Память. Новости. Сталинградская битва.
Заявка на вступление
- ОНИ ЗАЩИЩАЛИ СТАЛИНГРАД | Материал по рассказам участников Сталинградской битвы
- Ветераны почтили память героев Сталинградской битвы в Музее Победы
- Сталинград. Воспоминания немцев в письмах
- Участник Сталинградской битвы: «Мы воевали за мир, а сейчас снова столько людей гибнет»
- Навигация по записям
- Главная навигация
«Сталинград. 1942–1943»: Главархив представил книгу к 80-летию окончания Сталинградской битвы
Сложно представить, но в своем далеко не юном возрасте она продолжает работать в совете ветеранов, ведет и активную общественную работу, выступая в качестве лектора в учебных заведениях. Правда, эта почетная миссия ей в последнее время не очень нравится. Многие современные дети все меньше знают о Великой Отечественной войне. В общем, представил «голливудскую» версию событий 1939—1945 годов. Мы с Викторией из поколения, которое помнит сверстников Рохлиной, когда им было лет 70-80 и было их куда больше, чем теперь. Счастье, что и сейчас рядом с нами такие люди, как эта пламенная защитница Сталинграда в 1942 и 2021 годах. Так что начал я наш разговор с ветераном с пожеланий здоровья и обязательно дожить до 100 лет.
В гостях у ветерана. Фото Девятиловой Т. Вы отстояли в сложнейших условиях советскую Родину. В прошлом году исполнилось 75 лет Великой Победе, в этом — 80-летие начала Великой Отечественной войны. В тот момент вам было всего 16 лет, как вы встретили знаменитое сообщение Молотова о вероломном нападении в 4 часа утра фашистской Германии? Со страхом, с плохим предчувствием или, наоборот, с уверенностью в скором разгроме врага?
Рохлина: В школе на Украине. Собрались в классе, сидим ждем, два класса по 41 человеку. Вдруг влетает к нам один парень и говорит: на площади собрался народ, по радио все время сообщают, что будет передано важное правительственное сообщение. Тогда был один репродуктор на весь поселок. Народу собралось уже много, все говорят, что война. Нас как ветром сдуло, мы все прибежали туда.
И вдруг выступает Молотов, говорит, что фашистская Германия без объявления начала войну, бомбили уже такие-то города. А я училась на Украине, где бомбили Киев и Одессу. Но я вам скажу, что мы вздохнули с облегчением: наконец-то. У нас три года три дня в неделю было военное дело, и преподавал нам отставник, который был ранен в 1939 году в Польше. Мы умели все, у меня было два парашютных прыжка. Мы умели стрелять из винтовки, из пулемета.
Мы ходили на лыжах, ходили в походы, нас окуривали в комнатах в противогазах. С нами проводили политбеседы. Мы готовились. Поэтому, когда сказали, что война, мы вздохнули с облегчением. На зимние каникулы нас директор школы троих — двух ребят и меня — направил в Харьков проходить мандатную комиссию для поступления в авиационный институт. Ее ребята прошли на летный факультет.
А я не прошла — 36 килограмм во мне было и рост 150 сантиметров. Маленькая, худенькая, я ничего не могу сделать за штурвалом самолета. Я, конечно, устроила рев. Сначала меня успокаивали: мол, подождите, подрастите, а потом предложили инженерный факультет — я согласилась. Мы получили втроем студенческие билеты, но я еще полгода училась в школе. Вы известны как принципиальный сторонник возвращения названия Сталинград городу-герою на Волге.
Ваше выступление накануне 70-летия триумфа Красной армии и всего советского народа многие в Колонном зале Дома Союзов встретили стоя, со слезами на глазах. Вы тогда рассказали, как лежали в 400 метрах от берега Волги со своими товарищами, прижавшись друг к другу, и мечтали о будущем, но не могли даже представить себе, что случится со страной и городом, который вы защищали. Ветераны и сейчас бьются за Сталинград? Рохлина: Есть у меня единомышленники. И среди ребят-школьников. В Сталинграде в бывшем мужском педагогическом лицее — сейчас это следственная школа, которую со дня рождения курирует наша дивизия 95-ая гвардейская.
А директором этого лицея работает наш ветеран. В этом учебном заведении хранится 105 миллионов подписей за возвращение Сталинграда со всего мира. И знаете, откуда больше всего? Из Германии. Пишут примерно так: хочу, чтобы мой внук или правнук знал, что его дедушка или прадедушка сражался не где-нибудь на задворках, а в Сталинграде. Знамя Победы над площадью павших борцов.
Не в Волгоград же они рвались. И у нас по-прежнему мало говорят о роли союзников, а она была, мягко говоря, неоднозначной. Рохлина: Это был самый больной вопрос в Сталинграде. Мы каждый день ждали, что придет политрук и объявит: союзники начали войну. Я это и американцам сказала. Мы так ждали Второй фронт.
Когда появлялся политработник, мы молча впивались в него взглядом, а он машет головой — нет. Все понятно: Второй фронт не открыли. И когда 19 ноября 1942 года в Сталинграде началась артподготовка для наступления и окружения армии Паулюса, мы обнимались и целовались. Мы праздновали победу: все, теперь мы победили. Мы ждали этого, ждали два года, 1941-й и 1942-й. Отступали и ждали, что вот-вот — не только я, но и все ветераны, — что будет переломный момент.
До Сталинграда мы ждали помощь от союзников, после — нет. После не ждали, и американцы об этом знают. Американские журналисты брали у меня интервью, я им об этом говорила. В Сталинграде, в частности, были румыны… М. Рохлина: Да, были, но, когда мы вошли в Румынию, по нам не стреляли. И мы не сделали ни одного выстрела.
А вот в Чехословакии воевали до 19 мая 1945 года, после победы еще десять дней. Но воевали мы не с немцами, а с власовцами. Есть Ольшанское кладбище в Праге, там похоронены все погибшие после войны от рук власовцев. В этой земле рядом лежат представители четырех армий России, от рядовых до генералов, — императорской, Белой, Красной и Освободительной. Также имеются могилы жертв наполеоновских сражений и Почетные могилы павших в боевых действиях во время мировых войн. Мы закончили войну в городе Рокицаны Чехословакия.
Вторым секретарем горкома партии там был Йозеф Сикора. Я с ним дружу по настоящее время.
От дома остались одни стены. В этих стенах мы и ночевали. Утром пришли немцы и заявили, что освободить нужно и тут. После этого Аграфена с детьми перешли в окоп. Под открытым небом они прожили больше месяца — до 27 сентября.
В этот день бомбежкой убило мужа и дочь сталинградки. Ее с оставшимися детьми засыпало, одного из сыновей ранило. Их отрыли горожане. Поздняковых приютила в подвале другая семья. Аграфена перебралась на территорию за Советской больницей в Дзержинском районе. Ходили в комендатуру, просили. Сама больная, дети.
Придут, посмотрят, плечами пожмут, некуда девать, все равно погибнут. Громили нас очень сильно, били, стреляли в нас. Немцы вывозили сохранившуюся в элеваторе пшеницу. Обозниками стали пленные русские, к каждому был приставлен солдат вермахта. Сталинградцы пытались купить у них муки, но те брали по 200-300 рублей, отдавали мешок, а другой солдат через час приходил и отбирал. Люди остались без денег и хлеба. Пришлось перейти на конину.
Выйдешь на дорогу, где Советская больница, там бараки страшные были. Выйдешь к баракам, русских пленных попросишь... Видно, что лошадь все равно падает. Он ее пристрелит.
Враг ответит сполна! Из письма: "Задача очень тяжёлая.
Враг ещё силён. Немало жертв потребуется ещё. Хорошо, если кровь наша прольётся недаром. Мы должны защищаться до последнего, мы должны победить — иного нам выхода нет. Гром артканонады и ружейно-пулемётная стрельба ежеминутно потрясают землю. Очень часто всякие надежды на жизнь совершенно теряются и случайно приходится оставаться на белом свете.
Война идёт на земле, в воздухе и на воде. Дон как будто кипит. Ночами он совершенно горит. Он не видит ночи. На нём всё время сейчас свет… 30. Южный фронт".
Из письма Москалю Василию: "…я здоров и бодр и живу, пока, неплохо. Конечно, эту жизнь нельзя сравнивать с жизнью мирного времени. Она далеко не похожа на прошлую. Жизнь сейчас своеобразная, интересная и историческая. На человеческую жизнь почти не похожая. Нет тебе нигде постоянного пристанища и ежеминутно ждёшь своей смерти.
Погода у нас замечательная. За полтора месяца было только два небольших дождика. Всё время стоит жара днём и прохлада ночью. Спим — если когда приходится — как всегда под открытым небом, на чистом и свежем воздухе, пахнущем серебристой полынью придонской степи. Но редко бывает такой хороший воздух. Чаще всего он бывает засорён фашистской нечистью — самолётами, снарядами, минами и трупами вонючими.
И во время жестокого боя воздух бывает переполнен пылью, дымом, и, вместо аромата, в воздухе пахнет гарью, порохом… смертью. Жестокие идут бои. Здесь гибнут тысячи человеческих жизней. Дон стал кладбищем для фашистских голов, но их ещё много живых. И пока мы не срубили последнюю голову, до тех пор мы не должны ждать отдыха. В доме я себя чувствую стеснённым… Я привык к большим лесам, открытому воздуху.
Сейчас привыкаю к необозримым степным просторам Дона. Здесь намного труднее, чем на Западном фронте. Здесь всё видно, как на ладони. Даже от жаркого солнца негде спрятаться, приходится сидеть и потеть. Спасает здесь земля. Как суслики сидим постоянно в норах.
Всё время сижу над норой. Ибо с восхода и до заката солнца вражеские самолёты постоянно летают, свободно отыскивают себе цель и начинают бомбить и стрелять. И кто не успевает забраться в нору, тот рискует жизнью, что часто бывает. Вот пока я записываю эти строки, мне до 5 раз пришлось прятаться в щель. А у друга Кузнецова пригорела обеденная каша на огне, пока сидели в щели. И только ночью чувствую себя несколько спокойно.
Хутор почти весь разрушен бомбами. По улицам валяются щепки и стёкла. Всё изрыто воронками от бомб. Везде валяются осколки от бомб, и местами стоит сильное зловоние от разлагающихся убитых лошадей. Да тут в клочья изорвало одного бойца, и кусочки мяса валяются по всему огороду — где палец, где ступня и т. Это всё гитлеровские новые порядки в Европе… …жить трудновато.
Но мы к этой жизни привыкли, как будто так и надо. Сейчас нет мамки при себе. Сам повар и прачка, радист и командир — везде успевай. Часто вспоминаю домашнюю жизнь, где всё было готово. И койка мягкая, что иногда не нравилось. Но всё это не важно.
Гигантское наступление Гитлера провалилось. Его генералы столкнулись с противником, превосходящим их в военном искусстве. Но дело не только в этом. Другой причиной поражения немецких армий стало потрясающее мужество русских солдат и русского народа, становившихся только сильнее после каждой неудачи, защищающих свою родину, свои города и свои надежды на будущее с тем же упорством, что и их предки, обратившие в бегство куда более великого полководца, чем Гитлер». Из рассказов участников военных действий Красной Армии, в истории запечатлены далеко не все, некоторые из них можно найти в архивах. Это были ужасы войны, о которых правительство пыталось не распространяться. Винокур в углу заметил лежавшего командующего немецкими войсками Ф. Паулюса с наградами на груди: «Когда я вошел, он лежал на кровати.
Отделение Российского исторического общества в Ульяновской области
Центром внимания являются воспоминания участника Великой Отечественной войны, в частности сражения на Волге в июле 1942 – феврале 1943 гг., гвардии полковника Павла Ивановича Рождественского. Так начинаются воспоминания участника одного из важнейших и крупнейших генеральных сражений Великой Отечественной войны – Сталинградской битвы. Воспоминания участников сталинградской битвы (видео). Автор: Наталья Мордвинцева, Араик Сагателян. Корреспондент телевидения, оператор. В фондах архива хранится большое количество личных документов, воспоминаний, фотографий участников Сталинградской битвы, большая часть которых легла в основу фотодокументальной выставки «Герои Сталинграда». Как в Сталинграде питались лошадиными копытами, умирали по дороге за водой и солдаты вермахта забирали последнюю пшеницу, рассказала оставшаяся в городе в период битвы Агрефена Позднякова. Картины войны запечатлелись в памяти.
«О смерти никто не думал»: истории ветеранов, сражавшихся под Сталинградом
По словам маршала Чуйкова, слово «Сталинград» вошло в словарный фонд всех языков мира. На исторических кадрах уже упоминавшейся выше видеохроники запечатлён Тегеран 1943 года, где проходила знаменитая конференция «большой тройки», — встреча И. Сталина, Ф. Рузвельта и У.
Черчилля, на которой была разработана окончательная стратегия борьбы против Германии и её союзников. Уникальный момент в ходе встречи — торжественная передача меча в дар советскому руководству от короля Георга VI, восхищённого подвигом русских войск. На мече выгравировано послание на русском и английском языках «Гражданам Сталинграда, крепким, как сталь, — от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа».
Уинстон Черчилль зачитывает послание и передаёт меч Иосифу Сталину.
Остaвшиеся в живых целый месяц гoлoдaли. Из oкружения им пoмoг выйти пaртизaнский oтряд. Аслям Султaнoв вспoминaет, кaк зaхoдили в Стaлингрaд, кaк жaднo oн ел булки хлебa с oтбитoгo у румын oбoзa, чтo дoстaвлял врaжескую прoвизию. Кaк не прерывaлись ни нa миг бoмбёжки, и кaк пoтoм гнaли немцев.
Пoмнит, кaк лежaл в гoспитaле в Дoнбaссе, где, кaк oн узнaл из нoвoстей, «oпять вoюют и мнoгoе рaзрушили». В Стaлингрaде ныне Вoлгoгрaде фрoнтoвик с тех пoр не был.
И ее оперировал немец, спас, а дедушке не смог помочь. Но главное то, что день рождения у мамы 2 февраля. Ей могло бы исполниться 87 лет сегодня. Она не любила этот день. Теперь в нашей семье это день скорби и памяти. Она умерла, когда ей было 55 лет.
Бабушке известного общественника Сергея Островского Эмме Карагичевой было четыре года, когда началась Сталинградская битва, но она до сих пор помнит, как в небе кружили немецкие самолеты, а от их дома остались лишь руины после обстрела. Небо там было черным, сверкали сполохи молний, непрерывно грохотал гром, — вспоминает Эмма Карагичева. Мы уже бежали, а справа всё надвигалась страшная черная туча. Да ведь это туча самолетов! Передние уже хорошо просматриваются.
Иногда нам казалось, что Волга — бесконечное море. Казалось, что мы идем не через реку, а вдоль реки. Нам приходилось останавливаться и определять, где вода двигается и куда она двигается. Перетащили, сдали живым и не замоченным», — отметила ветеран. Со всеми ужасами войны в осажденном городе столкнулось и мирное население. К началу боев из Сталинграда успели эвакуировать лишь 100 тысяч человек, а проживали в нем больше 400 тысяч. Тем более, понимаете, что такое переправа. Нельзя, чтобы она сразу действовала в две стороны. То идет техника — естественно боеприпасы, без них воевать было невозможно.
Ветераны Сталинградской битвы рассказали о величайшем сражении в истории человечества
Сквозь гарь и дым не видно было, как заваливало солдат разрушенными домами, как подрывались они на минах, погибали во время бомбежек». Владимир Керхонаджев, солдат 62-й армии генерала В. Чуйкова «Противник сумел за сутки продвинуться только на некоторых участках на 50—100 метров, он начал выдыхаться. Чувствовалось, что не только наши войска поредели и обескровились, но и захватчики не могут повторять без конца свои безумные атаки? Они захлебывались в собственной крови. Материальные запасы противника также истощились. Удары авиации противника снизились с трех тысяч до одной тысячи самолето-вылетов в сутки. Все же, несмотря на колоссальные потери, Паулюс не отказывался от мысли взять город полностью. Появлялись свежие пехотные части и танки, которые, невзирая на потери, ломились вперед, к Волге.
Казалось, Гитлер готов истребить всю Германию за один этот город». Воспоминания генерала 62-й армии Василия Чуйкова «Когда я вошел, он лежал на кровати. Он лежал там в шинели и в фуражке. На щеках у него была двухнедельная щетина, и казалось, он утратил все свое мужество». Подполковник Л. Винокур об обнаружении Ф. Паулюса «Наступили холода, морозы ударили. Из земли уже ничего нельзя было достать, и я стал постоянно ходить на элеватор за горелым зерном.
Выпал снег, зима была лютой.
Здесь не было военных укреплений. Бастионами становились каждый заводской цех, подвал, лестничная клетка. За Волгой для нас земли нет! По-суворовски лаконичными и точными были заповеди: "Врывайся в дом вдвоём — ты да граната, оба будьте одеты легко — ты без вещевого мешка, граната без рубашки, врывайся так: граната впереди — ты за ней". Каждый боец знал: при штурме он должен действовать самостоятельно, на страх и риск». А это воспоминания Николая Константиновича Липатова: «После освобождения Сталинграда, за отличные боевые действия в феврале 1943 г. Имеется в архиве личный фонд Николая Васильевича Семина.
В боях под Сталинградом был ранен, с 1943 по 1946 годы воевал в составе 1-го Украинского фронта в органах контрразведки «Смерш». Иван Николаевич Франго — еще один участник Сталинградской битвы. После войны он работал декоратором Ульяновского драматического театра, его жена — в Театре кукол. Специально для Улграда в архиве показали несколько подлинных рисунков Ивана Франго. Во время войны он создал альбом военных набросков. Большая часть относится к Сталинградской и Курской битвам. Изображены пленные немцы после разгрома под Сталинградом, рисунки 1942 года, его автопортрет 1943 года, сделанный в Тильковке Орловской области 23 июля 1943 года , где отдыхали и переформировывались советские войска во время знаменитой Орловско-Курской операции. В восстановлении Сталинграда помогала вся страна, и, естественно, наша область тоже не осталась в стороне.
Сохранились записки о направлении комсомольцев в Сталинград из районов Ульяновской области. В архиве хранится разверстка для города Ульяновска о помощи, которая нужна. Собирали все — и учебники, и еду, и одежду, потому что у жителей Сталинграда ничего не осталось». Фотодокументальная выставка представлена в электронном формате — с ней архив выезжает в школы с рассказами о Сталинградской битве. Юлия Узрютова. Фото автора. Архивные фотографии предоставлены Государственным архивом новейшей истории Ульяновской области Ульяновская область.
Эта встреча была в парке г. Сталинграда, где покоится прах В. Шесть оставшихся в живых воинов бывшего 101-го гв. Ветеран 35-й гв. Мухальченко 1978 г. В конце концов наша рота почти в полном составе стала 1-ой ротой 38-го отдельного гвардейского саперного батальона 35-й г. Соответственно произошли и изменения в наименовании наших бригад в стрелковые полки: 100-й, 101-й и 102-й. Через несколько дней, в конце июля месяца, нас погрузили в эшелон, мы направились в путь, куда едем - не знали. Когда проехали ст. Грязи, поехали на юг. Все сразу же поняли, что мы едем или на Кавказский фронт или же на Сталинградский. По пути мы несколько раз подвергались обстрелу фашистских самолетов. Бомбежка была один раз ночью, правда, без особых последствий. Не доезжая до Сталинграда, в нашем эшелоне загорелась автомашина, которая стояла на платформе, мы ее сбросили под откос, машина была легковая, кажется, "М-1". Выгружались мы на ст. Бекетовка, выгрузка производилась под вечер. После выгрузки мы отошли от станции приблизительно на километр. Это было в районе кладбища. Почти всю ночь мы лежали, все пытались уснуть, но не могли. Мимо нас проходили раненые, и каждый из нас пытался уяснить положение на фронте. Кое-кто из раненых говорил правду, кое-кто добавлял от себя, а у кое-кого даже было паническое настроение. Для меня и моих товарищей было одно ясно: немец прет, и прет крепко, и нам придется с ним сражаться насмерть. Этой ночью был небольшой налет разведывательной авиации, были сброшены "фонари" и небольшой обстрел. На рассвете нас построили, и мы тронулись в путь, куда пошли - я не помню названия, но двигались на юго-запад, так как после обеда остановились на пригорке, в посадке, и нам приказали окопаться, я помню, что солнце заходило справа и чуть впереди. Сейчас я знаю, что мы окопались в районе р. Дни стояли очень жаркие, воды достать было трудно, мы наливали фляги дважды из ручья в балке. На второй день или на третий, точно не помню, нам приказали построиться и шагом марш, шли мы в основном ночью, причем почти на север и вышли на ст. Вокруг ст. Котлубань фронтом на северо-запад расположились части дивизии, а где точно кто, я не помню да и не знал , просто интересовались, есть ли кто впереди или нет, и есть ли соседи справа и слева. Наш батальон получил задачу на минирование высоты на северо-запад от ст. Котлубань, где расположился один из наших стрелковых батальонов. Наш взвод, в том числе и я, заминировали дорогу и скаты высот, а также и другие места, лощины. Когда начался бой, мы заканчивали минирование и вышли к своей роте. После первой или второй, или третьей атаки немцев, которые были отбиты, нам дали задачу заминировать слева и справа лощины между высотой и станцией Котлубань. В это время был ранен Рубен Ибаррури - сын Долорес Ибаррури. Я помню, что его погрузили на телегу и отправили на ст. Одновременно с атаками пехоты и танков, станция была подвергнута бомбардировке с воздуха большим количеством самолетов, причем одни улетали, а другие начинали бомбежку. Очень много товарищей - боевых друзей было потеряно в этот день погибли Досичев А. С наступлением вечера бои затихли, самолеты не бомбили, наступила непривычная тишина. Мы поужинали и только хотели приспособиться отдохнуть, как команда поступила построиться. При построении нам сказали, что мы будем прорывать дорогу, на которой остановились немецкие танки с пехотой, запретили курить и проверили каждый, чтобы не было шума и звона оружия. При прорыве мы были во втором эшелоне, то есть шли вместе со штабом дивизии. Коридор прорыва был солидный, метров 300-400, на дороге горели танки, автомашины, бронетранспортеры, была беспрерывная стрельба на флангах и вспышки осветительных ракет. К рассвету мы вышли на р. Россошку, штаб дивизии сначала расположился в деревне, а затем перешел на высоту, что восточнее реки метров 800-1000, за двумя ветряными мельницами. Наши роты расположились на скатах высоты фронта к реке, как бы составляли 2-ю линию обороны, одновременно охрану штаба дивизии КП. При марше со ст. Котлубань на М. Россошки у нас в батальоне произошли большие потери, то ли погибли в ночном бою, то ли пропали без вести, не знаю, но с нашего взвода осталось половина. Ночью мы ходили за реку в боевые порядки наших полков и производили минирование предполья, дорог, снимали охранение, вместе с разведчиками брали "языков", и, как ни странно, считали убитых немецких солдат по снятым ремням с убитых фашистов. Причем часто происходили перестрелки, а порой и ночной бой разведчиков. Днем шли жестокие бои наших полков с наступающим противником. Мы занимали фронт по р. Россошке и деревням Малая и Большая Россошки приблизительно 8 дней, то есть 8 дней и ночей мы не сделали ни шагу назад, пока не было приказа о смене позиций. После этого началась массовая охота за самолетами противника из всех видов оружия. В числе «охотников» был и я, в результате этой «охоты» один из Ю-88 сбросил на мой окоп бомбу в 0,5 метрах, и я по случайности остался жив, но был контужен. Приблизительно часа в 4 утра, когда мы вместе с нашим командиром отделения ст. Во время отхода нас в течение всего дня бомбили самолеты, и обстреливала артиллерия противника, как потом стало нам известно, части соседних с нами дивизий, после кровопролитных боев, потеряли почти весь личный состав, и фашисты по трупам наших бойцов обошли нашу дивизию с флангов. Что творилось при отходе, трудно передать. Усталые солдаты, охрипшие командиры, все в пыли, в дыму, сто метров бегом, сто метров ползком. Обезумевшие лошади, беспрерывные бомбежки, обстрелы, стоны раненых, трупы убитых, это был не отход, а избиение в дневное время безнаказанно солдат. Мы порой открывали огонь по самолетам из винтовок и автоматов, но особых результатов не было. Тогда мы думали, что это все вредительство. Сейчас, зная обстановку, мнение мое изменилось. Да, это было единственно правильное решение на отход, чтобы не потерять всех солдат совсем. И, несмотря на все это, мы к вечеру, усталые и измотанные, вышли по оврагам к станции Воропаново расположились во дворе церкви, где вместе с разведчиками поужинали: нам дали колбасы, хлеба, консервы и по 100 граммов водки. Ночь прошла сравнительно спокойно, летали самолеты и наши «кукурузники» и немецкие ночные охотники-разведчики, которые сбрасывали осветительные ракеты, а затем бомбили и вели обстрел по площадям. К утру мы заняли оборону по западной окраине д. Ельшанка, по арбузному полю. С утра началось все сначала: обстрел, бомбежка ст. Воропаново, изредка попадало и нам, но к часам 9-10 утра мы хорошо окопались, вырыли себе одиночные окопы на полную глубину так, что особых потерь мы не имели. Как только мы начали соединять окопы траншей, поступила команда выйти на восточную, чуть южнее, окраину, на высоту и оборудовать НП командира дивизии. К вечеру мы отрыли две землянки и НП - открытый котлован, где была установлена стереотруба. За ночь мы оборудовали еще несколько землянок, а также сделали хода сообщения между НП и блиндажами. Днем мы видели на западной окраине станции движения танков, которые двигались в сторону города, а также слышно было, как восточнее станции шли тяжелые бои. Как потом мы узнали, в районе переезда через ж. Во время боев командир дивизии генерал-майор Глазков В. Общую обстановку я не знал и боюсь судить о боевых действиях наших полков, знал и видел, как сражались насмерть наши гвардейцы, и противник продвигался только по трупам защитников города Сталинграда. Противник не прекращал атаки на нашу оборону, солдаты и офицеры, сержанты и политработники показывали образцы мужества и героизма, легкораненые оставались в строю и сражались не на жизнь, а насмерть, противник трупами устилал поле боя, но атак не прекращал, атаки постоянно поддерживала авиация, танки и артобстрелы. Во время одного артобстрела, при переходе из НП в этот день - 8 сентября - был ранен в область поясницы командир дивизии генерал Глазков В. Была дана команда, чтобы под прикрытием лесопосадки подошла легковая автомашина «М-1» черного цвета. По прибытии машины генералу помогли сесть на заднее сиденье автомашины. Когда генерал был в машине, в это время начался артобстрел с минометов «Ванюши», и одна из мин попала в заднюю часть машины в крышу машины , некоторые утверждают, что был налет авиации и в машину попала авиабомба, я категорически утверждаю, что в это время налета авиации не было. Автоматчики противника были от КП дивизии на расстоянии 200-260 метров. От разорвавшейся мины генерал был ранен осколками в голову, в тыльную часть, в затылок. Машина загорелась, водитель был ранен. Нам 8 солдатам саперам, связистам и разведчикам, мы все были в траншее и вели бой с автоматчиками, находились в 15-20 метрах от машины приказали вынести генерала из машины и отнести в тыл. При освобождении генерала из машины и переноске его в траншею, у нас было ранено и вышло из строя 4 человека. Нам дали еще 4-х человек. Затем на плащпалатке, вдоль лесопосадки, мы начали выносить тело командира, причем, когда выносили, то было ранено еще 4 человека. Сначала мы ползли, так как автоматчики были в 200-300 метрах, четыре человека тащили плащпалатку с командиром, четыре отстреливались. Со мною, помню, был тов. Фелендук и ст. Затем, когда пересекли балку и скрылись за бугром, мы его несли, согнувшись. Через некоторое время мы вышли в расположение артиллерийских позиций 10-й дивизии МВД Сталинградской области, которые дали нам автомашину, на ней мы повезли тело генерала к переправе. По дороге нас дважды бомбили самолеты противника, но благодаря искусству водителя, в нас не попали, кто-то из солдат был легко ранен. Так как с-т Удалов был ранен в обе руки, я стал старшим этой команды. Он сказал: «Ну давай, Гриша, действуй». Приехал к переправе, машина встала в ряд с другими автомашинами. Я слез с машины и пошел вдоль улицы к переправе, по дороге я встретил ехавшего на мотоцикле с коляской майора, которому доложил о нашей машине. Майор посмотрел документы, которые были у меня, посадил меня на мотоцикл, и мы поехали к нашей машине. Подъехав к машине, он приказал раскрыть плащпалатку и посмотрел на петлицы генерала, после приказал водителю ехать за ним к переправе. Мы подъехали к переправе, на пароме было уже 4 машины, нас погрузили, и мы поехали на левый берег, паром подымал 6 машин. После выгрузки мы направлялись в штаб тыла 62-й армии. Прибыв в штаб, я доложил одному из офицеров, который провел меня к начальнику штаба, где я доложил о гибели генерала, а также подробности его гибели и все, что знал об обстановке на поле боя наших гвардейцев, одновременно отдал ему документы генерала: удостоверение личности, еще какие-то документы и деньги - около 5000 руб. Генерал приказал также сделать гроб, выставить Почетный караул из офицеров 4 чел. Поужинав, мы пошли к генералу и попросили разрешения включить нас в состав караула, чтобы мы от всего личного состава дивизии отдали последний долг своему командиру. Генерал разрешил. Мы всю ночь, посменно с офицерами караула, несли караул у гроба командира дивизии. Приблизительно часов в 10-11 дня 9 сентября 1941 года, после краткой речи генерала, под звуки ружейного салюта, мы опустили гроб с телом генерала в могилу.
А вот вояки они были плохие. Немец заставил их воевать. Может быть, если бы свою родину защищали, воевали лучше. На этом участке фронта потери у нас не были большими, потому что румыны почти не сопротивлялись. Но когда подошли ко второй линии обороны противника, здесь сопротивление врага стало упорнее. Я получил лёгкое ранение. После излечения участвовал во фронтовой операции «Кольцо» 10 января — 2 февраля 1943 по уничтожению окруженных в Сталинграде немецких войск. Операция развивалась успешно. В середине января мы уже были в самом городе. Сталинград лежал в руинах. В районе тракторного завода располагалась значительная группировка немецких солдат. Они пытались сопротивляться, но, видя бессмысленность этого, сдались.
Читайте воспоминания жителей Сургута о Сталинградской битве
Портреты и воспоминания тех, кто пережил крупнейшее сражение ВОВ, — в материале ТАСС. Сталинградская битва стала началом коренного поворота во Второй мировой войне, спасла наш народ и весь мир от коричневой чумы. Новости Совета ветеранов района Тимирязевский. Сталинградская битва в воспоминаниях ветеранов. Напомним, битва за Сталинград – одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны, которое положило начало масштабному наступлению советских войск. По разным оценкам, в нем участвовали не менее миллиона советских воинов. Сталинградская битва в истории Великой Отечественной стоит в особом ряду. «Там был настоящий ад!» – вспоминали ветераны, участники этой битвы. Уже потом, когда битва под Сталинградом закончилась, письмо немецкого офицера зачитывали на митинге.
«Голод, пожары и мёртвые». Воспоминания детей Сталинграда о ноябре 1942
Василий Демьянович — ветеран Великой Отечественной войны, участник Сталинградской битвы, старейший житель Нижнетёплого и, вероятно, всей республики, ему исполнилось 100 лет. Своими воспоминаниями о битве на Волге поделилась участница битвы под Сталинградом Мария Михайловна Рохлина. Как в Сталинграде питались лошадиными копытами, умирали по дороге за водой и солдаты вермахта забирали последнюю пшеницу, рассказала оставшаяся в городе в период битвы Агрефена Позднякова.
В Ханты-Мансийске прошла первая встреча участников международного клуба друзей Югры
- «Все горело в огне»: дети Сталинграда поделились воспоминаниями » ГТРК Волгоград-ТРВ
- Воспоминания участника Сталинградской битвы - Архивы Санкт-Петербурга
- Ярославские ветераны поделились своими воспоминаниями о Сталинградской битве - Вести Ярославль
- ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
- Памяти ингушей - участников Сталинградской битвы. К 80-летию разгрома врага
Музей ЮУрГГПУ опубликовал воспоминания ветерана о Сталинградской битве
Воспоминания участника операции «Уран». К 80-летию контрнаступления Красной армии под Сталинградом. Разрушенный дом Павлова в Сталинграде, в котором во время Сталинградской битвы держала оборону группа советских бойцов. Текст научной работы на тему «Воспоминания участников и современников события как источник по истории Сталинградской битвы». Текст научной работы на тему «Воспоминания участников и современников события как источник по истории Сталинградской битвы».
Выбор редакции
- ОНИ ЗАЩИЩАЛИ СТАЛИНГРАД | Материал по рассказам участников Сталинградской битвы
- Воспоминания
- Сталинградская битва, воспоминание очевидца » Международная военно-историческая ассоциация
- Заявка на вступление
- Памяти ингушей - участников Сталинградской битвы. К 80-летию разгрома врага
- В Ханты-Мансийске прошла первая встреча участников международного клуба друзей Югры
«Сталинград. 1942–1943»: Главархив представил книгу к 80-летию окончания Сталинградской битвы
| Воспоминания саткинца-участника Сталинградской битвы - Саткинский рабочий | Возможно, рассказы ветеранов-участников Сталинградской битвы о своей войне прольют немного света. |
| Ему было 8 лет, когда началась Сталинградская битва. Воспоминания очевидца. | Воспоминания участников сталинградской битвы. |
5 героев Сталинградской битвы, которые вышли из нее живыми
Жуков: «Победа наших войск под Сталинградом означала коренной перелом в войне в пользу Советского Союза и начало изгнания вражеских войск с нашей территории». За 2 дня до поражения немцев под Сталинградом, 28 января 1943 года американское издание «Times» выпустило статью, в которой говорилось о скором поражении гитлеровских войск: … «Теперь конец уже близок. Гигантское наступление Гитлера провалилось. Его генералы столкнулись с противником, превосходящим их в военном искусстве. Но дело не только в этом. Другой причиной поражения немецких армий стало потрясающее мужество русских солдат и русского народа, становившихся только сильнее после каждой неудачи, защищающих свою родину, свои города и свои надежды на будущее с тем же упорством, что и их предки, обратившие в бегство куда более великого полководца, чем Гитлер». Из рассказов участников военных действий Красной Армии, в истории запечатлены далеко не все, некоторые из них можно найти в архивах. Это были ужасы войны, о которых правительство пыталось не распространяться.
В 50 метрах от меня Волга. Мы совсем рядом с противником. Я уже совершенно равнодушен ко всему. Я не вижу выхода из этого страшного ада. Раненых не увозят, они лежат по деревням в кольце окружения. Я могу надеяться только на божье чудо. Ничто другое здесь не может помочь. Наша артиллерия совершенно замолчала, вероятно, не хватает боеприпасов. Я голоден, замерз, мои ноги как лед. Мы оба не произносим ни слова — о чем говорить? Бои не прекращаются уже почти двое суток, а если ты случаем задремлешь, то пуля или немец непременно тебя найдут». Из письма солдата Ивана Лысенкова «Война — ад. Сталинград же — ад кромешный. Сквозь гарь и дым не видно было, как заваливало солдат разрушенными домами, как подрывались они на минах, погибали во время бомбежек». Владимир Керхонаджев, солдат 62-й армии генерала В. Чуйкова «Противник сумел за сутки продвинуться только на некоторых участках на 50—100 метров, он начал выдыхаться. Чувствовалось, что не только наши войска поредели и обескровились, но и захватчики не могут повторять без конца свои безумные атаки? Они захлебывались в собственной крови.
Тогда Владимир Керханаджев впервые увидел, как горит река. Немцы умышленно бомбили цистерны с мазутом, чтобы было невозможно эвакуировать население через Волгу. Немцы знали, что существует приказ — Сталинград не сдавать. Поэтому, город пытались просто стереть с лица земли, закидывая бомбами. Однако он держался. В руки брали оружие все, кто мог. Владимир Керханаджев обезвреживал и подступы к Сталинграду и сам город, который был так нашпигован минами, что они до сих пор иногда взрываются во время строительных работ. В день капитуляции шестой немецкой армии саперы проверили и командный пункт, откуда только что вывели генерал-фельдмаршала Паулюса.
Она возвышается над городом на 102 метра. На ее вершине были расположены огромные железобетонные водонапорные баки. До Волги врагу оставалось пройти около одного километра и фронт был бы разрезан на две части. Кроме того, удерживая курган, противник простреливал из крупнокалиберных пулеметов не только город и Волгу, но и противоположный берег на 500 метров. А Волга под Сталинградом имеет ширину около двух километров. Это осложняло переправу войск, техники, боеприпасов, продовольствия и раненых. Вот почему так велико было значение Мамаева Кургана в обороне города. Передовые отряды переправившихся полков сходу вступили в бой. Дрались за каждый дом, каждую улицу, обеспечивая переправу всей дивизии. Наша рота пулеметчиков, взвод противотанковых ружей и ранцевых огнеметчиков погрузились на баржу и понтонный плот и в окружении разрывов снарядов и мин отчалили от берега. Взрывы снарядов и мин поднимали огромные фонтаны воды, в крошево разносили плоты… Нас качало на волнах как на гигантских качелях, того и гляди вывалишься за борт. Мы держались, как могли. Трассирующие очереди из пулеметов вычерчивали в ночи красивые разноцветные дуги, которые почему-то казались направленными в нашу сторону. Город напоминал пылающий котел. Огненным смерчем сносило дома, кварталы. Из разбитых на той стороне баков нефть стекала в Волгу, расплываясь рукавами и огромными пятнами, горела на воде, отчего казалось, что горит сама река. Клубы густого черного дыма тяжелыми тучами нависали над городом и Волгой. Всполохи разрывов казались молниями, пронизывающими эти тучи до самого неба.