Гастрономические критики называют проект флагманским[3] для альянса WRF, который был создан годом позже — в 2012. Анонимный ресторанный критик Борис обновил свой блог и составил гастрономическую карту Петербурга. Борис ресторанный критик-инкогнито, , , телеграм-канал @boriskritik, радиостанция Business FM 107.4. Ресторанный критик – это настоящий специалист в области кулинарного искусства. Интервью с ресторанным критиком Борисом 2015-10-22 11:00 Алексей Онегин Ресторанный критик Борис - человек скромный.
борис ресторанный
При всей предвзятости и направленности этой передачи на шоу, ведь шли только туда, где будет что снимать, где по наводке есть бардак, иначе кому нужна скука чистоты без крыс и драк? Мы же все понимаем, что в абсолютном большинстве ресторанов в центре есть проблемы с тараканами и крысами, практически всегда не с соблюдением норм связанные, а с неблагоприятным окружением. Борются все, но с разной степенью успешности. Да много чего помню, и когда из сорока смывов только что замытой с хлоркой кухни оказывалось 12— 13 образцов «плохих». Портило ли мне все перечисленное аппетит эти 16 лет на посту? ФРЖ Функциональное расстройство желудка — то, что люди в отзывах называют «отравлением», но таковым не являющиеся, последний раз случалось года два назад. Прошло за полдня с парой таблеток.
Питьевая вода, заметил, дешевле, чем у нас примерно на треть , — как импортная, так и местная. BY Что в Минске изменилось за то время, что Борис к нам приезжает? Точно — качество заведений. Средний уровень стал гораздо выше.
Наверное, много плохого… но поверьте человеку, который видит по 70 заведений в месяц в разных городах: завидую! И, кстати, важная штука. Здоровый организм, в том числе и ресторанный рынок, правильно самоочищается. Плохие заведения быстро закрываются хотя бывает, быстро закрываются и хорошие.
Как отличить хороший ресторан от плохого? Лайфхаки от Бориса Борис предупреждает сразу: он — не Лена Летучая, провокаций в ресторанах не устраивает. Могу поспрашивать по меню — это да. Но даже если увижу волос или не волос, а фрагмент от щетки , то в обзоре вряд ли об этом напишу.
Я тихонько подзову официанта или администратора и попрошу передать кухне, что их старую щетку уже давно пора выбросить. Потому что это случайность, это, надеюсь, только сегодня. Смотреть надо на другие маячки. Фото: Евгений Ерчак, The Village Беларусь Для обзоров Борис чаще всего не заказывает авторские блюда — потому что только шеф-повар знает, каким оно должно быть.
Есть так называемые блюда тестовые: утиная грудка, ризотто, борщ, карпаччо и тартар — вот их можно рецензировать, сравнивать с другими. Борис говорит: «Салат «Мавританская девственница» как оценить? Я вот не пробовал». Вот несколько советов, как обывателю отличить хороший ресторан от не очень хорошего.
В хорошем заведении должен быть понятный формат. Если это гастробар — на уровне должна быть и гастрономическая часть, и барная. Ресторан должен выглядеть как ресторан. В Минске с этим все неплохо, а вот в России порой встречается полная «каша».
Но в наших местах есть другая проблема, так называемый минский шик — например, много где встречаются кресла из велюра, которые из-за особенностей ворса постоянно выглядят, будто они грязные но Борис допускает, что это может быть только его пунктик. В хорошем ресторане вас встретят и предложат стол. Пройду и сам, но это ритуал, отличие от кафе или столовой, где сами выбирают места. В хорошем месте официант отлично знает меню.
В идеале все смены официантов должны пробовать все блюда из меню за общим столом и обсуждать их, чтобы слушать разные мнения и на их основе помогать гостям с выбором блюд. В хорошем ресторане вам подадут воду бесплатно. Ведь вода — это не то, к чему прилагает руку повар. Меню — это паспорт заведения.
В хорошем месте оно небольшое и в него включены лучшие блюда конкретного шеф-повара. В хорошем ресторане вкусно. Конечно, это субъективная оценка. Но Борис говорит, что слова «вкусно» и «невкусно» такие же, как «соленое» и «несоленое».
Вот и все», — объясняет эксперт. Невкусно — безвкусно — бледно, скучно, мало вкуса.
Борис Константинович родился в Москве 22 ноября 1974 года. Здесь же проходили все его детские и юношеские годы биографии.
Отец будущего ресторатора кандидат медицинских наук, в то время как мама доктор медицинских наук и профессор. Борис Зарьков Спустя два года студенческой жизни Зарьков понял, что у выбранной им специальности инженера совершенно нет будущего, а потому решил заняться бизнесом, и ушел из университета. Начинающий предприниматель со временем все же стал задумываться о том, что необходимо получить высшее образование. На этот раз его выбор пал на МГТУ «Станкин», где он выбрал факультет управления производством, который успешно окончил.
Бизнес Будучи студентом Зарьков организовал первый бизнес, который был связан с мытьем автомобилей. Проект набирал обороты и приносил ему стабильную прибыль. С ресторанами Борис Константинович стал работать, начиная с 2003 года. Именно тогда он открыл первое заведение под названием «Пуазон».
К сожалению, из-за нерентабельности в последующие годы заведения было продано. Следующим шагом в развитии бизнеса стало открытие кафе-караоке под названием «Буфет» в 2006 году. Данное заведение работает до сегодняшнего дня и радует гостей. Свои ошибки и успехи, которые бизнесмен совершил в молодые годы, сегодня Бориса Константиновича вдохновляют на новые свершения.
Мужчина собрал вокруг себя команду из единомышленников и в 2010 году открыл первый ресторан «Смоленский пассаж» в Москве. Новое заведение достаточно быстро стало популярным благодаря высочайшему уровню в обслуживании, а также изысканной авторской кухне. Спустя год Зарьков уже владел холдингом «White Rabbirt Family».
Ресторанный бизнес вообще низкорентабельный. Вот говорят: ресторан окупился за 2 года. Но что такое окупился за 2 года? Это значит, что если он еще два года будет работать так, как он работал первые 2 года, то получится 25 годовых. А если за 5 лет он два раза окупился, то это 20 годовых.
Это не какие-то фантастические деньги. А бывает и хуже. В Москве, я имею в виду. Где можно экспериментировать. И где есть атмосфера. Мы продаем атмосферу. Еще хороший недавний пример атмосферного ресторана — Ruski: самый высокий, красивый, супервид. Вот эта атмосфера — хлеб и зрелища, — она приводит людей.
Я в одном вашем интервью прочитал противоречивое: многие московские рестораторы от «Розы Хутор» отказались… — Все. В Москве и в России вообще. Нефть стоила 140 или 150 долларов, денег много. И тогда мне как начинающему ресторатору эти условия показались сказочными. А сейчас — для всех рестораторов — эти условия мегасказочные. Только вам. Ведь это же мы сделали антипиар Олимпиаде, вот эти смешные фотографии с двойными толчками, когда в одной кабинке два унитаза. Но даже если такое и случилось, это же твоя страна, зачем в Сеть выкидывать?
Это же наши люди сделали флешмоб. Никакие не иностранцы. Не собирались в Соединенных Штатах или Германии какие-то группы оперативные, не говорили: так, вы летите с фотокамерами, ищете всякие смешные недочеты и их выкладываете в Сеть. Нет, это наши люди, они просто свои ожидания выразили в такой форме. Все ждали, что вот сейчас пройдет эта великолепная Олимпиада, на нее украдут и потратят миллиарды долларов — и после этого все там схлопнется. Его просто нет. С новейшим оборудованием. В России такого в ближайшее время больше не будет.
И просто в анализе происходящего у меня тогда возникла мысль: куда наши люди будут ездить кататься? Тогда еще не было понимания, конечно, что какой-то процент населения России станет невыездным. Но я примерно знал, что у процентов, я думаю, пятидесяти платежеспособного населения есть языковой барьер. Серьезный довольно, особенно в регионах. И зачем тебе куда-то ехать, если ты не можешь выразить то, что ты хочешь? Когда ты можешь приехать в Сочи и на своем родном челябинском языке все объяснить. Тебя поймут, будут любить и так далее и тому подобное. И, кстати, сейчас основная аудитория «Розы Хутор» — это регионы.
Богатые регионы, их у нас немало. Мы сначала взяли только Red Fox, на следующий год еще два ресторана, и в 2015 году еще два. У нас и самый первый был внизу: «Чё? Я когда туда приехал, там было очень много забегаловок национальной кухни от армянского населения, грузинского. Просто стоит мангал — и заходи: в Comedy Club пародируют сочинские рестораны, а так и было. Великие сочинские рестораторы там есть парочка пытались спроецировать мировую гастрономию на непаханное поле сочинского потребления странными суши, пастами, пиццами и так далее. Ну а мы решили открыть сначала нормальную местную кавказскую кухню. И когда мне рассказывают, что в Сочи хинкали надо есть только в «Белых ночах», мне просто смешно.
Вот я вчера был в Сочи один день, там новая тема — хинкальная на Бытхе, — и я заехал. Полное говно, ребята. Полное разочарование. Вкусней хинкали, чем в «Чё? Можно все что угодно рассказывать, но у других нет баланса вкуса. Особенно в «Белых ночах». У нас там местные работают. Единственные, кто из местных у нас работает, — те, кто делает хинкали и прочее кавказское.
В «Белых ночах»? Когда люди стоят и лепят годами — у них уже все сформировалось. Это то же самое, как дим-самы: дим-самы русские делать не могут. И на воке русские стоять не могут. Конечно, могут, но у них производительность будет в два раза меньше, чем у китайцев. Так что мы брали людей, которые годами лепили хинкали, просто объяснили, что в фарш надо добавить пару специй и зелени и мясо в мясорубке прокручивать не до детского диетического пюре, а чтобы там была какая-то текстура. Им же без разницы, какой фарш в хинкали класть, и они все очень качественно делают. Массимо Боттура за работой.
Снято на фестивале Ikra — А «Икру» международный гастрономический фестиваль, прошедший в начале марта 2017 года в «Розе Хутор». Часть того же маркетингового плана внедрения White Rabbit в мировой контекст? Если бы мы хотели делать про White Rabbit, мы бы сделали фестиваль в Москве. Что для нас было бы в десять раз легче и денег мы больше б заработали. Нет, мы, скажем так, вышли бы в ноль. У нас сразу был бизнес-план. Я очень такой системный товарищ, я все планирую, у нас сразу выстраиваются бизнес-модели, все просчитывается, и корректировка по убытку у нас где-то процентов 15 от того, что запланировано. А по «Икре» — для чего все это делалось… — Чья это вообще была идея?
У меня есть идеи и на следующий год. Есть маркетинг шеф-повара Владимира Мухина — попадания в топ-10. А фестиваль — мы уже давно хотели его сделать. Но стали делать его тогда, когда поняли, что он у нас качественно получается. И когда у нас появились партнеры - агентство V Confession. Ребята взяли на себя все вопросы фандрайзинга и организации и проделали колоссальную работу в очень сжатые сроки, без них «Икры» бы не случилось в этом году. Это первое, что касается фестиваля. Второе — в моих интересах и вообще в интересах нашей компании, чтобы наши рестораны на курорте «Роза Хутор» хорошо работали и курорт процветал.
Именно «Роза Хутор». Потому что я мог бы, например, на более интересных условиях договориться о фестивале с курортом «Горки Город» или «Газпром». Но наши рестораны находятся в «Розе Хутор», это наша стратегическая площадка, где мы закрепились, и мы ее продвигаем. И один из этапов продвижения и популяризации — «Икра». А то, что мы в следующем году сделаем с «Икрой», будет вообще другого уровня. Сейчас мы ее за два месяца слепили, и она неплохо получилась. У нас есть еще одна идея, как сделать фестиваль мегапопулярным, но в этом году мы не готовы были ее реализовать — финансово и подготовительно, — поэтому реализуем в следующем году. Это же бизнес.
Любые действия, связанные с каким-то движением денег, это или бизнес — или похоть. Что тоже, в общем-то, похоть. Для фестиваля должна быть бизнес-модель. Наша бизнес-модель не выстроена на продаже мастер-классов. Ну и надеюсь, что будем держать эту планку. Потому что наша цель немножко другая — привлечь не только профессиональную аудиторию а мастер-классы — для нее ; наша цель — сформировать там светскую аудиторию. И я думаю, нам это удалось. Когда ты реализуешь один проект, мотиваций может быть очень много.
В этом случае первая — маркетинг курорта, наших ресторанов там и WRF в целом, вторая — опять же, продвижение Владимира Мухина. Потому что такой фестиваль поднимает уровень шеф-повара, который его делает. И третья тема — популяризация курорта «Роза Хутор» у иностранных туристов, чтобы наши рестораны там не падали. И это уже бизнес. Ну и плюс выстраиваются отношения с новыми партнерами, которые к тебе приходят спонсорами, поставщиками. Хотя все стоит бешеных денег. Это мои деньги. Я же тут инвестор везде.
На «Икру», например, я никого не убеждал. Их нельзя убедить: давайте потратим 25 миллионов рублей и сделаем что-то непонятно что и соберем на этом убыток. Как я могу кого-то убедить? Но вот, например, я хочу в январе 2018-го переделать «Белый кролик», и я убеждаю. Я его хотел переделать уже очень давно. Уже третий дизайнер трудится над переделкой. Это такой сказочный мир Льюиса Кэрролла с проекцией на архитектуру его времени. Есть некоторое количество людей по всему миру, которые формируют общественное мнение.
У этих людей сформировалось определенное мнение о том, каким должен быть ресторан. И вот, например, что сейчас делает Рене Редзепи — вы мне можете объяснить? А он сейчас работает над образом шеф-повара номер один. Он формирует моду на еду. Это человек-новатор. Все люди делятся на новаторов, ранних последователей, последователей и опоздавших. Вот он — новатор.
Бекин Георгий Арноевич
Телеграм-канал ресторанный критик с 19-летним стажем завел в феврале этого года. В интервью Forbes Capital основатель и владелец группы Борис Зарьков рассказал, как при помощи музыки можно оградить заведение от нежелательных посетителей. Ресторанный критик, более 4900 опубликованных рецензий за 19 лет. Колонка ресторанного критика: Ресторанный критик разбирается, откуда Братцы Кебабцы. Утренний видеоанонс "Ресторанный критик пробует Барщи", Итальянская ул. 5. Самый независимый ресторанный критик России специально для нас поставил диагноз ресторанам, поварам и самому себе.
Борис Зарьков о русской кухне и международной экспансии
Так, благодаря посту, мы с ним познакомились. Первый — Борис Критик. Мы с ним часто переписываемся, обмениваемся советами, куда пойти, если едем в другие города. Часто ездит по разным городам , за свои деньги ходит в рестораны. Второй — Яков Можаев — ресторанный критик из Екатеринбурга. Потом вырос до официанта, а закончил старшим метрдотелем.
Это было в советское время. Он знает ресторанный бизнес изнутри, пишет честно, платит за себя сам — денег с ресторанов не берёт. Шесть лет назад мы проводили Уральский съезд рестораторов, я его приглашал в качестве спикера, потому что его статьи хочется цитировать. Пишет круче, чем Булгаков. Там такие обороты… Отдельные фразы можно растаскивать на мемы.
Особенно если человек пишет честно. Ведь хозяину ресторана может сильно не понравиться твоя рецензия. Это сейчас рестораторы цивилизованными стали, а раньше такой бизнес открывали бывшие бандиты или, как говорится, авторитетные бизнесмены. Приведу пример. Шёл 2014 год.
В Краснодарском крае запустили сайт с ресторанной критикой. Вёл рубрику персонаж под псевдонимом Робин Бобин, которого никто не знал в лицо. Он пришёл в Bellini. Поел там, ему не понравилось, и он его «размазал» в своей статье. А оказалось, что этот ресторан принадлежит женщине из очень влиятельной семьи региона.
Начался скандал, стали искать этого Робина Бобина. Наехали на сайт, где выходила рубрика. Если бы этого критика нашли, ему, думаю, колени бы переломали бейсбольными битами. Но самое любопытное вот в чём: я приехал в Краснодар спустя пару месяцев после тех событий, и так получилось, что попал в тот самый ресторан. Недешёвое заведение, но еда очень качественная: напитки, сервис, вина — всё на уровне, всё там правильно устроено.
Я сижу и не понимаю, а почему же тут не понравилось Робину Бобину. Нашёл его старую рецензию. Вот он пришёл в ресторан, съел салат, заказал горячее. Ждёт 10 минут, 15. Спустя 25 минут несут его заказ.
Оказалось, ему очень не понравилось время ожидания. Но дело в том, что стандарт отдачи горячего блюда в ресторане 20—25 минут. Поэтому то, что ему в течение 10 минут не принесли, — это вовсе никакой не недостаток. Но в ризотто рис и должен быть al dente, то есть недоваренный со сливочным маслом. Ему подали стандартное блюдо, приготовленное по всем правилам, а он опять недоволен.
У человека честность есть, независимость есть, слог хороший — написал так, что мало никому не показалось. Но он совершенно не разбирается в том, о чём пишет. И таких людей, которые рванули в ресторанную критику, посчитав это лёгкой работой, но не разбираясь в теме, очень много. Подумали: буду ходить по ресторанам, меня будут кормить, ещё, может, и в дорогу еды дадут — это же чудесно. Меня в лицо мало кто знает.
В основном те, кто ходит ко мне на семинары, плюс владельцы бизнеса. Меня они не знают. А вот владельцы большого бизнеса, солидные рестораторы — да. В каждом областном центре России у меня есть знакомые и друзья в этой сфере. Без лукавства скажу, что могу приехать в любой такой город и не потратить за неделю ни рубля на еду в ресторане — да ещё и поправиться на пять килограммов.
Потому что везде есть люди, которые читали мои книги и применяли лайфхаки, которыми я делился. Иногда бывают удивительные истории, когда узнают в неожиданных местах. Там делают монастырские сыры, которые вызревают в подвалах. Вот туда, в эти подвалы, мы и пошли. Покупаем сыры у человека, который там заведует продукцией, и он вдруг говорит: «Олег Васильевич, это вы?
А я ходил к вам на семинары». Фото из архива Олега Назарова Бывает, официанты узнают. О ресторанах — В чём особенность российских ресторанов? В Европе люди ходят в рестораны, чтобы вкусно и недорого поесть. А у нас эта цель явно не на первом месте.
Люди идут в рестораны, чтобы провести деловую встречу, устроить романтическое свидание, дружескую попойку. В основном рестораны для россиян — возможность себя показать, повеселиться, познакомиться с противоположным полом, социализироваться. То есть ресторан выполняет функцию клуба общения. Люди сюда идут за положительными эмоциями, а не за едой. После введения санкций в 2014 году ситуация несколько изменилась.
Зарплаты у людей упали, выросла доля тех, кто приходит в ресторан уже не ради тусовки, а всё-таки чтобы поесть. Может, это отказ от мяса, принцип «ноль отходов»? Есть тренд, который мне очень нравится и который я сам продвигаю последние лет 10, — «люди едят своё». Это абсолютная тенденция для людей большинства стран мира. В Германию приехали — там все едят рульку.
В Австрии — шницель, в Венгрии — гуляш, в Узбекистане — плов. И только у нас — пицца, суши и роллы. Но постепенно рестораны к этому приходят. Вот это хороший тренд, я его фанат. Был я в городе Златоусте, меня пригласили в «Бельмонт» — ресторан европейской кухни, где в меню изысканные блюда со сложными названиями.
И через две недели он согласился. Нет, у меня был контракт, знаете, на что — на то, что… Это же денег много стоит все. Мы каждый год привозим пятьдесят человек. До сих пор. Шефы, критики, блогеры. У нас есть агентство за границей, которое нам говорит: надо привезти вот этих людей. В принципе сейчас у нас все этим занимаются. Twins, например. Схема понятная. Сет Анатолия Казакова в ресторане Selfie — И вот он пришел, и вы стали делать из него звезду.
Чтобы там все было хорошо и он стабильно работал десятилетиями. То есть если мы еще лет пять в этом «полтиннике» поживем, а потом оттуда вылетим, ресторан на этих рельсах будет катиться еще очень долго. Он уже здесь был. Все эти фестивали, «Омниворы». Первое, что мы сделали с ним в «Белом кролике», — сет на тему русских писателей. Потратили много совместного времени. Я уже сейчас так не смогу. С чистого листа? Концепция меню была — «Пожарили, поварили». Или просто ставили задачу?
Я показал Володе мир. И много что правил. Особенно поначалу. Сейчас я ничего не правлю и не контролирую — в том, что касается «Белого кролика». Вот сейчас какой-то сет запустился, я его еще не пробовал. Она и сейчас у меня есть. То, что я хочу сделать. Нашему потребителю это неинтересно, ему надо котлеты, борщи. Я думаю, что если бы те эксперименты, которые мы проводили с Володей, проходили бы не на площадке на крыше Смоленского пассажа, а где-нибудь в месте типа «Чайки», ничего бы не случилось. Эта площадка — она помогла нам с экспериментами.
Она, можно сказать, каким-то образом поменяла гастрономическую карту Москвы. Потому что все боялись этим заниматься — сеты какие-то, странные сочетания блюд. Борщ, солянка, щи, котлетка крабовая с креветками — вот что нужно потребителю. А что смеетесь, сейчас все котлетки в Москве крабовые и с креветками. Того, что здесь этого не поймут. Потому что мне это нравится. Это и Chicha, и Selfie. Но людям все равно нужны котлетки. Это невозможно сделать кардинально. Что бы мы ни пробовали, мы все равно домой придем и будем есть котлетку, борщик.
Это очень показательно, понимаете? Никто дома севиче не ест. И суши не лепит. И крабов не варит. Но этот след наш — мы его все равно передаем детям. Надо два-три поколения, чтобы сломать советский стереотип. Я не могу сказать, что наша советская кухня плохая. Я вообще сам любитель котлеток, вкусных супов, даже с утра иногда суп ем — у меня жена очень вкусно готовит. Но сломать этот стереотип непросто, а самое главное — это же диктуется социально-экономической ситуацией в стране. Потребление — оно двигает культуру еды, все двигает.
А если нет потребления, если с деньгами туго — не до экспериментов. Тем более сейчас, когда все находятся в таком антикризисном состоянии. И больше его не продляли. Вот вы придумали ход, чтобы «Кролик» жил долго, а потом он стал локомотивом? Успех «Кролика» должен по инерции влиять на другие места, которые вы открываете? Но, конечно, ассоциация есть. У них какой маркетинговый план? У «Селфи», «Зодиака» «Чичи». Циклы — или вы планируете, что они тоже будут жить долго? С «Селфи» идем по пути «Белого кролика».
Я очень долго пытаюсь это сделать, тяжелая работа происходит уже третий год. С шеф-поваром и вообще. А с «Чичей» — ну это цикличность, сто процентов. Все, что неродное, — циклично. Пришли, попробовали, познакомились, понравилось, походили — все. Сейчас тем более по следам «Чичи» сколько всего открылось — севичерии, вот это все. Это трупы. Я уже просто понял на «Чиче», что это никому не надо вообще. Это было очень популярно ровно год. Сейчас все стабильно припало, работает, зарабатывает деньги — но это не борщи.
Связанная с низким потреблением. В Лондоне это работает, потому что там космическое потребление. Потому что там туристы. Я сейчас просто был в Лондоне — захожу в Zuma, Roka: там туристы одни сидят. А у нас-то туристов нет. Родольфо Гузман готовит ягнят по-патагонски. Снято на фестивале Ikra — И новые рестораны вы сейчас так и планируете? Пройдет цикл, закроете, придумаете что-то новое? Примерный бизнес-план — за 2—3 года надо отбиваться, потом зарабатывать еще года три. Это называется 20 годовых.
Ресторанный бизнес вообще низкорентабельный. Вот говорят: ресторан окупился за 2 года. Но что такое окупился за 2 года? Это значит, что если он еще два года будет работать так, как он работал первые 2 года, то получится 25 годовых. А если за 5 лет он два раза окупился, то это 20 годовых. Это не какие-то фантастические деньги. А бывает и хуже. В Москве, я имею в виду. Где можно экспериментировать. И где есть атмосфера.
Мы продаем атмосферу. Еще хороший недавний пример атмосферного ресторана — Ruski: самый высокий, красивый, супервид. Вот эта атмосфера — хлеб и зрелища, — она приводит людей. Я в одном вашем интервью прочитал противоречивое: многие московские рестораторы от «Розы Хутор» отказались… — Все. В Москве и в России вообще. Нефть стоила 140 или 150 долларов, денег много. И тогда мне как начинающему ресторатору эти условия показались сказочными. А сейчас — для всех рестораторов — эти условия мегасказочные. Только вам. Ведь это же мы сделали антипиар Олимпиаде, вот эти смешные фотографии с двойными толчками, когда в одной кабинке два унитаза.
Но даже если такое и случилось, это же твоя страна, зачем в Сеть выкидывать? Это же наши люди сделали флешмоб. Никакие не иностранцы. Не собирались в Соединенных Штатах или Германии какие-то группы оперативные, не говорили: так, вы летите с фотокамерами, ищете всякие смешные недочеты и их выкладываете в Сеть. Нет, это наши люди, они просто свои ожидания выразили в такой форме. Все ждали, что вот сейчас пройдет эта великолепная Олимпиада, на нее украдут и потратят миллиарды долларов — и после этого все там схлопнется. Его просто нет. С новейшим оборудованием. В России такого в ближайшее время больше не будет. И просто в анализе происходящего у меня тогда возникла мысль: куда наши люди будут ездить кататься?
Тогда еще не было понимания, конечно, что какой-то процент населения России станет невыездным. Но я примерно знал, что у процентов, я думаю, пятидесяти платежеспособного населения есть языковой барьер. Серьезный довольно, особенно в регионах. И зачем тебе куда-то ехать, если ты не можешь выразить то, что ты хочешь? Когда ты можешь приехать в Сочи и на своем родном челябинском языке все объяснить. Тебя поймут, будут любить и так далее и тому подобное.
Одно дело «читать новости по ящику», другое, пытаться копаться в истории, анализировать, сравнивать, рейтинговать, следить за рынком. Не открытия, а весь рынок. Моя деятельность публичная, все эти годы, сводилась к обзорам и оценке новых мест. Это хорошо, это как рецензии на фильмы. Вышел, обсудили, забыли. Практически не касался «не-новых-мест». Не следил, по крайней мере, публично, за судьбой «оцененных» и «недооцененных». А большинство вопросов «дорогих читателей», как раз, не про «а что открылось на этой неделе, что свеженькое», это надо, скорее, активу, про который я говорил выше, их несколько десятков, а как раз просто «куда сходить, что бы хорошо вкусно, хороший вид, некурящий зал ». Что показать иностранцам, куда сводить московских рестораторов, что им будет интересно уникального для города. Вот и пришла мысль реализовать одновременно и весь спектр «работы» со «старичками», и такой «советчик Бориса». Такой аналог… телефонного звонка: «Борис, сегодня надо сводить в рыбный ресторан партнеров — куда». Постоянный советчик в телефоне, всегда с вами, «всегда готов». Оказались на углу Невского и Садовой, вывесок сто пятьдесят вокруг, все манят, отчаянно мигая. Гость города или петербуржец, не так важно: все, вроде, похожи вывески. Открыв приложение с «картой» и «каталогом», те, что есть сейчас, Time Out или allcafe, на нем так же, одинаковыми точками высветятся все 150 мест. Опять нельзя выбрать. Советовать 150, значит, советовать «ноль». Хочется попросить помощи, спросить совета, хоть у кого то. Вот для этого и надо авторское, совершенно субъективное приложение, где на этом куске карты, будет всего три точки, куда я рекомендую сходить. В одном, лучший «кавказ», в другом работает шеф-повар из «городской десятки» и так далее. То есть, это нечто прямо противоположное моей жизни до этого. Написал отзыв про «Строганов Стейк Хаус» в 2007… и все. Даже если читают сейчас. И цены другие, некоторые точки по пять собственников сменили, и по десять поваров… Сейчас я рекомендую туда идти или нет — вот ответ на этот вопрос, и должен быть главным. Полное собрание сочинений — но это «взгляд тогда». Потерявший практическую пользу: взгляд и оценки, не менявшиеся по восемь лет. А хочется ежедневно меняющейся картины, как меняется мой собственный взгляд. Ушел повар из ресторана — до следующей инспекции ресторан выбывает из списка рекомендованных. Не «хороших» или «лучших», а именно «рекомендованных одним челом, явно ненормальным». Конечно, технически приложение реализовать проще, чем поддерживать актуальность. Что бы посетить даже по одному разу все объекты, надо отдельный бюджет, гораздо выше всех расходов на дизайн и сборку приложения. Ведь, они разовые, а что бы найти 50 лучших, надо посетить 100 мест. И это помимо моего обычного графика, и так плотного. И делать эти «инспекции» регулярно, не реже раза в полгода. Далеко ли до Мишлена? До Мишлена далеко — это путеводитель. Что бы рейтинговать рестораны, они должны быть интересны читателям. По Эрмитажу много книг — потому что в Эрмитаже есть что обсуждать, на что обращать внимание. Токио, NY, Париж — места, где «по-хорошему» в городе, надо водить. Не одна картина в огромном музее, зачем тогда путеводитель, а много интересного. На которое и надо «водить» путеводителем. Ключевое слово. Национальные продукты и эксперименты с ними часто вызывают непонимание у посетителей — когда по Вашему мнению, может прийти осознание того, что высокая гастрономия — это как театр или опера, что на Поваров нужно ходить затаив дыхания и предвкушая чудеса? По поводу уровня — единственно здравый подход, отделять гастрономию от «хавки». Не надо гнать всех. Не надо распределять билеты по воинским частям. Не надо говорить «ну высиди часик, может, поймешь». Не надо навязывать сложную еду. Это не правильно. Если сумки биркин, взять и увеличить производство в 200 раз и продавать на вещевых рынках подлинники, за 20 долл. Пиццы и суши, хороших «пиццы и суши», должно быть большинство. Когда человеку надоест есть хорошие суши и хорошую пиццу, когда он перестанет «в данной номинации» находить лучше и лучше, упрется, он захочет чего то большего. Пока не будет повар варить борщ, от которого оргазмы наступают радужные, ему не надо экспериментировать с фуа-гра. Когда надоело потребителям жрать шаверму по ларькам, эта публика переключилась на общепит одной ступени выше.
Борис — критик международного уровня. Он работает в Москве, Петербурге, в крупных городах России с населением более 1 миллиона человек, а также в Хельсинки, Милане, Риме, Тбилиси и пр. Все рецензии о посещенных местах публикуются им на сайте Borisstars. За 14 лет работы было создано более 3 тысяч справочных материалов о тех заведениях, которые заинтересовали критика. Его сайт активно посещает весь мир, он дает интервью, но не открывает своего лица. Сам же Борис уверяет, что его единственная задача — помочь потребителю сориентироваться среди большого количества предложений. Если человек готов заплатить за еду, то пусть она будет высокого класса. Борис создал свой рейтинг ресторанов, он присваивает авторские звезды, которые уже имеют свой вес не только в России, но и во всем мире. Это, так называемые, «Звезды Бориса». Молодой человек также ведет свою авторскую программу на радиостанции Business. Ресторанный критик Михаил Костин. Этот человек не скрывает своего лица. Михаил — писатель и человек, который любит вкусно поесть. Этого мужчина не скрывает. Поэтому на первом месте в критике для него всегда будет качество блюд. На втором — сервис. Третье место в его индивидуальном рейтинге занимает атмосфера и на последнем месте — интерьер. При всех высоких составляющих, кроме еды, он не будет рекомендовать ресторан к посещению. Михаил уверен, что его критика никаким образом не влияет на работу ресторанов. Возможно, рестораторы вовсе не знают о его существовании. Главная задача молодого человека — помочь потребителю сориентироваться в мире кафе и ресторанов с различным уровнем цен: от самых низких, доступных каждому до высоких. К мнению Михаила Костина прислушиваются многие жители Москвы и гости столицы. Светлана Кесоян - легенда гастрономической публицистики. Многие люди называют Светлану Кесоян легендарным ресторанным критиком. Женщина является ресторатором, редактором гастрономического журнала, кулинарного путеводителя и книги под названием «Торт». Это один из немногих критиков, который большую часть своей жизни посвящает ресторанной кухне, а не профессии журналиста.
Интервью с ресторанным критиком Борисом
По мнению Бориса, пресловутого феномена петербургской кухни не существует. Есть определенные особенности, но говорить, что какое-то блюдо будут узнано как визитная карточка города на Неве за его пределами — не стоит. Но это относится не только к Петербургу — просто с годами в кулинарии стало все меньше узнаваемых блюд. Конечно, есть особенности. Идея Петербурга — блюда прошлых веков. Восстановленные либо измененные под современный лад. Их нет.
Нет ресторанов, кто этим занимается. Занимается под аплодисменты, где это оценено. Где это не эксперимент и один ужин для прессы, а полноценное меню. В чем особенность петербургской кухни? Или может совсем нет отличительных черт? Конечно, есть особенности!
Но немного. Плохой пример, но салат Оливье под гнетом политических и экономических причин так сильно менялся за сто лет, теряя дорогие и недоступные компоненты — приспосабливался, менялся. Так и одни и те же блюда в силу доступности продуктов, могли меняться. Морковка по-корейски — не знают корейцы про нее.
Ведёте ли Вы заметки в ходе трапезы в ресторане? Или всё только по памяти? Когда стал ходить чаще одного раза в день. Многое сиюминутно.
Мысль, возникшая от первой ложки, от подачи, от фразы — ценнее, чем написанные через три дня «стандартные выводы». Общие, устоявшиеся, когда потеряно все тонкое. Это кому-то надо? Это как анекдот, в котором пропущен текст, остался только смех. Съедаете ли Вы весь курс целиком или только снимаете пробу с каждого блюда? Даже если очень вкусно? Поэтому, чаще всего - всё блюдо. Это отличие от «фудкритика».
Блюдо целиком - это такая же разница от «пробы», как первые пять минут кино и весь фильм. Надоест или нет — отличие ресторанного критика! Удивить должен не первый укус, а все поведение в тарелке, все впечатления. Ресторан - это сложная система взаимодействия десятков факторов. От соответствия посуды приборам до перхоти у гардеробщика и состояния туалета. Это отличие от винного или гастрономического критика. Значит, испытывать надо целый ресторан, как обычный гость, который ест все блюдо. Или возвращает его целиком.
Или на последней ложке получит кусок слюды. Вы довольно часто упоминаете определенные препараты, облегчающие пищеварение. Платят ли Вам фармацевтические компании за рекламу? С радостью бы «рекламировал» то, чем пользуюсь сам. И уверен, смог бы, учитывая медицинское прошлое, правильно объяснить, почему на полке из тридцати «однотипных» препаратов для меня есть всего один. Здравствуйте, дорогой концерн Abbott американская химико-фармацевтическая корпорация - прим. Есть ли у Вас литературный негр? Иначе как Вы всё успеваете, учитывая, что Вы пишете не только о петербургских ресторанах, но и о московских, бакинских и так далее?
Мы не нарушаем закон о…? Если не заниматься чем-то как хобби, выделяя время от руководства газетой или вытачивания деталей на токарном станке с ЧПУ, то вполне хватит и на 30 публикаций в месяц, и на 22 отчета «мистери геста» за тот же срок. На дуракаваляние в тырнете. И сериалы даже. Просто ничем другим заниматься не получится. Или весь отдаешь себя Котлетке или нет. Котлетка, сука, ревнивая. Хотите футболку такую?
Очень хотим! Вечный спарринг Москва-Петербург, кто выше, культурнее, вкуснее. И в самом деле, кто? Что вкусного нам взять от первопрестольной, а что мы можем дать ей, кроме уже отданных Березуцких? Там другие правила. Можно говорить что угодно про писающего в лифте Обаму, но экономика США в 15 раз больше российской, значит, и правила игры другие. Петербург работает с другими бюджетами, понимает, что денег придет меньше. Так что вопрос такой: «А что мы можем взять хорошего от Америки»?
Да, глупо брать. Москва пытается брать душевность, ламповость, вон, в прошлом году «провинциальные» шефы - все канули в лету. А ведь как было модно — посконность, самодержавие, бороды, настоящие мужики, думали, такая прививка русскости в Москве. Прививка - это хорошо, но вы не бегаете всё время со шприцем в попе. В индийский ресторан нужен индиец, носитель, но совершенно не сможет ничего дать в мексиканском или итальянском. Так что может индиец дать Москве? Сделать в Москве «Duo» - нужен Блинов. Делать Краснодарскую Кухню Larousse gastronomique, 4 том , нужен Тахир Тахир Холикбердиев, ресторатор - краснодарский ресторан «Скотина», московские «Южане», «Чугунный мост» - прим.
Вы говорили полгода назад про то, что у нас открыть что-то вроде московского ресторана перуанской кухни Chiсha - пока только мечта, не поймут, не оценят. Открыли Godji. Не рано ли? Дело не в деньгах, а примут или нет. Одежду для фитнеса надо продавать, если в городе появились первые спортклубы, а SIMки - после начала производства телефонов. Три года c открытия Чичи не прошло. Да и сам Борис Зарьков говорит, что очереди не стоят уже — и в Москве поторопились, и у нас на пару лет. Тогда бы не пришлось идти на компромиссы.
Мишленовский гид так и не пришел на наш рынок. Достойны ли наши рестораны звёзд известного производителя шин? Если да, то какие? Конечно, сравнивая с «Оло», как мишленовским, или с ресторанами Белого Гида по Прибалтике. Как изменили ресторанный рынок санкции - что стало хуже, что лучше? Однозначно хуже! Это все равно, что спрашивать, было лучше в 1984-м, когда сыр был один в магазине, или в 2012. Я за российские продукты, но за уникальные российские продукты.
Не за аналог пармезана, а за сыр Сретенский или Богоявленский, за которым будет гоняться вся Япония. Возникнет фан-клуб! Пока мы подделываем «ну хоть чуточку похож на пармезан или нет?
Заручившись поддержкой друга, он взял кредит и открыл свой первый ресторан «Пуазон» Poison.
Но ожидаемую прибыль заведение не приносило, поэтому «Пуазон» было решено продать. После продажи своего первого ресторана Борис Зарьков с партнерами открывает White Rabbit, взяв за основу оформления интерьера сказку Льюиса Кэролла. White Rabbit находится на Смоленской площади в городе Москве, на территории торгового центра. Шефом ресторана становится знаменитый Константин Ивлев.
Но их отношения с Борисом не сложились и бизнесмен начал поиски нового шеф-повара. Его выбор пал на молодого и талантливого Владимира Мухина. В то время Владимир уже восемь лет работал в ресторане "Булошная". Звание шефа он получил в двадцать один год.
Зарьков предложил Мухину место шеф-повара в ресторане White Rabbit и рассказал о планах попасть в международный список пятидесяти лучших ресторанов.
Опять же, никогда не требовал «у вас тут пробито возвращенное». ОК, это такой же важный показатель ресторана, я за этим и пришел. Испытатель должен выявить неисправности самолета, а не просто полетать всласть. Неловкий официант, который нечаянно пролил чай — случайность, которая бывает очень редко и от нее никто не застрахован. Должны ли такие случайности оказывать решающее влияние на мнение о ресторане?
Как вы вообще «отделяете личное от общественного»? На меня не выливали. Даже при 770 походах чеки в год, очень редко. Вилки в шею падали, но лет 7 назад. Ничего умного не отвечу. Нет личного.
Личное это «официант такой потный, недельным «духом», что стараешься не дышать»? Но это общественное. Он вышел в зал, его выпустили. Коллеги оказались уродами, и не сказали ему, что «спина вся белая». Так это говорит про ресторан и коллектив больше, чем правильная сторона, с которой принесли напитки, или дороговизна приборов. Борис внимательно следит, с какой стороны приносят напитки Случалось ли получать письма с угрозами от поваров и рестораторов, недовольных вашими статьями и предлагающих «разобраться по-мужски»?
И это нормально. Раньше было больше. Сейчас меньше. Люблю хвастаться, но это и есть авторитет. Не «какой-то хрен с горы» гадости написал, а понятно, какой хрен, который вчера большой многомиллионный ресторан еще хуже отписал и описал, у него нет предубеждения, потому что прошлый наш ресторан он хвалил. И всегда можно написать публично, если люди видят что-то, не соответствующее действительности.
Разумеется, любой такой «разборщик» понимает, что это будет тотчас выложено в сеть — прибавит это ему поклонников? Именно поэтому я и выложил обратное предложение — взятки за статью — пусть знают, что такое сладкое предложение — 170 000 рублей — будет предметом обсуждения. И лучше меня не проверять. Какие характерные черты нашего общепита можно поставить в пример ресторанам Европы? Что у нас лучше, чем у них? Не могу сказать.
И дело не в том, что нет таких черт, наверное, мой опыт слишком мал для сравнения со всей Европой. Но одно есть точно — например, почему к нам едут не только повара-неудачники, не получившие признания на Родине, никому не нужные в своей стране, но и классные повара?! Да, он как девочка-дурочка в 4 года тащит в рот все что угодно, влюбляется в 6 лет в джоннидеппа и заявляет, что замуж выйдет только за него, и нет ничего вкуснее пасты. Его проще растормошить, только у нас можно в 20 лет стать Звездой, как Белькович Александр Белькович, бренд-шеф холдинга Ginza Project — прим. На другом рынке, где 600 «звезд» и так толкаются локтями, да иди ты со своим «инновационным блюдом». Давайте поиграем в оракула.
Что произойдет на ресторанном рынке Петербурга через год такого, о чем еще никто не догадывается? Смотрите — суши-тренд только сейчас можно называть трендом, а не как его величали неумные «эксперты» ранее. Прошло 10 лет, пусть от элитных ресторанов до магазинов «3 сета по 249», полный круг, от оригинала к пародии. Как на могиле можно написать годы жизни 1950-2015 только после смерти. Когда было последнее суши-открытие ресторана в Петербурге?
«В ресторане первым делом смотрю на цвет пола»: интервью с ресторанным критиком Олегом Назаровым
Метод — да, но не рекомендуемый мной. О чем я вообще… О том, что повторять не надо, можно сразу рассказать про свои впечатления...
А почему это хобби — слушайте в подкасте. После прослушивания можно составлять гайд по этике ресторанного критика: когда отказываться от скидок, почему не стоит посещать пресс-ланчи, нужно ли просить заменить блюдо. Если коротко, выпуск — золото. Благодарим Михаила за интервью. Вы очень приятный и открытый человек, по-настоящему увлекающийся гастроиндустрией. Желаем развития проекта и больше вкусных мест.
Критик — искусство разбирать, судить — человек специалист , сферой деятельности которого является критика, то есть анализ, оценка и суждение о явлениях какой-либо из областей человеческой деятельности, обычно в сфере культуры. Автор всех ресторанных концепций холдинга,... Просмотры: 52079 Youtube - Бизнес-клуб Атланты Как остаться востребованным в новом мире? Основатель холдинга Аркадий Новиков рассказал...
Как Борис Зарьков взломал ресторанный мир и вывел Мишлен в России. Изнанка ресторанного бизнеса, QR-коды, dark kitchen и мода на русских за рубежом Подписывайтесь на проект Tinkoff Private Talks и смотрите новые интервью с Сергеем Гуриевым, Константином Сониным,...
Может показаться, что вся эта индустрия — удел очень узкой прослойки зажравшихся богачей. Но, во-первых, Birch остается демократичным рестораном: сет, в котором больше десятка позиций, стоит 4 900 рублей в европейском ресторане, скорее всего, речь шла бы о 200—300 евро, конвертировать по сегодняшнему курсу можете сами.
А во-вторых — за 5,5 лет работы заведение, по всей видимости, успело накормить тысяч 300 человек. Невозможно не упомянуть, что сам Бердиев когда-то начинал в Петербурге с абсолютного нуля, перебравшись в Россию из города Дашогуза после того, как отслужил в туркменской армии, где по случайности стал поваром. Здесь Арслан учился в Горном институте и пошел подрабатывать — открывать устрицы в Porto Maltese. Работал несколько лет су-шефом, не имея паспорта, а получив его, снова начал все с начала, поступив в премиальный отель Four Seasons на позицию помощника повара.
А потом выиграл российский этап престижного конкурса San Pellegrino Young Chef… Подробностей много, хоть фильм снимай, в котором, по всем законам жанра, обязательно должен быть «трабл». Или «факап». Людям нужны сенсации, особенно такие, со знаком минус. Согласитесь, как-то сразу легче становится на душе оттого, что герой оказался липовым.
Поэтому неудивительно, что после скандальных публикаций началась волна перепостов и пересудов. Пикантности ситуации придает тот факт, что автор «Пикника в Купчино» сколь ненавидит Birch его разоблачением он занимается уже не первый месяц , столь боготворит другого крутого петербургского повара — Дмитрия Блинова — и его Duoband. Один идеальный фронтмен, другой идеальный оруженосец». В другой раз замечает, что «Артемий Лебедев все еще обижен на Дмитрия Блинова», а еще посвящает множество постов Алене Долецкой, позволившей себе критику Duo Gastrobar и десерта «Маракуйя с горгонзолой» в интервью Николаю Солодникову.
Чтобы в конечном счете радостно констатировать: «Число проданных десертов до интервью с Долецкой: 429.
Борис Критик: почему в Петербурге так популярна грузинская кухня
Или считавшие хорошо, но год назад. Исходя из других цифр рентабельности. Разумеется, в чужой карман не заглядываю, просто я всё это вижу в тарелках. Обиженный персонал, стонущий: «Ну как же так? Еще через две недели деньги увидим». Он, конечно, стоит у плиты, жарит гребешки, но без уважения к обитателю ракушки и владельцу. Страдаю я. То есть гость.
Уровень качества закупаемых продуктов — опять я! Опять на гостя переложили. Ноша моя. По словам знакомых рестораторов, всё это продолжится и в следующем году. Средний петербургский ресторан в 2,5—3 раза дешевле за такие же позиции миланского. Вроде бы можно поднимать цены, но… нельзя. Сложно всё.
Дорогие повара, вы всё понимаете. Постарайтесь делать в этих условиях хотя бы не хуже, чем раньше. Вот зачем я писал это…» Вытекающее Что не вошло в колонку. Сократившая прибыль влияет на всё. Пиар стал менее профессиональным — экономят, берут случайных, готовых «пробовать, а там — как получится», «дешевых» людей с минимальным опытом и куцым пониманием темы. Поэтому глупостей в пиаре за этот год вышло, как на три предыдущих, вместе взятых! Ботовские отзывы за 70 рублей сменились ботовскими за 7.
И это видно. Качественное, не совсем «на коленке» ведение соцсетей или правильное размещение — большая редкость. Больше неопытных — «это мой первый ресторан». Ведущих — больше срачей, больше предложений «какие ваши условия? Раньше можно было обижаться на «приглашение», в сфере работали люди, кто при любом отношении к персоне знал мои принципы. Сейчас, наверное, бессмысленно. На десяток сообщений от kotik98 уже не обидишься.
Лучшие Лучшая премия — денежная. Хорошие выручки, полный зал. Даже учитывая описанное выше — лучшая похвала. Не спорю. Но мы сейчас про вес, престиж и экспириенс. От правильной постановки вопроса голосующим экспертам любой премии зависит результат. Учитывая, что половина экспертов всегда мало понимают предмет беседы.
Должность и статус не дают опыта и знаний во всей сфере. Но мы про здравый смысл понимать довольно простой текст: «Пожалуйста, впишите три фамилии шеф-поваров, наиболее ярко проявивших себя в нынешнем году». Конкурс не на лучшую котлетку, не на скорость чистки картошки. Проявил себя, был важен не для мамки, а для отрасли. Ведь любая премия — это всего один вечер в зале, публикации фото на следующий день и результаты. Кто не просто «стал хорошим», кто не просто «хорошо провел этим летом», а кто сделал для города нечто важное. Некий вклад городского масштаба.
Это Harvest и «КоКоКо» со всеми причастными. Кто планирует путешествия, в большей степени ориентируясь на «закрытие» именно этого списка. Важнее, чем «понравилось» или «нет». Мировой уровень — это вот оно. Признание не доморощенных специалистов, не «наши блины лучше всех», а признание настоящее. Переход от столичного, но «своего» формата в список мировых гастрономических столиц. Да, 200 «фудей» в год не принесут победителям, городу и другим ресторанам много гешефта, но 200 «фудей» расскажут о городе и других ресторанах, обсуждая их на равных.
На то они и лидеры мнений. Городской масштаб и мировой масштаб — грань тонкая, но настолько важная! В городе, кто спорит, наш «Домик в Деревне» — лучший «Домик в Деревне» в мире! Ботсвана пока не признала это, но мы списали долги и ждем важной ноты признания Петербурга как гастрономической столицы мирового масштаба. И так можно жить. Кто это подарил городу? Так где купания в фонтанах?
Где поцелуи от губернатора?
Но кто я такой, чтобы осуждать простые методы массового оповещения: из мегафона можно орать только одну информацию для всех. Метод — да, но не рекомендуемый мной. О чем я вообще… О том, что повторять не надо, можно сразу рассказать про свои впечатления...
Атмосферно, вкусно, проверено годами" Также на портале заработал поиск по опубликованным материалам и весь архив статей. Как пишет о себе сам Борис, его архив превысил 2000 отзывов: «12 лет и более 2250 опубликованных рецензий. Много я пишу», — говорится на сайте критика. Подпишитесь на нас:.
Полное ли это счастье? Не знаю. Хочется посмотреть регионы — и тут нашлись люди, которые поддерживают. Так что в творческой части самое важное — возможность ее реализовать. Если много хотеть и не иметь возможности, можно много болезней собрать. Говорю как почти врач. Есть ли у вас свои персональные «бзики», связанные с едой, и как вы с ними справляетесь? Нет, и считаю, что их быть не должно, это противоречит профессии. Тогда становишься Куйдой, а это конец. Я, например, не фанат устриц — и не пищу от них, для меня это такая же еда, как и другие. Аллергии нет. Тут дело не в том, что «нет», а в том, что если бы была, я бы точно не пошел по сегодняшнему пути. Спрашивая в каждом заведении «а это точно без лука, и клубнику повар сегодня не резал в той же одежде»? Вы «сложный» клиент для ресторана? Часто ли просите вернуть блюдо на кухню или заменить то, что не заказывали, лишаете официанта чаевых? Не сложный. Если это не МГ тайный покупатель и меня не просят «погонять» конкретную смену по вину или составу блюд, никогда не провоцирую. Если меню написано плохо — извините, это не я сложный клиент, это хозяин — дурак. Салат «Невинность Комсомолки» — каждый гость, каждый!!! Возвращая или оставляя больше половины, никогда не буду сам устраивать скандал «погодите, вы должны выслушать, почему это бяка». Если спрашивают — расскажу. Если смог, по моему мнению, внятно объяснить, почему «бяка» и почему оставил, то жду, что будет в счете. Опять же, никогда не требовал «у вас тут пробито возвращенное». ОК, это такой же важный показатель ресторана, я за этим и пришел. Испытатель должен выявить неисправности самолета, а не просто полетать всласть. Неловкий официант, который нечаянно пролил чай — случайность, которая бывает очень редко и от нее никто не застрахован. Должны ли такие случайности оказывать решающее влияние на мнение о ресторане? Как вы вообще «отделяете личное от общественного»? На меня не выливали. Даже при 770 походах чеки в год, очень редко. Вилки в шею падали, но лет 7 назад. Ничего умного не отвечу. Нет личного. Личное это «официант такой потный, недельным «духом», что стараешься не дышать»? Но это общественное. Он вышел в зал, его выпустили. Коллеги оказались уродами, и не сказали ему, что «спина вся белая». Так это говорит про ресторан и коллектив больше, чем правильная сторона, с которой принесли напитки, или дороговизна приборов. Борис внимательно следит, с какой стороны приносят напитки Случалось ли получать письма с угрозами от поваров и рестораторов, недовольных вашими статьями и предлагающих «разобраться по-мужски»? И это нормально.
«В ресторане первым делом смотрю на цвет пола»: интервью с ресторанным критиком Олегом Назаровым
В ресторанный холдинг WRF вошли такие знаменитые рестораны как: White Rabbit – один из лучших ресторанов в1. Колонка ресторанного критика Бориса – это подборка самых интересных статей из ресторанного мира: рецензии на новые рестораны от ресторанных критиков, интервью с известными людьми, ресторанные экскурсии. Борис Критик Русская Рюмочная № 1 – Рейтинг ** Все Истории на этой Планете повторяются: сценаристам сериалов просто и непросто. Борис Критик Можно, но это будет крайне глупо и непрофессионально с моей стороны.
Ресторатор Борис Зарьков: «Тем, кто хочет открыть ресторан, я бы посоветовал — забудьте»
Борис, ресторанный критик, 4000 опубликованных статей за 16 лет. новости компании Open Service. Колонка ресторанного критика: Ресторанный критик отправляется назад в прошлое Agerari. Своими взглядами на городскую кулинарную специфику среди прочих поделился независимый ресторанный критик Борис. Новый сайт Ресторанного критика Бориса — 20.