Продолжается паника, но теперь ты готова взвыть от этого звука и убить того кто его придумал Спокойно ждёшь пока лифт подымется, бесполезно что-то предпринимать пока он едет. Вопрос 3. Ящик открыли два парня, которые помогли тебе выбраться. Один из них обратился к тебе: "Привет, я - Алби, главный здесь. Как тебя зовут? Вокруг стояли парни и ни одной девушки.
Читать онлайн Бегущий в Лабиринте (сборник) бесплатно
Трилогия «Бегущий в лабиринте» написана в жанре антиутопии и предназначается для более взрослой (young adult) аудитории. Читать онлайн книгу «Бегущий в Лабиринте (сборник)» автора Джеймса Дэшнера полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Теперь Ньют оказался выше, чем когда-либо в Лабиринте, но не имело значения, как высоко он забирался, как быстро бежал, как сильно надеялся; этому не было конца. Сестра Ньюта из бегущего в лабиринте. Бегущий в лабиринте фф т/и и Минхо 18. 15269 слэш. 9961 миди/макси. 9736 фанфик. 7357 ориджинал. 7275 высокий рейтинг.
Ньют. Бегущий в лабиринте
| хф_рекомендации #слэш #бегущий_в_лабиринте | — Вы и Уилл Поултер вдвоем сыграли в «Бегущем в лабиринте», а еще вместе пробовались на одну и ту же роль в картине «Магазинные воры мира». |
| ГЛАВА 35. «БЕГУЩИЙ В ЛАБИРИНТЕ» | Дашнер Джеймс | Сестра Ньюта из бегущего в лабиринте. Бегущий в лабиринте фф т/и и Минхо 18. |
| #БЕГУЩИЙ_В_ЛАБИРИНТЕ | Выступление с трибуны — это прекрасный способ наполнить фан-клуб полезной информацией, рассказать другим фанатам о новостях клуба и по теме Бегущий в лабиринте, написать отзыв или почитать мнения людей в разделе отзывов. |
| Пейринги. Часть 3. Бегущий в лабиринте | Сдесь вы найдёте фанфики и имы с персонажами и актерами "Бегущего в Лабиринте". |
Твоя история в книге "Бегущий по лабиринту"
Сдесь вы найдёте фанфики и имы с персонажами и актерами "Бегущего в Лабиринте". Реакции ~Бегущий в Лабиринте~. Реакция. Закажите книгу «Бегущий в Лабиринте. Реакции ~Бегущий в Лабиринте~. Реакция.
Фанфик бегущий в лабиринте ожп - фото сборник
Теперь Ньют оказался выше, чем когда-либо в Лабиринте, но не имело значения, как высоко он забирался, как быстро бежал, как сильно надеялся; этому не было конца. Читать онлайн книгу «Бегущий в Лабиринте (сборник)» автора Джеймса Дэшнера полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Фф бегущий в лабиринте ньют. Лабиринт 1. Murder on the dancefloor текст.
#хф_рекомендации #слэш #бегущий_в_лабиринте
Томас этого не ожидал. Он думал, что с рисованием карт сегодня можно и подождать, есть дела поважнее. Томасу ничего не оставалось, как присоединиться к нему. Когда они уже были у стальной двери бункера, Минхо со слабой улыбкой повернулся к своему подопечному: — Ты прав, разделаемся с этим поскорее и пойдём поговорим с начальством. В комнате уже было полно других Бегунов, занятых черчением карт. Все работали молча: тема серого неба уже исчерпана, так зачем зря языками молоть? Настроение в комнате было такое безнадёжное, что Томасу стало казаться, будто он тонет в нём, как в болоте. Ему, конечно, тоже полагалось чувствовать ту же самую безысходность, но было не до того — его снедало нетерпение: что-то скажут Ньют и Алби, услышав новости об Обрыве? Он присел у стола и принялся чертить карту, основываясь как на том, что запомнил, так и на своих заметках, а Минхо всё время заглядывал ему через плечо, давая ценные указания, типа: «Балда, этот коридор кончается здесь, а не здесь», или «Следи за пропорциями, тупица», или «У тебя что, руки не тем концом растут? Прямую линию прочертить не можешь, шенк? Ну что ж, у него получилось не хуже, чем у других.
Он поднялся, подошёл к сундуку секции номер один и открыл его. Томас присел, вытащил карту вчерашнего дня и приложил к ней ту, которую только что начертил. Но если ты будешь сравнивать только два дня, то чёрта с два что-нибудь увидишь. Нужно проработать материал за несколько недель, выискивая паттерны или вообще что-либо необычное. Я знаю — там что-то кроется такое, что может нам помочь. Мы просто пока не в состоянии найти это. Как ты сказал — вот хрень-то. Томас призадумался: что-то шевелилось в самом дальнем закоулке мозга — то же самое он чувствовал, когда попал в Картографическую в первый раз. Лабиринт, стены... Все эти прямые линии...
Может, всё совсем иначе, чем они думают? Они делают с этими картами что-то не то? А что надо? Он чувствовал, что от него ускользает нечто очень существенное... Минхо постучал по его плечу: — Слушай, ты всегда можешь прийти сюда и вдоволь насидеться над картами, хоть прирасти задницей к стулу. Но только после обеда и после того, как мы поговорим с Ньютом и Алби. Томас аккуратно уложил бумаги в сундук и закрыл его. Отвратительное чувство, когда кажется, что вот-вот поймаешь мысль за хвост, а она, похохатывая, удирает... Как будто что-то колет тебя в бок! Стены двигаются...
Ответ где-то здесь!.. Едва захлопнув за собой тяжёлую дверь Картографической, они наткнулись на Ньюта и Алби. Особого воодушевления на лицах начальства не читалось. Возбуждение Томаса мгновенно сменилось беспокойством. Что-нибудь нашли? Хоть что-нибудь? Минхо даже отпрянул при таком резком окрике, но на его лице Томас прочёл скорее недоумение, чем обиду или гнев.
Боже, неужели я делаю это? Мой первый тест P. Принимаю критику, но только в мягкой форме. Вопрос 1. Итак, начнём. Ты просыпаешься на полу в кромешной тьме, нестерпимо болит голова. Когда глаза потихоньку привыкли к темноте, ты поняла что находишься в ящике. Твоя реакция? Так, ну и куда я попала? Интересно, а куда я попаду, когда выберусь?
Томас Сангстер и Кая Скоделарио. Томас Ньют и Тереза. Томас Сангстер с Терезой. Ньют Минхо и Томас бегущие в лабиринте 3. Бегущий в лабиринте Дженсон и Томас. Бегущий в лабиринте Томми и Ньют. Бегущий в лабиринте Ньют Эстетика. Томас и Ньют поцелуй. Бегущий в лабиринте поцелуй Ньюта и Беатрис. Кулон Ньюта Бегущий в лабиринте. Драка Ньюта и Томаса. Рисунки Минхо Бегущий в лабиринте. Бегущий в лабиринте Ньют Минхо Томас рисунок. Ньют и Соня. Лиззи сестра Ньюта. Томас Сангстер Бегущий в лабиринте. Томас Сангстер и Томас. Томас Сангстер Ньют Возраст. Томас Сангстер Ньют испытание огнем. Бегущий в лабиринте Томас Сангстер и Дилан. Томас Сангстер поцелуй. Томми и Ньют. Бегущий в лабиринте Томми арты. Друг Ньюта. Лиззи и Ньют. Ньют в молодости. Дилан и Томас арт. Томас и Ньют Бегущий в лабиринте лекарство от смерти. Бегущий в лабиринте Соня и Минхо. Минхо и бренда Бегущий в лабиринте. Бегущий в лабиринте Томас и Тереза арт. Томас Ньют Минхо Галли. Томас и Дилан Бегущий в лабиринте. Newt x Thomas. Томас Ньют Минхо коллаж. Томас Сангстер арт. Том Сагстер Бегущий в лабиринте. Томас Сангстер в фильме Бегущий в лабиринте.
Ньют и Минхо арт. Уилл Поултер Бегущий в лабиринте. Maze Runner: the Scorch Trials 2015. Бегущий в лабиринте испытание огнём. Бегущий в лабиринте 2 испытание огнём. Бегущий в лабиринте 2 Маркус. Бегущий в лабиринте Алби и Ньют. Алби Ньют арт. Минхо Бегущий в лабиринте 3. Минхо Бегущий в лабиринте. Бегущий в лабиринте 1 Ньют. Бегущий в лабиринте 1. Кинофильм Бегущий в лабиринте. Брентон Туэйтес Бегущий в лабиринте. Бен Бегущий в лабиринте.
Застрявший в лабиринте: что случилось с Диланом О'Брайеном? 🤔
| Книги по запросу «Бегущий в лабиринте» | Фанфик Бегущая фикбук. Фанфик про бегущего в лабиринте переписка. |
| фанфики бегущий в лабиринте ньют плохо себя чувствует (118) фото | Интересные рецензии пользователей на книгу Бегущий в Лабиринте. |
#хф_рекомендации #слэш #бегущий_в_лабиринте
Неподалеку росли томаты, салат, горох и какие-то незнакомые Томасу растения. Он глубоко втянул носом воздух, наслаждаясь запахами земли и травы. Томас надеялся, что запахи пробудят хоть какие-то воспоминания, однако этого не произошло. Подойдя ближе к огородам, он увидел нескольких парней, которые пололи и рыхлили грядки. Один из них, улыбаясь, махнул ему рукой, и улыбка была искренней. Может, здесь не так уж и плохо, подумал Томас. Не все же тут сволочи. Он еще раз глубоко вдохнул приятный аромат и пошел дальше — ему хотелось посмотреть многое. Он направился к юго-восточному углу Глэйда, где в небрежно сколоченных деревянных загонах содержались коровы, овцы и свиньи. И ни одной лошади. Толку от наездников было бы куда больше, чем от бегунов.
Когда Томас приблизился к ферме, то подумал, что в прежней жизни он, вероятно, имел дело с животными. И запахи, и звуки казались ему очень знакомыми. Запах фермы, конечно, был не так приятен, как аромат растений, но Томас посчитал, что могло быть и хуже. Исследуя Глэйд, он все больше поражался умению местных жителей вести хозяйство и сохранять среду обитания в идеальной чистоте. Его впечатлило, насколько организованными они, очевидно, были и как упорно сообща трудились. Можно себе представить, в какое отвратительное место превратился бы Глэйд, если бы все вдруг поглупели и обленились. Наконец он оказался в юго-западном углу, неподалеку от рощи. Томас как раз приближался к редким хилым деревцам, стоящим на самой границе, за которыми начинались густые заросли, когда уловил под ногами едва различимое движение, сопровождающееся щелкающим звуком. От неожиданности он вздрогнул. Диковинное существо, отдаленно напоминающее игрушечную крысу, промелькнуло мимо него и, сверкнув на солнце стальным блеском, устремилось в сторону деревьев.
Когда существо отбежало от Томаса футов на тридцать, он сообразил, что это была вовсе не крыса, а скорее ящерица, только на шести лапках. Жук-стукач, осенило Томаса. Глядя вслед убегающему существу, Томас заметил, что тот отбрасывал перед собой на землю красноватый свет, вероятно, исходящий из глаз. И еще Томас мог поклясться, что на покатой спине жука большими зелеными буквами было написано «ЭТО ПОРОК», хотя логика подсказывала: разум просто решил сыграть с ним злую шутку. Решив во что бы то ни стало разгадать загадку, он помчался вслед за жуком-шпионом и спустя всего несколько секунд оказался во мраке под сенью густых деревьев. Глава десятая Томас поразился внезапно обступившей его темноте. Со стороны лес выглядел не таким уж большим — пара акров, не больше. Однако высокие толстые деревья росли настолько плотно друг к другу, что сквозь густые кроны свет почти не проникал. Воздух в роще, казалось, имел легкий зеленоватый оттенок, словно на Глэйд внезапно опустились густые сумерки. Зрелище завораживало красотой и таинственностью одновременно.
Стараясь двигаться максимально проворно, Томас все глубже заходил в непролазные заросли. Тонкие ветки хлестали его по лицу, а под ногами шуршал толстый слой опавшей листвы и валежника. Чтобы пройти под здоровенными ветвями, приходилось пригибаться чуть ли не до самой земли, хватаясь за них руками, чтобы удержать равновесие. Все это время взгляд Томаса был прикован к убегающему жуку-стукачу. И чем дальше жук углублялся в темную лесную чащу, тем ярче становились красноватые огоньки. Когда юноша пробежал сто или сто пятьдесят футов, уклоняясь от сучьев, пригибаясь и то и дело падая на землю, жук прыгнул на самое толстое дерево и быстро вскарабкался вверх по стволу. Но когда Томас добежал до дерева, жук пропал из виду. Он бесследно исчез в густой кроне, словно его и не было. Томас его упустил. Как ни странно, выражение сорвалось с губ совершенно естественно, словно он уже становился глэйдером.
Где-то справа хрустнула ветка, и он резко повернул голову на звук. Затаив дыхание, Томас продолжал прислушиваться. Снова что-то хрустнуло — на этот раз громче, будто кто-то переломил о колено толстую палку. Голос отразился от листвы и разнесся эхом по лесу. Томас стоял неподвижно, словно прирос к земле. Эхо стихло: наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленным щебетанием птиц. Ответа не последовало. Как и нового хруста веток. Не слишком задумываясь над тем, что делает, Томас пошел на источник звука. Нисколько не пытаясь скрыть свое продвижение, он двигался вперед, с шумом раздвигая ветки, которые, пружиня, тут же возвращались обратно.
Он прищурился — глаза с трудом привыкали к нарастающей темноте, — и пожалел, что нет фонаря. Мысль о фонаре вернула его к размышлениям о потере памяти. Он снова вспомнил предмет из прошлого, но не мог соотнести его с местом, временем, событием или людьми. Он немного успокоился, отметив, что странные звуки больше не повторялись. Наверное, шорох произвело какое-то животное, а может, другой жук-стукач. На всякий случай он снова крикнул: — Это я! Вернее, предпоследний новичок… Томас поморщился и покачал головой, надеясь, что никто его не услышал. Сейчас он себя вел как последний идиот. Снова тишина. Он обошел толстый ствол раскидистого дуба и остановился как вкопанный — впереди было кладбище.
По коже пробежали мурашки. Небольшая полянка была покрыта густыми зарослями бурьяна. Из земли тут и там торчали простые деревянные кресты, горизонтальные перекладины которых были примотаны к столбам полусгнившими от времени веревками. Могильные кресты были выкрашены белым, но, видимо, в большой спешке — в некоторых местах дерево было не прокрашено вовсе. На крестах были вырезаны имена умерших. Томас нерешительно подошел к ближайшей могиле и присел, чтобы рассмотреть, кто в ней похоронен. Здесь было настолько темно, что юноше казалось, будто он глядит через черную пелену дыма. Птицы притихли, словно отправились на ночевку, и даже жужжание насекомых было едва слышно. Только теперь Томас заметил, насколько влажен лесной воздух — на лбу и тыльных сторонах ладоней выступили крупные бусинки пота. Он наклонился к кресту, установленному, очевидно, совсем недавно.
На нем значилось имя — «Стивен». Вырезавший имя, видимо, не рассчитал, сколько места нужно для надписи: буква «н» была очень маленькой и едва умещалась на самом краю. Стивен, размышлял Томас. Ему вдруг стало жалко умершего. Что с тобой случилось? Может, Чак надоел тебе до смерти?.. Он встал и пошел к соседнему кресту, почти полностью скрытому в зарослях. Могила выглядела самой старой, земля на ней была твердой как камень. Кто бы тут ни покоился, он явно был одним из первых умерших. Хозяина могилы звали Джордж.
Томас посмотрел вокруг: тут находилась еще пара десятков могил, две из которых выглядели такими же свежими, как и первая. Внезапно внимание Томаса привлек серебристый отблеск, не очень похожий на сверкание жука, но не менее странный. Юноша пошел через кладбище и оказался у могилы, прикрытой то ли пластиком, то ли стеклом с грязными краями. Он попытался рассмотреть, что находится внутри, а когда понял, с ужасом отшатнулся. Это было что-то вроде окошка на могиле, в которой лежали полуистлевшие останки человека. Любопытство пересилило отвращение, и Томас наклонился, чтобы рассмотреть могилу получше. Она была раза в два меньше обычной, и неудивительно: в ней находилась только верхняя половина покойника. В памяти всплыл рассказ Чака о том, как один смельчак попытался спуститься в пустую шахту, но был перерублен пополам чем-то, прилетевшим из глубины. На стекле Томас едва смог различить нацарапанную надпись. Она гласила: Пусть полушанк служит предупреждением каждому: через шахту Ящика сбежать не получится.
Странное дело, но Томас чуть не рассмеялся — слишком уж неправдоподобной казалась история. Впрочем, он тут же мысленно отругал себя за несерьезность. Покачав головой, юноша направился читать надписи на других могилах, но тут прямо перед ним, за деревьями на противоположной стороне кладбища, снова раздался хруст ломающейся ветки. Затем еще один. И еще. Все ближе и ближе. В сумраке леса невозможно было ничего разглядеть. Отзвуки эха были такими, словно он находился в туннеле. Неприятно признаваться самому себе, что испугался до смерти. Тот, кто скрывался за деревьями, не ответил и, отбросив всякие попытки скрыть свое присутствие, побежал, с шумом продираясь сквозь лесную чащу.
Томас окаменел от ужаса, поняв, что кто-то, огибая кладбище, направляется прямо к нему. Когда, судя по звуку, бегущий находился от него всего в нескольких футах, в тени деревьев Томас мельком увидел сухощавого парня, который бежал, странно подпрыгивая. Он успел лишь увидеть похожую на привидение фигуру с бледной кожей и огромными глазами. Томас закричал и попытался убежать, но было поздно. Призрачная фигура подпрыгнула в воздухе и навалилась на него сверху, вцепившись в плечи мертвой хваткой. Томас повалился на землю, в падении задел чей-то могильный крест, поломав его надвое, и разодрал себе спину. Он изворачивался и изо всей силы бил напавшего, но тот, очевидно, не собирался сдаваться и снова атаковал Томаса. Совершенно бледный, костлявый, клацающий зубами, напавший выглядел, как чудовище из кошмарного сна, но Томас понимал, что имеет дело с человеком — правда, абсолютно обезумевшим. Неизвестный сильно укусил его за плечо, и Томас заорал от боли; выброс адреналина придал ему сил — он уперся ладонями в грудь нависающему над ним парню и с силой оттолкнул от себя. Противник опрокинулся назад, сокрушив при этом могильный крест — тот издал резкий треск.
Томас встал на четвереньки, жадно глотая воздух. Лишь теперь он смог хорошо рассмотреть напавшего на него безумца. Это был Бен — парень, пострадавший от гривера. Глава одиннадцатая По-видимому, Бен не вполне восстановился, так как выглядел почти таким же, каким Томас видел его в Хомстеде. Сейчас на нем были только шорты. Белая кожа, обтягивающая костлявое тело, напоминала бумагу, которой плотно обернули пучок хвороста, на теле пульсировали зеленые раздутые вены, хотя выступали они немного меньше, чем сутками ранее. Налитые кровью глаза смотрели на Томаса так, словно Бен собирался перегрызть ему глотку. Бен присел, готовясь снова броситься в драку. Внезапно в его правой руке появился нож. Томас оцепенел от ужаса, не веря, что это происходит на самом деле.
Томас резко повернулся на голос и увидел Алби — тот стоял на краю кладбища в полумраке леса и был здорово похож на привидение. Томас с облегчением заметил, что Алби держит большой лук и, натянув тетиву, целится прямо в Бена. Томас перевел взгляд на нападавшего — тот со злостью глядел на Алби, облизывая пересохшие губы. Что с ним произошло? Парень превратился в настоящего монстра, но почему? Его голос был полон безумия. Ты просто еще не очухался от Метаморфозы. Будет лучше, если ты вернешься в Хомстед. Он… он — враг! Мы обязаны его прикончить!
Позволь мне выпустить ему кишки! Услышав такое, Томас инстинктивно попятился. Интересно, что Бен имел в виду, когда сказал, что видел Томаса? И с чего он взял, что Томас — враг?.. Алби не шелохнулся, продолжая целиться в Бена. Уж лучше сразу прыгнуть с Обрыва или перерезать друг друга! Враг, враг, враг… — словно заклинание, зашептал Бен. Неотрывно глядя на Томаса, он медленно покачивался взад-вперед, перекладывая нож из одной руки в другую. В сумраке леса его зубы, казалось, испускали тусклое зеленоватое свечение. Томасу хотелось отвернуться, вскочить и убежать, но, парализованный страхом, он был не в силах сдвинуться с места.
Голос Алби прозвучал громче и более угрожающе. Воздух прорезал свист выпущенной стрелы, и ее наконечник с отвратительным чавкающим звуком вонзился в живую плоть. Голова Бена резко дернулась влево. Развернувшись, он пошатнулся и рухнул на живот — ногами к Томасу, — не издав ни звука. Томас вскочил и сделал несколько шагов вперед. Длинный черенок стрелы торчал у Бена из щеки. На удивление, крови было гораздо меньше, чем можно было ожидать, но она все-таки вытекала, и в сумраке леса выглядела черной, как нефть. Бен лежал неподвижно, лишь палец на его правой руке продолжал конвульсивно подергиваться. Томаса чуть не вырвало. Неужели Бен погиб из-за него?
Неужели он виноват в его гибели?.. Что здесь вообще произошло?! Он оторвал взгляд от тела, надеясь получить ответы, но Алби уже исчез, и лишь качающаяся ветка дерева указывала на то, что он только что был здесь. Томас, прихрамывая, вышел из леса под ослепительные лучи солнца и зажмурился. Нестерпимо болела лодыжка, хотя он и не заметил, в какой момент ее повредил. Одной рукой он прижимал место, в которое его укусил Бен, другой держался за живот, словно хотел подавить подступающий позыв к рвоте. Перед глазами стояла жуткая картина: неуклюже лежащий Бен с вывернутой под неестественным углом головой, по стреле стекает кровь и, собираясь на наконечнике, капает на землю. Все, хватит. Он опустился на колени под одним из тощих деревьев на опушке леса, и его стошнило. Томаса все рвало и рвало до тех пор, пока он не стал отплевываться желчью.
Выворачивало наизнанку: казалось, приступ никогда не закончится. И в этот момент, словно разум решил сыграть с ним злую шутку, Томас вдруг осознал, что находится в Глэйде почти двадцать четыре часа. Один полный день. Ни больше, ни меньше. В голове пронеслось все, что с ним произошло за это время. Все жуткие события. И пришла уверенность: самое худшее уже произошло и дальше жизнь просто обязана наладиться. Ночью Томас лежал, уставившись в усыпанное звездами небо, и гадал, сможет ли вообще когда-нибудь заснуть. Стоило ему смежить веки, и в памяти всплывал страшный образ Бена, бросающегося на него с перекошенным от бешенства лицом. Но независимо от того, закрывал или открывал Томас глаза, он продолжал слышать звук стрелы, вонзающейся в щеку Бена.
Юноша был уверен, что те пять минут на кладбище будет помнить до конца своих дней. Пару раз такое уже бывало. У покусанных гриверами иногда едет крыша, и они накидываются на окружающих. Так что ты не исключение. Впервые Томас подумал, что Чак стал не просто назойливым, а почти невыносимым. Наконец его «приятель» уснул, присоединившись к хору подростков, оглашавших Глэйд храпом. Прошло несколько часов; была уже глубокая ночь, а Томас оставался единственным, кто не спал. Хотелось расплакаться, но слез не было. Потом, по непонятной причине, захотелось найти Алби и избить его, но он отказался от этой мысли. Юноша хотел закричать и выругаться, открыть люк и прыгнуть в черную пустоту шахты.
Но он не сделал и этого. Томас закрыл глаза, заставив себя отбросить мрачные мысли, и через некоторое время все-таки заснул. Утром Чаку пришлось силой выволакивать Томаса из спального мешка, тащить в душ, а потом еще и в раздевалку — тот был вялым и безразличным ко всему. Завтрак прошел как в тумане: когда спустя полчаса он закончился, Томас даже не мог припомнить, что конкретно ел. Он был совершенно разбит и ощущал себя так, словно ему вскрыли череп и всадили в мозг целую дюжину гвоздей. Вдобавок ко всему его мучила изжога. К сожалению, как успел понять Томас из разговоров, на ферме косо смотрели на любителей поспать в рабочее время. Вскоре он уже стоял рядом с Ньютом перед хлевом на Живодерне и мысленно готовился к встрече с первым куратором. Несмотря на отвратительное утро, он был рад, что откроет для себя что-то новое; к тому же работа на ферме давала отличный шанс отвлечься от мыслей о случившемся на кладбище. Вокруг мычали коровы, блеяли козы и хрюкали свиньи.
Где-то поблизости залаяла собака. Надеюсь, Фрайпан не вложил новый смысл в понятие «хот-дог», — подумал Томас. И с кем? Томас очнулся от раздумий и повернулся к Ньюту. Тот, видимо, уже довольно долго что-то говорил, но юноша не слышал ни единого слова. А, да, извини. Просто я ночью почти не спал. Ньют улыбнулся, пытаясь изобразить сожаление. На тебе и правда лица нет. Небось думаешь, какой я стебанутый ушмарок, что заставляю тебя тащиться на ферму после всего, что вчера случилось?
Томас пожал плечами. Я готов на все, лишь бы отвлечься. Ньют кивнул и на этот раз улыбнулся более искренне. Мы тут дураков не держим, и это одна из причин, по которым нам удается сохранять Глэйд в чистоте и порядке. Начнешь лениться — начнешь хандрить. А начнешь хандрить — перестанешь бороться за жизнь и сдашься. Все просто. Томас кивнул, катая ногой камень по пыльной потрескавшейся земле. Если что и могло рассеять тягостные воспоминания, так только мысли о незнакомке. Томас продолжал ощущать странную связь с новенькой, поэтому хотел узнать о ней как можно больше.
Все еще в коме. Медаки заливают ей в рот какую-то жидкую стряпню Фрайпана, следят за работой органов и все такое. Она вроде в порядке, хотя и в отключке. Томас не сомневался, что не случись на кладбище инцидента с Беном, все его мысли были бы о девушке. Возможно, он не смог бы сомкнуть глаз из-за нее. Жутко хотелось выяснить, кто она, действительно ли они были знакомы в прошлом. Думаю, слово «странно» подходит как нельзя лучше. Томас попытался отбросить мысли о девушке и переключил внимание на большой хлев за спиной у Ньюта. Мне предстоит подоить коров или, может, заколоть несколько несчастных поросяток? Ньют засмеялся, и Томас про себя отметил, что он почти не слышал смеха с тех пор, как появился в Глэйде.
Но ты не волнуйся: забой животных для кухни Фрайпана — лишь малая часть работы. У забойщиков масса других обязанностей, связанных со скотиной. Может, любителем резать зверушек, — пошутил Томас, но Ньют, кажется, совсем не понял шутки. Уинстон оказался прыщавым мальчишкой, коренастым и очень мускулистым. Томас подумал, что куратор любит свою работу, пожалуй, сверх меры. Может, его сослали сюда из-за того, что он был серийным убийцей? В течение первого часа Уинстон показывал Томасу загоны с животными, индюшатники, курятники, хлев и объяснял, какую работу нужно выполнять. Пока они обходили ферму, Томаса неотступно сопровождала местная собака — надоедливый черный лабрадор по кличке Гав. Томас поинтересовался, откуда в Глэйде могла появиться собака, но Уинстон ответил, что она жила здесь изначально. К счастью, Гав оказался молчалив и, скорее всего, такую кличку ему дали в шутку.
Следующий час был посвящен непосредственно работе — кормежке животных, уборке помещений, ремонту ограды и выгребанию кланка. Томас поймал себя на том, что использует словечки глэйдеров все чаще и чаще. Третий час на ферме выдался для него наиболее трудным: ему пришлось наблюдать, как Уинстон сначала заколол свинью, а потом разрезал на куски перед отправкой на кухню. По пути на обед Томас поклялся себе в двух вещах: во-первых, его работа не будет связана с животными и, во-вторых, он больше никогда не станет есть свинину. Уинстон отпустил Томаса на обед одного, сказав, что останется на Живодерне. Томас был только рад этому. В присутствии Уинстона он чувствовал себя неуютно. Шагая в направлении Восточных Ворот, он так и представлял куратора грызущим в темном углу скотобойни сырую свиную ногу. Юноша как раз проходил мимо Ящика, когда, к огромному его удивлению, из Лабиринта через Западные Ворота слева от него вбежал парень азиатской внешности с сильными руками и короткими черными волосами, на вид чуть старше Томаса. Переступив границы Глэйда, бегун сделал еще три шага, остановился и наклонился, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться.
Глядя на его раскрасневшееся лицо и одежду, насквозь пропитанную потом, можно было решить, что он пробежал не меньше двадцати миль. Томас с любопытством рассматривал его — ему пока не доводилось видеть бегунов так близко, не говоря уже о том, чтобы общаться с ними. К тому же, судя по наблюдениям двух предыдущих дней, этот бегун вернулся на несколько часов раньше обычного. Томас направился к парню, намереваясь задать тому несколько вопросов. Но не успел он мысленно оформить хотя бы одну фразу, как бегун рухнул на землю. Глава двенадцатая Парень лежал неподвижно в неуклюжей позе. Несколько секунд Томас боролся с искушением броситься на помощь, однако никак не мог принять решение, опасаясь навлечь на себя неприятности. Но что, если с парнем действительно что-то серьезное?
Настал черёд Минхо. Он швырнул свой камень примерно на фут дальше, чем Томас. Потом снова Томас — ещё на фут дальше. Потом снова Минхо. Все камни упали в бездну. Томас педантично следовал задумке Минхо, так что они бросали до тех пор, пока не обозначили линию, протянувшуюся на добрый десяток футов от края Обрыва. Затем стали целить на фут вправо от этой воображаемой линии, начиная от дальнего конца и прокладывая линию по направлению ко входу в Лабиринт. Все камни падали. Ещё одна линия наружу, потом линия внутрь. Они забросали уже всю левую половину лежащего перед ними пространства, из расчёта расстояния, на которое кто-либо — или что-либо — мог прыгнуть. С каждым броском Томас испытывал всё большее и большее разочарование, пока окончательно не впал в уныние. Он не мог не упрекнуть себя: вся затея с самого начала была лишена смысла. И тут очередной осколок, пущенный рукой Минхо, исчез. Такого Томасу ещё никогда не доводилось видеть, поэтому он не верил собственным глазам, хотя и наблюдал за каждым брошенным ими камнем с предельным вниманием. Минхо швырнул довольно увесистый булыжник — осколок, который они отколупнули из щели в стене. Камень пролетел вперёд, достиг почти центра намеченной ими линии, начал своё падение в пропасть и... В первую секунду он падал, а в следующую — пропал, как не бывало. У Томаса слова застряли в горле. Я никогда не видел, чтобы что-то вот так вот испарялось. Томас прочистил пересохшее горло. Минхо снова метнул камень в то же место. И снова — как корова языком. Они израсходовали остаток камней, намечая воображаемые контуры необычного невидимого пятна. К безмерному удивлению Томаса, оно было площадью всего в несколько квадратных футов. Здесь не так далеко, фактически. Если я смогу допрыгнуть, то они — и подавно. Минхо закончил рисовать и тоже приклеился взглядом к необычному «люку». На что мы, собственно, пялимся? Наверняка то же, что и с небом — какая-то оптическая иллюзия или голограмма. И за нею скрывается проход. Всё здесь не по-людски, шиворот-навыворот... А то с такими делами в небесном ведомстве того и гляди ещё что похлеще случится. О том, что обнаружили, расскажем вечером Ньюту и Алби. Чёрт знает, будет ли с этого какой-то толк, но мы теперь, по крайней мере, знаем, куда сматываются проклятые гриверы. Но Томас всё сидел и смотрел на волшебную дверь, ожидая, когда Минхо проявит инициативу. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, что Страж, по всей видимости, тоже заворожён чудом. Наконец Минхо, так и не произнеся ни слова, отвернулся, готовый двигаться дальше. Томас неохотно последовал за ним, и они возобновили свой бег сквозь сумрачно-серый Лабиринт.
Затем еще один. И еще. Все ближе и ближе. В сумраке леса невозможно было ничего разглядеть. Отзвуки эха были такими, словно он находился в туннеле. Неприятно признаваться самому себе, что испугался до смерти. Тот, кто скрывался за деревьями, не ответил и, отбросив всякие попытки скрыть свое присутствие, побежал, с шумом продираясь сквозь лесную чащу. Томас окаменел от ужаса, поняв, что кто-то, огибая кладбище, направляется прямо к нему. Когда, судя по звуку, бегущий находился от него всего в нескольких футах, в тени деревьев Томас мельком увидел сухощавого парня, который бежал, странно подпрыгивая. Он успел лишь увидеть похожую на привидение фигуру с бледной кожей и огромными глазами. Томас закричал и попытался убежать, но было поздно. Призрачная фигура подпрыгнула в воздухе и навалилась на него сверху, вцепившись в плечи мертвой хваткой. Томас повалился на землю, в падении задел чей-то могильный крест, поломав его надвое, и разодрал себе спину. Он изворачивался и изо всей силы бил напавшего, но тот, очевидно, не собирался сдаваться и снова атаковал Томаса. Совершенно бледный, костлявый, клацающий зубами, напавший выглядел, как чудовище из кошмарного сна, но Томас понимал, что имеет дело с человеком — правда, абсолютно обезумевшим. Неизвестный сильно укусил его за плечо, и Томас заорал от боли; выброс адреналина придал ему сил — он уперся ладонями в грудь нависающему над ним парню и с силой оттолкнул от себя. Противник опрокинулся назад, сокрушив при этом могильный крест — тот издал резкий треск. Томас встал на четвереньки, жадно глотая воздух. Лишь теперь он смог хорошо рассмотреть напавшего на него безумца. Это был Бен — парень, пострадавший от гривера. Глава одиннадцатая По-видимому, Бен не вполне восстановился, так как выглядел почти таким же, каким Томас видел его в Хомстеде. Сейчас на нем были только шорты. Белая кожа, обтягивающая костлявое тело, напоминала бумагу, которой плотно обернули пучок хвороста, на теле пульсировали зеленые раздутые вены, хотя выступали они немного меньше, чем сутками ранее. Налитые кровью глаза смотрели на Томаса так, словно Бен собирался перегрызть ему глотку. Бен присел, готовясь снова броситься в драку. Внезапно в его правой руке появился нож. Томас оцепенел от ужаса, не веря, что это происходит на самом деле. Томас резко повернулся на голос и увидел Алби — тот стоял на краю кладбища в полумраке леса и был здорово похож на привидение. Томас с облегчением заметил, что Алби держит большой лук и, натянув тетиву, целится прямо в Бена. Томас перевел взгляд на нападавшего — тот со злостью глядел на Алби, облизывая пересохшие губы. Что с ним произошло? Парень превратился в настоящего монстра, но почему? Его голос был полон безумия. Ты просто еще не очухался от Метаморфозы. Будет лучше, если ты вернешься в Хомстед. Он… он — враг! Мы обязаны его прикончить! Позволь мне выпустить ему кишки! Услышав такое, Томас инстинктивно попятился. Интересно, что Бен имел в виду, когда сказал, что видел Томаса? И с чего он взял, что Томас — враг?.. Алби не шелохнулся, продолжая целиться в Бена. Уж лучше сразу прыгнуть с Обрыва или перерезать друг друга! Враг, враг, враг… — словно заклинание, зашептал Бен. Неотрывно глядя на Томаса, он медленно покачивался взад-вперед, перекладывая нож из одной руки в другую. В сумраке леса его зубы, казалось, испускали тусклое зеленоватое свечение. Томасу хотелось отвернуться, вскочить и убежать, но, парализованный страхом, он был не в силах сдвинуться с места. Голос Алби прозвучал громче и более угрожающе. Воздух прорезал свист выпущенной стрелы, и ее наконечник с отвратительным чавкающим звуком вонзился в живую плоть. Голова Бена резко дернулась влево. Развернувшись, он пошатнулся и рухнул на живот — ногами к Томасу, — не издав ни звука. Томас вскочил и сделал несколько шагов вперед. Длинный черенок стрелы торчал у Бена из щеки. На удивление, крови было гораздо меньше, чем можно было ожидать, но она все-таки вытекала, и в сумраке леса выглядела черной, как нефть. Бен лежал неподвижно, лишь палец на его правой руке продолжал конвульсивно подергиваться. Томаса чуть не вырвало. Неужели Бен погиб из-за него? Неужели он виноват в его гибели?.. Что здесь вообще произошло?! Он оторвал взгляд от тела, надеясь получить ответы, но Алби уже исчез, и лишь качающаяся ветка дерева указывала на то, что он только что был здесь. Томас, прихрамывая, вышел из леса под ослепительные лучи солнца и зажмурился. Нестерпимо болела лодыжка, хотя он и не заметил, в какой момент ее повредил. Одной рукой он прижимал место, в которое его укусил Бен, другой держался за живот, словно хотел подавить подступающий позыв к рвоте. Перед глазами стояла жуткая картина: неуклюже лежащий Бен с вывернутой под неестественным углом головой, по стреле стекает кровь и, собираясь на наконечнике, капает на землю. Все, хватит. Он опустился на колени под одним из тощих деревьев на опушке леса, и его стошнило. Томаса все рвало и рвало до тех пор, пока он не стал отплевываться желчью. Выворачивало наизнанку: казалось, приступ никогда не закончится. И в этот момент, словно разум решил сыграть с ним злую шутку, Томас вдруг осознал, что находится в Глэйде почти двадцать четыре часа. Один полный день. Ни больше, ни меньше. В голове пронеслось все, что с ним произошло за это время. Все жуткие события. И пришла уверенность: самое худшее уже произошло и дальше жизнь просто обязана наладиться. Ночью Томас лежал, уставившись в усыпанное звездами небо, и гадал, сможет ли вообще когда-нибудь заснуть. Стоило ему смежить веки, и в памяти всплывал страшный образ Бена, бросающегося на него с перекошенным от бешенства лицом. Но независимо от того, закрывал или открывал Томас глаза, он продолжал слышать звук стрелы, вонзающейся в щеку Бена. Юноша был уверен, что те пять минут на кладбище будет помнить до конца своих дней. Пару раз такое уже бывало. У покусанных гриверами иногда едет крыша, и они накидываются на окружающих. Так что ты не исключение. Впервые Томас подумал, что Чак стал не просто назойливым, а почти невыносимым. Наконец его «приятель» уснул, присоединившись к хору подростков, оглашавших Глэйд храпом. Прошло несколько часов; была уже глубокая ночь, а Томас оставался единственным, кто не спал. Хотелось расплакаться, но слез не было. Потом, по непонятной причине, захотелось найти Алби и избить его, но он отказался от этой мысли. Юноша хотел закричать и выругаться, открыть люк и прыгнуть в черную пустоту шахты. Но он не сделал и этого. Томас закрыл глаза, заставив себя отбросить мрачные мысли, и через некоторое время все-таки заснул. Утром Чаку пришлось силой выволакивать Томаса из спального мешка, тащить в душ, а потом еще и в раздевалку — тот был вялым и безразличным ко всему. Завтрак прошел как в тумане: когда спустя полчаса он закончился, Томас даже не мог припомнить, что конкретно ел. Он был совершенно разбит и ощущал себя так, словно ему вскрыли череп и всадили в мозг целую дюжину гвоздей. Вдобавок ко всему его мучила изжога. К сожалению, как успел понять Томас из разговоров, на ферме косо смотрели на любителей поспать в рабочее время. Вскоре он уже стоял рядом с Ньютом перед хлевом на Живодерне и мысленно готовился к встрече с первым куратором. Несмотря на отвратительное утро, он был рад, что откроет для себя что-то новое; к тому же работа на ферме давала отличный шанс отвлечься от мыслей о случившемся на кладбище. Вокруг мычали коровы, блеяли козы и хрюкали свиньи. Где-то поблизости залаяла собака. Надеюсь, Фрайпан не вложил новый смысл в понятие «хот-дог», — подумал Томас. И с кем? Томас очнулся от раздумий и повернулся к Ньюту. Тот, видимо, уже довольно долго что-то говорил, но юноша не слышал ни единого слова. А, да, извини. Просто я ночью почти не спал. Ньют улыбнулся, пытаясь изобразить сожаление. На тебе и правда лица нет. Небось думаешь, какой я стебанутый ушмарок, что заставляю тебя тащиться на ферму после всего, что вчера случилось? Томас пожал плечами. Я готов на все, лишь бы отвлечься. Ньют кивнул и на этот раз улыбнулся более искренне. Мы тут дураков не держим, и это одна из причин, по которым нам удается сохранять Глэйд в чистоте и порядке. Начнешь лениться — начнешь хандрить. А начнешь хандрить — перестанешь бороться за жизнь и сдашься. Все просто. Томас кивнул, катая ногой камень по пыльной потрескавшейся земле. Если что и могло рассеять тягостные воспоминания, так только мысли о незнакомке. Томас продолжал ощущать странную связь с новенькой, поэтому хотел узнать о ней как можно больше. Все еще в коме. Медаки заливают ей в рот какую-то жидкую стряпню Фрайпана, следят за работой органов и все такое. Она вроде в порядке, хотя и в отключке. Томас не сомневался, что не случись на кладбище инцидента с Беном, все его мысли были бы о девушке. Возможно, он не смог бы сомкнуть глаз из-за нее. Жутко хотелось выяснить, кто она, действительно ли они были знакомы в прошлом. Думаю, слово «странно» подходит как нельзя лучше. Томас попытался отбросить мысли о девушке и переключил внимание на большой хлев за спиной у Ньюта. Мне предстоит подоить коров или, может, заколоть несколько несчастных поросяток? Ньют засмеялся, и Томас про себя отметил, что он почти не слышал смеха с тех пор, как появился в Глэйде. Но ты не волнуйся: забой животных для кухни Фрайпана — лишь малая часть работы. У забойщиков масса других обязанностей, связанных со скотиной. Может, любителем резать зверушек, — пошутил Томас, но Ньют, кажется, совсем не понял шутки. Уинстон оказался прыщавым мальчишкой, коренастым и очень мускулистым. Томас подумал, что куратор любит свою работу, пожалуй, сверх меры. Может, его сослали сюда из-за того, что он был серийным убийцей? В течение первого часа Уинстон показывал Томасу загоны с животными, индюшатники, курятники, хлев и объяснял, какую работу нужно выполнять. Пока они обходили ферму, Томаса неотступно сопровождала местная собака — надоедливый черный лабрадор по кличке Гав. Томас поинтересовался, откуда в Глэйде могла появиться собака, но Уинстон ответил, что она жила здесь изначально. К счастью, Гав оказался молчалив и, скорее всего, такую кличку ему дали в шутку. Следующий час был посвящен непосредственно работе — кормежке животных, уборке помещений, ремонту ограды и выгребанию кланка. Томас поймал себя на том, что использует словечки глэйдеров все чаще и чаще. Третий час на ферме выдался для него наиболее трудным: ему пришлось наблюдать, как Уинстон сначала заколол свинью, а потом разрезал на куски перед отправкой на кухню. По пути на обед Томас поклялся себе в двух вещах: во-первых, его работа не будет связана с животными и, во-вторых, он больше никогда не станет есть свинину. Уинстон отпустил Томаса на обед одного, сказав, что останется на Живодерне. Томас был только рад этому. В присутствии Уинстона он чувствовал себя неуютно. Шагая в направлении Восточных Ворот, он так и представлял куратора грызущим в темном углу скотобойни сырую свиную ногу. Юноша как раз проходил мимо Ящика, когда, к огромному его удивлению, из Лабиринта через Западные Ворота слева от него вбежал парень азиатской внешности с сильными руками и короткими черными волосами, на вид чуть старше Томаса. Переступив границы Глэйда, бегун сделал еще три шага, остановился и наклонился, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться. Глядя на его раскрасневшееся лицо и одежду, насквозь пропитанную потом, можно было решить, что он пробежал не меньше двадцати миль. Томас с любопытством рассматривал его — ему пока не доводилось видеть бегунов так близко, не говоря уже о том, чтобы общаться с ними. К тому же, судя по наблюдениям двух предыдущих дней, этот бегун вернулся на несколько часов раньше обычного. Томас направился к парню, намереваясь задать тому несколько вопросов. Но не успел он мысленно оформить хотя бы одну фразу, как бегун рухнул на землю. Глава двенадцатая Парень лежал неподвижно в неуклюжей позе. Несколько секунд Томас боролся с искушением броситься на помощь, однако никак не мог принять решение, опасаясь навлечь на себя неприятности. Но что, если с парнем действительно что-то серьезное? Что если его… покусали? Или… Томас отбросил сомнения — бегуну явно требовалась помощь. Кто-нибудь, приведите их! Он подскочил к распластанному парню и опустился на землю рядом с ним. Голова бегуна лежала на вытянутых руках, бока раздувались от тяжелого дыхания. Парень находился в сознании, хотя Томас никогда не видел человека более вымотанного. Потом посмотрел на Томаса. Интересно, ему уже сообщили о появлении девушки? Наверняка кто-то уже насплетничал. Появился у вас два дня назад. Бегун кое-как принял сидячее положение. Его черные волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Ты и та цыпочка. Алби подбежал к ним с явно озабоченным видом. Стряслось что-нибудь? Похоже, силы возвращались к нему с каждой новой секундой. Алби не двинулся с места. Он довольно сильно пнул Минхо в ногу, давая понять, что не шутит. Томас с удивлением заметил, что по лицу Алби промелькнуло нечто напоминающее улыбку. Впрочем, парень тут же нахмурился и поглядел на Томаса. Любой другой уже летел бы вверх тормашками с Обрыва. И тут Алби встал и побежал — видимо, за водой для этого Минхо. Томас был просто поражен. Бегун пожал плечами и вытер со лба свежие капли пота. Чувак, тебе предстоит еще многому научиться. Чертовы новички! Упрек задел Томаса сильнее, чем можно было ожидать, учитывая, что знакомство с Минхо длилось всего три минуты. Можешь называть таким манером, если хочешь. А может, стоит величать его Эль Президенте? Или нет! Лучше Адмирал Алби! Так гораздо красивее! Продолжая хихикать, он потер глаза. Томас оказался в замешательстве, не зная, как продолжать разговор. Невозможно было понять, шутит Минхо или говорит серьезно. Это так достает… — А ты чего ожидал? Можно подумать, ты не так же себя вел, когда сам тут очутился! При этих словах Минхо впервые посмотрел Томасу прямо в глаза. Тот невольно отстранился и немедленно пожалел об этом — было ошибкой позволять парню думать, что он может говорить с ним в таком тоне. Томас выпрямился и произнес, глядя на лежащего бегуна: — Ага. Уверен, что именно это ты и делал, когда был новичком. Минхо пристально посмотрел на него. Так что не болтай о том, чего не знаешь. Теперь Томас стал немного опасаться парня, но все равно — ему осточертело такое обращение с собой. Он хотел было встать и уйти, но Минхо быстро схватил его за руку. Я всего лишь прикалываюсь. Знаешь, иногда забавно действовать на нервы новичкам. Ты и сам поймешь, когда прибудет… — Он осекся, озадаченно задрав брови. Томас расслабился и снова сел рядом, удивляясь, как легко бегуну удалось его успокоить. Он вспомнил про девушку и записку, в которой говорилось, что она «последняя». Минхо вопросительно посмотрел на него. Все говорят, что вы с ней знакомы или типа того. Томас почувствовал, как в нем нарастает обида. Внезапно ему стало стыдно за свое вранье. Пусть ложь и была пустячной. Томас не думал о девушке в таком аспекте, с тех пор как она очнулась с запиской в руке и произнесла замогильным голосом «Скоро все изменится». Но ее красота ему запомнилась. Минхо медленно опустился на спину и закрыл глаза. Кажется… При условии, что тебя привлекают цыпочки в отключке, — засмеялся он. Манера поведения Минхо, похоже, менялась ежеминутно, поэтому Томас никак не мог для себя решить, нравится ему бегун или нет. После долгой паузы он все-таки решился спросить: — Что-нибудь интересное нашел сегодня? Минхо посмотрел на него круглыми от удивления глазами. Томас сгорал от нетерпения, ожидая получить хоть какую-то информацию. Не люблю повторять одно и то же по два раза. К тому же он может быть против того, чтобы ты слышал. Томас вздохнул. В очередной раз он остался без ответа, но его это совсем не удивляло. Да и вернулся ты раньше. Обычно вы весь день там проводите? Минхо с кряхтением приподнялся и сел, скрестив ноги. Целый день мотаюсь по Лабиринту. Но сегодня, скажем так, я малость переволновался, поэтому и рванул назад побыстрее. Томасу не терпелось поскорее узнать, что произошло в Лабиринте. Минхо всплеснул руками. Говорю тебе — терпение! Подождем генерала Алби. Что-то в интонации бегуна было такое, что смягчило отказ, и Томас окончательно определился: Минхо ему симпатичен. Но когда будешь рассказывать новости Алби, сделай так, чтобы он меня не прогнал, хорошо? Бегун пару секунд молча глядел Томасу в глаза, затем ответил: — Хорошо, Шнурок. Ты у нас тут босс. Спустя несколько секунд появился Алби и протянул Минхо большую пластиковую кружку с водой; тот осушил ее залпом. Теперь говори, что там стряслось? Минхо поднял брови и кивнул в сторону Томаса. Говори же! Томас молча наблюдал, как Михно поднимается, пошатываясь из стороны в сторону. Весь его облик буквально кричал о неимоверной усталости. Бегун прислонился к стене и обвел обоих ледяным взглядом. Минхо улыбался. Глава тринадцатая При упоминании о гриверах у Томаса учащенно заколотилось сердце — трудно было вспоминать о чудовищах без содрогания. Но ему стало любопытно, почему мертвый гривер наделал такого переполоха. Неужели раньше они не сталкивались с подобным? Вид у Алби был недоверчивый, словно ему пообещали, что сейчас за спиной у него вырастут крылья, и он сможет взлететь. Определенно ничего подобного раньше не происходило, подумал Томас. Алби посмотрел в просвет в стене, потом снова на бегуна. Минхо издал смешок, который больше походил на недовольное фырканье. Да они по полтонны весят!
Бегун пару секунд молча глядел Томасу в глаза, затем ответил: — Хорошо, Шнурок. Ты у нас тут босс. Спустя несколько секунд появился Алби и протянул Минхо большую пластиковую кружку с водой; тот осушил ее залпом. Теперь говори, что там стряслось? Минхо поднял брови и кивнул в сторону Томаса. Говори же! Томас молча наблюдал, как Михно поднимается, пошатываясь из стороны в сторону. Весь его облик буквально кричал о неимоверной усталости. Бегун прислонился к стене и обвел обоих ледяным взглядом. Минхо улыбался. Глава тринадцатая При упоминании о гриверах у Томаса учащенно заколотилось сердце — трудно было вспоминать о чудовищах без содрогания. Но ему стало любопытно, почему мертвый гривер наделал такого переполоха. Неужели раньше они не сталкивались с подобным? Вид у Алби был недоверчивый, словно ему пообещали, что сейчас за спиной у него вырастут крылья, и он сможет взлететь. Определенно ничего подобного раньше не происходило, подумал Томас. Алби посмотрел в просвет в стене, потом снова на бегуна. Минхо издал смешок, который больше походил на недовольное фырканье. Да они по полтонны весят! И вообще, я не прикоснусь ни к одной из этих тварей, даже если мне пообещают выход из Лабиринта! Железные шипы на теле были выпущены? А кожа скользкая? Томаса распирало от любопытства. Железные шипы? Скользкая кожа? Да о чем они вообще?.. Однако он продолжал молчать, стараясь не напоминать о своем присутствии. Вряд ли подобные темы следовало обсуждать при посторонних. Тут есть какая-то странность. Но если настаиваешь, можем туда смотаться. Как раз успеем вернуться к закрытию Ворот. Алби посмотрел на часы. По-видимому, боль в теле не позволила ему оглянуться, так как он, уходя, крикнул через плечо: — По идее я обязан вернуться назад в Лабиринт, но мне по фигу. Пойду навещу Фрайпана и чего-нибудь пожую. Томас был немного разочарован. Он понимал, что Минхо устал и ему требовалось отдохнуть и поесть, но все равно хотелось разузнать побольше. Алби неожиданно повернулся к нему. Неужели у них других проблем нет? Ведь он действительно ничего такого не утаивал. На лице Алби отобразились одновременно смущение, гнев и удивление. Ты так ничему и не научился с тех пор, как вылез из Ящика, придурок! Речь тут идет не о ненависти, симпатии, любви, дружбе или прочей ерунде! Все, о чем мы тут думаем, — как бы выжить. Так что забудь бабьи замашки, шанк, и включай гребаные мозги, если они у тебя есть! Томасу будто дали пощечину. Сначала появляешься ты, на следующий день — эта девчонка с непонятным посланием, потом на тебя набрасывается Бен, а теперь еще гриверы дохнуть стали! Что-то здесь не так, и я не успокоюсь, пока не разберусь, что именно! Кажется, сейчас был удачный момент для того, чтобы проявить характер. Так что отвали! Алби отпрянул назад и несколько секунд оторопело глядел на него. Затем сказал: — Не кипятись, Шнурок. Взрослей и начинай соображать. Никто никого ни в чем не обвиняет. Но если что-то вспомнишь, если что-то тебе покажется знакомым, сразу скажи. Не раньше, чем ко мне вернутся воспоминания, — подумал Томас. Алби и нажим, с каким он действовал, ему порядком опротивели. Алби кивнул, развернулся и, не произнеся более ни слова, пошел прочь. Томас выискал самое раскидистое дерево на опушке леса около Могильника — оно давало наибольшую тень. Возвращаться назад на ферму к Мяснику Уинстону он побаивался. Томас понимал, что необходимо поесть, но ему не хотелось никого ни видеть, ни слышать, поэтому он предпочел остаться в одиночестве до тех пор, пока его не хватятся. Он сидел, опершись на толстый ствол дерева, и мечтал хотя бы о слабом ветерке, но ветра не было. Томас уже почти задремал, когда тишину и покой нарушил Чак. На лице его читалось сильнейшее возбуждение. Томас потер глаза и недовольно застонал; больше всего на свете ему сейчас хотелось немного поспать. Он поднял глаза на Чака только тогда, когда услышал прямо перед собой его учащенное дыхание. Услышав это, Томас подскочил как ужаленный. От усталости ни осталось и следа. За ним пошли чистильщики… стрела не задела мозг… Медаки его кое-как залатали. Томас оглянулся на лес, где прошлым вечером на него напал обезумевший глэйдер. Я сам его видел… Он не умер? Томас не мог бы сейчас ответить, что сейчас чувствовал сильнее: смятение, облегчение или страх оттого, что на него снова могут напасть… — Ага, и я его видел. Со здоровенной повязкой на голове, — ответил Чак. Томас снова повернулся к нему. У нас с северной стороны Хомстеда устроена тюрьма. Томас потер глаза. Он понял, что на самом деле чувствовал, и от этого стало стыдно, — он испытал облегчение, решив, что Бен погиб и больше не придется его бояться. Принято единогласное решение. Теперь, думаю, этот шанк очень сильно жалеет, что стрела сразу не проткнула ему гнилые мозги. Томас искоса посмотрел на Чака. За то, что пытался тебя убить. А это еще что такое? Но тут Томас увидел, пожалуй, самое страшное из всего, чему стал свидетелем с момента прибытия в Глэйд: Чак улыбался. Улыбался, несмотря на весь ужас новости, которую принес. Ничего не ответив, Чак развернулся и побежал прочь — видимо, чтобы поделиться потрясающим известием с кем-нибудь еще. Вечером, когда над Глэйдом начали сгущаться сумерки — примерно за полчаса до закрытия проходов, — Ньют и Алби собрали всех глэйдеров у Восточных Ворот. Бегуны вернулись совсем недавно и тут же скрылись в таинственном Картохранилище, задраив за собой тяжелую стальную дверь. Минхо уже находился там. Алби попросил бегунов закончить свои дела как можно скорее и выделил им на все про все двадцать минут. Тот факт, что Чак улыбался, сообщая весть об Изгнании Бена, все еще тревожил Томаса. Он понятия не имел, что скрывается за наказанием, но был уверен — нечто страшное. Особенно если учесть, что все они собрались прямо у выхода в Лабиринт. Неужели они хотят выдворить его наружу? Гнетущая атмосфера ожидания чего-то зловещего нависла над толпой, словно грозовая туча. Глэйдеры напряженно перешептывались. Томас молча стоял, скрестив на груди руки, и терпеливо ожидал представления. Наконец бегуны покинули будку. Выглядели они очень уставшими, на лицах по-прежнему оставалось напряженное выражение глубокой задумчивости. Минхо вышел первым: это навело Томаса на мысль о том, что он был их куратором. Томас опустил руки, повернулся и стал выискивать глазами Бена, с беспокойством думая, как поведет себя обезумевший юноша, когда его увидит. Из-за дальнего угла Хомстеда показались три крепких парня, которые буквально волокли Бена по земле — тот отказывался идти самостоятельно. Одежда на мальчике была изорвана настолько, что едва держалась, а голову и лицо прикрывала толстая, мокрая от крови повязка. Он походил на мертвеца — таким же Томас видел его последний раз на кладбище. За исключением одной детали: теперь его глаза были открыты и полны страха. Не находись Томас всего в нескольких футах рядом, он бы не расслышал слов. Ньют, очевидно, ожидал приказа, поэтому кивнул, уже направляясь к небольшому сараю с садовым инвентарем, стоявшему на Плантации. Томас снова перевел взгляд на Бена и его конвоиров. Несчастный по-прежнему не пытался сопротивляться, позволяя волочить себя по пыльным камням. Поравнявшись с толпой, конвоиры поставили Бена прямо перед Алби, и пленник лишь безвольно свесил голову, не решаясь глядеть никому в глаза. Томас проследил за его взглядом: Ньют как раз вышел из перекошенного дверного проема с несколькими алюминиевыми трубами в руках и принялся соединять их в единый шест, футов двадцати в длину. Закончив, он закрепил на одном из концов какой-то странный предмет и потащил готовую конструкцию к толпе. У Томаса мурашки побежали по спине, когда он услышал жуткий скрежет, с которым труба волочилась по камням. Он был ужасно напуган всей этой процедурой и почему-то никак не мог отделаться от чувства ответственности за случившееся, хотя и понимал, что ничем Бена не провоцировал. Несмотря на это, Томас сильно переживал. Что он сделал не так? Ответа не было, но угрызения совести все равно продолжали грызть его изнутри, словно язва. Наконец Ньют подошел к Алби и передал тому конец шеста. Только теперь Томас смог рассмотреть странный предмет, который прикрепил Ньют к противоположному краю: к железной трубе толстой проволокой была прикручена петля из грубой кожи. Большая застежка в виде кнопки указывала на то, что петля могла открываться и закрываться. Назначение механизма стало очевидным. Это был ошейник. Глава четырнадцатая Томас наблюдал, как Алби расстегнул ошейник и надел его на шею Бену. Когда кожаная петля с громким шлепком сомкнулась, Бен поднял голову. Его глаза застилали слезы, а из носа бахромой свисали сопли. Глэйдеры взирали на него в молчаливом ожидании. Это было секундное помешательство из-за Метаморфозы. Я бы никогда его не убил. Пожалуйста, Алби. Каждое слово, слетающее с уст мальчика, было для Томаса словно удар кулаком в живот; он ощущал себя виноватым все сильнее и сильнее. Алби не удостоил Бена ответом. Вместо этого он дернул за ошейник, чтобы убедиться, что и на шесте, и на шее Бена тот закреплен как надо. Затем прошел вдоль шеста, оторвав его от земли и проведя ладонью по всей длине. Когда достиг конца шеста, крепко обхватил его и повернулся к толпе. Глаза Алби были налиты кровью, он тяжело дышал, а лицо перекосила злобная гримаса. Внезапно вожак глэйдеров показался Томасу олицетворением зла. На противоположном конце шеста была совсем иная картина: Бен, дрожащий и плачущий, с петлей из неровно вырезанной старой кожи на бледной худой шее, прикованный к длинной двадцатифутовой трубе. Даже оттуда, где стоял Томас, труба казалась очень прочной — алюминиевый шест если и прогибался в центре, то совсем чуть-чуть. Алби заговорил громким, почти торжественным голосом, не обращаясь ни к кому конкретно и в то же время ко всем сразу. Ты приговариваешься к Изгнанию за попытку убийства Томаса Новичка. Решение окончательное. Ты покидаешь нашу общину. Долгая, очень долгая пауза. Томас возненавидел Алби за то, что тот публично связал его имя с изгнанием Бена. Чувствовать собственную ответственность было невыносимо. И вот теперь, снова оказавшись в центре внимания, Томас рисковал получить в свой адрес новую порцию подозрений. Ощущение вины трансформировалось в злость и желание обвинить кого-нибудь другого — ему сильнее всего хотелось, чтобы Бен наконец-то исчез, а все поскорее закончилось. Один за другим из толпы вышли несколько юношей и, подойдя к шесту, крепко взялись за него, словно готовились к игре в «перетягивание каната». Помимо Ньюта, среди них оказался и Минхо, что подтверждало предположение Томаса о том, что он являлся куратором бегунов. Мясник Уинстон тоже занял позицию у шеста. Десять кураторов расположились с равными промежутками между Алби и Беном: наступило гробовое молчание. Единственным звуком, нарушавшим тишину, были приглушенные всхлипывания Бена, который не переставал вытирать нос и глаза. Он пытался повернуть голову, однако ошейник мешал ему оглянуться назад и увидеть сам шест и кураторов. В душе у Томаса снова что-то переменилось. Все-таки это было неправильно. Неужели Бен заслужил такую судьбу? Наверняка можно наказать его как-то иначе. Неужели Томас до конца своих дней будет нести груз ответственности за случившееся? Заканчивайте же скорее! Кто-нибудь, помогите мне! Вы не можете так со мной поступить! Но Бен не обращал на него внимания, продолжая умолять о пощаде и дергая кожаную петлю на шее. Помогите мне! Он переводил жалобный взгляд с одного мальчика на другого, но все неизменно отворачивались, не решаясь посмотреть ему в глаза. Опасаясь встретиться взглядом с Беном, Томас быстро отступил назад, спрятавшись за спиной какого-то высокого парня. Это невыносимо, — подумал он. Клянусь, что больше это никогда не повторится! Ну пожа-а-а-алуйста!.. Его пронзительный вопль заглушил оглушительный грохот Восточных Ворот, пришедших в движение. Правая стена, скрежеща камнем по камню и высекая снопы искр, заскользила влево, отгораживая Глэйд от ночного Лабиринта. Земля задрожала. Томас понял, что сейчас должно произойти, но не знал, хватит ли у него мужества досмотреть до конца. Кураторы толкнули шест перед собой и начали выпихивать Бена за пределы Глэйда — прямо в Лабиринт. Голова Бена резко дернулась назад, и он издал пронзительный сдавленный крик, даже более громкий, чем грохотание закрывающейся стены. Он упал на колени, но один из кураторов, идущий впереди — плотный черноволосый парень со злым оскалом скверных зубов, — тут же рывком поставил его на ноги. Несчастный бился изо всех сил и, вцепившись в ошейник руками, пытался его разорвать. Впрочем, он не мог противостоять кураторам, которые общими усилиями продолжали волочить его к границе Глэйда, выход из которого был уже почти перегорожен правой стеной. Бен попытался упереться ногами в камень на границе Ворот, но задержал продвижение лишь на долю секунды — несмотря на сопротивление, шест неотвратимо выталкивал его в Лабиринт. Приговоренный извивался всем телом, стараясь освободиться от ошейника, но вскоре оказался за пределами Глэйда. До полного закрытия Ворот оставалось всего несколько секунд. В последней отчаянной попытке избежать изгнания Бен с силой вывернулся в петле, рискуя сломать шею, и оказался лицом к лицу с глэйдерами. Томас не мог поверить, что перед ним человеческое существо — глаза Бена наполнял дикий страх, изо рта выступала пена, а бледная кожа туго обтягивала кости и раздутые вены. Выглядел он как пришелец из параллельного мира. Бен издал протяжный крик, настолько пронзительный, что Томас невольно зажал уши. Это был животный исступленный вопль, от которого у бедняги наверняка разорвались голосовые связки. В последнюю секунду стоявший впереди куратор отсоединил наконечник с прикрепленным ошейником от основной трубы, после чего остальные быстрым движением втащили шест назад, оставив Бена за пределами Глэйда. Он был изгнан, и его последние крики потонули в ужасном грохоте сомкнувшихся стен. Томас закрыл глаза и почувствовал, как по его щекам потекли слезы. Глава пятнадцатая Вторую ночь подряд Томас ложился спать, преследуемый терзающим душу образом Бена. Что бы изменилось, не случись этой истории? Он почти поверил, что чувствовал бы себя вполне комфортно и счастливо, продолжая приспосабливаться к новой жизни, постоянно открывая нечто новое ради заветной цели стать бегуном. Почти… Томас подспудно чувствовал, что Бен — лишь одна из его многочисленных проблем. И вот теперь Бен исчез; оказался вышвырнутым в мир гриверов, чтобы пасть жертвой чудовищ, которые утащили его туда, куда утаскивают всю свою добычу. Несмотря на то что у Томаса были объективные причины ненавидеть Бена, на первый план вышло чувство жалости. Томас с трудом представлял, каково это — оказаться в Лабиринте, но последние секунды изгнания Бена, когда тот бился в истерике, брызгал слюной и кричал, моля о пощаде, развеяли в нем последние сомнения в обоснованности главного правила Глэйда: никто не имеет права выходить в Лабиринт, кроме бегунов, да и то лишь в дневное время. Каким-то образом Бен однажды оказался укушенным, значит, лучше любого другого знал, какая судьба ждет его по ту сторону стен. Бедняга, подумал Томас. Не повезло парню. Юноша поежился. Чем больше он размышлял над этим, тем менее привлекательной казалась перспектива стать бегуном. И все-таки, как ни странно, его что-то тянуло в Лабиринт. Рано утром, когда рассвет едва коснулся неба, Глэйд наполнился будничными звуками рабочего дня, разбудившими Томаса, который впервые после прибытия сюда спал по-настоящему крепко. Он сел и потер глаза, стараясь разогнать дремоту, но, сдавшись, снова лег, надеясь, что о нем банально забудут. Но не прошло и минуты, как кто-то ткнул его в плечо. Открыв глаза, Томас увидел над собой Ньюта. Ну, что еще? Который час? Решил дать тебе подрыхнуть подольше после всего, что выпало на твою долю за два дня, — ответил Ньют, издевательски улыбаясь. Томас сел, проклиная всех и вся за невозможность поспать еще несколько часов. Вы что, кучка крестьян каких-нибудь, чтобы так выражаться? Крестьяне… Интересно, откуда он знает, как изъясняются крестьяне? Томас вновь задумался об избирательности потери памяти. Несколько мгновений он молчал, наблюдая за пробуждающимся Глэйдом. Поглядим, Шнурок, может, их работенка тебе придется по душе больше, чем забой несчастных поросят. Томасу надоело, что к нему обращаются как к ребенку. Несчастным поросенком? Томас хмыкнул и покачал головой. Я больше не самый, что называется, новый новичок, разве не так? После меня прибыла еще девчонка. Вот ее и называй «Шнурком», а меня зовут Томас. Мысли о девушке снова завертелись в голове, и снова появилось ощущение, будто он был знаком с ней в прошлом. Томасу стало тоскливо. Захотелось увидеть новоприбывшую. Бессмыслица какая-то, — подумал он. Да ты, никак, за ночь отрастил яйца и превратился в настоящего мужика! Томас решил не обращать внимания на издевку и спросил: — А кто такие копачи? Классный парень. В смысле, пока сачковать не вздумаешь. Это тот здоровяк, который держал шест за передний конец. Томас надеялся, что сегодня уже не услышит ни про Бена, ни про Изгнание. Тема вызывала в нем лишь тоску и ощущение вины, поэтому он поспешил заговорить о чем-то другом. Ну, так… Но прежде, чем он успел завершить фразу, Глэйд потряс грохот открывающихся на день Ворот. Томас посмотрел в сторону Восточных Ворот, словно ожидал увидеть Бена, стоящего по ту сторону прохода, но вместо этого заметил потягивающегося Минхо. Бегун неспешно вышел в Лабиринт и что-то поднял с земли. Это был наконечник шеста с кожаным ошейником. Минхо, который, видимо, был нисколько не удивлен, бросил его одному из бегунов, и тот понес его в сарай с садовыми принадлежностями. В замешательстве Томас повернулся к Ньюту. Как Минхо может быть настолько равнодушным к тому, что произошло? Будь спокоен, зрелище ничем не лучше вчерашнего. Так вот, каждый раз эти поганые гриверы оставляют ошейник у входа. Как подумаю об этом, так мурашки по коже лезут. Томас мысленно с ним согласился. Интересно, он действительно хотел знать ответ? Ньют лишь пожал плечами, но не слишком убедительно. Скорее, он просто не хотел об этом говорить. Слова сорвались с языка непроизвольно: он молча ждал ответа, невзирая на молниеносный порыв извиниться и сменить тему разговора. Хотя юноша видел гривера через окно, он очень хотел узнать все о бегунах. Желание узнать об их работе было настолько же сильным, насколько и необъяснимым. Томас уже не сомневался в своем предназначении. Зачем тебе? Просьба Томаса его явно озадачила. Ньют метнул на него подозрительный взгляд.
Читать онлайн Бегущий в Лабиринте (сборник) бесплатно
Есть у кого на примете, такой сюжет: двух принцев заставляют жениться из-за связей. Они не испытывают к друг другу ненависти, но не особо довольны фиктивным браком. Но когда начинают жить в одном поместье, понимают, что у обоих много общего, всё больше и больше проводят время вместе, потом влюбляются. Я почти уверена, что читала подобное, а не выдумала в своей голове, но вдруг...
Тёмные волосы были средней длины, что оказалось очень удобным. Как только она вышла, то увидела перед собой парня, танцующего на месте. Брюнетка усмехнулась и пошла в сторону построек. Там сидела группа ребят и что-то обсуждала. Среди них она заметила Алби, поэтому решила подойти к ним. Все глаза уставились на меня. В них читалось удивление и восхищение. Это идея. Тогда и строители и Алби будут только в плюсе, — сказал светловолосый, опираясь о стол, — Молодец, шанк. Брюнетка улыбнулась, довольная собой. Сегодня стройте хранилище, а в последующее время займитесь расширением своей территории. Всё, на этом окончено. Группа строителей пошла в другую сторону, видимо за материалами для постройки. Алби подошёл ко мне вместе с тем светловолосым. Парень протянул руку, в знак знакомства. Он смотрел прямо в глаза, что заставило меня немного отвести взгляд в сторону. Похвально для новичка. Но ты стала исключением, — произнёс светловолосый. Клинт сейчас перевязывает мясников, — сказал Алби, обращаясь к Ньюту. Клинту, похоже, нужно будет поселиться у них в скором времени. Ньют пошёл вперёд и кивнул головой в сторону дальнего дома. Видимо, это была медицинская часть. Брюнетка пошла за парнем, вскоре поравнявшись с ним. Лифт сам в себя ничего не загрузит, — спросила девушка, посмотрев на юношу. Тот в свою очередь просто пожал плечами.
Подростков похищают, стирают им память и помещают в загадочный комплекс — Глэйд, окруженный бескрайним Лабиринтом. Так, лишенный воспоминаний о прошлой жизни и самом себе, там появляется Томас. В этом странном сообществе 50 юношей делят между собой обязанности. Одна из них — ежедневно отправляться в Лабиринт и с риском для жизни пытаться запомнить расположение стен. Ребята считают, что только так они смогут разгадать тайну заточения и выбраться. И все идет своим чередом, пока в Глэйд не доставляют девушку Терезу. У Томаса возникает странное чувство, будто они были знакомы.
Сейчас постарайся успокоиться и прими положение как данность — утро вечера мудренее. Томас промолчал, понурив голову и разглядывая под ногами трещины в камнях. Вдоль края одного из каменных блоков росла полоска бурьяна с мелкими листочками. Крохотные желтые цветочки тянулись вверх, словно пытались дотянуться до солнца, скрытого исполинскими стенами Глэйда. Побудь здесь. Я скоро вернусь. Едва он успел закончить фразу, как воздух прорезал истошный вопль — высокий, пронзительный, почти нечеловеческий крик эхом разнесся по выложенной камнем площади, заставив обернуться всех, кто на ней находился. От мысли, что вопль раздался из деревянной постройки, у Томаса кровь застыла в жилах. Даже Ньют подскочил, как ужаленный. На десять минут нельзя отлучиться без того, чтобы медаки не начали истязать бедолагу! Сказав это, он со всех ног помчался к постройке. Томас сполз на землю по грубой коре дерева, оперся спиной о ствол и закрыл глаза. Как бы ему хотелось, чтобы все происходящее оказалось лишь кошмарным сном! Трилогия «Бегущий в лабиринте» Архив фанфиков 209 9 27 книг »Трилогия« Бегущий в лабиринте »« Иммунитет »от MissNewton Пропущенная сцена из «Лихорадочного кода», после того как Ньют обнаруживает, что он не застрахован. Смотрите, как Айви выясняет, кто она такая и как она и другие глэйдеры найдут выход из лабиринта. Бегущий в лабиринте — фанфик. Жизнь за пределами Лабиринта — это не то, чего они ожидали, и конфликт возникает изнутри. Это мое изображение того, что происходит после «Бегущего в лабиринте». Я также в основном хожу по фильму, а не по книге, потому что я еще не дочитал его. Потому что это то, что я собираюсь предпринять. NewtxOC очень медленно горит. Прямо вверху, политики и действия гораздо больше, чем романтики. В жизни Томаса и Росса нет ничего легкого. Теперь все это гамбит. Последний Город и их штаб стояли между Глэйдерами и их друзьями. Что суждено развернуться за такими массивными стенами? Но кто сказал, что спланировать побег будет легко? Кейт должна использовать свои инстинкты и доверять им, чтобы вывести друзей из лабиринта. История продолжит серию «Испытания ожогов» и «Лекарство от смерти». Но когда это угрожает жизни Ньюта самым ужасным образом, может ли Рэйчел пожертвовать своим личным счастьем ради общего блага? Или она сделает все возможное, чтобы создать фанфиков про бегущего в лабиринте на Tumblr Первоначально опубликовано allur-es Резюме: Ньют устанавливает свои правила прямо и утверждает, что по праву принадлежит ему. Жизнь много меня подбрасывает, надеюсь, вы понимаете. Он нахмурился. Понимаешь… » « Думаю », — пожал плечами Ньют. Как по команде, вы садитесь рядом с Ньютом, застенчиво махая Томасу. Галли уже до тебя добрался? Вы смеялись. Ньют заговорил. Ты надулся. Минхо еще даже не начал! Автор: Me; Престижность анонсу, который это предложил, мне это нравится! Я смотрел, как он, Ньют, сел с Терезой, смеясь и делясь своим сэндвичем, который Фрайпан приготовил всем на ужин. Почему она должна была быть над ним повсюду? Не говоря уже о том, что если бы я отвел глаза от знаменитой пары Глэйд, все, что я увидел, это смеющиеся друзья. Я был здесь четыре месяца, четыре гребанных месяца, и я не вписался. Почему нет? Никто не разогрелся, чтобы все было так, как все говорили, меня никто не взял под свое крыло. Я был совсем один. Я был совсем один, без воспоминаний. Как, черт возьми, я должен был так прожить остаток своей жизни? Никакого выхода не было. Минхо и Томас никогда не найдут выхода, они никогда не вытащат нас отсюда. Я был бы в лабиринте, застряв на всю оставшуюся жизнь, без друзей, потому что я был явно антиобщественным и странным. Как, черт возьми, я должен был быть общительным и нормальным в таких обстоятельствах? Нет никакого способа. Я отвернулся от смеха и счастья, потому что знал, что никогда их не получу. Я знал это. Но никто не знал, что я голодал. Я пропускал ужин, завтрак и обед последние две недели. У меня даже не было желания поесть, это было хуже всего. Я хотел умереть, я хотел выбраться из этого места, несмотря ни на что. Ньют не любил меня, моя семья, вероятно, мертва, никому на это наплевать. Я голодал слишком долго. Прошло уже две недели, и, кроме общего головокружения и тошноты, ничего не происходило, и это не годится. Нет, мне нужно было что-то получше. Я даже не осознавал, что плачу, пока не потянулся, чтобы потереть глаз и не почувствовал влажность. Было так больно, что я онемела. И я продолжал онеметь, пока шел через Глэйд, и прокрался на кухню, схватив один из стаканов из шкафа. Я вернулся к своему гамаку, там никого не было. Все ели, общались, гуляли с друзьями. Как они могли это сделать, когда было очевидно, что мы обречены на всю оставшуюся жизнь? Я завернул стекло в одеяло, чтобы заглушить шум, и разбил его об землю, вздрогнув, когда стекло разбилось. Сначала я понял, что не смогу заснуть, пока не уберу стакан из-под одеяла, но потом понял, что целью этого было, чтобы я заснул в последний раз. И я бы остался таким. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я развернул одеяло, взял большой кусок стекла, рухнул на гамак и позволил ногам болтаться. Я хотел привыкнуть к этому, прежде чем сделать большой шаг — нанести себе удар ножом, перерезать себе горло или что-то в этом роде. Итак, я закатал рукава и так схватился за стакан, что подумал, что у меня начнется кровотечение. От первого пореза было больно, я вздрогнула и захныкала, по щекам катились слезы. Но потом стало легче, и я понял, что болит не порез, а все. Все болело. От этого стало лучше, намного лучше. От второго пореза было больнее. Смех Ньюта. Галли насмехается надо мной и смеется. Мои родители, потерялись без меня. Не знаю, кто мои родители. Мои друзья, мои братья и сестры. Седьмое, глубже. Восьмой, девятый. Никогда не быть достаточно хорошим. Десять, намного глубже. Я собирался сделать свой одиннадцатый, кровь хлынула по всей моей обуви и на землю, моя голова начала светиться. Чего хотел. Я угасал, мне это нравилось. Еще несколько глубоких … но рука схватила меня сзади и выбила кусок стекла из моей руки. Где-то, где-то. Передо мной. Прямо передо мной, схватив меня за лицо, уложив, целуя мою руку. Потом я понял, что едва даже режу так глубоко. Я вообще порезался? Я этого не чувствовал. Я посмотрел на свое запястье. Недостаточно глубоко, я едва даже истекал кровью. Это был голод. Я голодал, у меня были галлюцинации. Не было всей этой крови, я даже не порезался. На моей загорелой коже были пятна крови. Недостаточно хорошо. Я внезапно сел и оттолкнул блондина, вскочил на ноги и снова схватился за стекло. Я прижал остроконечное стекло к груди слева над сердцем и зажмурился. Мне нужно было уйти, мне нужно было умереть.
Фф бегущий в лабиринте ожп и ньют
Малфой и Грейнджер арт. Драмиона арты платина и шоколад. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Драко и Гермиона платина и шоколад.
БТС яой. Вигуки 18. BTS яой Тэхен.
Томас и Ньют Бегущий в лабиринте лекарство от смерти. Фанфики Бегущий в лабиринте Ньют и Томас. Бегущий в лабиринте Томми и Ньют.
Бегущий в лабиринте том и Ньют. Томас Сангстер Ньют приколы. Бегущий в лабиринте Ньют и Томас арты.
Бегущий в лабиринте Соня сестра Ньюта. Сестра Ньюта из бегущего в лабиринте. Драко и Гермиона NC-17.
Драмиона вампиры. Драмиона арт NC-17. Драко и Гермиона.
Арт шип Минхо и Томас. Синистер Майло и Дилан. Арт шип Минхо и Томас и Ньют.
Томас и Ньют слэш. Вигуки слэш арты. Вигуки фанфики.
Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арты платина и шоколад. Драмиона арт платина и шоколад. Драко Малфой арт 18 драмиона.
Бегущий в лабиринте поцелуй Томаса и Терезы. Бегущий в лабиринте Томас и Тереза. Бегущий в лабиринте Томас и Тереза арт.
Тереза Бегущий в лабиринте. Ньют Бегущий в лабиринте поцелуй. Бегущий в лабиринте Томас и бренда.
Бегущий в лабиринте Brenda. Томми и Ньют.
Томас Сангстер Эстетика. Ньют Бегущий в лабиринте арт. Бегущий в лабиринте Томас и Минхо. Бегущий в лабиринте Томас и Минхо шип.
Комикс Бегущий в лабиринте Ньют. Бегущий в лабиринте Томми и Ньют. Минхо Бегущий в лабиринте арт. Минхо Бегущий в лабиринте арты. Томас Сангстер Бегущий в лабиринте арт. Том Сагстер Бегущий в лабиринте.
Тома Сангер бегушщий влибаринте. Thomas Sangster Бегущий в лабиринте. Томас Сангстер Newt. Томас и Ньют фанфики. Томас и Ньют слэш 18. Аниме Ньют Бегущий в лабиринте.
Бегущий в лабиринте Томас и Тереза. Томас Ньют Минхо и Тереза. Бегущий в лабиринте Ньют и Тереза. Томас Сангстер Ньют приколы. Томас и Минхо. Бегущий в лабиринте Ньют и Томас арты.
Томас сергстер Бегущий в лабиринте. Томас Сангстер 2014 Бегущий в лабиринте. Томас Сангстер 2020 Бегущий в лабиринте. Поцелуй Ньюта и Томаса в Бегущий в лабиринте 3. Ньют и Фрай Бегущий в лабиринте. Ньют Бегущий в лабиринте мёртвый.
Томас Бегущий в лабиринте арт. Ньют саламандер Бегущий в лабиринте. Бегущий в лабиринте Маркус. Ньют коллаж Бегущий в лабиринте. Минхо Бегущий в лабиринте.
Полуголодные трибуты лишь пешки в руках таких же детей, как и они сами. Разница только в том, что их менторы — отпрыски видных семей Капитолия. С Кориолана и его трибута из Дистрикта-12 начнётся «славная история» жестоких игр на выживание. Группа мальчишек и девчонок выброшена из привычной нам реальности в мир Сорока Островов. Там им придётся сражаться друг с другом, биться до победы — или до гибели? Можно ли назвать это игрой? Скорее нет, чем да, ведь проигравшие умирают по-настоящему. Четыро подростков совершают побег из детских приютов, больше похожих на тюрьмы. Они дети тех, кто проиграл битву за свободу 15 лет назад. Теперь ребята должны возобновить борьбу. В обледенелых горах им будут наступать на пятки человекопсы. Поможет ли подросткам племя людей-лошадей? Ведь из-за этого можно угодить на одну из арен, где проходят вновь введённые в моду Фалангой варварские гладиаторские бои.
Томас помедлил, прежде чем ответить. Интересно, а если он и вправду ее знал? Что бы это могло значить? Чего ты ко мне пристал? И так тошно… Сейчас Томасу хотелось лишь одного — чтобы поскорее наступила ночь и он смог бы остаться в одиночестве и заснуть. Алби покачал головой, отпустил Томаса и повернулся к Ньюту. Созывай Совет. Он произнес это так тихо, что окружающие наверняка его не услышали, но в приказе слышалось что-то зловещее. Алби и Ньют ушли, и Томас с радостью заметил, что к нему направляется Чак. Чак напыжился. А то утром я толком и не позавтракал. Умираю от голода. Чак удивленно поднял брови. Да ты еще больший псих, чем я думал. Несмотря на скромные размеры кухни, она была укомплектована всем необходимым, чтобы приготовить полноценный обед. Тут имелись: большая плита, микроволновая печь, посудомоечная машина и два стола. Оборудование выглядело старым и изношенным, однако содержалось в идеальной чистоте. При виде кухонной утвари и привычной обстановки Томас вдруг почувствовал, что воспоминания, настоящие и цельные воспоминания, вот-вот вернутся к нему. Но важнейшие элементы — лица, имена, места и события, — по-прежнему отсутствовали. Все это буквально сводило с ума. Хорошо, что Фрайпана сейчас нет — он терпеть не может, когда мы суемся в его холодильник. Томас был рад, что они остались одни. Пока Чак гремел посудой, доставая еду из холодильника, он выдвинул из-под небольшого пластикового стола деревянный стул и сел. Нас отправили сюда какие-то злодеи. Поверить не могу, что это на самом деле происходит… — Перестань ныть. Просто прими как есть и не думай об этом, — отозвался Чак после небольшой паузы. Томас посмотрел в окно. Похоже, сейчас наступил удачный момент, чтобы найти ответ хотя бы на один из миллиона вопросов, вертевшихся у него в голове. Мне лично все равно. Опять скрытничает, — с досадой подумал Томас. Чак поставил на стол две тарелки: на одной лежали сэндвичи с пышным белым хлебом, на другой — аппетитно блестевшая ярко-оранжевая морковь. В животе снова заурчало, поэтому Томас схватил один из сэндвичей и жадно принялся его уплетать. Несмотря на странность всего окружающего, он вдруг снова почувствовал умиротворение. К счастью, Чак не горел желанием вступать в беседу, поэтому Томас спокойно пообедал в тишине, за что остался очень благодарен мальчишке. Подкрепившись, он собрался с мыслями и решил, что с этого момента перестанет хныкать и начнет действовать. Проглотив последний кусок сэндвича, Томас откинулся на спинку стула. Чак поднял глаза от тарелки, с которой подбирал последние крошки, и громко отрыгнул. Томас невольно поморщился. Как думаешь, когда я смогу попробовать себя в качестве бегуна? Томас ждал от Чака толкового ответа, но тот лишь картинно закатил глаза, давая понять, что более идиотского желания и придумать нельзя. Вот прямо у них и спросишь. Томас решил не обращать внимания на иронию. Что находится в той бетонной будке? Они собираются там сразу после возвращения, чтобы ничего не забыть. Карты… Это заинтриговало его сильнее, нежели все остальное, о чем довелось услышать в последнее время. Впервые он услышал о чем-то, что могло помочь выбраться из заточения. К тому же, — Чак опять закатил глаза, — они почти все время бегают, а не рисуют. Потому и называются «бегунами»! Неужели Лабиринт настолько огромен, что за два года они так и не смогли найти из него выход? Это казалось невероятным. Но он вспомнил, как Алби что-то говорил про перемещающиеся стены. Что, если глэйдеры приговорены провести здесь весь остаток жизни? Слово вызвало панический ужас, и огонек надежды, зародившийся в нем после сытного обеда, моментально угас. Какие-нибудь убийцы или вроде того… — Чего?.. Тебе это не напоминает тюрьму? Теперь, когда Томас озвучил свою теорию вслух, она показалась еще более правдоподобной. Сердце у него екнуло. Ты правда думаешь, что я совершил преступление, за которое меня могли бросить в тюрьму до конца жизни? Так или иначе, ты в заточении! Или ты считаешь, что оказался в летнем лагере? Господи, — думал Томас. Чак помолчал, затем произнес: — Не знаю. По крайней мере, это лучше, чем… — Да, я уже слышал! Лучше, чем жить в куче кланка! Томас встал и задвинул стул назад под стол. Пусть Чак и был ему симпатичен, но любые попытки завязать с ним более или менее нормальный разговор заканчивались ничем и только злили. Он быстро выскочил из кухни во двор, не давая Чаку возможности увязаться за собой. Глэйд снова принял обычный вид — люк был закрыт, подростки вернулись к своим делам, а в небе по-прежнему светило солнце. Никаких следов появления странной девицы, доставившей зловещую записку, не осталось. Так как утренняя экскурсия была прервана, Томас решил самостоятельно пройтись по Глэйду, рассмотреть его как следует и, что называется, прочувствовать дух места. Сначала он направился в северо-восточный угол, к длинным рядам высоких кукурузных стеблей, с которых уже можно было снимать урожай. Неподалеку росли томаты, салат, горох и какие-то незнакомые Томасу растения. Он глубоко втянул носом воздух, наслаждаясь запахами земли и травы. Томас надеялся, что запахи пробудят хоть какие-то воспоминания, однако этого не произошло. Подойдя ближе к огородам, он увидел нескольких парней, которые пололи и рыхлили грядки. Один из них, улыбаясь, махнул ему рукой, и улыбка была искренней. Может, здесь не так уж и плохо, подумал Томас. Не все же тут сволочи. Он еще раз глубоко вдохнул приятный аромат и пошел дальше — ему хотелось посмотреть многое. Он направился к юго-восточному углу Глэйда, где в небрежно сколоченных деревянных загонах содержались коровы, овцы и свиньи. И ни одной лошади. Толку от наездников было бы куда больше, чем от бегунов. Когда Томас приблизился к ферме, то подумал, что в прежней жизни он, вероятно, имел дело с животными. И запахи, и звуки казались ему очень знакомыми. Запах фермы, конечно, был не так приятен, как аромат растений, но Томас посчитал, что могло быть и хуже. Исследуя Глэйд, он все больше поражался умению местных жителей вести хозяйство и сохранять среду обитания в идеальной чистоте. Его впечатлило, насколько организованными они, очевидно, были и как упорно сообща трудились. Можно себе представить, в какое отвратительное место превратился бы Глэйд, если бы все вдруг поглупели и обленились. Наконец он оказался в юго-западном углу, неподалеку от рощи. Томас как раз приближался к редким хилым деревцам, стоящим на самой границе, за которыми начинались густые заросли, когда уловил под ногами едва различимое движение, сопровождающееся щелкающим звуком. От неожиданности он вздрогнул. Диковинное существо, отдаленно напоминающее игрушечную крысу, промелькнуло мимо него и, сверкнув на солнце стальным блеском, устремилось в сторону деревьев. Когда существо отбежало от Томаса футов на тридцать, он сообразил, что это была вовсе не крыса, а скорее ящерица, только на шести лапках. Жук-стукач, осенило Томаса. Глядя вслед убегающему существу, Томас заметил, что тот отбрасывал перед собой на землю красноватый свет, вероятно, исходящий из глаз. И еще Томас мог поклясться, что на покатой спине жука большими зелеными буквами было написано «ЭТО ПОРОК», хотя логика подсказывала: разум просто решил сыграть с ним злую шутку. Решив во что бы то ни стало разгадать загадку, он помчался вслед за жуком-шпионом и спустя всего несколько секунд оказался во мраке под сенью густых деревьев. Глава десятая Томас поразился внезапно обступившей его темноте. Со стороны лес выглядел не таким уж большим — пара акров, не больше. Однако высокие толстые деревья росли настолько плотно друг к другу, что сквозь густые кроны свет почти не проникал. Воздух в роще, казалось, имел легкий зеленоватый оттенок, словно на Глэйд внезапно опустились густые сумерки. Зрелище завораживало красотой и таинственностью одновременно. Стараясь двигаться максимально проворно, Томас все глубже заходил в непролазные заросли. Тонкие ветки хлестали его по лицу, а под ногами шуршал толстый слой опавшей листвы и валежника. Чтобы пройти под здоровенными ветвями, приходилось пригибаться чуть ли не до самой земли, хватаясь за них руками, чтобы удержать равновесие. Все это время взгляд Томаса был прикован к убегающему жуку-стукачу. И чем дальше жук углублялся в темную лесную чащу, тем ярче становились красноватые огоньки. Когда юноша пробежал сто или сто пятьдесят футов, уклоняясь от сучьев, пригибаясь и то и дело падая на землю, жук прыгнул на самое толстое дерево и быстро вскарабкался вверх по стволу. Но когда Томас добежал до дерева, жук пропал из виду. Он бесследно исчез в густой кроне, словно его и не было. Томас его упустил. Как ни странно, выражение сорвалось с губ совершенно естественно, словно он уже становился глэйдером. Где-то справа хрустнула ветка, и он резко повернул голову на звук. Затаив дыхание, Томас продолжал прислушиваться. Снова что-то хрустнуло — на этот раз громче, будто кто-то переломил о колено толстую палку. Голос отразился от листвы и разнесся эхом по лесу. Томас стоял неподвижно, словно прирос к земле. Эхо стихло: наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленным щебетанием птиц. Ответа не последовало. Как и нового хруста веток. Не слишком задумываясь над тем, что делает, Томас пошел на источник звука. Нисколько не пытаясь скрыть свое продвижение, он двигался вперед, с шумом раздвигая ветки, которые, пружиня, тут же возвращались обратно. Он прищурился — глаза с трудом привыкали к нарастающей темноте, — и пожалел, что нет фонаря. Мысль о фонаре вернула его к размышлениям о потере памяти. Он снова вспомнил предмет из прошлого, но не мог соотнести его с местом, временем, событием или людьми. Он немного успокоился, отметив, что странные звуки больше не повторялись. Наверное, шорох произвело какое-то животное, а может, другой жук-стукач. На всякий случай он снова крикнул: — Это я! Вернее, предпоследний новичок… Томас поморщился и покачал головой, надеясь, что никто его не услышал. Сейчас он себя вел как последний идиот. Снова тишина. Он обошел толстый ствол раскидистого дуба и остановился как вкопанный — впереди было кладбище. По коже пробежали мурашки. Небольшая полянка была покрыта густыми зарослями бурьяна. Из земли тут и там торчали простые деревянные кресты, горизонтальные перекладины которых были примотаны к столбам полусгнившими от времени веревками. Могильные кресты были выкрашены белым, но, видимо, в большой спешке — в некоторых местах дерево было не прокрашено вовсе. На крестах были вырезаны имена умерших. Томас нерешительно подошел к ближайшей могиле и присел, чтобы рассмотреть, кто в ней похоронен. Здесь было настолько темно, что юноше казалось, будто он глядит через черную пелену дыма. Птицы притихли, словно отправились на ночевку, и даже жужжание насекомых было едва слышно. Только теперь Томас заметил, насколько влажен лесной воздух — на лбу и тыльных сторонах ладоней выступили крупные бусинки пота. Он наклонился к кресту, установленному, очевидно, совсем недавно. На нем значилось имя — «Стивен». Вырезавший имя, видимо, не рассчитал, сколько места нужно для надписи: буква «н» была очень маленькой и едва умещалась на самом краю. Стивен, размышлял Томас. Ему вдруг стало жалко умершего. Что с тобой случилось? Может, Чак надоел тебе до смерти?.. Он встал и пошел к соседнему кресту, почти полностью скрытому в зарослях. Могила выглядела самой старой, земля на ней была твердой как камень. Кто бы тут ни покоился, он явно был одним из первых умерших. Хозяина могилы звали Джордж. Томас посмотрел вокруг: тут находилась еще пара десятков могил, две из которых выглядели такими же свежими, как и первая. Внезапно внимание Томаса привлек серебристый отблеск, не очень похожий на сверкание жука, но не менее странный. Юноша пошел через кладбище и оказался у могилы, прикрытой то ли пластиком, то ли стеклом с грязными краями. Он попытался рассмотреть, что находится внутри, а когда понял, с ужасом отшатнулся. Это было что-то вроде окошка на могиле, в которой лежали полуистлевшие останки человека. Любопытство пересилило отвращение, и Томас наклонился, чтобы рассмотреть могилу получше. Она была раза в два меньше обычной, и неудивительно: в ней находилась только верхняя половина покойника. В памяти всплыл рассказ Чака о том, как один смельчак попытался спуститься в пустую шахту, но был перерублен пополам чем-то, прилетевшим из глубины. На стекле Томас едва смог различить нацарапанную надпись. Она гласила: Пусть полушанк служит предупреждением каждому: через шахту Ящика сбежать не получится. Странное дело, но Томас чуть не рассмеялся — слишком уж неправдоподобной казалась история. Впрочем, он тут же мысленно отругал себя за несерьезность. Покачав головой, юноша направился читать надписи на других могилах, но тут прямо перед ним, за деревьями на противоположной стороне кладбища, снова раздался хруст ломающейся ветки. Затем еще один. И еще. Все ближе и ближе. В сумраке леса невозможно было ничего разглядеть. Отзвуки эха были такими, словно он находился в туннеле. Неприятно признаваться самому себе, что испугался до смерти. Тот, кто скрывался за деревьями, не ответил и, отбросив всякие попытки скрыть свое присутствие, побежал, с шумом продираясь сквозь лесную чащу. Томас окаменел от ужаса, поняв, что кто-то, огибая кладбище, направляется прямо к нему. Когда, судя по звуку, бегущий находился от него всего в нескольких футах, в тени деревьев Томас мельком увидел сухощавого парня, который бежал, странно подпрыгивая. Он успел лишь увидеть похожую на привидение фигуру с бледной кожей и огромными глазами. Томас закричал и попытался убежать, но было поздно. Призрачная фигура подпрыгнула в воздухе и навалилась на него сверху, вцепившись в плечи мертвой хваткой. Томас повалился на землю, в падении задел чей-то могильный крест, поломав его надвое, и разодрал себе спину. Он изворачивался и изо всей силы бил напавшего, но тот, очевидно, не собирался сдаваться и снова атаковал Томаса. Совершенно бледный, костлявый, клацающий зубами, напавший выглядел, как чудовище из кошмарного сна, но Томас понимал, что имеет дело с человеком — правда, абсолютно обезумевшим. Неизвестный сильно укусил его за плечо, и Томас заорал от боли; выброс адреналина придал ему сил — он уперся ладонями в грудь нависающему над ним парню и с силой оттолкнул от себя. Противник опрокинулся назад, сокрушив при этом могильный крест — тот издал резкий треск. Томас встал на четвереньки, жадно глотая воздух. Лишь теперь он смог хорошо рассмотреть напавшего на него безумца. Это был Бен — парень, пострадавший от гривера. Глава одиннадцатая По-видимому, Бен не вполне восстановился, так как выглядел почти таким же, каким Томас видел его в Хомстеде. Сейчас на нем были только шорты. Белая кожа, обтягивающая костлявое тело, напоминала бумагу, которой плотно обернули пучок хвороста, на теле пульсировали зеленые раздутые вены, хотя выступали они немного меньше, чем сутками ранее. Налитые кровью глаза смотрели на Томаса так, словно Бен собирался перегрызть ему глотку. Бен присел, готовясь снова броситься в драку. Внезапно в его правой руке появился нож. Томас оцепенел от ужаса, не веря, что это происходит на самом деле. Томас резко повернулся на голос и увидел Алби — тот стоял на краю кладбища в полумраке леса и был здорово похож на привидение. Томас с облегчением заметил, что Алби держит большой лук и, натянув тетиву, целится прямо в Бена. Томас перевел взгляд на нападавшего — тот со злостью глядел на Алби, облизывая пересохшие губы. Что с ним произошло? Парень превратился в настоящего монстра, но почему? Его голос был полон безумия. Ты просто еще не очухался от Метаморфозы. Будет лучше, если ты вернешься в Хомстед. Он… он — враг! Мы обязаны его прикончить! Позволь мне выпустить ему кишки! Услышав такое, Томас инстинктивно попятился. Интересно, что Бен имел в виду, когда сказал, что видел Томаса? И с чего он взял, что Томас — враг?.. Алби не шелохнулся, продолжая целиться в Бена. Уж лучше сразу прыгнуть с Обрыва или перерезать друг друга! Враг, враг, враг… — словно заклинание, зашептал Бен. Неотрывно глядя на Томаса, он медленно покачивался взад-вперед, перекладывая нож из одной руки в другую. В сумраке леса его зубы, казалось, испускали тусклое зеленоватое свечение. Томасу хотелось отвернуться, вскочить и убежать, но, парализованный страхом, он был не в силах сдвинуться с места. Голос Алби прозвучал громче и более угрожающе. Воздух прорезал свист выпущенной стрелы, и ее наконечник с отвратительным чавкающим звуком вонзился в живую плоть. Голова Бена резко дернулась влево. Развернувшись, он пошатнулся и рухнул на живот — ногами к Томасу, — не издав ни звука. Томас вскочил и сделал несколько шагов вперед. Длинный черенок стрелы торчал у Бена из щеки. На удивление, крови было гораздо меньше, чем можно было ожидать, но она все-таки вытекала, и в сумраке леса выглядела черной, как нефть. Бен лежал неподвижно, лишь палец на его правой руке продолжал конвульсивно подергиваться. Томаса чуть не вырвало. Неужели Бен погиб из-за него? Неужели он виноват в его гибели?.. Что здесь вообще произошло?! Он оторвал взгляд от тела, надеясь получить ответы, но Алби уже исчез, и лишь качающаяся ветка дерева указывала на то, что он только что был здесь. Томас, прихрамывая, вышел из леса под ослепительные лучи солнца и зажмурился. Нестерпимо болела лодыжка, хотя он и не заметил, в какой момент ее повредил. Одной рукой он прижимал место, в которое его укусил Бен, другой держался за живот, словно хотел подавить подступающий позыв к рвоте. Перед глазами стояла жуткая картина: неуклюже лежащий Бен с вывернутой под неестественным углом головой, по стреле стекает кровь и, собираясь на наконечнике, капает на землю. Все, хватит. Он опустился на колени под одним из тощих деревьев на опушке леса, и его стошнило. Томаса все рвало и рвало до тех пор, пока он не стал отплевываться желчью. Выворачивало наизнанку: казалось, приступ никогда не закончится. И в этот момент, словно разум решил сыграть с ним злую шутку, Томас вдруг осознал, что находится в Глэйде почти двадцать четыре часа. Один полный день. Ни больше, ни меньше. В голове пронеслось все, что с ним произошло за это время. Все жуткие события. И пришла уверенность: самое худшее уже произошло и дальше жизнь просто обязана наладиться. Ночью Томас лежал, уставившись в усыпанное звездами небо, и гадал, сможет ли вообще когда-нибудь заснуть. Стоило ему смежить веки, и в памяти всплывал страшный образ Бена, бросающегося на него с перекошенным от бешенства лицом. Но независимо от того, закрывал или открывал Томас глаза, он продолжал слышать звук стрелы, вонзающейся в щеку Бена. Юноша был уверен, что те пять минут на кладбище будет помнить до конца своих дней. Пару раз такое уже бывало. У покусанных гриверами иногда едет крыша, и они накидываются на окружающих. Так что ты не исключение. Впервые Томас подумал, что Чак стал не просто назойливым, а почти невыносимым. Наконец его «приятель» уснул, присоединившись к хору подростков, оглашавших Глэйд храпом. Прошло несколько часов; была уже глубокая ночь, а Томас оставался единственным, кто не спал. Хотелось расплакаться, но слез не было. Потом, по непонятной причине, захотелось найти Алби и избить его, но он отказался от этой мысли.