В своей автобиографии Бунин пишет, что оставил гимназию, потому что заболел, стал нервен и влюбился. Далее, Бунин работает корректором газеты «Орловский вестник» в 1889 году, где знакомится с Варварой Пащенко. Далее, Бунин работает корректором газеты «Орловский вестник» в 1889 году, где знакомится с Варварой Пащенко. И.А. БУНИН Новые материалы 8 Милюков, которому в 1939 г. исполнилось 80 лет, был редактором газеты «Последние новости» в период «странной войны» и сам продолжал писать статьи о вопросах, особо волнующих русских эмигрантов во время действия.
Сборник рассказов «Темные аллеи».
Автор вступает в дискуссию с рядом буниноведов, писавших о содержании и художественном своеобразии творчества позднего Бунина. Иван Бунин стал последним дореволюционным российским классиком, и первым среди русских литераторов, кто удостоился премии им. Альфреда Нобеля. В.Н. Муромцева-Бунина писала, что Иван Алексеевич считал, что в книге «Тёмные аллеи» «каждый рассказ написан «своим ритмом», в своем ключе, а про «Чистый понедельник» он написал на обрывке бумаги в одну из своих бессонных ночей, цитирую по памяти: „Благодарю. Далее, Бунин работает корректором газеты «Орловский вестник» в 1889 году, где знакомится с Варварой Пащенко.
Бунин, Иван Алексеевич
В своей автобиографии Бунин пишет, что оставил гимназию, потому что заболел, стал нервен и влюбился. Новинки и планы издательств в жанре фантастики выходит регулярно, сюда пишут и сами издательства. Свои первые стихи Бунин написал в возрасте 17 лет, подражая Пушкину и Лермонтову, творчеством которых восхищался. После расставания с Кузнецовой Иван Бунин написал 38 новелл, вошедших в сборник «Темные аллеи».
Иван Алексеевич Бунин. Хроники
Лавренова Елена: Иван Алексеевич Бунин. Муромцева-Бунина В. Н.: Жизнь Бунина. Сам Бунин писал, что при всей его любви к русской литературе он «никогда никому не подражал»[240]. И.А. БУНИН Новые материалы 8 Милюков, которому в 1939 г. исполнилось 80 лет, был редактором газеты «Последние новости» в период «странной войны» и сам продолжал писать статьи о вопросах, особо волнующих русских эмигрантов во время действия. Новинки и планы издательств в жанре фантастики выходит регулярно, сюда пишут и сами издательства. предлагаем вашему вниманию подборку лучших и самых известных книг писателя - Книжный сервис Livelib.
Иван Алексеевич Бунин - 150 лет
Это длилось довольно долго - почти год, если я не ошибаюсь. Но тут произошло чудо, иначе я назвать это не могу Бунин убедил Веру Николаевну в том, что между ним и Галиной ничего, кроме отношений учителя и ученика, нет. Вера Николаевна, как это ни кажется невероятно - поверила. Поверила оттого, что хотела верить. В результате чего Галина была приглашена поселиться у Бунина и стать «членом их семьи... Рощин, позднее Л. Но Кузнецова оказалась на особом положении она была даже «удочерена» Буниным, иначе он не смог бы взять ее с собой в Стокгольм для получения Нобелевской премии.
В своем дневнике Бунин так описал это событие «10. В день получения prix Nobel. Был готов к выезду в 4 12. Заехали в Гранд-отель за прочими лауреатами. Толпа едущих и идущих на улице. Очень большое здание - «концертное».
Лауреатов провели отдельным входом. Все трое молодые. В зале фанфары - входит король с семьей и придворные. Выходим на эстраду - король стоит, весь зал стоит. Эстрада, кафедра. Для нас 4 стула с высокими спинками.
Эстрада огромная, украшена мелкими бегониями, шведскими флагами только шведскими, благодаря мне и в глубине и по сторонам. Первые два ряда золоченые вышитые кресла и стулья - король в центре. Двор и родные короля. Король во фраке. Ордена, ленты, звезды, светлые туалеты дам - король не любит черного цвета, при дворе не носят темного. За королем и Двором, которые в первом ряду, во втором - дипломаты.
В следующем семья Нобель, Олейниковы. В четвертом ряду Вера, Галя, старушка-мать физика-лауреата. Первым говорил С. Затем опять тишина. Опять все встают, и я иду к королю. Шел я медленно.
Спускаюсь по лестнице, подхожу к королю, который меня поражает в этот момент своим ростом. Он протягивает мне картон и футляр, где лежит медаль, затем пожимает мне руку и говорит несколько слов. Вспыхивает магний. Нас снимают. Я отвечаю ему. Аплодисменты прерывают наш разговор.
Я делаю поклон и поднимаюсь снова на эстраду, где все продолжают стоять. Бросаются в глаза огромные вазы, высоко стоящие с огромными букетами белых цветов где-то очень высоко. Затем начинаются поздравления. Король уходит, и мы все в том же порядке уходим с эстрады в артистическую, где уже нас ждут друзья, знакомые, журналисты. Я не успеваю даже взглянуть на то, что у меня в руках. Кто-то выхватывает у меня папку и медаль и говорит, что это нужно где-то выставить.
Затем мы уезжаем, еду я с этой милой старушкой-матерью. Она большая поклонница русской литературы, читала в подлиннике наших лучших писателей. Нас везут в Гранд-отель, откуда мы перейдем на банкет, даваемый Нобелевским Комитетом, на котором будет присутствовать кронпринц, многие принцы и принцессы, и перед которым нас и наших близких будут представлять королевской семье, и на котором каждый лауреат должен будет произнести речь... Мой диплом отличался от других. Во-первых тем, что папка была не синяя, а светло-коричневая, а во-вторых, что в ней в красках написаны в русском билибинском стиле две картины, - особое внимание со стороны Нобелевского Комитета. Никогда никому этого еще не делалось...
Впрочем, сама она, наверное, была готова к такому шагу, по крайней мере среди записей в ее «Грасском дневнике» есть и такая, сделанная ею после того, как Бунин прочел ей какую-то хвалебную, посвященную ему самому статью : «Странно, что когда Иван Алексеевич читал это вслух, мне под конец стало как-то тяжело, точно он стал при жизни каким-то монументом, а не тем существом, которое я люблю и которое может быть таким же простым, нежным, капризным, непоследовательным, как все простые смертные... Как и всегда, высказанное, это кажется плоским, а между тем тут есть глубокая и большая правда. Мы теряем тех, кого любим, когда из них еще при жизни начинают воздвигать какие-то пирамиды.
В 1902 году вышел первый том сочинений Ивана Бунина. В 1909 году Российская Академия наук избрала Ивана Алексеевича Бунина почетным академиком по разряду изящной словесности. В 1912 году был избран почетным членом Общества любителей российской словесности, был его председателем в 1914-1915 годах. В 1918 году после октябрьской революции большевиков Иван Бунин уезжает из Москвы в Одессу, занятую австрийскими войсками, и приветствует победу генерала А. Деникина в августе 1919 года.
В 1920 году уехал из России и эмигрировал во Францию. В течение революционных лет вел дневник «Окаянные дни», частично утраченный. В эмиграции активно выступал с лекциями, печатал статьи и сотрудничал с русскими националистическими и монархическими организациями. В 1924 году выступил с манифестом «Миссия Русской эмиграции», где критически оценил деятельность большевиков и В. В 1933 год Иван Алексеевич Бунин получил Нобелевскую премию первым из русских писателей. В советской прессе присуждение премии называли происками мирового империализма.
Блаженные часы проходят, и необходимо хоть как-нибудь и хоть что-нибудь сохранить, то есть противопоставить смерти, отцветанию шиповника. Какая радость — существовать! Только видеть, хотя бы видеть лишь один этот дым и этот свет. Если бы у меня не было рук и ног и я бы только мог сидеть на лавочке и смотреть на заходящее солнце, то я был бы счастлив этим.
Одно нужно только — видеть и дышать. Ничто не дает такого наслаждения, как краски… Венец каждой человеческой жизни есть память о ней, — высшее, что обещают человеку над его гробом, это память вечную. И нет той души, которая не томилась бы в тайне мечтою об этом венце. Опозорен и русский человек — и что бы это было бы, куда бы мы глаза девали, если бы не оказалось «ледяных походов»! Больше всех рискует тот, кто никогда не рискует. Когда кого любишь, никакими силами никто не заставит тебя верить, что может не любить тебя тот, кого ты любишь. Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело. Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто?
Несмотря на определенное сходство, тематика и стиль их произведений совершенно различны. Свойственная Б. Как и его консервативно настроенные друзья, пианист и композитор Сергей Рахманинов и певец Федор Шаляпин, Б. В начале 90-х гг. Тем не менее, когда они встретились в 1894 г. Это, впрочем, не помешало ему восхищаться реализмом Толстого и считать его величайшим из русских писателей. С 1895 г. Литературное признание пришло к писателю после выхода в свет таких рассказов, как «На хуторе», «Вести с родины» и «На краю света», посвященных голоду 1891 г. Свой первый сборник рассказов Б. В 1898 г. Еще через год Б. Брак был непродолжительным и несчастливым: их единственный сын, родившийся в 1900 г. В начале 1899 г. Хотя возвышенный реализм и прогрессистские взгляды Горького не импонировали Б. В первые годы XX в. С 1900 по 1909 г.
Причины, по которым Бунин оказался под запретом
Знакомое занятие, ведь еще с марта 1917 года начали сдирать орлы, гербы... Писатель часто встречает залепленные грязью вывески. На них замазаны слова, напоминающие о прошлом: «императорский», «величайший». Александр II Бунин тонко чувствует связь с российским прошлым. Писатель понимает, что былое уже невозвратно утеряно, эту потерю он ощущает буквально физически. Церковь как последнее пристанище старой России Выбор названия книги «Окаянные дни» неслучаен. Толковый словарь под редакцией Сергея Ожегова трактует слово «окаянный» как проклятый, нечестивый, преданный общему поруганию, преступный. Кроме того, «окаянный» созвучно с библейским именем братоубийцы Каина, человека, который первым на Земле пролил родную кровь, тем самым осквернив весь род людской, породив ненависть человека к человеку. В тексте дневника Бунин уделяет особое значение библейским отсылкам и мощным метафорам. Именно в церкви писатель находит свое убежище, ведь в нее еще не ворвалась людская ненависть и злоба. Писатель с неудовлетворением вспоминает, что раньше ходил в храмы только на чьи-нибудь похороны: «до чего все родное, кровное и только теперь как следует почувствованное, понятое!
Бунин видит в религии надежду на спасение русского народа. Именно поэтому среди сцен насилия и всеобщего безумия писатель неожиданно выделяет фигуру военного «в великолепной серой шинели, туго перетянутого хорошим ремнем, в серой круглой военной шапке, как носил Александр Третий. Весь крупен, породист, блестящая коричневая борода лопатой, в руке в перчатке держит Евангелие. Совершенно чужой всем, последний могиканин». Эта фигура противопоставляется автором окружающей толпе. Он - символ ушедшей России. Важной деталью в его образе является Евангелие, заключающее в себе святость старой Руси. Вошел и, как всегда за последнее время, эта церковная красота, этот остров «старого» мира в море грязи, подлости и низости «нового», тронули необыкновенно… Все было так прелестно, что, слушая и глядя, очень плакал. Шел домой, — чувство легкости, молодости. И наряду с этим — какая тоска, какая боль!
Все подобные события он фиксирует в своем дневнике: в газетах подшучивают над образом Христа, обстреливают Кремль из крупнокалиберных орудий, стреляют в иконы, грабят старинные церкви. Он пишет: «…все преграды, все заставы божеские и человеческие пали». Не случайно Бунин вспоминает пророчество русского историка Ключевского, который предрекает конец русскому государству тогда, когда разрушатся его нравственные основы, когда погаснут лампады над гробницей Сергия Преподобного и закроются врата Его Лавры. С горечью писатель говорит о том, что жуткое пророчество сбылось.
Рисунок Александра Простева Большое значение в рассказе «Чистый понедельник» имеют отсылки к древнерусской житийной «Повести о Петре и Февронии». К тексту повести обращается героиня «Чистого понедельника», первые две цитаты она читает наизусть накануне Чистого понедельника. Рассказывая герою о своей любви к старине, она произносит: «Был в русской земле город, названием Муром, в ней же самодержствовал благоверный князь, именем Павел. И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…». Затем, не обращая внимания на своего спутника, она поясняет: «Так испытывал ее Бог», а после следует вторая цитата: «Когда же пришло время ее благостной кончины, умолили Бога сей князь и сия княгиня преставиться им в един день. И сговорились быть погребенными в одном гробу. И велели вытесать в едином камне два гробных ложа. И облеклись, такожде единовременно, в монашеское одеяние…». Эти две цитаты отсылают к разным сюжетам «Повести о Петре и Февронии»: первый — о князе Павле и его жене, соблазняемой змеем-искусителем, второй — о женитьбе брата Павла Петра на мудрой девице Февронии и об их верной супружеской жизни. В представлении героини эти два сюжета объединены в один. Первый сюжет связан с мотивами искушения и испытания в рассказе. Второй — с темами любви и супружества. Героиня проецирует оба сюжета на свою жизнь, пытаясь разобраться в себе и в своих отношениях с возлюбленным. Героиня понимает, что такую жизнь, которую прожили Петр и Феврония, она со своим спутником прожить не сможет. С одной стороны, она стремится к чистоте и целомудрию, а с другой — испытывает любовь-страсть к возлюбленному и радость от светских удовольствий. Ее уход в монастырь обусловлен тем, что героиня не может обрести в мирской жизни то, что привнесет в ее душу спокойствие и духовную радость. По мысли героини, любовь к мужчине и любовь к Богу не должны вступать в противоречие. Почувствовав в себе это противоречие, героиня, в отличие от Февронии, сразу увидевшей в Петре супруга, не видит себя в роли жены «Нет, в жены я не гожусь. Не гожусь, не гожусь…». Она понимает, что для ее возлюбленного брак в первую очередь — продолжение чувственных отношений. Расставание с героиней также повлияло и на героя. Страдание изменило его характер: на смену легкости, представлению о жизни как о череде удовольствий, постепенно приходит серьезное понимание жизни и смирение.
Как говорится, не читали, но осуждают. Думаю, что осуждают, потому что доверяют авторитетному мнению лидеров и вожаков. А ещё можно вспомнить пост, гуляющий по социальным сетям. В частности, в лентах уважаемых мной людей я видел этот пост, в котором приведены язвительные высказывания Бунина о писателях-современниках: о Есенине, о Маяковском, о Горьком, о Блоке, о Брюсове, о Фете, о Леониде Андрееве… Подобные посты также способствуют распространению отношения «не читал, но осуждаю». В подобных антибунинских постах приведены бранные слова, чаще всего даже не сказанные публично, не предназначенные для тиражей, а записанные в дневниках, которые Бунин на протяжении всей жизни порывался уничтожить, записанные в определённой ситуации, в дурном настроении, например. Фразы вырваны из контекста, но мнение создаётся и тиражируется. А, между тем, в подобном посте ничего не сказано о более чем десятилетней дружбе Бунина с Горьким. Бунин писал Горькому: «в человеческих отношениях есть минуты, которые не забываются». И еще: «Вы истинно один из тех очень немногих, о которых думает душа моя, когда я пишу, и поддержкой которых она так дорожит». Горький писал Бунину: «Я люблю читать Ваши вещи, думать и говорить о Вас. В моей суетной и очень тяжелой жизни Вы — может быть, и даже наверное — самое лучшее, самое значительное», а ещё: «Вот мне бы хоть один такой рассказец написать, чтобы всю Русь задеть за сердце. Какой счастливец стал бы я. Один бы такой рассказец на радость себе и на вечный помин души». Это Максим Горький о своём друге Иване Бунине и его творчестве. Не сказано в таких постах о том, что Иван Бунин помогал публиковаться Валерию Брюсову. В апреле 1899 года Брюсов пишет Бунину: «…Радуюсь, что даёте приют моим гонимым стихам». Бунин даже как-то раз от Чехова получил выговор за то, что вынуждал его, Чехова, иметь дело со скорпионами и прочими гадами, с которыми он иметь дел не хочет. Бунин говорил о Блоке в 1916 году, что тот «очень, очень талантливый человек. Чрезвычайно талантлив и не по возрасту мудр». Об этом тоже в антибунинских постах молчат. Может Бунин в газетном интервью и слукавил, но есть и другие дореволюционные положительные отзывы Бунина о Блоке. Не сказано о том, что Фет был одним из любимых поэтов Ивана Алексеевича. И к Фету у Бунина, соответственно были завышенные требования. Стихотворения Фета Бунину хотелось подправить так, чтобы в них не осталось слабых, с точки зрения Бунина, мест. Валентин Катаев в «Траве забвения» упоминает о том, что Иван Бунин ведь и произведения своего литературного бога Льва Толстого временами желал переписать. А уж к нелюбимым авторам Бунин предельно категоричен. Как-то он записал, что достаточно двух слов, чтобы навсегда испортилось отношение к автору. Бескомпромиссный максималист. Следует признать, что Бунин был сложным человеком. А кто у нас был простым? Толстой, Достоевский, дуэлянты Пушкин с Лермонтовым, задира Есенин? Все они точно не были золотыми червонцами, чтоб всем нравиться. Мыслитель и философ Павел Флоренский очень правильно подметил о писателе Стендале и обобщил о писателях: «Редко о ком Стендаль говорит без едкости и шельмования, даже о самых крупных и первоклассных деятелях своего времени. Трудно судить, насколько он прав или неправ в своих суждениях, точнее вечных осуждениях, нравственного порядка. Но осуждения крупнейших ученых, мыслителей и писателей, как тупиц, бездарностей, болтунов и т. Впрочем, современник никогда, кажется, не оценивает современника справедливо: мелочи жизни, случайности впечатлений, наконец личные столкновения и интересы затуманивают пред ним то главное и наиболее достойное учета, что становится видно через десятилетия». Если мы беспощадно требовательны к Ивану Бунину, то нужно быть последовательными и заклеймить к примеру Фёдора Тютчева за строчки, посвящённые достоинствам богатых невест. В этих строчках через запятую идут ум, душа и души: Между московскими красами Красавицу в пятнадцать лет С умом, душою и душами… Это же шутка рабовладельца, не иначе. Тургенева можно заклеймить за слова его героя: «Если б провалилась Россия, то не было бы никакого ни убытка, ни волнения в человечестве». У Булгакова, если бы это было возможно, уместно было бы поинтересоваться, кто является прототипом Клима Чугункина-Шарикова: весь безграмотный и лапотный народ или только безграмотные и неотёсанные горожане из третьего сословия. С Маяковского можно было бы спросить за «выброшенного с корабля истории» Пушкина. А с Пушкина — за пренебрежительное «раб» о крепостном крестьянине. Кстати, мне запомнилась и понравилась мысль, озвученная не единожды Захаром Прилепиным, что в XIX веке русскими писателями представители низших сословий описаны, как люди, почти такие же, как писатели, как аристократы, представители элиты, почти такие же, как и полноценные люди, но всё же не совсем такие.
Добравшись летом этого же года до Одессы, пишет дневник, записи из которого стали основой «Окаянных дней». В Одессе чете Буниных не хватало пропитания, на улицах регулярно были погромы, грабежи, насилие множило насилие, постоянно менялась власть: сначала город был занят австрийскими войсками, весной 1919 года он был отбит у австрийцев Красной армией, а уже в августе 1919-го Добровольческая армия занимает Одессу. Находясь в тяжёлой депрессии, Иван Алексеевич пишет в это время в дневниках: «Проснувшись, как-то особенно ясно, трезво и с ужасом понял, что я погибаю от этой жизни и физически, и душевно. И записываю я, в сущности, чёрт знает что, что попало, как сумасшедший... Да, впрочем, не всё ли равно? Зачем делать что-нибудь? В этом мире, в их мире, в мире поголовного хама и зверя, мне ничего не нужно…».
Неприкаянный жилец
В 1933 Бунину присуждена Нобелевская премия. Свое первое стихотворение Бунин написал в восемь лет. Международная научная конференция «Раннее творчество И.А. Бунина (1883–1902 гг.): текстология и комментарий.
Хорошо, что Бунин не вернулся в СССР
В 1933 году Бунин стал лауреатом Нобелевской премии по литературе за «строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы»[1]. В мае Вера Николаевна Муромцева-Бунина пишет в своем дневнике: «Кризис полный, даже нет чернил — буквально на донышке». Иван Бунин писал, что не принадлежит ни к одной литературной школе.
Биография Бунина
Неужели вы еще не поняли, что любовь и смерть связаны неразрывно? Одоевцевой Каждый раз, когда я переживал любовную катастрофу — а их, этих любовных катастроф, было немало в моей жизни, вернее почти каждая моя любовь была катастрофой, - я был близок к самоубийству. Одоевцевой Я считаю «Тёмные аллеи» лучшим, что я написал, а они, идиоты , считают, что это порнография и к тому же старческое бессильное сладострастие. Не понимают, фарисеи, что это новое слово в искусстве, новый подход к жизни! Одоевцевой Гёте говорил, что он за всю жизнь был счастлив всего лишь семь минут. Я все-таки, пожалуй, наберу, наберу счастливых минут на полчаса — если с детства считать. Одоевцевой А страсть к кладбищам русская, национальная черта. Страсть к кладбищам очень русская черта. В праздничные дни провинциальный город — ведь вы, и как это жаль, совсем не знаете русской провинции — великодержавный Санкт-Петербург — как будто всё в нём одном.
На праздниках на кладбище фабричные всей семьей отправлялись — пикником — с самоваром, закусками, ну и, конечно, с водочкой. Помянуть дорогого покойничка , вместе с ним провести светлый праздник. Всё начиналось чинно и степенно, ну а потом, раз, как известно, веселие Руси есть пити , напивались, плясали, горланили песни.
В 20-е, 30-е годы вышли книги "Роза Иерихона", "Митина любовь", сборники рассказов "Солнечный удар" и "Божье древо". А в 1930 году был опубликован автобиографический роман "Жизнь Арсеньева". В эмигрантский период Бунин активно включается в жизнь русского Парижа: возглавляет с 1920 Союз русских литераторов и журналистов, выступает с воззваниями и обращениями, ведет в газете "Возрождение" в 1925-1927 регулярную политико-литературную рубрику, создает в Грасе подобие литературной академии. В это время началась в жизни Бунина довольно странная история. В 1927 году Бунин познакомился с русской поэтессой Г. Бунин был очарован молодой женщиной, она же, в свою очередь, была в восторге от него, их роман получил широкую огласку.
Однако Иван Алексеевич сумел убедить жену, что его отношения с Галиной чисто платонические. Неизвестно какие мотивы двигали женой писателя, но Кузнецова была приглашена поселиться у Буниных и стать "членом семьи". Почти пятнадцать лет делила Кузнецова общий кров с Буниным, играя роль приемной дочери. В 1942 году Кузнецова покинула Бунина, увлекшись оперной певицей Марго Степун, чем нанесла писателю глубокую душевную рану. В 1933 году Бунину была присуждена Нобелевская премия, как он считал, прежде всего за "Жизнь Арсеньева". Когда Бунин приехал в Стокгольм получать Нобелевскую премию, в Швеции его уже узнавали в лицо. Русская эмиграция ликовала, а в СССР было официально объявлено, что присуждение премии Бунину - это «происки империализма». С 1934 по 1936 в Германии вышло собрание сочинений Бунина. В октябре 1939 года Бунин поселился в местечке Гpасс, прожил здесь всю войну.
Здесь он написал книгу "Темные аллеи". При немцах Бунин ничего не печатал «Темные аллеи» вышли в США , хотя жил в большом безденежье и голоде. К фашистскому режиму относился с ненавистью, радовался победам советских и союзных войск. Книга «Темные аллеи» вызвала неоднозначную реакцию. Писателя, считавшего книгу вершиной своего творчества, обвиняли чуть ли не в порнографии.
Да, Бунин был в советском посольстве, но это не значит, что он подписал какие-то бумаги, - считает Тамара Никонова. В советское время появилась легенда о том, что советское правительство решило соблазнить голодающего Бунина гастрономическими изысками: мол, из Москвы в Грасс прилетал самолет с удивительными яствами.
Они были рады принять у себя Константина Симонова, но угощать его было нечем, - рассказывает Тамара Никонова. Он попросил летчика закупиться нехитрой снедью - водочкой, селедкой, черным хлебом, колбасой. И вроде бы Бунин за столом приговаривал: «Хороша большевистская колбаска…». А Симонов доложил о неуспехе своей миссии. Факт девятый. Ни одно из предложенных Буниным произведений так и не было экранизировано - Еще при жизни Ивана Алексеевича к нему обращались киношники с просьбой продать им права на экранизацию, - рассказывает буниновед Сергей Морозов. Но ничего из этого списка до сих пор не экранизировано.
Один из рассказов в этом списке - «Господин из Сан-Францизско». По мнению буниноведа Сергея Морозова, экранизировать его мог Лукино Висконти, но он этого не сделал. Но, продолжает Сергей Морозов, «Бунина лучше читать, и читать медленно». Факт восьмой. Я ответил: «Что бы ты понимал: для крестьян Ванька Бунин - это семейное прозвание». То есть Твардовский ввел его в свою крестьянскую семью. И никакая Нобелевская премия не играла роли.
В то же время в книге Галины Кузнецовой «Грасский дневник» есть любопытное свидетельство о том, что Бунин считал Достоевского плохим писателем. А разговоре с Верой Николаевной и Леонидом Зуровым он заметил: мир, зачитывающийся «плохим писателем» Достоевским, как будто помешался. Но не только не смеют сказать, что король голый, но даже и себе не смеют сознаться в этом», - говорил Иван Алексеевич. Факт десятый. Бунин и Набоков были соперниками Еще в начале 1920-х годов молодой литератор Владимир Набоков написал письмо, в котором признавался Ивану Бунину в любви к его творчеству. Две знаменитости встретились в Берлине, на торжественной встрече в честь вручения Бунину Нобелевской премии. Набоков читал его стихи.
Удивительно, но спустя годы Набоков назовет Бунина «старой тощей черепахой» и пошляком. История взаимоотношений двух писателей отражена в книге Максима Шраера «Бунин и Набоков. История соперничества». Набоков и Бунин — во всем разные. Первый язык, на котором заговорил Набоков, - это английский. В шесть лет он только начал учить русский — отец спохватился, что ребенок совсем не говорит на нем. При этом вплоть до 1940-х годов, когда он окажется за пределами Европы, он будет русским писателем.
Кажется, что в этом англизированном высокомерном человеке даже предполагать нельзя любви к России. Но она прослеживается в его лирике. Так, житейская биография разительно отличается от художественного текста. В книге «Жизнь Бунина» Вера Муромцева-Бунина приводит воспоминание Ивана Алексеевича: весной 1901 года вместе с Куприным он нанес визит начальнице ялтинской женской гимназии Варваре Харкеевич, которая была поклонницей обоих писателей. Не застав ее дома, Бунин и Куприн прошли в столовую, к пасхальному столу и, «веселясь, стали пить и закусывать». Куприн предложил: «Давай напишем и оставим ей на столе стихи», и писатели, хохоча, написали хозяйке дома на скатерти шуточное послание, которое она потом вышила: В столовой у Варвары Константиновны Накрыт был стол отменно-длинный, Была тут ветчина, индейка, сыр, сардинки — И вдруг ни крошки, ни соринки: Все думали, что это крокодил, А это Бунин в гости приходил.
В настоящем издании собрана проза Бунина от "Маленького романа" до книги "Темные аллеи", все рассказы которой, по словам самого автора, "только о любви, о ее "темных" и, чаще всего, очень мрачных и жестоких аллеях". Проза Бунина, представленная в настоящем издании, - это восстановление мгновенного времени любви в вечном времени России, ее природы, ее застывшего в своем ушедшем великолепии прошлого.
«Блестящий редактор и виртуозный матерщинник». 10 фактов о Иване Бунине от воронежских филологов
Бунин своими ошибками в первую очередь себе, своей репутации, сделал худо. Нужно отметить, что Бунин в своих разгромных статьях о литераторах боролся в первую очередь не с коммунистами Маяковским и Есениным, а с новаторами в литературе. Ещё до революции спокойный, уравновешенный авторитетный русский литератор Иван Бунин публично заявлял: «Исчезли драгоценнейшие черты русской литературы: глубина, серьезность, простота, непосредственность, благородство, прямота - и морем разлились вульгарность, надуманность, лукавство, хвастовство, фатовство, дурной тон, напыщенный и неизменно фальшивый». Напыщенными и фальшивыми видел Иван Алексеевич символистов, футуристов, имажинистов, акмеистов и вежливо, по-отечески наставлял их на путь истинный накануне революции, и яростно жёг глаголом, не выбирая слов, после неё. А позже, в 40-е, «Василий Тёркин» Твардовского Бунина привёл в восторг. Очевидно, что Иван Бунин увидел в «Тёркине» свою любимую простоту, прямоту, непосредственность и благородство. Подсунь Бунину в те же дни, когда он читал поэму Александра Твардовского, томик Маяковского, Бунин бы снова воскликнул, что ощутил возврат ненависти к футуристам-акмеистам, и что в их книгах морем разлился дурной тон и прочие лукавства.
То есть, в бунинских разносах Маяковского и Есенина взгляды на литературу имели более важное значение, нежели чем политическая позиция Бунина и его несогласие с политической позицией Маяковского. С бунинскими литературными вкусами сегодня мы не обязаны соглашаться. Соглашаться с ними, это значит ограничивать себя и отказываться от литературных сокровищ ХХ века, обкрадывать себя. Вообще, к ругани литераторов и к их переходу на личности, нужно относиться настороженно. По крайней мере, слепо верить злым словам литераторов о литераторах не стоит. Если покопаться, и разобраться, то выяснится, что, скажем, в обвинениях Тургенева в адрес Достоевского и Достоевского в адрес Тургенева, правды не наберётся и половины из сказанного.
А страстные поклонники одного или другого писателя слепо верят своим кумирам и с их слов составляют картину морального облика того писателя, с кем ругался их кумир. Фамилия «Бунин» в книге Всеволода Кочетова больше не упоминается ни разу. Но это не значит, что о Бунине не идёт речь в романе «Чего же ты хочешь? Иван Бунин как ярчайший представитель первой волны эмиграции, в романе незримо присутствует от первой до последней страницы. Кочетов предупреждает советское общество, в особенности молодых людей, что существует опасность размена всех советских достижений на разноцветные стеклянные бусы в виде жвачки, колы, джинсов, иностранного алкоголя и жратвы, иностранных низкопробных шоу. Так как предупреждение советским обществом не было услышано, роман-предупреждение превратился в роман-пророчество.
Кочетов предрёк катастрофу 90-х. В романе описаны молодые люди — и падкие на западные фантики, и те, кто понимал то, что материал, из которого изготовлены яркие, броские бусы — дешёвое стекло. Вторая, не менее важная линия в романе касается эмигрантов. Кочетов как будто классифицирует эмигрантов и их потомков. Молодые люди Браун, Росс у автора становятся в один ряд с лавочниками-эмигрантами, потерявшими недвижимость и собственность на Охотном Ряду или где-то там ещё. По духу или по его отсутствию к ним близок советский гражданин поэт Богородицкий, который видит величие России в утраченной дедовой деревенской лавке.
Для другой группы потеря Родины — это трагедия. Один повидавший жизнь изгнанник сокрушается, что не на тех лошадок уехавшие поставили — неправильный выбор сделали во время революции. Его сын лишён иллюзий: он не верит, что с бывшими нацистами и с их потомками, и с американскими милитаристами у советских русских людей есть возможность договориться о дружбе. Одного из главных героев романа Умберто Карадонну, на самом деле Петра Сабурова, частные обиды и мелкие собственнические претензии на утерянную собственность толкнули к фатальной ошибке на жизненном пути: он стал эсэсовцем и оказался соучастником преступлений фашистов. Уже в зрелом возрасте в Советский Союз Сабуров проникает под чужим именем. Только там, на Родине, он ощущает себя частью целого — тонким колоском в Русском поле.
В финале книги автор от лица положительной героини называет Карадонну-Сабурова хорошим человеком. Прямые параллели между литературным героем Сабуровым и русским писателем Буниным неуместны, да и контуры их может разглядеть только читатель с сильно развитым воображением. Хотя бы потому, что Иван Бунин никогда и ни в чём не сотрудничал с фашистами, хоть с немецкими, хоть с их французскими марионеточными ставленниками вишистами, ни строчки в фашистских изданиях не опубликовал, ни копейки у фашистов не взял, прятал у себя на вилле евреев и, таким образом, семь или восемь человек спас от газовой камеры. С теми русскими эмигрантами, кто сотрудничал с фашистами-вишистами, Бунин безвозвратно рвал отношения. Однако, вспоминается смена позиции по отношению к Советской России у Бунина: в 20-е годы она была непримиримой, в 40-е писатель относился к СССР с едва скрываемой симпатией. С литературным героем Всеволода Кочетова Сабуровым произошла похожая метаморфоза.
Также Всеволод Кочетов указывает на важную особенность размежевания русской белогвардейской эмиграции во время Второй Мировой войны. По мнению Кочетова, во французское Сопротивление нередко вступали русские дворяне, но богатых во времена Российской империи бывших русских лавочников там не было. Зато эти лавочники часто примеряли фашистскую форму. У лавочника нет Родины, её заменяет лавочка, делает вывод автор романа «Чего же ты хочешь? Это замечание указывает на то, что Всеволод Кочетов имел взгляды несколько более широкие, чем просто коммунистические. Он был русским патриотом.
И казнённая за активную деятельность во французском Сопротивлении героиня и княгиня Вера Оболенская ему симпатичнее, чем ни тёплые, ни холодные московские коммунисты. Отмечу, что предприниматели, чьи интересы распространялись и распространяются за пределы их предприятия, не были и не являются лавочниками. При чём здесь Бунин, может быть задан вопрос. При том. У него есть рассказ «Господин из Сан-Франциско», который звучит как рапсодия антилавочничества, в котором чётко показано, что человек, ставший приложением к вещам и удовольствиям, превращается в ничто. Сталин, приславший поздравительную открытку Бунину, не случайно это сделал.
Горький, первым делом после окончательного возвращения в Союз издавший собрание сочинений Бунина, тоже не случайно это сделал. Не за бунинское умение мастерски описывать орловскую природу они вспомнили Ивана Бунина. А ведь буквально лет за пять до этого Иван Алексеевич публично одного назвал кровавым мясником, второго Иудой, и ещё несколько раз публично оскорбил и проклял одного и второго. У Сталина и Горького должны были быть серьёзные причины не замечать личных оскорблений. Для Горького человек будущего — это была чуть ли не основная тема раздумий и рассуждений. Бунинское антилавочничество — оно о человеке будущего.
Сам Бунин и в свой короткий промежуток жизни, прожитый в достатке, в 10-е годы ХХ века, из собственности разжился лишь чемоданом и дорожной одеждой, помещающейся в чемодан. В рассказе «Хорошая жизнь» Бунин показал, что жизнь ради достатка и благосостояния превращает людей в бесчувственных тварей, не замечающих своего ничтожества. У Кочетова в романе тоже ведь мелькает мысль о том, что холодильники, телевизоры, пылесосы, стиральные машинки и автомобили — это хорошо, но это не может быть смыслом жизни. У Бунина в одном из последних его рассказов, в поистине гениальном — «Холодная осень», упоминается юная особа — потомок русских эмигрантов первой волны. Она работает продавщицей. И стоя за прилавком, она заворачивает холёными ручками с ухоженными ноготочками коробочки в яркую упаковочную бумагу.
Дочь эмигрантов приёмная совершенно равнодушно относится к России. Вероятно, она также точно равнодушно относится и к Франции, но любит красивые вещи, удобство и комфорт. Всеволод Кочетов в своём романе не показал подобный, наверное, самый распространённый тип русских эмигрантов и их потомков. Хотя среди московских героев Кочетова, один очень похож на бунинскую девочку с холёными ручками. Да, это Гена, который чувствительно получил по физиономии от старого нациста. Лавочники, шмоточники, уюточники и прочие хатоскрайние мещане, они же инфантилы и «испуганные патриоты», неминуемо получают от нацистов по физиономии.
И это — самый лайтовый вариант. Так устроен мир. Чтобы не получать, им нужно перестать быть мещанами. Генка в финале книги попытался измениться — он вернул сто долларов — тридцать сребреников — комфорт, уют и прочие ништяки, заменяющие Родину. Для 1969 года это был неоправданно оптимистический финал, для 2022 года — реалистический.
Первой была «Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции». Далее — 6-томная антология «Литература русского зарубежья» выходила с 1990-го. Русской революции и русской эмиграции посвящен роман «Катастрофа. Роковые годы». Весомую долю всех книг составляют сочинения детективной и приключенческой тематики, сюжеты разворачиваются на историческом фоне. Названия романов и глав говорят сами за себя: «Кровавая плаха», «За ребро — на крюк», «Гроб на мосту», «Обнаженная красавица», «Покойник», «Грех», «Тайные ласки», «Черная тайна», «Смертная чарка», «Кровавые потехи», «Запах крови»… Будучи библиофилом, Лавров и этой теме посвятил ряд книг, в том числе «Книжную лихорадку»; такое название разместилось и на афише его вечера в ЦДЛ.
Он возил её по ресторанам она любила поесть и делала это с удовольствием, не жеманничала — «это про нас, про нас», думаешь ты , дарил шоколад и книги, но близости всё не происходило. И вот они едут на Ордынку искать дом, где жил, по мнению знающих людей, Грибоедов. Они спрашивают местных жителей, но никто толком ничего не может объяснить. Уже давно стемнело, розовеют за деревьями в инее освещённые окна. Это и есть моя Москва. И моя дача из «Одиночества», где ещё вчерашний след налился водой, а эта нога и этот ботинок никогда уже не ступят возле калитки. И эта детская, подростковая мечта о камине «что ж, камин затоплю, буду пить» , который мы только в кино и видели. Теперь это навсегда бунинская Ордынка ну, ещё Ахматовой, конечно , и дача, и калитка, и любой след, наполненный водой, тоже навсегда бунинские. И как сняла её с вешалки, прижала к лицу и, прижимая, села на пол, вся дёргаясь от рыданий и вскрикивая, моля кого-то о пощаде. Я теперь, когда бываю в Париже и иду где-нибудь в не самом благополучном центре, вспоминаю, точнее — думаю: здесь могла быть его квартира, куда он привёз её однажды после синема и предложил как смущённый мальчишка выпить ещё вина. А она ответила: «Пейте, милый, а я пойду разденусь и помоюсь. И спать, спать. Мы не дети, вы, я думаю, отлично знали, что раз я согласилась ехать к вам... И вообще, зачем нам расставаться? Но расставаться придётся. Для начала с виллой. За время войны она, так желанная сперва Буниным, совсем распоясалась: от бывшей респектабельности не осталось и следа. Перестала работать отопительная система, стали возникать проблемы с водой и электричеством. Мебель начала ветшать. Бунин иногда пишет в письмах к знакомым про «пещерный сплошной голод». Он записал однажды в том же дневнике: «1. Вчера именины Веры. Отпраздновали тем, что Галя купила кусок колбасы. Недурно нажился я за всю жизнь! И не платили за это особенно. Но всё-таки умер Бунин не так, как обещал, как умрёт Набоков. Умер он не один. Он и Набокова, и свои неуютные дома перехитрил. Он умел это делать.
От Минска до Гомеля ехали в жуткой тесноте, т. От Гомеля до Киева плыли на пароходе. В середине июня Бунин наконец достиг желанной цели — прибыл в Одессу. Жизнь в Одессе оказалась тяжелой. Не было денег, не хватало пропитания, зимой нечем было отапливать жилье. Время было неспокойное: погромы, грабежи, насилие, — все это происходило регулярно. В городе то и дело менялась власть. Когда Бунины летом 1918 года только прибыли в Одессу, город был занят австрийскими войсками. Весной 1919 года в Одессу вошла Красная армия , но уже в августе того же года город был взят Добровольческой армией. Однако положение было шатким, большевики наступали. Жить становилось все тяжелее, мысли об отъезде из России не покидали Буниных. Но Иван Алексеевич не хотел эмигрировать. Он долго не мог решиться. Наконец, в начале 1920 года, под влиянием жены, друзей и обстоятельств, Бунин принял окончательное решение — уезжать. Погода портилась. Волна все мощнее и мощнее била в скрипящие, готовые в любое мгновение разлететься в щепки борта. На пятый день плавания по неспокойному Черному морю судно попало в минное поле. Капитан-албанец плохо знал лоцию и к тому же был постоянно пьян. Целые сутки «Спарта» плавала среди мин и только чудом не подорвалась. На седьмой день «Спарта» вошла в Босфор, прошла мимо военных фортов Эльмонс, Тели-Табия и, наконец, перед Буниными открылся Константинополь. К Константинополю подошли в ледяные сумерки. Дул пронзительный ветер. В каютах было холодно и сыро. С борта парохода турецкие власти всех прибывших направили в холодный каменный сарай — под душ ради дезинфекции. Но доктор, направлявший путешественников на эту процедуру, милостиво освободил Буниных от сей тяжелой повинности. Всех прибывших направили ночевать «в какой-то совершенно пустой руине» под Стамбулом. Окна были выбиты, и холодный ветер свободно гулял по полу, на котором скорчились беженцы. Уже утром они узнали, что эта руина еще недавно была прибежищем прокаженных. Контрольно-паспортный пункт в Стамбуле напоминал вражескую крепость, которая вот-вот рухнет под могучим напором наступающих. Толпы требующих визу на выезд в различные европейские державы заполнили двор русского посольства, проникли в приемную и пытались взять штурмом кабинет начальника пункта генерал-лейтенанта Н. Несмотря на это Бунину удалось быстро получить визы на въезд во Францию. София Из Константинополя чета Буниных прибыла в Софию. Они поселились в прокуренном и грязном отеле «Континенталь» и прожили там 3 недели. Не было разрешения на выезд, не было денег. Некто по фамилии Рысс пригласил Бунина поучаствовать в политической дискуссии, предложив достойный гонорар. Накануне дискуссии Иван Алексеевич нежданно попал в гости. Местный поэт, содержавший еще и трактир, пригласил Бунина «на чай». В этом веселом заведении, заедая красное вино свежим сыром, он пробыл далеко за полночь. Вернулся в отель на рассвете и не совсем трезвый. Проснулся в одиннадцать часов, вскочил с постели, с ужасом вспомнив, что лекция должна была начаться в девять утра. Он сидел и размышлял: ехать все-таки на лекцию или нет. Вдруг кто-то стукнул в дверь. Бунин решил, что это жена, занимавшая такой же крошечный номер напротив него. Он выглянул в коридор, но там никого не было. Не закрывая на ключ номер, Бунин постучал к жене. Вера Николаевна очень удивилась, увидев мужа, ведь он в это время должен был быть на лекции. Когда писатель вернулся в свой номер, то обнаружил, что его чемодан, в котором хранилось все самое ценное, в том числе и сумочка с драгоценностями, был ограблен. Но не случись этой истории, могла бы быть другая, более страшная. За минуту перед началом лекции, на которую Бунин не попал, под эстрадой взорвалась «адская машина». Несколько человек из первого ряда, где мог сидеть и Бунин, были убиты наповал. Судьба спасла его, а болгарское правительство за свой счет отправило в вагоне третьего класса в Белград. Там вагон загнали на запасные пути. В этом железнодорожном тупике и жили Бунины, тратя последние гроши, которые подарило болгарское правительство. Спасла их положение телеграмма, пришедшая из Парижа. Мария Цетлин выхлопотала для Буниных визу во Францию и прислала тысячу французских франков.
Автобиографические заметки. Иван Бунин 2020 слушать онлайн
Вопреки всей атмосфере двадцатого века, мировоззрение Бунина не материалистично, а следовательно, он отводит огромную роль личной ответственности человека за всё, что происходит с ним и с обществом. Мышление Бунина - это не выстроенная на догматах концепция, а интуитивное блуждание на пути к развитию собственной личности, и у каждого человека оно должно.
Так, в Киеве «приступлено к уничтожению памятника Александра Второго. Знакомое занятие, ведь еще с марта 1917 года начали сдирать орлы, гербы... Писатель часто встречает залепленные грязью вывески. На них замазаны слова, напоминающие о прошлом: «императорский», «величайший». Александр II Бунин тонко чувствует связь с российским прошлым. Писатель понимает, что былое уже невозвратно утеряно, эту потерю он ощущает буквально физически. Церковь как последнее пристанище старой России Выбор названия книги «Окаянные дни» неслучаен. Толковый словарь под редакцией Сергея Ожегова трактует слово «окаянный» как проклятый, нечестивый, преданный общему поруганию, преступный. Кроме того, «окаянный» созвучно с библейским именем братоубийцы Каина, человека, который первым на Земле пролил родную кровь, тем самым осквернив весь род людской, породив ненависть человека к человеку.
В тексте дневника Бунин уделяет особое значение библейским отсылкам и мощным метафорам. Именно в церкви писатель находит свое убежище, ведь в нее еще не ворвалась людская ненависть и злоба. Писатель с неудовлетворением вспоминает, что раньше ходил в храмы только на чьи-нибудь похороны: «до чего все родное, кровное и только теперь как следует почувствованное, понятое! Бунин видит в религии надежду на спасение русского народа. Именно поэтому среди сцен насилия и всеобщего безумия писатель неожиданно выделяет фигуру военного «в великолепной серой шинели, туго перетянутого хорошим ремнем, в серой круглой военной шапке, как носил Александр Третий. Весь крупен, породист, блестящая коричневая борода лопатой, в руке в перчатке держит Евангелие. Совершенно чужой всем, последний могиканин». Эта фигура противопоставляется автором окружающей толпе. Он - символ ушедшей России. Важной деталью в его образе является Евангелие, заключающее в себе святость старой Руси.
Вошел и, как всегда за последнее время, эта церковная красота, этот остров «старого» мира в море грязи, подлости и низости «нового», тронули необыкновенно… Все было так прелестно, что, слушая и глядя, очень плакал. Шел домой, — чувство легкости, молодости. И наряду с этим — какая тоска, какая боль! Все подобные события он фиксирует в своем дневнике: в газетах подшучивают над образом Христа, обстреливают Кремль из крупнокалиберных орудий, стреляют в иконы, грабят старинные церкви. Он пишет: «…все преграды, все заставы божеские и человеческие пали». Не случайно Бунин вспоминает пророчество русского историка Ключевского, который предрекает конец русскому государству тогда, когда разрушатся его нравственные основы, когда погаснут лампады над гробницей Сергия Преподобного и закроются врата Его Лавры.
Бальмонт даже грозился убить бедолагу, когда тот не позволил поэту с возвышенной душой и с повышенным содержанием алкоголя в крови забрать из гардероба вместо своего пальто, пальто А. Швейцар отвечал: «Воля ваша-с». В окошко уже ХХ век вот-вот должен был постучаться. А ведь это наших прадедов при случае осыпали презрительной бранью, а они отвечали: «не извольте гневаться ваше сиятельство». Попробуйте представить себе в наше а лучше — в советское время такое сиятельство, которое подобным тоном общается где-нибудь у окошка регистратуры в поликлинике, или у кассы метрополитена. Не долго бы оно так разговаривало — мигом загремело бы в кутузку или в психушку. Чья машина быстрее бы приехала, туда бы и увезли. Перед революцией не только хрустели французскими булками, были и другие реалии, для всех привычные, и мало кого удивляющие. Помимо сословных предрассудков, имело место и юридически закреплённое бесправие нижних сословий, и не менее прочно зафиксированные законодательно барьеры в получении образования для них же. А ещё голод случался периодически, и эпидемии вспыхивали, и детская смертность зашкаливала. И так далее. И это неприглядное положение дел своими литературными средствами взялся менять Лев Толстой и писатели толстовской школы. Бунин среди первых активно включился в процесс, проповедуя левые взгляды и пропагандируя их. Он чуть ли не единственный в конце XIX в. Бунина даже можно считать предтечей писателей-деревенщиков ХХ века, настолько много внимания он уделял крестьянской тематике. Если судить Бунина за отдельные, вырванные из контекста и из времени фразы, то можно бесповоротно запутаться. А осенью 1940 года Иван Бунин в дневнике записывает: «…что может быть страшнее судьбы всех Романовых и особенно старой царицы, воротившейся после всего пережитого опять в Данию, старухой, почти нищей, и умершей там! Какого осуждать будем? Или и того, и другого для верности? Долгие годы дружбы между Буниным и Горьким не были случайностью. Горький не без сарказма отвечал на ругательства Бунина периода «Окаянных дней», иронизировал, что в начале века Иван Алексеевич никак не мог определиться кто он: социал-демократ или марксист. Иван Алексеевич до революции неделями и месяцами гостил у Алексея Максимовича на острове Капри, где собирались люди левых взглядов, впоследствии принимавшие активное участие в большевистской революции. Бунин был лично знаком со многими из них. На Капри у Горького случайных людей не гостило. По издательским делам Иван Бунин довольно активно переписывался с Владимиром Дмитриевичем Бонч-Бруевичем, ведя речь о подготовке публикации бунинских произведений в большевистском издательстве «Жизнь и знание». В марте-апреле 1917 года Бунин и Горький открывали музей революции в Петрограде. Читая дневники и письма Бунина, приходишь к выводу, что поменял своё отношения к революции Иван Алексеевич ближе к лету 17-го года — мужик барина жечь начал, скотину забивать-угонять, да и постреливать самих помещиков, а к Горькому, как мне кажется, Бунин окончательно поменял отношение только осенью 17-го. Надо сказать, что нынешняя либеральная общественность Ивана Бунина загоняет чуть ли не в ещё более узкие рамки, чем общественность левая. Он у либералов где-то по-над Набоковым, окружённый Шмелёвым и Ильиным. Он в интерпретации либералов должен быть певцом золотых эполетов и вуалек с мушками. А ещё он обязательно должен быть певцом богатой, процветающей империи, которую мы потеряли, то есть только её должен воспевать, и ничего больше. Остальное необязательно учитывать и вспоминать. Я хохотал, когда прочитал в соцсетях приглашение на какой-то подмосковный фестиваль под названием «Антоновские яблоки». В приглашении было предписано брать с собой на мероприятие веера, соломенные шляпки, кресла-качалки, а также по возможности одеться по дореволюционной моде. Мне захотелось в комментарии написать, что сначала читаем одноимённый рассказ Ивана Бунина, а потом готовим зипуны, лапти с онучами и сарафаны. Кокошники тоже можно, они в тренде. Можно охотничьи аксессуары прихватить, будет уместно. Когда, бывало, едешь солнечным утром по деревне, все думаешь о том, как хорошо косить, молотить, спать на гумне в ометах, а в праздник встать вместе с солнцем, под густой и музыкальный благовест из села, умыться около бочки и надеть чистую замашную рубаху, такие же портки и несокрушимые сапоги с подковками». Также этот рассказ — гимн охоте, последнему отголоску уходящего помещичьего мира. В некоторых рассказах И. Бунина явно заметно влияние толстовского бичевания высших слоёв российского общества, то есть самобичевания. Сюжет взят из жизни, кстати. Через двадцать лет в рассказе Бунина «Князь во князьях» толстовское самобичевание проявляется ещё более явственно: трудяге Степану Лукьянову противопоставлена разорившаяся дворянка, которая приказывает, брезгливо отдав горничной вазу с вареньем, из которой ел Лукьян: — Выкиньте это и вымойте горячей водой.
Быкову вторят сатирик Жванецкий — «надо взять и разровнять» и престарелый рокер Б. Гребенщиков — «Толстой и Достоевский — это писатели с больной психикой». Но ещё большая опасность кроется в другом. Меня печалит то, что глубоко уважаемые мной люди порой резко высказываются об Иване Бунине. Девяностопятилетний фронтовик Владимир Сергеевич Бушин низко кланяюсь ему за великий подвиг, совершенный им и его товарищами фронтовиками обвиняет Ивана Бунина в коллаборационизме. Я не хочу сказать, что Бунин ничего такого не говорил и повода к выводам не давал. Не хочу сказать, что Бунин был во всём прав. Я не об этом. Я о том, что нельзя судить о художественном фильме по увиденным десяти минутам этого фильма, а, тем более, невозможно пересказать фильм, посмотрев только десятиминутный фрагмент. Я знаю, что уважаемые мной люди ошибаются. Читайте также Карателей оставили без денег Выделенные Украине миллионы Вашингтон потратит на строительство стены с Мексикой То есть, формально можно согласиться с тем, что они по-своему правы, что Бунин писал нечто подобное. Но если согласишься с их оценкой, с их подтекстом, то неминуемо исказишь правду о Бунине и потеряешь её. И самого Бунина так можно потерять. Нельзя о писателе судить по одной книге, тем более, если книга написана в окопе во время боя. Его расстреливали, он отстреливался, и мы даже представить себе не можем, что там у них была за война, до какого уровня взаимной ненависти люди доходили. Кто-то скажет: — А что мне до мнения незнакомого мне Алексея Колобродова? У него свои герои, у меня свои. И будет не прав. Уважаемые мной люди воюют на второй или уже на третьей мировой поэзии, чтобы русскую литературу и грузинскую, и татарскую, и якутскую на самом деле не подменили под шумок на фрейдизм, социал-дарвинизм, порнуху-чернуху, комиксовых супергероев и прочее фэнтези. И поэтому так досадно оттого, что Алексей Колобродов отправляет Ивана Бунина в лагерь нынешних либералов и назначает его идеологическим вдохновителем таковых. И хочется обратиться к Алексею: — Алексей, не надо помогать Дмитрию Быкову, у него и у самого хорошо получается очернять наших классиков. И я уже был свидетелем того как начитанные, интересующиеся литературой и историей люди заявляли, что Бунина не любят, что он вреден, и что его время прошло безвозвратно. Начинаешь выяснять, что они читали. Оказывается читали «Окаянные дни», статьи о писателях и поэтах и «Тёмные аллеи». Спрашиваешь, какие рассказы из «Тёмных аллей» они читали? Нелюбители Бунина затрудняются ответить или не хотят отвечать. Ну, то есть, они почти ничего не читали, а мнение имеют. Как говорится, не читали, но осуждают. Думаю, что осуждают, потому что доверяют авторитетному мнению лидеров и вожаков. А ещё можно вспомнить пост, гуляющий по социальным сетям. В частности, в лентах уважаемых мной людей я видел этот пост, в котором приведены язвительные высказывания Бунина о писателях-современниках: о Есенине, о Маяковском, о Горьком, о Блоке, о Брюсове, о Фете, о Леониде Андрееве… Подобные посты также способствуют распространению отношения «не читал, но осуждаю». В подобных антибунинских постах приведены бранные слова, чаще всего даже не сказанные публично, не предназначенные для тиражей, а записанные в дневниках, которые Бунин на протяжении всей жизни порывался уничтожить, записанные в определённой ситуации, в дурном настроении, например. Фразы вырваны из контекста, но мнение создаётся и тиражируется. А, между тем, в подобном посте ничего не сказано о более чем десятилетней дружбе Бунина с Горьким. Бунин писал Горькому: «в человеческих отношениях есть минуты, которые не забываются». И еще: «Вы истинно один из тех очень немногих, о которых думает душа моя, когда я пишу, и поддержкой которых она так дорожит». Горький писал Бунину: «Я люблю читать Ваши вещи, думать и говорить о Вас. В моей суетной и очень тяжелой жизни Вы — может быть, и даже наверное — самое лучшее, самое значительное», а ещё: «Вот мне бы хоть один такой рассказец написать, чтобы всю Русь задеть за сердце. Какой счастливец стал бы я. Один бы такой рассказец на радость себе и на вечный помин души». Это Максим Горький о своём друге Иване Бунине и его творчестве. Не сказано в таких постах о том, что Иван Бунин помогал публиковаться Валерию Брюсову. В апреле 1899 года Брюсов пишет Бунину: «…Радуюсь, что даёте приют моим гонимым стихам».